Ах, какие же он мне подарки дарит! А цветы Девочки, это не мужчинамечта!
Счастливая ты, вздыхали подружки наивной Любочки Акимовой.
***
20. Опиум. Квартира Любови Акимовой, г. Москва, 16 мая
Дверь открыла круглолицая девушка со светлыми волнистыми волосами. В ее голубых глазах засверкало счастье: на пороге квартиры стоял ее бесконечно любимый мужчина. Оценивающий взгляд Николая пал на худенькие ножки Любы, спрятавшиеся в тоненьких телесных чулочках.
Здравствуй, Любаша!
Коля! Коленька! Как я рада! кричала от радости хозяйка квартиры.
Ну всё, зайчонок, отпусти, а то задушишь своего женихаНиколай легонько оттолкнул девушку, повисшую на его шее. Знакомься, Любочка, мой брат Феликс.
Ой, здравствуйте, Феликс! Очень приятно познакомиться! ворковала, словно голубка, Люба. Проходите скорее! Не стойте на пороге!
Николай чуть-чуть не рассмеялся вслух на слове «жених», которое то и дело повторял. Феликс примолк. На минуту ему стало жаль влюбленную девушку, слепо верящую несерьезному и гулящему Николаю.
Казалось, что мысль «А где же я буду спать?», блуждающая в голове Феликса, была тут же прочитана Любой. Она указала рукой на комнату:
Ваша комната, Феликс.
Можно на «ты», отозвался тот и поблагодарил девушку за теплый прием.
Наша с Колей спальня будет напротив, игриво произнесла Люба, если что-то нужнообращайтесь!
Любочка, а поедем сегодня в ресторан?
Не знаю, Коль У меня нет подходящего платья Давай завтра, поздно уже.
Хорошо, купим завтра платье! с задором произнес Николай. Оденем и тебя, и братца!
Я тебя так ждалапустила горькую слезу Люба. Считала дни до нашей встречи Я так счастлива, что ты здесь! Обещай, что не улетишь! Обещай, что не бросишь меня!
Ответа на откровение Любови не последовало. Николай лишь притянул к себе девушку, страстно ее поцеловав. Затем, толкнув дверь в спальню, вошел туда сам и увлек за собой Любу.
Феликс принялся раскладывать вещи, которые, по словам его брата, совсем не годились для московского кутежаони были немодные. За приоткрытой в комнату дверью послышались страстные стоны соскучившейся по жениху Любови и голодного на женщин Николая. Феликсу стало неловко. Он хотел было выйти в туалет, но решил переждать.
«Дело молодое», подумал Феликс, подойдя к окну. Из него открывался замечательнейший вид на оживленную будничную Москву.
Мерзавец мой любимый, шептала на ухо Николаю разгоряченная страстью невеста.
Николай, навалившись на девушку всем своим телом, горячо и неустанно целовал ее.
Феликсу было неудобно прерывать рандеву хозяйки квартиры и спрашивать у нее разрешения закурить, потому он тихонько вышел из комнаты и направился на кухню. К счастью, там имелся просторный балкон, на котором стояла наполовину заполненная окурками пепельница.
Найдется местечко и для меня? одиночество его разбавил полураздетый Николай.
Найдется, весело ответил Феликс, предлагая брату сигарету. Невеста, наверное, очень соскучилась по тебе?
Сильно было слышно, да?
Нормально. А где Люба?
Уснула. Пусть поспит. Я из нее все соки выпил.
Хорошая квартира у нееуютно как-то, просторно, тихо. А можно мне в душ сходить? засмущавшись, спросил Феликс.
Нужно! Завтра едем в ресторан, а перед этимкупить тебе и ей что-то подходящее. Не поедешь же ты в этом. Николай брезгливо взглянул на старенькую, но аккуратную одежду брата, провожая его взглядом.
Одежда как одежда. Да, не последний писк моды, да, не было в ней какого-то лоска и шарма, но она нравилась Феликсу. Москвичи были одеты иначе: стильно, со вкусом, необычно. Николая от москвича отличали разве что черты лица и акцент.
В ванной комнате Любаши было множество разнообразных тюбиков и пузырьков. Феликс обратил внимание на флакон духов под названием «Опиум» от знаменитого Ива Сен-Лорана.
А я Маше даже «Рицу» подарить не могупрошептал Феликс, открывая кран с горячей водой.
