Вообще, у его улыбки были сотни непередаваемых оттенков, она могла выражать целую гамму чувств, быть дразнящим призывом неизвестно к чему, обычной данью вежливости или просто ничем. Пытаясь в очередной раз понять, что же прячется за ней, я так увлеклась, что прозевала тот момент, когда наш сказочный напиток уже сготовился, и мы разлили его по бокалам.
Горячий и сладкий, глинтвейн оказался штукой предательской. Он был достаточно крепким, но крепость эта как-то совершенно не ощущалась, лишь приятно обжигала горло, струилась теплотой по венам, в результате чего очень быстро в голове у меня зашумело, а тело налилось пьянящей легкостью, после чего я уже с трудом сдерживала охватившее меня желание сладко замурлыкать.
Конечно, я отдавала себе отчет в том, что слишком уж расслабляюсь и теряю контроль, но останавливаться почему-то совсем не хотелось. Напротив, в тот момент я мечтала немножко похулиганить, «отпустить тормоза», отдаться этому необыкновенному ощущению, а тамбудь, что будет. Наверное, это мое раздразненное любопытство подталкивало меня вперед, желая, наконец, выяснитьа что же дальше?
И я призывно улыбалась, чувствуя на себе его взгляд, от которого меня бросало в жар. Не знаю, что было в нем такое, может, просто от выпитого глинтвейна его глаза блестели, как и мои? Или что-то совсем иное заставляло мое сердце трепетать и сжиматься, когда я даже спиной чувствовалаКАК он на меня смотрит?
Нет, его взгляд не был наглым и раздевающим, как у некоторых пошлых типов. И не был заискивающе-умоляющим, как у изголодавшихся по женскому обществу мальчиков-подростков, которые впервые оказались рядом с красивой девушкой и потеряли голову. Скорее, в нем чувствовалось что-то истинно мужское, в нем были сила и воля уверенного в себе человека, который не стыдится и не скрывает своих желаний, а просто берет то, что ему хочется.
И когда он смотрел на меня, это обжигало почище глинтвейна. Случайный, мимолетно брошенный взгляд, казалось, был способен проникнуть внутрь тебя, добираясь до самого сокровенного, пробуждая тайные мысли, обнажая скрытые желания, в которых я сама себе боялась признаться. И по коже отчего-то ползли мурашки, и невольно хотелось отвести глаза.
Похожее чувство женщина испытывает во время профессиональной фотосъемки. Когда она знает, что на нее наведен объектив, знает, что выглядит превосходно, и в то же время все равно немного стесняется. Старается не смотреть в камеру, но все равно кожей чувствует ее присутствие, и что-то вроде легкой приятной щекотки пробегает по телу, заставляя ее передернуть плечами и чуть поёжиться.
Наверное, в этом есть что-то от эксгибиционизма, когда чей-то взгляд скользит по твоему обнаженному телу, и тебе одновременно немного неловко и невыразимо приятно. И все эти смешанные, еще не до конца осознанные тобой чувства жаркой волной прокатываются от кончиков пальцев до самого сердца, замирая где-то внизу живота
Блин, кажется, я начинаю краснеть! Слишком уж все это будоражит воображение. Да и вообще как-то Стоп-стоп-стоп! Надо придти в себя.
Собрав остатки самообладания, я постаралась стряхнуть то странное оцепенение, охватившее меня под его взглядом и неожиданно для себя самой вдруг спросила:
Слушай, зачем это все?
Что именно?
Ты понял. Все эти твои сюрпризы, неожиданные приятности, странные случайности. Каток на крыше, роза изо льда, букет у порога, глинтвейн Зачем все это? Будь на твоем месте кто-то другой, я бы подумала, что просто какой-нибудь романтично настроенный мальчишка хочет произвести впечатление. Но ты не похож на такого. Чего же хочешь ты?
Я? он задумчиво отвел глаза и помолчал пару секунд. Потом вдруг неожиданно встал из-за стола и протянул мне руку. Пойдем!
Я не успела ничего возразить, не успела даже спроситькуда он меня ведет, как мы уже очутились в соседней комнате. Он распахнул тяжелые шторы, подвел меня к окну. Сквозь ледяные узоры на стекле я увидела заснеженный двор, редкие машины, несколько прохожих, сугробы Так странно. Разве все это еще есть на свете? Кажется, я почти забыла..
