Когда они, наконец, подъехали к дому, он вышел первым и помог Бьянке выйти из машины, с удовлетворением отметив, что она больше не колеблется, прежде чем подать ему руку, и направился вместе с ней к входной двери. Но, как только они оказались в холле, девушка, вдруг, опустила глаза в пол, прерывисто дыша и не глядя по сторонам. До него с опозданием дошло, что это именно та самая комната, в которой он напал на нее. Неудивительно, что она так остро отреагировала, вернувшись на место преступления. Дьявол! О чем он только думал, решив провести здесь неделю!
Пойдем, я покажу тебе спальню, сказал Викензо, отвлекая ее внимание.
Она, наконец, посмотрела на него, но в ее чудных глазах, казалось, навсегда поселилась тревога. Эти глаза взывали к его совести и он ненавидел эту суку, которая не мучила его даже тогда, когда он ломал кости и пускал кровь, но снедала днем и ночью с тех пор, как он сломал эту хрупкую девушку. Тем не менее, это не мешало ему мечтать заполучить ее под себя, голую и беспомощную, снова. Долбанный мазохист!
Отвернувшись, Бьянка покорно направилась к лестнице и он пошел за ней, любуясь тем, как слегка покачивается ее попка при ходьбе. Для такой крошечной девчушки, у нее была чудная фигура!
Оказавшись на площадке второго этажа, она остановилась, не зная, в какую сторону идти.
В мое крыло, подсказал он.
Бьянка даже с места не сдвинулась.
Ты же знаешь, где мое крыло, да? спросил мужчина.
Она покачала головой.
Я не ходила по комнатам второго этажа. Только относила еду Вивиане, когда она болела.
Этот факт удивил его. Прислуга обожала совать свои носы в личные вещи хозяев, не говоря уже о любопытстве увидеть, каково этобыть Доном и жить, как он.
Идем, вздохнул он, направляясь налево.
Вивиана жила в правом крыле и спальня, в которой останавливался Тео, когда ночевал в этом доме, располагалась там же. Викензо провел Бьянку через анфиладу комнат, пока не дошел до своей спальни. Открыв дверь, пропустил ее в оформленную в чисто мужском стиле, комнату и не упустил случая втянуть в себя запах ее волос, когда она проходила мимо. Легкие цветочные ноткитакие же сладкие, как она.
Это Ваша спальня? остановившись на середине огромной комнаты, обставленной громоздкой мебелью из темного дерева, спросила девушка.
Наша, закрывая за собой дверь, ответил он.
Ее глаза расширились от страха.
Но у нас фиктивный брак! воскликнула она, отходя назад, к окну, подальше от него.
Никогда больше не употребляй это слово, Бьянка, предупредил он, подходя к камину, чтобы не пугать ее. В этом доме много ушей. И глаз. Именно поэтому, я принял решение, что хотя бы первое время мы должны жить в одной комнате. Если ты боишься, что я потребую от тебя секса, то это не так. Вчера ночью мы уже спали вместе в одной кровати, и, как видишь, я вполне способен держать себя в руках.
Я не могу, покачала она головой. Пожалуйста! Я с ума сойду! Я не смогу здесь спать! Отель и Ваша спальняэто не одно и то же.
Успокойся, стараясь быть терпеливым, попросил он. Это совсем ненадолго. Через пару недель ты переедешь в соседнюю спальню.
Почему я не могу спать в ней сейчас? Эта комната Она Ваша. Она угнетает. Я даже находиться здесь не могу!
Эти слова задели его самолюбие, но он понимал, чем это вызвано. Для Бьянки он был агрессором. Конечно, Викензо мог бы исполнить ее желание. Ему было плевать на мнение прислуги и пересуды. Он был властью и силой. Мог заткнуть любого. Но, если сейчас он позволит ей отстраниться, она никогда больше не подпустит его к себе, а Викензо было необходимо, чтобы Бьянка привыкла к нему, потому что он физически не мог держаться от нее подальше. И чем раньше он успокоит ее страхи, тем скорее получит ее тело. Им нужен был компромисс и мужчина собирался уступить ей хотя бы в малом.
Хорошо, Бьянка, сказал он. Ты можешь обустраиваться в соседней спальне. Но спать я все равно буду там же, где ты. И это не обсуждается.
