Я следом за ним, замечая, что к нам бежит охрана, а из арки выбегают двое амбалов. Интуиция у меня всегда была развита хорошо. Просто так девушка под колеса не бросилась бы.
Парни, в машину её, живо! рявкнул я.
Увидел, как мнутся амбалы у арки, переговариваясь, но не уходят. Я сажусь на свое место, а голову малышки кладу к себе на колени.
Максим Сергеевич, костюм в крови испачкаете, бурчит Володя.
Плевать Вова. Давай в частную клинику к Телегину. Сейчас наберу его, скажу, чтобы подъехал.
Через несколько минут ожила рация.
Максим Сергеевич, за нами машина.
Значит, я не ошибся, а девушка от каких-то уродов убегала. Сделай любимый финт, Костя.
Понял, до ближайшего магазина сто метров. Володя паркуемся.
Остановились у ближайшего супермаркета. Машина преследователей, тоже свернула и встала. Костя зашёл внутрь здания в синей курточке, а вышел в красной, да ещё и с пакетом в руках. Парень всегда носил такую курточку, которую можно было надеть с обеих сторон. Я уже знал, что сейчас он как ни в чём ни бывало, пройдет мимо машины преследователей. Костя прострелит им шины пистолетом с глушителем. Так и есть, мы благополучно уехали, а эти недотёпы только до дороги смогли доехать. Девушка на моих коленях застонала, но глаза не открыла. Красивая, как ангелочек. Кудрявые светлые волосы закрывали ушки и часть шеи. Аккуратный носик, чуть припухлые губки бантиком. Если бы я не был геем, то, наверное, влюбился бы. В девушке чувствовалась хрупкость. Маленькая, не больше метра шестидесяти сантиметров. Лицо совсем юное. Сколько ей, пятнадцать, шестнадцать? Наверняка, вон даже грудь из-под курточки не выделяется. С сожалением глянул, на заляпанные кровью волосы девицы. Мои брюки сейчас выглядят не лучшим образом, лишь бы с ней всё было хорошо.
У черного входа загородной клиники стоял мой приятель, хирург Витя Телегин. Он не только оперировал, но ещё и делал томографию. Костя аккуратно переложил девицу на каталку, а я поздоровался с Витей.
Что стряслось?! выпучил он глаза.
Какие-то уроды за ней гнались, а она под машину мою сиганула. Хорошо Вовка успел сориентироваться, а-то насмерть задавил бы. Давай томографию по полной. За бабло не переживай, заплачу.
Ок, идём. Я как-раз ассистента выгнал, поужинать часок.
Мы с доктором закатили каталку в кабинет, а потом он скомандовал.
Раздевай её.
Я?!
Ну не я же. Мне нужно оборудование подготовить. А ты раздевай, так быстрее будет. Кстати, если на одежде есть железо, то до трусов всё снимай.
Вот так, впервые приходится раздевать девушку. Оглядев обстановку кабинета, шумно вздохнул. Никогда не любил абсолютно белые стены. Снял с девушки курточку и нахмурился. Узкие джинсы с металлическими заклёпками. Рубашка тоже с маленькими металлическими пуговицами. Значит, придётся раздевать до трусов, вот же жесть. Почти не глядя, вжикнул молнией, а затем стянул одежду до колен. Девушка охнула, а я резко посмотрел на неё. Нифига себе финт! От лица взгляд проехал ниже по телу и уперся в аккуратный бугорок в плавках. Парень?! А почему он так размалеван? Он что транс? Хотя мне что за дело. Уже смело принялся скидывать с мальца одежду.
Витёк, это парень, сказал потрясённо.
Так, отлично. Давай глянем, чтобы татушек или пирсинга не было.
Витя подошёл, оглядел хрупкое тело. Заглянул в трусы, а затем перевернул его.
Ага, шрам под лопаткой. Там что-то инородное прощупывается.
Интуиция мне подсказывает, что это что-то, парню совсем не нужно. Сможешь вырезать?
Обижаешь. Пойду за инструментом.
Витя удалился, закрыв дверь на ключ, а вернулся минут через десять. Поставив белый поднос, накрытый голубой тканью, на стол, он улыбнулся. Друг любил свою работу до умопомрачения. Я с благоговением наблюдал, как он набирает шприц, а потом подходит к нам.
Нужно обколоть это место, и подождать минут пять. Хорошо, что он без сознания. Так легче будет, пояснил доктор.
Обтерев кожу спиртом, Витя впился в неё иглой. Но от боли парень очнулся и начал брыкаться.
Отпустите! заорал он.
Изловчившись, он метнулся к дверям, но те были закрыты. Тогда, парень вжался в угол, и жалобно заскулил.
Дяденьки, отпустите, я не хочу этого.
