4.
Это как это понимать?! Я значит выкладываюсь на все сто пятьдесят процентов, совмещаю две должности, работаю без выходных, а он меня по собственному желанию. Свисток свистел во всю мощь, сигнализируя мне о том, что мой внутренний чайник просто закипел от злости.
Значит Максим Викторович сказал по собственному желанию, прошипела я, сощурив глаза.
А что, не по собственному? Да ладно, он тебя выгнал что ли? У вас что шуры муры были? теперь уже Маринка округлила глаза.
Марин, ты дура, да? спросила я со злостью.
Да ладноладно, успокойся, ничего между вами не было, поняла я, и вообще уже на работу опаздываю, и Маринка ускакала, пряча довольную улыбку.
Вот ни фига она мне не поверила, вон какая довольная убежала, уже не терпится все на работе растрепать.
Это мне должно быть неудобно! Это его друг со мной так поступил! А что, еслии тут до меня дошло. Максим Викторович не виноват. Его просто попросили уволить неугодную теперь взору очередную бывшую, чтобы глаза не мозолила. Наверняка мой темный ангел довольно часто бывает в этом ресторане. И не один, а тут я
Ну уж нет, так просто я свое место не отдам! И деньги его мне не нужны!
Привет Свет! Срочно твоя помощь нужна! сразу же ошарашила я подругу.
Да хорошо, а что случилось то опять? спросила она меня с тревогой в голосе.
Мне нужно деньги с телефона обналичить.
Ну хорошо. Не вопрос. Перекидывай их мне на телефон, а я их на карту кину. Встречаемся у банкомата, который около твоего дома. Через минут двадцать буду.
Отлично. Спасибо, Свет.
А что случилось то, что за спешка.
Приедешь, расскажу, и я отключилась.
Полная решимости я перекинула деньги Светке и направилась в свою комнату, чтобы переодеться.
Лиза, ты это куда собралась? перегородила мне дорогу мама.
Мы со Светкой немного погуляем, по магазинам прокатимся, попыталась я протиснуться через маму в дверной проем.
Вот поешь сначала, потом пойдешь, сказала мама, и не думая двигаться.
Ну мам, я ненадолго, правда, заныла я у нее над ухом.
Никаких мам, марш на кухню! Это у тебя не больше десяти минут займет, осознав, что спорить бесполезно, я недовольно свернула на кухню.
Домашние мамины пельмешки уничтожались мной со скоростью света.
Жуй медленнее. Живьем глотаешь, поучала мама, а я залилась смехом, от чего чуть не подавилась.
Мам, я же не маленькая уже и вообще на тебя не угодишь, то я слишком медленно ем, то слишком быстро, отвечала я с улыбкой.
Вот именно, нужно держать средний темп что бы пищаона не успела закончить, я уже докидала в рот оставшиеся на тарелке пельмешки и, чмокнув ее в щеку, сказала:
Спасибо мамуль, по дороге дожую, ооочень медленно, и помчалась в комнату.
Приводить себя в порядок уже времени не оставалось. Я накинула теплую белую худи и быстро натянула голубые джинсы. С волосами, которые были заплетены в две объемные косички, ничего делать не стала, не успевала уже. И обув белые кеды на платформе, помчалась на встречу со Светкой.
Слушай, такую сумму мне не выдают, там лимит по выдаче наличности. Сейчас до папиного банка доедем, я уже позвонила, сказали, что помогут, доложила мне подруга, как только я села в ее красную Мазду.
Ладно, я не против.
А ты пока расскажи что случилось? и я быстро объяснила подруге, что с работы меня попросили и, скорее всего, этому виной мой темный ангел.
Да, наверное, ты права. И как ему деньги передавать собираешься? спросила Светка, глядя на дорогу.
Отдам Максиму Викторовичу, заодно работу попытаюсь вернуть.
Ну ты и отчаянная Лизка! Он ведь назад эти деньги не возьмет, только лишнее внимание к себе привлечешь, поделилась подруга своей догадкой.
Знаешь, я как-то об этом не подумала. Все равно верну. Пусть подавится, а подруга только улыбалась моей детской самоуверенности.
Ладно, жди здесь, и Светка упорхнула в банк.
Не прошло и двадцати минут, как она уже вытаскивала из своей сумочки пачки денег.
Слушай, а у тебя пакет есть, а то мне их и положить некуда? В карман не полезут, начала я как-то растерянно.
Держи пакет, засмеялась опять подруга.
