Давно так не веселилась, соглашается она и, коротко поцеловав меня в губы, отпускает руки, продолжая держаться ногами, и ложится на воду, подставляя лицо и острые вершинки сосков стремительно темнеющему звездному небу.
Я подхватываю ее руками под ягодицы и приподнимаю в воде. Моему взгляду предстает гладко выбритый лобок и аккуратные розовые губки. Пиршество для глаз. А если развести эти послушные ножки пошире и закинуть одну на свое плечо
М-м-м, ты даже на вид сладкая, крошка, шепчу я, только проведя носом по влажным складочкам.
Ты еще не попробо
Бульк.
И я слегка притапливаю ее, не дав договорить, и одновременно припадаю губами к губам. Таким же мягким и сочным, как те, что только что целовали меня.
На удивление она не барахтается, пытаясь вырваться, а лишь покорно расслабляется, и я отпускаю руку, позволяя ей всплыть и вдохнуть глоток свежего воздуха.
Она коротко всхлипывает и принимается медленно водить руками в воде, поддерживая себя на плаву. А я так же медленно, круговыми движениями обвожу крохотный бугорок, что начинает набухать и несмело показывается из-под скрывающего его кожаного капюшончика.
Он у тебя такой красивый, ладный, как вся ты, я нежно посасываю клитор, изредка мягко прикусывая его, ощущая под руками, как мышцы начинают мелко подрагивать в такт движениям языка. Ладная такая крошка. Ладная и сладкая.
Язык проникает в узкую расселину, где горячо, несмотря на разницу температур воды, воздуха и тела. Она запрокидывает голову, выгибаясь от первого спазма приближающегося оргазма.
Не так быстро, крошка. Быстрослишком скучно.
Не отрывая губ от требующего моего пристального внимания десерта, я устраиваю ее голову на бортик и продолжаю неторопливое поглощение сладкого. Довожу ее до края и отпускаю, снова кружу и дразню, и в очередной раз отступаю, не забывая при этом мять аппетитные полушария в воде.
Ты за что-то наказываешь меня? хрипло сипит крошка, безуспешно пытаясь прижаться к моему рту во время следующей паузы.
Разве что за то, что ты слишком торопишься, сладкая. А я люблю долго и ме-е-едленно.
Днем ты не особо возражал.
Днем мне казалось, что я уснул от адской жары и брежу.
А сейчас?
А сейчас у нас вся ночь впереди.
И, может быть, не одна?
Ты эгоист, стонет она от явного разочарования.
Почему это?
Я тоже хочу подразнить тебя. Как ты меня сейчас.
А ты недостаточно дразнила меня в течение дня? Каблуки, юбчонка-разлетайка, мокрая блузка, открытая спина и никакого белья, отсутствие которого так отчетливо было видно всем Нет уж, розово-золотая бабочка. Теперь мой черед. И даже плевать, что могут увидеть или услышать соседи.
Я переворачиваю практически невесомое в воде тело и прикусываю аппетитную задницу, с удовлетворением дождавшись легкого ах. Приподнимаю ее на бортик и, урча, как голодная псина, жадно накидываюсь на доступные нежно-розовые складочки. Я вижу, что ее кожа, с которой стекает теплая вода, покрывается мелкими пупырышкамито ли от прохлады ночного воздуха, то ли от неумолимо накатывающего оргазма. В этот раз я не торможуоблизываю, посасываю, прикусываю и снова с оттягом прохожу по самой сердцевине, проникая языком так глубоко, как только достаю.
Я-а-а-а, сдавленно стонет она, пытаясь что-то сказать. Я хочу кончить на тебе, не хочу-у-у-у впустую. Хочу на тебе-е-е.
И я сдаюсь этой мольбе, насаживая ее на себя. Глубоко, под корень. Резко, до темноты в глазах. Одним мощным ударом врываясь в горячие, пульсирующие тиски. И замираю, наслаждаясь этими тесными объятиями, этими судорожными всхлипами-стонами-шепотом.
Она даже не замечает, что я умудряюсь выбраться из бассейна вместе с ней и тащу ее на руках в спальню. Где-то же в этих огромных апартаментах должна быть обещанная двуспальная кровать, на которой я собираюсь провести почти весь отпуск.
Вместе с ней.
С крошкой.
С этой безбашенной сладкой бабочкой с невозможными глазами, гибким и щедрым на ласки телом, ее гортанными стонами-всхлипами-криками, бесстыдными руками, безнаказанно блуждающими по моему телу, и припухшими от моих жалящих и карающих поцелуев-укусов губами.