Стоя сзади меня так, что его губы почти касались моей щеки, он тихо произнес:
Я хочу рассказать тебе сказку
Сказку??? Я промолчала. Наверное, это выглядело нелепым, но в тот момент
Давным-давно а может и недавно Может, сто лет назад а может в наши дни жила-была на свете белом снежная королева
Так! Опять он за свое? Зачем снова начинает? Знает, ведь, как я на это реагирую. Ну не нравятся мне эти его дурацкие сравнения! Уж не знаюпочему. Может, потому, что слишком уж они похожи на правду.
На самом деле, она не сразу стала снежной королевой. Родилась она обычным ребенком, милой забавной девочкой, не лучше и не хуже других. Ну, разве что была она очень красивой. Как водится, родители в ней души не чаяли, баловали и угождали. А окрестные мальчишки в тайне друг от друга приносили цветы к ее окошку, писали признания корявыми каракулями и даже дрались из-за нее на заднем дворе. А потом с гордостью хвастались синяками и шишками. Девочка, видя это, называла их глупыми и снисходительно вздыхала. Хотя в душе (чего уж скрывать?) это льстило ее самолюбию.
А потом она выросла. Нет, это произошло не сразу и не вдруг. Все было как-то постепенно, неуловимо и незаметно. Никто даже и не заметил, как она стала другой. Избалованной и холодной, неприступной и гордой. И больше уже ее душа не способно трепетать, а сердцесжиматься. И горе тому, кого угораздит влюбиться в нее. Потому что, однажды проявив слабость, он окажется зависим от нее, и будет она крутить и вертеть им как угодно, пока не надоест, а потом выкинет за ненадобностью. Приговаривая про себя: «Измельчали мужчины, какие-то совсем не те пошли»
Пожалуй, самое забавное в этой истории то, что сама снежная королева страдает и мучается от такого положения вещей. И никак не может понятьчто же случилось с миром, с окружающими ее людьми? Куда же все ушло?
И никак не может понять, что причину надо искать в себе, что всего-навсего ей нужно оттаять, отпустить на волю прежние чувства, не пытаться играть, не пытаться контролировать себя, снова стать милым и непосредственным ребенком, как раньше. Но сама она уже не может, потому что
ВЖЖ-Ж-Ж-ЖЖЖЖЖЪ!!!
Какая-то машина вдруг резко затормозила у дверей нашего доматак, что даже стекла задрожали. Я невольно дернулась и отшатнулась от него. Все это время, слушая ту необычную «сказку», я пребывала в каком-то странном оцепенении, как во сне. Стояла, словно завороженная, и вслушивалась в этот тихий голос Плавала в каком-то тумане Нежилась в его объятиях
И только теперь вдруг пришла в себя, словно очнулась. И, убрав руки, обнимавшие меня за плечи, резко развернулась к нему, еще сама не понимая, что меня вдруг так разозлило.
Ага! Сама, значит, она уже не может. И вот тут, конечно, появляется принц из сказки. Тот самый, кто растопит сердце снежной королевы. Только это немножко необычный принц. Он не пожелал влюбляться в снежную королеву, как это положено каждому добропорядочному принцу из сказки. Он, видите ли, решил, что тогда об него будут вытирать ноги. И поэтому он просто захотел походя вскружить голову снежной королеве, запудрить ей мозги и растопить ее сердце. Глинтвейном. В надежде, что когда она растает, то он получит все, что пожелает. А потом пойдет дальшесогревать других снежных королев, да?
Не знаю, что тогда на меня нашло. Что именно так раздражало в нем? Почему я так неожиданно разозлилась? Наверное, все дело было в том, что с ним я теряла контроль над собой, над ситуацией, теряла голову А я этого очень не люблю! Разве можно позволять какому-то проходимцу играть мной? Разве можно так часто забываться, попадать в какие-то глупые ситуации, выглядеть смешно, вести себя как ребенок? Ну уж нет!
Он ничего не сказал в ответ на мою гневную тираду, лишь смотрел как-то грустно, понимающе и снисходительно, что ли. И это разозлило меня еще сильнее.
Ты прав, принцы из сказки в нашем мире давно повывелись. А остались, похоже, только обычные бабники, думающие о том, как бы споить девушку и затащить в постель. Не понимаюзачем я вообще к тебе пришла?
Он вдруг улыбнулся, как будто я сказала что-то очень забавное. А потом легко, как будто речь шла о каком-то малозначительном факте, сказал:
Если ты так думаешь, наверное, тебе и правда лучше уйти.
И уйду!