Тебя ждать? спросила Светка, когда остановила машину на парковке возле нашего ресторана.
Нет, не нужно, я потом сама дойду. Здесь же недалеко. Вдруг Максима Викторовича еще на месте нет, ждать придётся. Спасибо тебе, Свет, поблагодарила я в очередной раз подругу.
Да не за что, ответила она, а я, прижав пакет с деньгами к себе, решительно направилась в ресторан.
На входе меня встретила Маринка, удивившись моему появлению.
Максим Викторович на месте, спросила я ее.
Да на месте. Ты к нему? спросила она с улыбкой, а я, кивнув, направилась в кабинет босса.
Здравствуйте, Максим Викторович, почему вы меня уволили? начала я с ходу, пока не растеряла всю свою решительность.
Лиза?! он ошарашенно смотрел на меня, когда я без стука ввалилась в его кабинет.
Он долго думал, не решаясь мне ответить. Видно было, что не знал что и сказать, а в глазах я читала сочувствие. Вот только мне этого было не нужно.
Не нужна мне ваша жалость, не нужно на меня так смотреть. Мне нужна моя работа, я никогда не чувствовала между нами разницы, ни возрастной, ни социальной.
А сейчас, в этой ситуации, я была даже выше его и считала, что имею полное право так с ним разговаривать.
Это он?! Он попросил меня уволить. Какое он вообще имеет право вмешиваться в мою личную жизнь? Ведь я столько сделала уже для нашего ресторана и столько еще могу сделать. Я хочу здесь работать, мой босс смотрел на меня и, наверное, не переставал удивляться моей наглости, но не перебивал.
Я подошла к его столу и выложила на него из пакета пачки денег. Меня просто переполняли боль, злость и обида. Я топила их в себе, а они все равно подступали как тошнота к горлу, которую невозможно остановить.
И передайте емуголос мой сорвался.
Что ты хочешь передать мне, Лиза? я окаменела, услышав за своей спиной ледяной голос.
5.
Как только я уехал из больницы, то сразу же перевел Лизе на телефон небольшую для меня сумму, так как на работу, скорее всего, ей теперь будет сложно выйти, а с финансами у ее родителей не густо было. Попросил Ивана, чтобы тот ей больничный выписал, хотя он и отнекивался, говоря, что с таким диагнозом не положено, но потом все-таки пошел мне на встречу.
Прошла уже целая неделя с той проклятой ночи, но воспоминания все не меркли. Я возлагал большие надежды на фразу "Время все лечит", но она не работала.
Первые дни я метался как тигр в клетке и только из далека наблюдал за ней, когда она гуляла с родителями. Я изводил себя воспоминаниями, но долго так продолжаться не могло, я просто сходил с ума. Угол в моей комнате был раздолбан как чертова стена плача. Туда летело все что не попадалось мне под руку, а когда не попадалось ничего, просто долбил ее кулаками.
Я метался в ожидании того, что моя девочка все-таки заявит на меня в полицию и я хоть ненадолго побуду с ней рядом, но она этого не сделала.
Макс пару раз пытался сообщить мне что-то по работе, но нарвавшись на ответ, который посылал его далеко и на долго, больше не приставал. Но потом до меня дошло, что в данной ситуации работа для меня хоть какая-то альтернатива чтобы на время ее забыть.
И я начал зверствовать на работе. Тот темп, который я задавал, не выдерживал никто. Секретарша уволилась в первый же день. Приходящие на ее место не задерживались и двух часов, а после десятой претендентки на это место, вообще наступило затишье, никто больше смертницей становится не спешил. Я работал до позднего вечера, никуда не выезжал, все встречи проходили в офисе. Еду мне то же доставляли прямо в кабинет. Макс больше со мной не разговаривал, знал, что лучше переждать. Когда заканчивался долгий и чертовски тяжелый для моих подчиненных день, я ехал в спорт зал. После того, как я выжимал до предела свой мозг, мне было необходимо отыграться еще и на своем теле по максимуму.
Через пару дней я понял, что просто не могу выносить присутствие людей, боялся сорваться на ком-нибудь и решил повесить грушу себе домой. Ребята, которые привезли ее чтобы установить, увидев мой раздолбанный угол, предложили обшить часть стены темно-серыми матами в тон квартиры. Уже на следующий день в моем доме появилась зона, на которой я срывал весь негатив и злость. Злость на самого себя. Я долбил эту грушу до тех пор, пока руки трястись не начинали, и я понимал, что просто больше не могу. В этот момент я просто делал пару шагов назад и падал на кровать, а на задворках покидающего меня сознания была она.