***
Бьянке не оставалось другого выбора, кроме как согласиться с условием Дона. Конечно, ее пугала необходимость в такой близости, как совместный сон, но она хотя бы получила для себя отдельную спальню, в которой ее не будут окружать его вещи, его запах, не будет его присутствия, кроме как по ночам. Она настояла, чтобы он не заходил к ней раньше одиннадцати часов вечера. Девушка обычно ложилась спать после десяти, измученная токсикозом, так что планировала уже быть спящей к его приходу. Это значительно облегчило бы ей жизнь.
Смежная со спальней Дона, комната, оказалась полной противоположностью его мрачному обиталищу. Оформленная в милом фермерском стиле, это была спальня для женщины, с обоями в мелкий цветочек, светлой мебелью и кружевными занавесками. Такой стиль как нельзя больше соответствовал ее вкусам и, хотя Бьянка не сомневалась, что все в этой комнате баснословно дорогое, создавалось ощущение простоты и уюта, которые она предпочитала нарочитой роскоши.
Я попросил Вивиану оформить здесь все к твоему переезду, с условием, что если тебе понравится, позволю ей заняться также комнатами в нашем основном доме на Манхэттене, сказал Дон, показывая ей ее новое жилище.
Она прекрасно справилась, заметила Бьянка. Полностью учла мои предпочтения, а ведь даже не спрашивала ни о чем. Из нее выйдет отличный дизайнер.
О мечте Вивианы стать дизайнером по интерьерам знали все. Девушка говорила об этом с тех пор, как ей исполнилось тринадцать.
Посмотрим, неопределенно ответил Дон.
Бьянка с грустью подумала, что вряд ли он отпустит Виви учиться. После школы она, вероятнее всего, выйдет замуж, как другие девушки ее круга.
Я хотела бы переодеться, сказала она ему, намекая, что пора бы оставить ее одну. Это, конечно, очень красивое платье, но неудобное. Я бы предпочла что-нибудь попроще.
Конечно. Спускайся вниз, когда переоденешься. Нам нужно поговорить.
Он вышел, не дожидаясь ответа, видимо, считая ее согласие само собой разумеющимся, и Бьянка подавила разочарование. Ей хотелось находиться в его обществе как можно меньше. Девушка очень рано поняла, что слишком привлекательна, чтобы не приковывать к себе взгляды мужчин. Со временем научилась игнорировать их, но после произошедшего, ее тревога по этому поводу возросла во сто крат. Дон явно испытывал к ней влечение, и, как муж, имел на ее тело все права. Бьянка хотела верить его слову, но понимала, что эгоизм может рано или поздно взять верх над честью. Люди, вроде него, не привыкли отказывать себе в чем-либо. Чем меньше она будет мелькать перед глазами мужа, тем безопаснее для нее. И желательно, выглядеть как можно более неприметной и непривлекательной, пока не придется выйти в общество других людей. Прислуги она не стеснялась, зная, что они будут молчать. Когда-то и она была из их числа и помнила, что, несмотря на слова Дона, мало кто реально осмеливался сплетничать о нем и его личной жизни.
Ее полностью обеспечили новым гардеробом, но Бьянка все равно привезла свои старые вещи и намеривалась носить их, когда находится дома. Переодевшись в непривлекательные, но удобные, растянутые штаны для йоги и широкую футболку, которую украла у Джино и носила так часто, что она от многочисленных стирок потеряла цвет, девушка вышла из спальни и спустилась на первый этаж. Хотя она понятия не имела, где искать Дона, решила пойти в ближайшую от лестницы, столовую, лишь бы не задерживаться в холле. У нее холодок пробегал по спине от одного вида этой комнаты.
Почему ты одета как бродяжка? возникая на пороге, не успела она присесть, задал вопрос мужчина.
Он с недоумением смотрел на ее наряд, а задержавшись на огромной футболке, которая спускалась до середины бедер, помрачнел.
Чья это футболка?
Голос Дона был ледяным, а руки сжались в кулаки, заставляя ее невольно попятиться.
Д-джино, испуганно прошептала она.
Он просканировал ее лицо испытующим взглядом и немного расслабился.
Почему ты так оделась? Я думал, твою одежду уже доставили.
Мне так удобно, защищаясь, ответила девушка. Я чувствую слабость и тошноту. Раз мы не ждем гостей в ближайшее время, я решила, что нет ничего страшного в том, чтобы одеться дома попроще.
Он тут же смягчился, смотря на нее почти с нежностью.