Люба проснулась после двухчасовой сиесты в огромной кровати, в которую уже успел вернуться Николай. Он лежал, закинув руки за голову, и смотрел в потолок.
Проснулась, красавица? обратился он к Любаше. Завтра прошвырнемся по городу, покуражимся, шмоток тебе купим, поужинать заедем куда-то.
Голова у девушки была забита лишь однимее любимым мужчиной, которого, как она думала, ей послал сам Бог.
***
21. Обновка. ГУМ, г. Москва, 17 мая
На следующий день перед поездкой в ресторан «Прага», который нравился Николаю своим вкуснейшим «Столичным» салатом, свежими помидорами и огурцами в любое время года, курочкой с хрустящей корочкой и, конечно же, алкоголем, машина остановилась у Государственного универсального магазина.
Люба сначала ринулась к платьям.
Это, продавщица поднесла длинное приталенное платье с анималистическим узором, очень интересная модель. Напоминает Африку, сафари, пески Ваш размер.
Бал в Африке! вскрикнула девушка. Оно великолепно! Хочу!
Феликс же остановился на костюме-тройке, состоящем из идеально черных брюк и пиджака с контрастной белой шелковой рубашкой.
Николай охотно потратил деньги на одежду, обувь и аксессуары для брата и своей женщины. «Чего мелочиться, скупиться, жалеть? Жизньодна!»
Продавцы смотрели на трио с изумлением.
Люба вышла из магазина, прижимаясь к Николаю. Феликс светился от счастья: он уже забыл, как несколько дней назад работал обычным дворником в Ленинакане. Они вернулись домой и быстро переоделись в новую красивую одежду. Очередное такси помчало их на этот раз в ресторан.
Тот поразил Феликса своей роскошью. Ранее поход в такое место казался ему чем-то невозможным, нереальным. Огромный красивый зал, в котором смешались запахи топленого молока, мороженого, мяса и горячих супов, восхищал парня. На столах посетителей виднелись белоснежные тарелки, наполненные дорогими блюдами, украшенными розочками, вырезанными из моркови, огурцов, свеклы В хрустальных бокалах пузырилось шампанское.
Я хочу паштет! закапризничала Люба. Феликс, ты просто обязан попробовать их мясо на кости и торт-мороженое!
Феликс оглянулся по сторонам. Вокруг было много людейдорого и красиво одетых. Дамы в длинных платьях и блестящих украшениях, стоимостью с три его зарплаты, сидели за столиками и теребили свои локоны, накручивали их на палец, смеялись, флиртовали со своими (кто знает, может, и чужими женатыми) кавалерами; интеллигенция обсуждала последние события, рынки ценных бумаг, валюту
Просто ужасная духота! Вот мы с Володей отдыхали в Болгариипослышалось за соседним столиком.
И часто ты здесь бываешь? Феликс задал вопрос Николаю, на что тот ответил:
Иногда заглядываем сюда с Любочкой, братик. Ей здесь паштет нравится, а мне
А тебе тут нравится всё! вклинилась в разговор Люба, громко засмеявшись. А давайте выпьем за то, чтобы нам в этой жизни всё и всегда нравилось! в руках девушки оказался бокал с игристым.
И чтобы у нас было больше поводов и возможностей ужинать в этом ресторане! подхватил Феликс.
Застолье набирало обороты.
***
22. Разлука дело временное. Дом Феликса, г. Ленинакан, 17 мая
Мама! услышала Маша сквозь сон. Мамочка, проснись! Мы хотим кушать!
На часах было 20:30.
Эти два дня оказались сумасшедшими для Маши: быт затянул ее, вымотал. Без Феликса ей было тяжело. На минуту она присела на кровать и не заметила, как уснула. Благо разбудили девочки.
Мамочка, а когда папа приедет?
Скоро, Тамарочка, скоро Папа наш трудится, денежку зарабатывает.
В глубине души Маша люто тосковала по мужу: еще ни разу в жизни он не уезжал от нее так далеко. Нервничала, но дочерям этого не показывала. Боялась, что муж встретит в Москве другую женщину, изменит, забудет о ней, о девочках. Больше всего тревожилась о том, что Феликс вернется в Ленинакан чужим человеком.
