Я качаю головой, но слезы не желают расходиться, и я просто смотрю в лицо женщины, надеясь, что хоть так она поймет все. Но так не бывает. Людям нужны слова, чтобы они не придумали невесть что.
Тебя обидел кто?
Лизка с девчонками уехала и оставила меня одну, выдыхаю я с прорвавшимися рыданиями.
Фу ты! отмирает Маргарита Михайловна. Я думала, что что-то серьезное.
Это серьезное, говорю я, а сама стараюсь не разозлиться. Мы дружим вместе с детского сада, а они ей никто!
Со взрослыми всегда такпроблемы детей не кажутся им требующими пристального внимания. А зря! Почему им так трудно понять, что наша жизньэто параллельная реальность? Их прошлое, которое они пережили и наше настоящее-будущее одновременно?
Она предала меня, понимаете?
Может она пошла в разведку? спрашивает женщина, протягивая мне платок для скатившихся слезинок. Узнает, что и как, да почему, а потом расскажет тебе?
Я фыркаю. Да все знают, что там и как. Там даже шашлыков нет. Дешевые сосиски, пиво и жареный хлеб.
Глава 3
Я не ожидала предательства Лизки, но как казалось все худшее было впереди, а именно на следующий день после случившегося, когда я пришла на пустырь за закрывшимся кирпичным заводом.
Привет, Ида! здоровается Костя, поворачиваясь ко мне и улыбаясь во все свои тридцать два идеальных зуба.
Поступок подруги отошел на второй план, ведь я предвкушала, как проведу время в компании Костиинтересно, весело и вприпрыжку через многочисленные препятствия. На заброшенной территории отгрузочной площадки хлама всегда хватало, но не тут-то было!
Привет, отвечаю я, со стремительно покидающем меня энтузиазмом. А они что тут делают?
Под «они» я имею в виду всю ту же Катьку, Вику и еще пятерых человек разместившихся по периметру. Две стервы в неполных шесть утра уже при полной боевой раскраскемакияж, завитые локоны и лица такие, как будто они не спали, а готовились всю ночь! С ним заспанные пацаны и одну Богу известно, что заставило их подняться в такую рань.
Не знаю.
Не знаешь? переспрашиваю я, удивившись этому ответу.
Он ведь вместе с ним тусуется. Как это не знает?
Это же не секрет? спрашивает Костя, проводя рукой по помятому лицу. Но, если ты думаешь, что это я им сказал, то ты ошибаешься.
Он подходит ко мне. Я ожидаю, что он вздернет мой нос. Но Костя делает это с опозданием. Сначала он смотрит на мои сиськи. Отчего я краснею. Там должна быть грудь, а не два невразумительных бугорка. Мне приятно и неприятно это внимание одновременно. С одной стороны славно, что он решил посмотреть на меня, как на девочку, а с другой стороны плохо, что он ее во мне так и не увидел.
А кто сказал? спрашиваю я неуверенно, глядя на него снизу-вверх.
Он жмет плечами, а я оглядываю всех присутствующих и понимаю, что не вижу Елизавету. Предательница решила не приходить и не смотреть мне в глаза. Стыдно ей, наверное.
Может ты боишься, что я сделаю тебя? спрашивает парень, сдергивая с прутика остатки листвы. Потому против свидетелей нашей тренировки?
Хорошая шутка. Он еще не выигрывал никогда. В каждый свой проигрыш бурчал о том, что надо больше тренироваться, но видимо быстро забывал об этом, когда возвращался в столичную жизнь.
Еще чего! отвечаю я, улыбаясь. Не в этой жизни!
Но как бы ни была я смела на словах окружение из злобных гарпий пугает меня. Они не подначивают, а проходятся по моей внешности с ног до головы. Я не испугалась насмешек и-за того, что фехтую, но сдрейфила, когда дело коснулось внешности.
Давай уродина! кричат знакомым голосом, но я стараюсь не смотреть в ту сторону и быть выше этих малолетних кретинов. Это твой единственный шанс показать, что ты чего-то стоишь!
По мне проносится такой мощный озноб и чувство ярости, что я готова броситься на Катьку и надавать ей своей веточкой по лицу. Ненавижу быть подростком! Ненавижу юношеские прыщи! Ненавижу, что приходится терпеть и выслушивать дельные советы взрослых, которые работают, но отчего-то через раз.
Давай же, Ида! восклицает веселящийся Костя. Не думай про них!