Оттолкнув его, я бросилась к двери с обиженным видом, на ходу собирая свои вещи, натягивая куртку и разыскивая перчатки. Внутри меня все бурлило. Правда, я старалась не показывать виду, хотела выглядеть холодной и гордой. Но, наверное, не очень получалось. Слишком уж я была зла. И больше всего меня раздражало то, что он даже не сделал попытки меня остановить, как-то успокоить, извиниться, наконец, сказать какие-то теплые слова, что ли Я бы, конечно, все равно не осталась, слишком уж сильна была тогда моя обида. Но ведь он даже не попытался! Только смотрел насмешливо на все мои лихорадочные сборы и криво улыбался.
В ту минуту я готова была его убить. Хотелось подойти и врезать ему, залепить пощечину, стереть с его лица это нахальное выражение. Но я не была уверена, что если окажусь с ним рядом, что если подойду и дотронусь до него, то
НЕТ! Все, хватит! Не хочу больше тебя видеть! Не хочу больше видеть никого! Оставьте меня в покое все вы, чертовы всеведущие психологи и любители копаться в чужих судьбах! Ненавижу!!! Что вы понимаете???
Ты забыла, остановил он меня уже у двери и протянул забытую сумку. Все с тем же холодно-надменным видом я потянулась за ней, демонстративно не глядя в его сторону. И поначалу даже не поняла, что случилось, когда он поймал меня за руку и резко притянул к себе. Кровь прилила к лицу, меня почему-то обдало жаркой волной, когда наша губы встретились, кажется, я пыталась сопротивляться, но в его объятиях это было бесполезно. Я только дергалась, как бабочка в паутине, голова кружилась от этого чертового глинтвейна или еще неизвестно от чего я словно куда-то уплывала
И вдруг неожиданно все кончилось.
Вот теперь можешь идти, насмешливо сказал он, отпустил меня и ушел в комнату.
* * *
Давным-давно, миллион лет назад, в далекой галактике Нет, какое-то уж слишком пафосное вступление у меня получается. Оставим его до той поры, когда я соберусь писать продолжение к звездным войнам. И вообщечего это меня сегодня тянет на какие-то дурацкие философские размышления?
Тогда простокартинка из прошлого. Мое безоблачное детство. Мама, папа и я дружно пьют чай на кухне и о чем-то весело болтают. Вдруг я с обиженным видом заявляю:
Пап, а почему это ты предложил маме еще чаю, а про меня забыл?
Ой, прости! Настенька, а ты будешь еще чай?
Нет, я не хочу.
Занавес
* * *
Скажите, вам доводилось когда-нибудь делать что-то из чувства противоречия? Не потому, что на самом деле чего-то хотелось (порой даже и вопреки своим желаниям), а лишь наперекор чему-то? Потому что не хотелось соглашаться, «из принципа» или точнее «из вредности»? Приходилось? Или я одна такая ненормальная?
Бывает, что меня просто клинит. Порой я ужасно, катастрофически, просто до печёнок НЕ ХОЧУ делать то, чего от меня все ждут. Хотя, быть может, ждут правильно. Быть может, это и правда лучшее, что я могла бы сделать. Но не желаю я оправдывать чьи-то ожидания! И, как дети в стишках про вредные советы, буду делать все наоборот. Нарочно!
А порой мне очень не хочется соглашаться с каким-то человеком. Особенно, если он излишне самоуверен и считает, что знает все наперёд. Он, может быть, даже и прав. Но я все равно буду ему возражать. Просто из чувства противоречия. Причем, даже не важно, что именно он говорит. С романтиками я буду циником. С прагматиками превращусь в мечтательницу. А с мечтателями, наверное, стану скучной и серьезной. И ни за что на свете не пожелаю признаваться даже себе самой в том, что кто-то из них может быть прав!
А ведь он был прав. Тот, от кого я сбежала полчаса назад, приехав домой на такси, а теперь вот сижу в раздумьях и воспоминаниях, попивая мартини и с ненавистью поглядывая на номер телефона на руке. Тот самый доморощенный психолог, что разложил мою жизнь по полочкам еще тогда, на катке, и обрисовал в нескольких незамысловатых выражениях все мое теперешнее состояние. И про родителей, и про одиночество, и про неудачи в личной жизни
Он был прав. Только мне не хотелось в этом признаваться. Да и кому понравится, когда все то, что вы переживали годами, о чем думали, чем наслаждались и от чего страдали, вдруг втиснет в пару расхожих поверхностных фраз какой-то нахальный мальчишка с улицы? Кто захочет с ним соглашаться? Кто откажется заявить: «Янатура тонкая и глубокая, которую не так-то просто понять, со своим сложным внутренним миром, который тебе просто недоступен!» И кто не разозлится, увидев в ответ понимающе-снисходительный взгляд насмешливых глаз?