Мокрые от наших тел и ее волос подушки и покрывала очень скоро оказываются на полу. Простыни под нами сбились, из идеально ровных, выглаженных превратившись в скомканные тряпки. А я не могу остановиться. Словно бес какой вселился. Я не знаю, что я буду чувствовать завтра или через неделю, но сейчас я ощущаю себя пресловутым вечным двигателем, работающим от одного взгляда на это телоизящное, подтянутое тело женщины, которая выглядит лет на двадцать пять, хотя ей может быть и меньше, и больше. Черт их разберет, этих женщин. И черт возьми, как же мне повезло наткнуться на эту конкретную.
Я засыпаю уже под утро, крепко прижимая ее к своей груди и утыкаясь носом в затылок, пахнущий все той же свежескошенной травой.
А проснувшись, начинаю лапать кровать в поисках сбежавшего тепла.
Крошка?
Меня подкидывает на кровати, но, заслышав шум воды в душе, я снова ложусь и прикрываю глаза.
Это было нереально сказочно. И я уверен, что пока она рядом, сказка продолжится. Я потягиваюсь и зеваю, а потом решаю совершить забытый джентльменский поступок и сварить своей бабочке-мечте кофе. Горячий, крепкий и сладкий. Как она сама.
Шлепаю босыми ногами в гостиную, поднимая с пола брошенное накануне платье. Оно пахнет ею. Невесомая тряпица, которую вчера так хотелось поскорее сорвать, чтобы добраться до фантастического десерта.
Через пару минут кофе готов. А она все плещется.
Эй, крошка, ты там не сотрешься? стучусь я в дверь.
В ответ тишина, да звук падающей из душа воды.
Я поворачиваю ручку. Не заперто. Захожу в такую же просторную, как все остальные помещения апартаментов, ванную, полную паров от горячей воды.
Ее нет.
Я начинаю метаться по всем комнатам в поисках чертового розового чемодана или каких-либо ее вещей.
Пусто.
Ноль.
Ни записки, ни послания губной помадой на зеркале, ни даже кривовато нарисованного на стикере сердечка.
Ничего.
Словно и не было вчера ее здесь.
Только невесомая яркая тряпочка в моей руке является свидетельством того, что вчерашний день и эта ночь мне не приснились.
Я в два глотка опрокидываю в себя горяченный кофе, подпрыгивая на одной ноге, впихиваюсь в первые попавшиеся в чемодане джинсы и неглаженую футболку и несусь на ресепшн.
Доброе утро, сеньорита. Подскажите, пожалуйста, девушка, моя подруга, что заехала вчера со мной в апартаменты-люкс, когда она выехала?
Секунду, сеньор, я проверю наши записи.
Девушка что-то просматривает на мониторе, шевеля губами, и через несколько мгновений виновато улыбается мне.
Простите, но по вашему номеру нет никаких записей о втором посетителе. Вы один, сеньор.
Черт!
Как я мог забыть.
Простите, это я запамятовал. Столько перелетов за последнюю неделю, отели, перемещения
Она с пониманием кивает.
Подскажите, а девушка, блондинка с розовыми волосами и розовым чемоданом Такая посетительница не выезжала сегодня утром? Может, она оставила мне что-то?
Какой номер, еще раз подскажите?
Я называю, и администратор проверяет лежащие на ее столе конверты.
О, да, что-то есть. Это с ночной смены осталось. Для вас, сеньор.
Она протягивает мне конверт, и я с жадностью хватаю его в надежде на что?
Записку с благодарностью за великолепную ночь? Счет за нее же? Лучше счет, по нему я смогу отследить получателя.
Но в руки мне выпадает лишь банкнота в сто евро, исписанная мелким убористым почерком.
Ты был самым горячим и нежным кабальеро в моем путешествии.
Бабочка упорхнула, оставив на руках лишь тонкий аромат свежескошенной травы и легкую грусть.
Я тяжело опускаюсь на одно из пустующих в зоне ресепшена кресел и бездумно уставляюсь в окно, за которым ослепительно сверкают под солнцем экватора океанские волны. В кармане просторных льняных штанов рассерженным шмелем зудит телефон. Не глядя на экран отвечаю на вызов.