В середине одного из похожих на все остальные рабочих дней, мне позвонили с незнакомого номер.
Здравствуй, Сергей. Мне передали, ты будто сам не свой. Да, терять бизнес печально. Но ничего уж тут не поделаешь. Сколько веревочки не виться, как говориться Ну как, ты созрел для моего предложения? Я ведь уже долго жду. Могу и передумать. Смотри, услышал я довольный голос Силиванова из телефона.
Он не предлагал, а констатировал факт. Не спрашивал, а точно знал, что я соглашусь.
Нет, я не согласен, ответил я ледяным тоном, растягивая слова с давящей интонацией.
На том конце сдавленно засопели, видимо, признак какой-то болезни, а в моих мыслях, мне казалось, что это я так сжимаю хилую шейку этого падлючего старикана.
Да как ты смеешь мне отказывать, щенок? Ты еще пожалеешь! лаял на меня Силиванов своим хриплым голосом и даже закашлялся.
Я все сказал, бросил я ему и отключился.
На меня накатила какая-то дьявольская эйфория. Чувство превосходства растекалось у меня по венам. Меня просто эмоционально кидало из крайности в крайность. Надо срочно с Максом перетереть, не успокоится же все равно этот старый черт. Закончив все основные дела, я поехал к нему в ресторан.
Когда я зашел туда, меня как магнитом потянуло в кабинет Макса. И увидев там ее, я остолбенел. Она стояла ко мне спиной и не могла видеть, как меня затрясло будто в лихорадке. Понадобилось время, чтобы я смог взять себя в руки. Она выглядела так маняще невинно, я слушал ее голос и наслаждался им.
Что ты хочешь передать мне, Лиза, я слышал свой голос со стороны, он звучал грубо и холодно.
Наверное, я вообще не смогу теперь другим тоном разговаривать. Лиза дернулась, и вся напряглась, узнав меня. Она стала медленно поворачиваться, а я в этот момент легким кивком головы, просигнализировал Максу о том, чтобы он вышел. Тот, не стал задерживаться, закрыв за собой дверь.
Я сделал лишь шаг ей на встречу, а она, увидев это, в ужасе округлила свои глаза цвета темного шоколада, и я отшатнулся как от удара, увидев в ее глазах животный страх.
Боль стала скручивать меня своими колючими жгутами, а я все не мог отвести от нее глаз и задавал себе всего один вопрос, смог ли я поступить с ней так же, если бы тогда она выглядела как сейчас, как маленькая девочка с косичками, а не как роковая красотка в коротком платье.
Я перевел взгляд на ее белую бесформенную толстовку на пару размеров больше, чем ей полагалось. Ворот был слишком широк и низко съехал, оголяя смуглую кожу ее худенького плечика, и на нем виднелась тоненькая лямочка от белого топа, которая говорила о том, что на Лизе нет бюстгалтера.
Сердце бухало в груди и рвалось наружу. Мне безумно захотелось прикоснуться губами к пульсирующей венке на шее, проделать дорожку из поцелуев до лямки и стянуть ее зубами чтобы оголить
И тут меня понесло! Мне совершенно без разницы, как выглядит моя девочка, я хочу ее любую, только ее! Чтобы не пугать ее еще больше, я быстро прошел к столу и увидел на нем стопки новеньких купюр.
Что это? спросил я у Лизы, прекрасно зная ответ на свой вопрос.
Мне, мне не нужны ваши деньги, храбрилась моя маленькая девочка, но дрожащий голос выдавал ее.
Подойди и возьми их. Они для тебя, складывая деньги в пакет сказал я ей, не слишком громко, чтобы она не сбежала, но все-таки настойчиво, чтобы не посмела ослушаться.
Под моим гипнотизирующим взглядом Лиза медленно подошла к столу, быстро схватила пакет и опять стала пятиться в сторону двери.
Мои внутренности опять скрутило в болезненном спазме, когда я увидел на ее руке порез. Я знал, что просто не могу больше держать этого запуганного зайчонка.
Лиииза, медленно и как можно тише протянул я, и увидел, как она мгновенно замерла от вибрации моего голоса, мне даже показалось что я увидел в ее глазах промелькнувшее желание.
Моргнув, я присмотрелся внимательнее, но там был лишь страх и уже зарождалась ненависть. Она меня ненавидит, не надо строить иллюзий!