Легко ему говорить! Они же не его обсуждают и не над ним смеются. Не он посадил их в лужу накануне и не на нем они будут отрываться в школе.
Никого нет! кричит парень с горящими глазами, наступая на меня вновь и вновь. Никого!
Его прутик то касается меня, то проходится по рукам, то колет в бок, то в бедро, то в ягодицу. Зрители ржут над этим, а я все никак не могу успокоиться и вспомнить обо всем чему учил покойный Яков Степанович.
«Голова должна быть холодной, Ида! говорил он, глядя на мои первые броски в его сторону. Никаких эмоций!»
Руководитель секции по фехтованию так и не доучил меня. Потренировал полгода, а потом скончался. Он был стар, а еще очень болен и, может быть, не взялся за мое обучение, если бы не попросившая его мама. Не папа. Он по неизвестной мне причине каждую ее идею воспринимал в штыки.
Шухер! заголосили пацаны. Шухер-шухер-шухер!
Я не поняла, что случилось, но неожиданно крики вокруг смолкли, но я не успела обрадоваться, как и привести себя в состояние «внутреннее умиротворение». Мне обожгло щеку, а Костю приподняло в воздух. Виной тому была не магия, конечно же. А некто кто взял моего партнера за шиворот и рявкнул на него так, что заложило уши.
Может попробуешь со мной?!
Отпусти, с***!
Высокий мужчина встряхнул Костю еще раз, а потом отшвырнул его в сторону. Это впечатлило. Как и то, что Краснов ругнулся матом. Но если оставить это (уверена он выдал это из-за потрясения) Костя никогда не был щупленьким. Он с первого дня приезда в город отличался атлетичным телосложением. Что говорить про сейчас, когда он поступил в ВУЗ и принялся ходить в качалку.
У нас спарринг! крикнул «мой пират» где-то позади. Я не сделал ничего такого!
Спарринг?! Да на ней места живого нет!
Не видя Костю, я смотрела на великана, который застил собой все. Слава богу, кстати говоря! Мне совершенно не послышались в голосе друга трусливые нотки, и я ни в коем случае не хотела увидеть его таким. Это кто-то другой! А Костя Краснов не боится ничего!
Ты как? спросили у меня. Сильно болит?
Я успела сжаться от предвкушения чего-то, хотя было абсолютно ясно что он не сделает мне нечего.
Иначе, зачем нужно было заступаться?
А потом и удивиться произошедшей метаморфозепылающий негодованием и, кажется, испускающий молнии титан стал обыкновенным человеком. Голос его и тот стал другиммягким, но не с прошедшими рокочущими интонациями.
Все нормально, прохрипела я и утерла щеку, тут же посмотрев на свою ладонь. Он правду сказал.
Кожа была влажной. Но только не в слезах, как показалось мне с испугу, а в крови. В крови!
Спарринг? уголок мужчины дернулся в сторону. Ну-ну!
Вместо того, чтобы отойти он наклонился ко мне, поставил на ноги и оглядев меня критичным взором, снял пиджак и накинул его мне на плечи.
Все правда хорошо, промямлила я, схватившись за плотную ткань, чтобы она не соскользнула с меня.
Только после этого незнакомец поднял меня на руки, словно я не весила ничего.
Отпустите меня! потребовала я тут же, испугавшись неожиданного кульбита. Пожалуйста!
Мужчина сделал вид, что не услышал меня, вышагивая куда-то. Так же как не было никакой возможности высвободиться из его рук. Держал он крепко и все что мне оставалось так это смотреть на него или озираться по сторонам.
Я предпочла второе. Сразу же, как только поймала его взгляд, когда остановилась на его виске с пульсирующей жилкой, смутилась и перевела его на ему на шею. Голубой цвет рубашки красиво контрастировал с его загоревшей кожей, а идеально наглаженный воротник, его прямые линии, как-то подчеркивали правильные черты его лица.
Сбежали твои зрители, не волнуйся, проговорили у меня над головой, кажется, с насмешкой.
Он молчал, когда я смотрела на него, но подал голос, когда я перестала делать это. Как так? Вернее Что не так?
Я и не переживаю, ответила я и еще раз попросила. Отпустите меня, пожалуйста.
Сначала приведем тебя в порядок, а потом отпустим, ответил мужчина, продолжая нести меня куда-то. Не иначе.