Чего этого? спросил я подходя.
Мальчишка затрясся весь и проскулил.
Я не помню, но всё равно не хочу.
Ворон, я думаю, что руки и ноги у него точно целы. Ишь как от нас сиганул, хмыкнул Витя.
Я подошёл к парню, так, что между нами остался шаг.
Тише, малыш, не бойся. Ты попал под мою машину. Я привёз тебя в больницу. Мы просто хотим тебе помочь.
Валентин
Что-то больно кольнуло в районе лопатки, и я резко открыл глаза. Рядом были два мужика. Один в белом халате, а другой в заляпанном кровью бежевом костюме. Я вскочил, а затем ринулся к дверям. Чёрт, закрыто! Как же выбраться?! Как?! Взгляд метнулся к окну. Блин, решётка! Вжался в угол. Как же страшно! Что они со мной собираются сделать?! Мужчина в костюме двинулся на меня. Высокий и страшный, со шрамом на всё лицо.
Дяденьки, отпустите, я не хочу этого, проскулил я
Чего этого? спросил костюмчик.
Чего? А действительно чего? Не помню, я не помню!
Я не помню, но всё равно не хочу, опять получился скулёж.
Ворон, я думаю, что руки и ноги у него точно целы. Ишь как от нас сиганул, произнес тот, что в халате.
Тем временем первый подошёл так близко, что я мог рассмотреть его карие глаза и этот жуткий шрам. Чего ему от меня надо?! Зачем он стоит так близко?! Сердце побежало от страха такими темпами, что я чуть на пол не рухнул.
Тише, малыш, не бойся. Ты попал под мою машину. Я привёз тебя в больницу. Мы просто хотим тебе помочь.
Он попытался меня уговорить, сказав всё это ласковым голосом. Странным таким ласковым голосом, а потом нежно погладил щёку.
Тише, маленький, тебя никто не обидит. Как тебя зовут? Меня Максим.
Почему эта нежность кажется странной и непривычной?!
Меня зовут Меня Я не помню, выдавил потрясённо, а из глаз потекли слезы.
Потрясение было настолько сильным, что я действительно стал падать, но меня подхватили сильные руки. Я силился вспомнить хоть что-то. Кто я?! Кто мои родители?! У меня же есть родители?! Тем временем, меня как маленького погладили по голове.
Не плачь, малыш. Ты должен пройти обследование. Как только я пойму, что твоему здоровью ничего не угрожает, то отпущу, опять ласковый тон.
Честно? всхлипнул я.
Конечно, пойдем. Садись на кушетку. У тебя что-то под кожей, нужно вынуть, потерпи.
Тела коснулось что-то влажное, а потом снова боль в двух местах. Не сильная, конечно, но именно от неё я проснулся в этом белом помещении. Пока я смирно сидел, доктор ощупывал моё тело. Он интересовался, где болит. Болело бедро. Я опустил голову и увидел, что оно синеет. Тут же к щекам прилила кровь. Я почувствовал, что краснею. Удивительно, но я только сейчас осознал, что сижу перед этими двумя мужиками голым. Как же стыдно-то. Кто-то из них меня раздевал, а может оба?
Судя по всему, переломов нет. Но бедро проверим. Ещё внутренние органы и голову. Сейчас буду вынимать из тебя предмет. Потерпи малыш, больно не будет, голос доктора тоже был ласковый.
Может они и в правду ничего плохого не хотят? Убедятся, что я здоров и отвезут к маме. Кстати, а где я живу? Я чувствовал, как копошатся в моем теле, но больно, действительно, не было. Потом что-то звякнуло, и доктор снова сказал, стоя за моей спиной.
Зашью его пока. А ты под струёй воды аккуратно это помой.
Где-то зажурчала вода. А потом потрясенный голос.
Витяэто маячок. Его нельзя уничтожать. Если поймут, что ты его снял, то тебе хана.
Что такое маячок я не знал. Вернее, не помнил. Но испугался, слово «хана» было знакомо, слышал я его не так уж редко. Вот почему-то так кажется, и всё тут.
Вить. Тут надпись сделана. Валя, двадцать девять, двенадцать, две тысячи два. Тебя, скорее всего, зовут Валентин. И сегодня тебе исполнилось восемнадцать лет. С днём рождения Валентин. Ну как вспомнил? Максим встал рядом.
Нет, пискнул я.
Сейчас узнаю, что с тобой. Ложись сюда. Будет неприятный писк, но ты не дергайся, лежи смирно, это очень важно.
Я кивнул головой, а потом лёг. Тот, что назвался Максимом, отошёл к дверям, а потом открыл их и вышел. Было страшно. Что-то трещало над головой, а потом был такой писк, что закладывало уши. Я с трудом пересиливал порыв вскочить. То на чём я лежал, поехало вперёд, и снова раздался треск. Зажмурился, цепляясь пальцами в простыни. Мамочка, как же страшно!