Милый, ты не перезвонил вчера. У тебя все хорошо? Голос жены как холодный душ после жаркого полуденного солнцепекапроносится табуном мурашек по шкуре. Я слышу ее настолько хорошо, словно она сидит рядом, на соседнем кресле, а не находится на расстоянии в несколько тысяч километров.
Да, детка. Прости. Совсем закрутился.
Ничего, я все понимаю.
Я будто воочию вижу, как морщинка на ее лбу разглаживается, а в уголках глаз собираются милые лучики. Она у меня любит улыбаться. И ей безумно это идет.
Ты у меня самая лучшая, солнышко мое.
Мне легко это говорить, потому что правду сказать вслух несложно. Она действительно самая лучшая.
Я тебя люблю. И уже очень соскучился.
Я тоже. Возвращайся скорее.
Непременно, детка.
Непременно вернусь. Закончу кое-какие дела и вернусь.
За четыре месяца до описываемых событий
Драсьте, драсьте. Ну давайте, хлопайтесь пока вон там на диванчик, а мне еще пять сек надо. Я тут монстрика одного замочу. Ах ты ж сученок! А если я тебя так? А вот с этого ракурса? А ракетой? На! На! Получай, фашист
Кабинет психолога, которого нам посоветовал хороший знакомый, похож скорее на спальню откровенно игнорирующего родительские просьбы прибраться подростка: огромная плазма на стене, высоченные усилители по бокам, приставка, куча разноцветных журналов, разбросанных под телевизором, большой кожаный диван с небрежно сваленными на пол спинками, такие же дорогущие кожаные кресла, одно из которых буквально завалено дисками с бродилками, стрелялками и прочими пожирающими время играми.
На экране мелькают уродливые монстры, текут реки виртуальной крови, огненными вспышками слепят глаза взрывы. И во всем этом бунтарском великолепии пубертатного периода сидит ну, возможно, сын того самого успешного семейного психолога и азартно дергает джойстик.
Он мимолетно оглядывается на нас и небрежно кивает на тот самый раскуроченный диван за своей спиной.
Мы, возможно, не туда попали. Или не вовремя. Пойдем, пожалуй, брезгливо приподнимает бровь супруг, оглядывая кабинет, и берет меня под локоть, направляя обратно на выход.
Возможно, и не туда. Возможно, и не вовремялибо слишком рано, либо совсем уже поздно. Можете, конечно, идти. Но раз уж не хотите тратить время на меня, зачем тогда тратить время на брак, где вам обоим стало скучно и неуютно из-за того, что вы потеряли вкус к играм?
Простите? уже явно раздраженный, муж разворачивается к говорящему, а я чуть внимательнее всматриваюсь в по-прежнему сидящего на полу парня и понимаю, что он не так уж и молод. Лет тридцать, возможно даже наш ровесник. Хотя выглядит он ну как-то несолидно, что ли.
Сука! вопит этот психолог-неформал в экран. Я тебя все равно добью! Хэщь! Йеэ-э-э-э! Я тебя сделал, падлюка!
Он ставит игру на паузу и разворачивается лицом к нам. И вот теперь, вглядевшись внимательнее, я совершенно уверяюсь в том, что показавшийся на первый взгляд подросткомна самом деле взрослый человек. Да, несколько выбивающийся из привычного образа профессионала, занимающегося вопросами и проблемами семейных пар. Но такой слишком цепкий, слишком пронизывающий, слишком внимательный взгляд, буквально сканирующий нас, не может принадлежать юнцу.
Я говорю, играть надо чаще. Детям вашим тоже наверняка быстро становится скучно, если их лишить возможности играть. А чем вы отличаетесь от своих детей?
Тем, что мы взрослые? несколько неуверенно отвечаю я, едва касаясь рукава мужа, которому совершенно не по душе этот разговор и этот специалист.
Ага, кивает психолог и пружинисто встает, оказываясь одного роста и комплекции с моим далеко не тщедушным супругом. Взрослые, скучные, забывшие, что можно обрадоваться не только росту акций, но и простой радуге, отражающейся в луже. А ведь в луже можно еще и попрыгать.
Мы ответственные родите
Которые планируют развод? И думают при этом, что расставание родителей не станет травмой для детей?
Да что вы знаете о нас и нашей семье? И с чего вы взяли, что мы планируем развод?
Если вопрос был чисто риторическим и вы просто хотели немного выплеснуть свои эмоции, то я могу лишь загадочно улыбнутьсяэффектный и при этом работающий прием любого профессионала. Но я люблю шокировать своих клиентов. Поэтому скажу в лоб, что я понял о вашей семье за эти пару минут.