Отчего-то это рассердило меня. Со мной никогда не происходило ничего подобного. А если я просила что-то, то люди так или иначе делали требуемое. Мама, кстати говоря, смеялась и говорила, что всему виною гены. Она тоже так могла. У нее даже «суперспособность» былавытворять подобное без слов, а одним лишь взглядом.
Давайте вы сначала поставите меня на землю? предложила я, растянув губы в милой улыбке. А потом я решу стоит ли мне идти с вами!
Он как-то по-особенному посмотрел на меня, опустил глаза и задержал взгляд на нижней части моего лица, потом усмехнулся чему-то и продолжил шествие, как ни в чем не бывало.
Современная молодежь, никакого уважения к спасителям! только посетовал он перед собой.
Я уже раскрыла рот, чтобы сказать ему, что его никто и ни о чем не просил, но тут же закрыла его. Я ведь так часто думала-грустила о том, что как же жаль, что ушли в прошлое хорошие манеры, мужчины с благородными порывами и дамы от одной улыбки которых теряли голову кавалеры всех королевств вместе взятых. А теперь своим поведением я рискую испортить, быть может, главное воспоминание всей моей жизни.
Вы сказали, что поможете мне привести себя в порядок, заметила я, закутавшись в дивно пахнущий пиджак.
Автомобиль, к которому подошел мой спаситель, был под стать ему самомутакой же огромный, как его владелец. Взгляда мельком хватило, чтобы оценить его агрессивный дизайн, а потом оказаться в салоне цвета шоколада. Банальное сравнение, но другой ассоциации у меня не нашлось.
Все именно так, но только я не врач, юная леди, сказал он, едва удостоив меня насмешливым взглядом, и обратился к водителю. Дэн, отвези нас в клинику, надо, чтобы врачи осмотрели ее.
Я офигела от услышанного, но куда больше удивилась тому, что кроме нас в авто был водитель. Не успела назвать себя тупицей, как поняла, что удивилась дважды, а то и трижды. Мужчина говорил по-французски.
В этой дыре ведь есть приличные лекари? сказал он, поморщившись, а потом обратил внимание на меня.
Я смотрела на него во все глаза. Понимаю, что выглядела как форменная дурочка. Ну подумаешьон говорит на французском! Если бы на латынидругое дело. Но ничего не могла поделать со своим выражением лица.
Глава 4
Можно просто отвезти меня в поликлинику, предложила я, обуреваемая двойственными чувствами. В приемный покой или в травму.
С одной стороны я все еще пребывала в шоковом состоянии, а с другой обиделась на «дыру», хотя, часто также называла городок, в котором довелось родиться.
О, нет! Я слишком стар для стояния в очередях, ответил неизвестный, блеснув в мою сторону светлыми глазами. И слишком молод для общения с престарелой частью населения!
Он улыбался ими, а я вдруг смутилась его обаянию и сделала попытку слезть с его колен. Но тот сам не то почувствовав что-то, не то опомнившись, отсадил меня на просторное сидение рядом.
Пока мы едем, может моя прекрасная амазонка расскажет мне, что ей не понравилось в моем автомобиле?
Я удивилась этому вопросу, потому что в этом человеке было прекрасно всецвет глаз, правильные черты лица, запах одеколона, одежда и авто, в котором он перемещался. Я совсем не думала об его машине!
С чего вы взяли что не понравилось? спросила я, зардевшись тонкому комплименту.
Ты поморщилась, заметил он, не переставая скользить по мне взглядом. Я не мог не заметить этого.
Благородный, красивый, успешный, а теперь еще и этовнимательный. Где именно заканчиваются его достоинства и начинаются недостатки?!
Цвет салона, поспешно ответила я, словно это могло остановить его интерес. Я сравнила его с шоколадом, а это настолько избитое клише, что просто стыдно.
Он улыбнулся, приподняв уголки губ. Но ему было не обязательно делать этоего глаза совершенно замечательно передавали эту эмоцию.
Любишь быть оригинальной? продолжил спрашивать этот великолепный мужчина, словно это действительно было важно для него.
Вы спросили меня об этом, уточнила я с нажимом, почувствовав в его словах угрозу. Я просто не люблю быть посредственной, хотя бы в своей голове.
Незнакомец кивнул, а еще раз взглянула на свои руки, покрытые красными линиями от прикоснувшегося к ним ивового прута. Они выглядели ужасно, но не страшно. Все пройдет через день, а то и раньше!
Можно было назвать салон каштановым?