Максим.
Я промыл окровавленный предмет. Это оказалась маленькая пластиковая капсула. То, что это маячок, можно было понять сразу. Я в армии не зря служил. На нём была гравировка с обеих сторон. Да, мальчик, кажется, ты сбежал не от мамы с папой.
Витя это маячок. Его нельзя уничтожать. Если поймут, что ты его снял, то тебе хана, сказал потрясённо.
Потом я подошёл к ним и посмотрел на парня в упор.
Вить. Тут надпись сделана. Валя, двадцать девять, двенадцать, две тысячи два. Тебя, скорее всего, зовут Валентин. И сегодня тебе исполнилось восемнадцать лет. С днём рождения Валентин. Ну как вспомнил?
Он ответил, что нет. Было, похоже, что этот Валя не врёт. Может его так об асфальт головой приложило, что он память потерял? Да, всё возможно. Пока доктор делал своё дело, я вышел на улицу и рассказал обо всём парням.
Что будете делать? спросил Володя.
Домой его заберу. Пацан, похоже, память потерял. Не бросать же на улице.
Зачем на улице. В полицию отвезти и всё. А ты уверен, что менты с ними не заодно. У них какая-то хрень под носом твориться, а они ни сном, ни духом.
Так, слушай сюда, Костя, ты останешься с нами. Лучше тебя никто не стреляет. Володя, как обычно на водительском месте. Остальные берите маячок и уезжайте. Подманите бездомную кошку или собаку колбасой, а потом привяжите к шее маяк. Встречаемся дома. Всё, пойду записи с камер подшаманю.
Снова зашёл в здание, а затем в кабинет. Витя сказал, что осталось не так уж и много. Остановив процесс, он дал парню отдохнуть, а сам пошёл в кабинет охраны.
Я должен был удалить ту часть записи, где снимали маячок с мальчишки. Это нужно было провернуть аккуратно. Никто не должен догадаться об этом. То, что маяк выведет на клинику, я уже не сомневался. Кстати, Витя в прошлом военный хирург. Побывал в Чечне. Ему какие-то бандиты не страшны. Однажды он умудрился спасти жизнь моему деду, и тот построил для него клинику. Отец орал, что можно было обойтись сотней тысяч, но дедушка под старость лет решил заняться благотворительностью. В скором времени папа заставил деда, уйти на «пенсию». Он опасался, что тот напрочь разбазарит семейный капитал. С записью было улажено, и я посоветовал охране молчать. Рассказал, как, и что нужно говорить. Потом пошёл в кабинет томографии, и проинструктировал друга.
Понял. Так и сделаем. Кстати, с малышом порядок. На бедре ушиб. Внутреннего кровотечения нет. Рану на голове я обработал. Там даже зашивать не пришлось. Можно мыться. Самое главное у Валентина сотрясение мозга. Не самая крутая степень, но память потерять можно. К тому же стресс дал о себе знать. Всё уматывайте быстрее.
Спасибо, как всегда, выручил. Сколько должен?
Если не пристрелят, стол накроешь, улыбнулся доктор, Давно не сидели вместе.
Ок, учту пожелание.
Я посмотрел на кушетку. Парень сидел, опустив голову.
Поехали, малыш, нам пора, сказал негромко.
Он тут же подскочил, поправляя рубашку, и радостно улыбнулся.
Домой? К маме?
Нет, мы едем ко мне.
Он сразу же побледнел и завопил.
Обманщик, так не честно. Ты сказал, что отпустишь. Я к маме хочу. Домой!
Он ринулся мимо меня, пытаясь выбежать на мороз без курточки. Я проворно схватил его за талию и притянул к себе.
Тише, успокойся, шепнул ласково.
Парень продолжал яростно отбиваться от меня. Тогда я рявкнул на весь кабинет, пытаясь его удержать.
Успокойся, Валентин!
Парень затих в моих руках и снова заплакал. Но самое странное, он вдруг покорно опустил голову и выдавил сквозь слезы.
Не бейте, пожалуйста, я всё сделаю.
Что сделаешь?! как дурак спросил я.
Не знаю, не помню, но сделаю, заикаясь, произнес он.
Слезинка упала мне на руку, а я сморщился от боли в груди. Что же за сволочи тебя где-то держали?!
Витя, а ты глянул. Ну, понимаешь? выдавил злобно.
Посмотрел. Он, похоже, ещё девственник. Причём везде.
Я надел на него курточку, а потом подтолкнул парня к дверям. Валентин послушно пошёл. Вероятно, боялся, что я его ударю.