«Нет, он другой. Мой Феликс не такой»
Один день для Маши стал как три осени. Длинный. Грустный. Странный. Провела его то на кухне, то за уборкой, то около дома на огороде, то обнимая девочек. Прижимала их к своей груди как самое дорогоесмысл ее жизни, продолжение их любви с Феликсом.
Ты грустишь, мамочка? маленькая Тамара присела на табуретку с ложкой в руке. В классе ее успели прозвать «почемучкой» за любознательность и расспросы. На этот раз она «пытала» маму.
Нет, доченька, с чего ты взяла?
Ну как же, мамочка? Смотри, папа уехал?
Да.
Ты скучаешь по нему?
Очень.
Нельзя скучать за папой и при этом быть веселой! Тамара ударила ложкой по столу. Значит, мамочка, ты грустишь.
Тебе в милиции нужно работать, чудик ты мойМаша улыбнулась и поцеловала Тамару. Дай мне тарелочку, доченька.
Маша держалась. Пережила тяжелые родыперенесет и временную разлуку с мужем. «Это же не навсегда! Нужно просто потерпеть! Выкарабкаемся! Разлукадело временное!» успокаивала себя женщина.
Мама! Поможешь нам с домашней работой? спросила Зара.
Конечно, моя девочка.
И как ей это удавалось? Забываться в детях. Какими бы ни были дни: веселыми или грустными, ясными или хмурыми, сытыми или голоднымивсегда она находила счастье в семье, в дочерях, но боялась, что отвергнутый жених не даст ей теперь покоя.
Когда-то она отказала Гагикусыну очень богатых и влиятельных родителей. Он несколько лет добивался простого свидания с Машей. Не вышла за него замужстала женой Феликса, выбрав не богатство, а любовь. Гагик не давал прохода Маше и после рождения дочерей. Всё искал повод пройти мимо дома, заговорить с ней, проводить. Однажды, встретив ее около рынка, предложил подвезти.
Маш, привет! Садись, красавица, подвезу!
Гагик, не нужно Езжай
***
23. Одноклассница. Ресторан «Прага», г. Москва, 17 мая
Любка? Акимова? кто-то коснулся плеча пассии Николая. Глазам своим не верю!
Любовь подняла глаза, чуть захмелевшие от шампанского, и увидела перед собой бывшую одноклассницуДарью Волкову. Та была замужем за выпускником Высшей школы милиции.
Дашка! Я сто лет тебя не видела! Люба встала из-за стола и обняла ее. Ой, а это мой Коля, познакомься, смущенно представила жениха своей школьной подруге, добавив: И его брат Феликс.
Дмитрий, молодой человек подал руку сначала Феликсу, а потом и Николаю. Приятно познакомиться, товарищи.
Может, составите нам компанию сегодня? предложила Люба. Присаживайтесь! Коленька, ты не против? шепнула жениху на ухо.
Димочка у меня в милиции работает! начала хвастаться Дарья. А вы, Николай?
Дмитрий, а вы курите? поинтересовался Николай, на что получил отрицательный ответ. Тогда прошу нас простить, мы с братом отлучимся ненадолго!
Феликс и Николай, извинившись еще раз, вышли на улицу.
Черт побери, мента еще не хваталоозлобленно бросил Николай.
Брось ты, он же не на службе и не вооруженный до зубов. Отдыхать пришел.
Нет, Фель, ты не понимаешь. Я не сижу с ментами за одним столом.
Знаешь, мне самому как-то неловко Второй день в Москве
Ладно, надо расслабиться и не выдавать о себе лишней информации. Короче, Николай вплотную подошел к Феликсу и шепотом сказал ему: ты в Ленинакане на заводе работаешь токарем. А я в Ереване в цехе работаю.
В каком?
Машины ремонтирую.
Люба не знает?
Люба получает свои цветы и подарки, больше ей ничего знать не нужно.
То есть ты не говорил ей, чем занимаешься? Как зарабатываешь на хлеб?
Нет. Докурил?
Да.
Братья вернулись в ресторан как ни в чем не бывало.
Дарья Волкова уже и забыла о вопросе, который ранее задавала Николаю: она оживленно и в красках рассказывала о школьных годах, об институте, первой и последней любви в лице мужа-милиционера. Хвасталась, что скоро ему грозит повышение и тогда они обновят автомобиль. Люба лишь улыбалась и вздыхала, подпирая руками голову. Вечер был спокойным.