Подожди минуту.
Ничего не объясняя, повернулся и вышел из комнаты, а вернувшись через пару минут, протянул Бьянке то, что при рассмотрении оказалось черной мужской футболкой.
Зачем это? не поняла она, беря ее таким образом, чтобы избежать соприкосновения с его рукой.
Если тебе удобно ходить в мужской одежде, то мой гардероб к твоим услугам. Я не хочу видеть на тебе одежду другого мужчины. Даже, если это твой брат. Переоденься и выброси ее.
Бьянка подавила вспыхнувшее в ней возмущение. Просто боялась его реакции, поэтому решила смириться.
Хорошо. О чем вы хотели со мной поговорить?
Сначала переоденься, Бьянка.
Я сделаю это в своей комнате позднее, возразила она. Этот дом слишком большой и ходить туда-сюда довольно утомительно.
Ладно, вздохнул он. На данный момент ты устала?
Да, я хотела бы прилечь, призналась она. Дорога меня всегда утомляет, а в последнее время особенно.
Тогда иди и ложись. Мы поговорим вечером. Я просто хотел узнать тебя получше, ничего серьезного. Хочешь сначала поесть?
Нет. Я просто устала. Посплю немного.
Конечно, она преувеличивала, но лучше сидеть в спальне, чем в его обществе. Узнать ее ему захотелось. Ха!
Бьянка поспешила наверх и, запершись в своей спальне, нехотя переоделась в его футболку, с облегчением отмечая, что она пахнет кондиционером для белья, а не своим владельцем. Забравшись в постель с книгой, девушка попыталась уйти в другую реальность, лишь бы не злиться на этого невыносимого человека, зная, что это никуда ее не приведет, а лишь доставит неприятности. Смирение иногда было лучшим выбором, хотя и давалось с трудом.
Глава 10
После ставшего для нее привычным, приступа тошноты, Бьянка умылась и прилегла, сама не заметив, как уснула. Проснулась она, почувствовав рядом какое-то движение. Открыла глаза, и ее взгляд тут же вперился в темные глаза Дона, который находился непозволительно близко. Он смотрел на нее, присев на корточки перед кроватью, молча и напряженно. Взглядом голодного пса. Она уже научилась отличать это выражение на его лице и ненавидела его.
Что Вы делаете? прошептала девушка, отодвигаясь.
Смотрю на тебя, серьезно ответил он, даже не моргнув.
Я боюсь Вас, дрожащим голосом призналась она.
Не Вас, а тебя, Бьянка. Я твой муж. Нет необходимости соблюдать формальности. Почему ты боишься?
Она удивленно округлила глаза. Будто, он не понимает. Или она похожа на дурочку, страдающую стокгольмским синдромом?
Хорошо, глупый вопрос, усмехнулся Дон. Тебе станет легче, если я скажу, что мы пока не будем заниматься хм Спать вместе.
Пока? переспросила она. Вы обещали, что этого никогда больше не случится!
Не случится, если ты не захочешь. Но ты захочешь.
Обещание в его тоне привело ее в ужас. Она отползла назад и встала с кровати с другой стороны, оставляя ее между ними в качестве барьера. Дон все еще сидел на корточках, наблюдая за ней, как за беспокойной кобылой, которая может понести в любой момент.
Успокойся, Бьянка. Почему ты всегда реагируешь, будто ожидаешь, что я вот-вот наброшусь на тебя? Этого не будет. Я могу говорить, что угодно, но мои слова не перейдут в действия без твоего согласия. Я пришел, чтобы посмотреть, как ты себя чувствуешь, и предложить тебе поужинать.
Будь ее воля, она заперлась бы в ванной до глубокой ночи, пока он не заснет, но ее желудок призывно урчал и, ради ребенка, она не могла его игнорировать.
Я проголодалась, неохотно призналась она, спеша перевести тему разговора.
Тогда пойдем, вставая на ноги, сказал он.
Я спущусь через несколько минут. Хочу привести себя в порядок.
Не возражая, Дон, к счастью, вышел, а Бьянка пошла в ванную и умылась холодной водой, приводя в порядок растрепанные после сна, волосы. Спустившись в столовую, она впервые за этот день столкнулась с обслуживающим персоналом. Горничная Марси, с которой Бьянка раньше находилась в приятельских отношениях, несла большой поднос с едой.