Ну-ка, удивите нас, профессиона-а-ал, чуть пренебрежительно тянет муж, явно готовый развернуться и уйти.
Извольте. Успешный бизнесмен. Не высший эшелон. Пока не высший. Потому что до сих пор так и не приняли окончательное решениестоит ли лезть туда, куда лезть не только слишком затратно, но и опасно. Похвальная и редкая в наши дни осторожность, должен заметить. Ваша жена домохозяйка. Двое, хотя, скорее, даже трое детей, которых обожаете и не хотите огорчать. Оба любите своего кота, ну, или кошку, в поле питомца не уверен. Родители живы, но кто-то из них болеет. Любите и на самом деле уважаете друг друга, однако при этом последнее время в вашей жизни наметился разлад, и вы не понимаете его истоков и причин. И вроде даже трахаетесь регулярно, но уже как-то без огонька. Как-то рутинно, слишком привычно, слишком пресно. Вы консервативны во взглядах на семью, как множество людей вашего поколения, тем не менее влияние внешней среды и близкое окружение буквально подталкивает вас к тому, что настала пора что-то менять. Увы, их советы вам претят, а как справиться с навалившимися вопросами сами вы не знаете. Конкретно вы, психолог, обойдя стол и присаживаясь в кресло с высокой спинкой, кивает на Никиту, терпеть не можете, когда вам приходится обращаться к сторонним специалистам, в квалификации которых вы не уверены. А вы, кивок в мою сторону, вы и есть тот самый серый кардинал этой семьи. Именно вы, несмотря на наличие номинального главы, управляете этим маленьким государством, пока ваш супруг с присущим ему азартом ловит своих мамонтов. И именно вы готовы уцепиться за любую возможность сохранить то, что вам дорого, и уговорили мужа прийти сюда. А теперь скажите мне, какие жуткие тайны вы храните друг от друга и почему эти секреты так испортили вашу жизнь в последние пару месяцев?
Никита после секундной заминки довольно резко отвечает на эту тираду:
Что ж, досье вы собрали вполне профессионально. Вы это проворачиваете со всеми своими клиентами?
Мне не нужно собирать досье, неожиданно мягко и немного даже грустно улыбается мужчина. Ваши лица и позы буквально кричат обо всем озвученном мною. Только эти крики о помощи может услышать не каждый.
А вы, получается, смогли? все еще пренебрежительно морщится Никита. Мошенник, припечатывает он. Мы уходим.
Ваше дело, пожимает он плечами. Пока будете искать хороших адвокатов на развод, почитайте на досуге одну занимательную книженцию про игры. Вон, на столе лежит. Специально для вас приготовил. Считайте это подарком. А счет за услуги вам в приемной выпишут.
Но вы их не оказали!
Так это не мой выбор, а ваш. Я отказал другим клиентам, потратил на вас свое время. А оно стоит очень дорого.
Никита, пожалуйста
Что?
Протягиваю ему книгу, приготовленную для нас, и зачитываю вслух всего одну фразу, на которую Никита точно обратит внимание:
Продано более пяти миллионов экземпляров.
О дурацких играх?
О сценариях, по которым вы проживаете свою жизнь. О поведенческих реакциях. О скрытых мотивах ваших поступков. О том, что все, чем вы занимаетесь в этой жизни, является игрой. Так что, уходите? Я могу продолжать мочить своих монстров?
***
В одном вы оказались правы. Я действительно не люблю расстраивать свою жену
Собственно, господин профессиона-а-ал, только поэтому я сегодня здесь, у тебя на приеме. Отнюдь не потому, что был поражен твоими вчерашними выводами о нас якобы с первого взгляда. Ты можешь считать меня простаком и лохом, который повелся на твои цирковые трюки. Но я умею не только строить покер фейс, но и держать удар. Иначе в бизнесе не выжить. А посему
Она слишком мне дорога, чтобы тревожить ее по пустякам. Поэтому я разозлился, когда вы сказали о неких жутких тайнах и секретах. И, кстати, мне не нравится, когда ее называют домохозяйкой. Имейте это в виду.
Но ведь с таким мужем, как вы, ей не надо заботиться о хлебе насущном, экономить на всем, каждое утро нестись на работу и просиживать целый день в скучном офисе, верно? Или это вам стыдно, что ваша жена не работает? Психолог бросает на меня укоризненный взгляд, который как бы должен пристыдить меня. Ну-ну.