Я привыкла, что с мнением детей, как и с мыслями, высказанными в слух, мало считаются. А я была ребенком, которому исполнится восемнадцать только в следующем году.
Это не каштан, возразила я, вновь обратив внимание на обивку.
Я провела по ней пальцами и вновь обратила внимание на странного знакомца с растрепавшимися светлыми волосами.
Что же это значит быть посредственной для тебя?
Мыслить общепринятыми категориями, ответила я, а сама поправила футболку, когда он остановил взгляд, где-то в середине моей груди.
А потом и вовсе запахнулась в чужой пиджак. У этой дурацкой ситуации должны были быть свои плюсы. Пусть даже это одежда с чужого плеча!
Хм, продолжил мой собеседник и спаситель в одном лице. Тогда медвежий?
Он вновь улыбнулся, но теперь не смешливо, как перед этим, а так что потеплело на душе.
Нет, этот красивый, а медвежийон бурый и грязный.
Это было удовольствием говорить с кем-то на языке, которому меня научила мама. Отец пока она была жива смеялся тому, что у него под боком зреет «клуб» со своим тайным языком, но сам не знал ни одного, кроме матерного или технического, уточняя, что на работе они сливаются в один. Потом же нам двоим стало не до веселья.
Дыра перестает быть дырой с каждой новой секундой, проговорил мужчина, кося взглядом в мою сторону. Слышишь, Дэн?
Водитель не ответил, а я, закусив губу отвернулась.
Фехтующие во дворах дети, говорящие на французскомэто что-то запредельное для моего понимания этой страны!
Я продолжала смотреть на пробегающий знакомый пейзаж и старалась никак не реагировать на эту провокацию. Хвастаться и говорить, что я ого-го-го?! Я не собиралась. Достаточно того, что он заметил этот мой взгляд. Наверняка, с разинутым ртом!
Мы не познакомились, вновь подал голос «француз». Как тебя зовут, девочка?
Мужчины представляются первыми, заметила я серьезно и, если честно, из чистого упрямства, а не для того, чтобы еще больше подчеркнуть свою исключительность.
Мне было неспокойно рядом с ним. В голову не лезли гадкие мысли о чем-то грязном пошлом, преступном и мерзком. Просто он рушил мой мир, оказавшись совсем другим взрослым. Он вел себя так, как я и не мечталаон считался со мной.
Вот.
А я не знала, как вести себя с этой мечтой, потому что думала встретиться с ней через пару лет, когда стану раскрасавицей.
Что? переспросил он, приподняв бровь.
В глазах его голубых глазах пробежало выражение недоумения, а потом рассыпалась дюжина светлых искр улыбки. Он смеялся и делал это так, что это невольно притягивало взгляд, запрокинув голову, представив взору гладко выбритую шею и заполняя своим смехом салон автомобиля. Его смех заполнил салон, и я не смогла не улыбнуться, заразившись этим весельем.
Извини, что-то я и в самом деле забылся, произнес он наконец, кашлянув напоследок. Меня зовут Николас.
Мимика его лица тоже поразила меня. Он не кривлялся. Нет-нет! Она была выразительной, а в купе с передающими эмоциями глазами просто непередаваемой.
Артемида, откликнулась я, но не нехотя, вытащила руку и пожала протянутую мне ладонь.
Назови он сокращенный вариант своего имени, то и я сделала также. Потому что
У тебя красивое имя, под стать тебе самой.
Спасибо.
Я кивнула и даже успела отвернуться к окну, чтобы только он не увидел и не прочел в моих глазах выражение разочарования. Он лгал мне, а я не любила этого. Это он был, как богкрасив, умен, обаятелен, воспитан, а я была просто Идой, знающей кое-что.
Что-то случилось, Артемида? Я обидел тебя?
Приехали! наконец подал голос шофер, избавив меня от необходимости отвечать. Google и навигатор говорят, что это лучшая клиника этого города.
Передо мной открыли дверь, а потом сняли с сидения и поставили на землю.
Ты дрожишь, произнес Николас, заслоняя меня от людей. Боишься врачей?
Чуть-чуть, призналась я, а потом решила была не была и надо попробовать еще раз. Просто не представляю, как мы появимся там вместе.
Этот Николас удивлял меня, а я похоже его. Он вновь выгнул красиво очерченную русую бровь.
Представляете, мы вместе заходим, начала объяснять я. Я все такая побитая и вы