Привет, Марси, поздоровалась она, заходя вслед за ней в комнату, где во главе стола уже сидел Дон.
Марси кинула на него неуверенный взгляд и кивнула Бьянке.
Добрый вечер, миссис Гвидиче!
Бьянка без слов поняла, что их отношения отныне изменились навсегда. Дон не одобрил бы дружбу с прислугой. Марси была дочерью простого солдата, а она, отныне, женой их Дона.
Подавив разочарование, Бьянка села на стул, который ей любезно отодвинул муж, и Марси тут же поставила перед ней тарелку, после чего ушла, оставляя их одних.
Я заметила, что в доме мало людей, осторожно поинтересовалась она, приступая к еде.
Если ты имеешь в виду прислугу, то я предупреждал о том, что на время нашего медового месяца многих отпустил. Если же имеешь в виду семью, то им пока здесь не место.
Медовый месяц. Неужели он надеялся на сближение? Она не думала, что это возможно, при таком начале отношений, что было у них. Им даже поговорить было не о чем. Ужин прошел в тягостном молчании.
Чем ты обычно занимаешься по вечерам? спросил ее Дон после того, как они закончили есть.
Читаю или смотрю телевизор, честно ответила девушка.
Отлично, пойдем, сказал он, протягивая ей руку.
Бьянка не стала заострять на этом внимание, как и на своем нежелании прикасаться к нему. Вложила свои пальцы в его ладонь и встала, чувствуя, как побежали мурашки по коже от этого касания. Его рука была теплой и сухой, с явно ощущающимися мозолями из-за частого обращения с оружием. У ее отца тоже были эти мозоли и она знала, от чего они возникают. Эта мысль расстроила ее и Бьянка про себя попросила прощения у Бога за своего покойного отца, который прожил свою жизнь далеко не праведным образом. Она всегда делала это, когда вспоминала о нем.
О чем ты думаешь? спросил Дон.
О своем отце. Вдруг, вспомнила о нем.
Бьянка предпочитала быть предельно честной в большинстве случаев и редко позволяла себе лгать, всегда отвечая прямо на вопросы. Дон кивнул, смотря на нее слегка настороженно, и повел вверх по лестнице, все еще держа за руку. Они поднялись на третий этаж и, открыв ближайшую к лестнице дверь, оказались в домашнем кинотеатре с огромным экраном и удобной мебелью. К сожалению, мужчина потянул ее в сторону двухместного дивана, проигнорировав кресла, и усадив на него, устроился рядом, так, что их бедра соприкасались, несмотря на все ее усилия отодвинуться.
Что хочешь посмотреть? схватив пульт, спросил он.
Послушайте
Послушай, прервал он ее. Разве я не говорил опустить формальности?
Это не так легко, огрызнулась она. Я всегда думала о Вас, как о Доне.
И как ты называла меня в уме? Тоже на «Вы», проявляя уважение? скептически усмехнулся он.
Скорее, из боязни, буркнула она. Но да, иначе, кроме как Дон, я Вас тебя, не называла.
Он откинулся на спинку дивана, с интересом смотря на нее.
А сейчас? Как ты называешь меня? Козел? Придурок? Ублюдок? подтрунивал Дон.
Бьянка, против воли, улыбнулась и тут же разозлилась на себя за это.
Значит, угадал, рассмеялся мужчина.
Она так и застыла, с удивлением рассматривая его преобразившееся от веселья, лицо. Бьянка не хотела видеть в нем человека. Ее устраивали их отношения такими, какими они были на данный момент. Как можно более отстраненными.
Я называю Вас просто Дон в большинстве случаев, отрезала она, не желая продолжать этот разговор.
Назови меня по имени, вдруг, попросил он.
Девушка затаила дыхание. Почему-то, назвать его Викензо казалось ей чем-то интимным.
Давай, Бьянка. Скажи это. Просто имя.
Она посмотрела в его глаза, в которых застыло ожидание, и, облизнув губы, о чем тут же пожалела, так как его взгляд переместился на них с откровенной жаждой, сказала как можно более сухо:
Викензо. Я могу это произнести, просто не хочу. Есть разница.
Неплохо для начала, хмыкнул он. Но тебе в любом случае придется меня так называть. С этого вечера, я хочу слышать от тебя только свое имя. Оговоришься, случайно или нет, последуют штрафные. Думаю, это поможет тебе быстрее привыкнуть.