Но он был прав. Как же он был прав, этот странноватый и до сих пор незнакомый мне парень с замашками профессионального самца, и в то же время непонятно зачем строящий из себя мальчика-романтика!
Наверное, я в нем ошибалась. Но каждый раз, когда я думаю, что ошибалась раньше, но теперь начинаю его понимать, то снова оказывается, что я ошибаюсь.
Вообще в моей жизни было много мужчин. Хотя, конечно, смотря с чем сравнивать. Ну, скажем так, достаточно. Однако этот был ни на кого не похож.
Если не принимать во внимание совсем уж детский и подростковый периоды моей жизни, то сначала мне «выпала честь» общаться большей частью с «золотой молодежью» мужчинами «моего» круга, как говаривал когда-то мой отец. Уж не знаю, почему он решил считать «моим» мир надменных снобов и папенькиных сынков. Именно они-то и разочаровали меня первыми. Все эти самодовольные пыжащиеся ничтожества, закончившие с отличием престижные школы и университеты, и все равно остающиеся болванами. Приезжающие на очередную вечеринку на папиных машинах, в дорогих туфлях и модных рубашках, воняющие смесью виски, пота и дорогого парфюма. Я уж даже не говорю про нормальное, без понтов, общение с ними, которое просто невозможно. Но ведь, вдобавок ко всему, они еще и уверены, что заниматься любовьюэто значит завалить тебя на спину, лениво расстегивая свою чертову модную рубашку, немного поелозить сверху (с трудом соображая, что он делает, потому что пьяный в стельку), кончить в тебя, после чего отвернуться и захрапеть.
Проблема таких ребят (в том числе и постельная) в том, что они с детства привыкли все получать, ничегошеньки не давая взамен. Дело тут даже не в эгоизме (все мужчиныэгоисты в постели), а в том, что просто некому было им объяснить, что все-таки существует разница между девушкой и папиной машиной. И заключается она не только в том, что когда помнёшь девушку, папа не ругается.
Всевозможные неформалы и рокеры, музыканты, поэты, художники и другие великовозрастные подростки, громко именующие себя «творческими личностями», заинтересовали меня чуть больше, но разочаровали еще быстрее. Наверное, потому что романтический образ парня рок-музыканта, который мы привыкли видеть по телевизору в красивых фильмах со счастливым концом, так же далек от правды, как сами эти фильмы далеки от реальности. Чаще всего, в глубине души эти «герои» оказывались нытиками и неудачниками по жизни, обожающими воспевать собственную печаль и меланхолию красивыми словами. Вместо того, чтобы, наконец, перестать ныть о враждебном и непонимающем их мире, и попытаться что-то изменить в себе.
Из той же категории, наверное, и мальчики-романтики. Во всяком случае, где-то рядом. Впрочем, о них подробнее я расскажу чуть позже.
Все они казались мне вечными детьми, застрявшими где-то на уровне подросткового периода полового созревания. И боявшимися повзрослеть, потому что тогда придется самому отвечать за все в своей жизни. При этом реальный возраст этих «детей» мог составлять 25-30 лет. А то и более.
Когда я уходила от очередного такого «непризнанного гения», вдоволь накушавшись его сопливого киселя, мне вслед обычно летели слёзы и проклятия, непременно сменявшиеся вскоре очередным приступом творчества, то бишь сочинения очередной байды разной степени гениальности, претендующей (по мнению автора) на более высокое звание. Впрочем, вскоре находилась какая-нибудь другая муза (еще не уставшая объяснять юному дарованию, что придуманному им же самим образу он же сам не соответствует, потому что не дорос еще), и меня благополучно забывали.
Те же девушки, кто все-таки успевал устать от подобных нытиков, обычно с удовольствием кидались в объятия «крутых» дядечек в возрасте, имеющих в своем арсенале связи полукриминального характера или «серьезный» бизнес. Наивным маленьким девочкам (опять-такивне зависимости от их физического возраста) почему-то казалось, что эти дяденьки дадут им чувство защищенности и уверенности в завтрашнем дне, что для любой женщины очень важно. То, что ты для такого «серьезного мэна» не женщина, а что-то среднее между его визитной карточкой и очередной дорогой игрушкой, своеобразная кукла для показа и предмет расчетливых инвестиций (которые он согласен в тебя вложить, лишь если потом они будут отработаны) как правило, осознается девушками лишь потом. Чаще всегокогда уже поздно.