Почему ты не заявила в полицию? задал я ей последний вопрос, так как она была уже у двери. Она молчала, как мне показалось почти целую вечность.
Потому, что вам ничего не будет, а я в глаза людям смотреть не смогу, ее слова звучали как приговор, и она пулей вылетела из кабинета, оставив за собой шлейф безнадежности.
6.
Я неслась, не разбирая дороги, и чуть не сшибла одну из наших официанток с подносом и только когда оказалась на улице, смогла нормально выдохнуть. Ускорила шаг в сторону бульвара с лавочками и, увидев, что за мной никто не гонится, плюхнулась на одну из них. А в голове мелькало легкое разочарование. Да что со мной происходит, в конце то концов!
Когда он был моей мечтой, все было очень даже просто: я его люблюон меня нет, а сейчас, когда я его увидела впервые после той ночи, то испытала страх. Мой темный ангел теперь выглядел как дьявол. От нежного взгляда, которым он смотрел на меня раньше, не осталось и следа. Единственный вопрос, который его волновал, почему я не заявила на него в полицию, и он просто заставил меня взять деньги, как гарантию того, что я так все-таки этого не сделаю.
Но самое страшное было то, что я испытывала страх не по отношению к нему. Я боялась себя, боялась и злилась на себя за то, что не испытываю к нему даже намека на ненависть. Я безумно хочу его до сих пор! И могу только злиться на себя за то, что он больше не испытывает ко мне желания. Он больше меня не хочет!
Я взяла эти деньги, чтобы только поскорее убежать от него, чтобы он не успел разглядеть в моих глазах это чувство к нему и не успел этим воспользоваться.
Остается только надеется, что это была последняя наша встреча с ним и жаль, что мне действительно придется уйти с так полюбившейся мне работы, только бы исключить все возможности нашей случайной встречи.
Пусть все останется как было раньше: я его люблю, а он меня нет, я его хочу, а он меня, теперь нет!
Сидя на лавочке, я продолжала сжимать в руках пакет. Да, с такими деньжищами домой идти совсем не вариант. Что же делать? Нужно опять сделать спасительный звонок Светке.
Как все прошло? Отдала деньги? услышала я в трубке через пару гудков.
Нет. Там был он.
Как! И что? слышался уже взволнованный голос подруги.
Он сказал, что деньги для меня и что бы я их обратно забрала, рассказывала я подавленным голосом.
И что потом? Что-нибудь случилось? спрашивала опять Светка, а волнение ее возрастало.
Ничего не произошло. Я просто взяла деньги и убежала, начинала раздражаться я, правда не на подругу, а на себя.
Почему убежала? Он что-нибудь тебе сделал? ее беспокойство было на пределе.
Нет, он мне ничего не сделал, я ему теперь совершенно не нужна, обреченно и со злостью, которую не смогла скрыть, ответила я подруге.
В телефоне была тишина, и через несколько минут Светка спросила с изумлением:
А ты бы хотела, да Лиз, подруга не спрашивала, а констатировала факт и мое молчание было ей подтверждением.
Ты же сама знаешь, у него в подругах никто надолго не задерживается, начала Света успокаивающим тоном.
Я сама уже не знаю чего хочу, ответила я на выдохе.
То, что он на тебя внимание обратил, уже о многом говорит. Не расстраивайся, продолжала успокаивать меня подруга, а я с улыбкой вспомнила, что буквально недавно она называла моего темного ангела уродом и заставляла на него в полицию заявить.
Ладно. Свет, что мне с деньгами то делать? Домой же я их не понесу, спросила я у подруги.
Ну естественно в банк, куда же еще.
Хорошо. Спасибо. Пока, и я стала оглядываться по сторонам, в поисках банка.
В банке я провела гораздо больше времени, чем планировала. Уставшая морально и физически я вдыхала прохладный вечерний воздух, подходя к подъезду.
Куда так торопишься, красавица? я обернулась на насмешливый голос и в этот момент была безжалостна схвачена в кольцо мужских рук.
К моему носу и рту был прижат платок и, не успев больше ни о чем подумать, я погрузилась в сон Морфея.
7.
После того, как Лиза вылетела из кабинета, зашел Макс. Не иначе как за дверью стоял и слушал, но виду не подал, ни словом, ни полусловом, понял, что тема Лизы под запретом. Мой вид ему ни о чем не сказал. Теперь так херово я выгляжу всегда.