Послушай, Валентин. Я не знаю, где живут твои родители. У тебя был вшит маячок. Это такой прибор, который позволяет следить, чтобы ты не убежал. Я сделал вывод, что ты жил не дома, а в плену. Ты как-то сумел убежать, и попал под мою машину. Я не могу тебя оставить одного на морозе. Поэтому, везу к себе в гости. Ну, куда ты пойдешь один? К кому? Я тебя не обижу, малыш, парень покачнулся, Вот видишь, на ногах еле стоишь.
Он понуро опустил голову, и снова обречённо побрёл вперёд. Потом молча, залез в машину. Костя сел на переднее сиденье, а мы сзади. Валентин забился в угол у дверей и сидел, как испуганный мышонок. Через двадцать минут позвонил Витя с левого номера. Он доложил, что двое амбалов были в клинике. Он ничего не скрывал. Приказал охране, предоставить копии записи. Говорил бандитам, что проблем не хочет. И потом, он только доктор. Привезли больного, он его осмотрел. Констатировал амнезию и сотрясение мозга, и всё. Я был доволен, что Витя избежал серьезных последствий. Да и не стали бы они дебоширишь в клинике, где на втором этаже лежат толстосумы вроде меня. У каждого деньги и связи, а это уже не мало.
Глава 2
Ехать в незнакомое место было страшно. А хотя, где оно знакомое место, я не знал. Максим сказал, раз у меня был маячок, то я жил не с мамой и папой. Неужели это так? Тогда где я жил? Как оказалось страшно, ничего не помнить о прошлой жизни, не ведать, кто ты, что ты. Но страшнее с ним. Он такой ласковый и нежный, но это почему-то больше пугает, чем наоборот. А ещё его лицо. Если присмотреться и мысленно убрать шрам, то можно увидеть, какой он симпатичный на самом деле. Но из-за уродства не определишь хотя бы примерно его возраст. Может ему уже тридцать? Я рискнул снова глянуть на него, оказалось, что он тоже меня разглядывает.
Спрашивай, я отвечу, сказал, как будто читая мои мысли.
А сколько вам лет? выдавил, нервно сжимая пальцы в замок.
Двадцать пять, уголки его губ поползли вверх.
Такой молодой? Он, наверное, с родителями живёт? А что скажут они, когда увидят меня? Хотя если честно, я бы не отказался, чтобы в доме были ещё и родители.
А ваши родители не попрут меня из дома? нашёл в себе силы спросить.
Я живу один. То есть не совсем. В коттедже постоянно присутствует охрана.
Один?! Я испуганно дёрнулся. Сразу захотелось выпрыгнуть из машины, но не только от этого. Ещё и потому, что прозвучала фраза, что в доме постоянно присутствует охрана. Сам не понял, почему меня это так напугало. Может отголоски прошлого, которое не могу вспомнить? А может лучше его и не вспоминать?
Не бойся, маленький, в моём доме тебя никто не тронет, голос опять был ласковый.
И почему мне кажется, что такой ласковый тон, это всегда обман и ловушка. Нельзя ему доверять? А почему нельзя? Не помню, но чувствую, что нельзя. Снова глянул в окно. Мы заезжали куда-то. Кругом только коттеджи за высокими заборами. Автомобиль въехал на территорию одного из них, а затем мне предложили выйти.
Я с опаской выбрался из салона и огляделся. Достаточно обширная территория, двухэтажный коттедж и у ворот домик поменьше. Высокий кирпичный забор и камеры кругом. Чего-то тут не хватает. Но чего? Блин, никак не могу вспомнить. Ко мне подошли незнакомые люди.
Знакомитесь, бойцы, это Валентин. За забор его не выпускать, строго произнёс Максим.
Что, не выпускать?! Он же обещал?!
Вы же сказали, что я только ваш гость! возмутился я.
Готов, это подтвердить. Но тот, кто тебя ищет, не остановится не перед чем. В моём доме ты в безопасности. Если не сделаешь глупость, и не сбежишь. Пойдем в дом.
Я снова покачнулся. Голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. Я понимал, что в его словах есть логика, но ноги не хотели идти дальше. Было страшно, зайти внутрь дома. Что я ожидал там увидеть? Неожиданно мужчина подошёл вплотную и поднял меня на руки как пушинку. Вот так на руках он и занёс меня в дом.
В прихожей он снял с меня курточку, а потом ботинки. Нацепив на ноги тапки, мягко подтолкнул в дом. Я зашёл в следующее помещение. Это был толи холл, толи гостиная. Диван у окна, напротив журнальный столик. На стене большой телевизор. А ещё тут был настоящий камин, а возле него кресло. Я посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж, и нервно сглотнул вязкую слюну. Не знаю почему, но мне жутко не хотелось спать на втором этаже. Готов спать тут, на коврике у порога, только не на второй этаж.