Задушевные разговоры становились всё теплее: это очень злило Николая, не привыкшего есть и пить за одним столом с милиционером. Назойливая Дарья пыталась разговорить братьев, но они лишь отделывались нейтральными репликами, отшучивались.
Тоненькие ноги Любови сводили Николая с ума, и он как самый законченный собственник иногда гладил их под столом, шептал своей женщине какие-то очень непристойные слова, которые вгоняли ее в краску. Братья подсознательно ждали того момента, когда эта встреча со случайными знакомыми закончится. Николаю хотелось сбежать со своей красивой женщиной подальше, укрыться с ней от посторонних глаз и ушей. Ему становилось скучно.
А поедемте в парк Горького? неожиданно предложил Дмитрий. Николай заскучал. Феликс, милиционер впился глазами в мужчину, вы видели парк имени Горького?
Феликс улыбнулся и ответил:
Еще не успел.
Искры из глаз Николая летели в разные стороны.
Как раз хотел сегодня показать братику лучший парк в Москве, но это уже, наверное, завтра! Николай резко и быстро встал из-за стола. Простите, что прерываем такой неописуемо великолепный вечер, нам пора
А давайте-ка все вместе рванем в парк: машина есть, расхохоталась Дарья, заодно и Феликсу город покажем! Куда же ты убегаешь, Коленька?
Любе понравилась затея ее давней подруги, и мужчинам не осталось выбора, пришлось согласиться и покинуть ресторан всей компанией. Феликс гулял по вечернему Арбату. Город казался ему каким-то живым, быстрым, неспокойным. Где-то на скамеечках сидели парочки, держа в руках брикеты вкуснейшего пломбира.
Ну что, по мороженому? предложила Люба. Сама не зная почему, она была в восторге от Феликса: скромный, спокойный, тихий брат ее любимого мужчины приглянулся ей, она видел в нем уже не чужого человека, а родственника, которого не хотела лишать внимания: Возле кинотеатра «Художественный» продают мое любимое, объясняла она ему. Любишь мороженое?
Люблютихо ответил Феликс и закурил.
Народ, разворачиваемся! скомандовала Любочка.
Возле кинотеатра стояла пышная дама с высокой прической. Она продавала счастьелюбимое лакомство Любы.
Сколько? грубым тоном спросила продавщица.
Пять, так же грубо ответил Николай.
Пятьдесят копеек с вас!
Николай расплатился.
Муж Дарьи как раз делился очередной историей о ворах-домушниках Колобовском (Колобке) и Мишине (Мишке), которых не могли схватить несколько лет.
Ворэто уже неисправимый плохой человек. Этовор, и он несомненно должен сидеть в тюрьме!
«Все бы отдал за то, чтобы врезать в пятак этой свинье!» подумал Николай, который еле сдерживал себя от вспышки гнева.
Он был из тех, кто срывался из-за косого, нескромного или недоброго взгляда в свой адрес: ломал носы и челюсти, выбивал зубы, наказывал недругов на танцах, на улицах. Одним словом, был «мордобойщиком».
Дмитрий, послушай, ты говоришь, что вор это плохой неисправимый человек, верно?
Так точно.
А если, скажем, у вора жена беременна и кушать дома нечего? Не от хорошей же жизни человек идет на кражу!
Если все от плохой жизни воровать начнут, знаешь, Феликс, как преступность тогда возрастет? По улицам станет страшно ходить. Я уже и майором был бырассмеялся милиционер. Работать нужно, а не за легкими деньгами гоняться. Это же как получается: ты и брат твой трудитесь, отказываете себе в чем-то, а прихожу, скажем, я или Дашка и забираем это все. Несправедливо ведь?
Несправедливонадула губы Любочка.
Прекрасный вечервздохнул Николай, желая поменять тему. Так что с парком?
Едем, едем!
Компания направилась к машине, брошенной у того самого ресторана «Прага». Феликс, Николай и Люба втиснулись на заднее сиденье. Дарья, естественно, была помощником водителя, руководила им с переднего пассажирского.
Ах, Москва-рекаромантично пролепетала Люба.
Любка, а помнишь, как пешком по набережной да на Красную площадь? ностальгируя, спросила одноклассница. Сбегали со школы
Помню, конечно!
Мы учились в 50-й недалеко от Парка Культуры. Я покажу тебе это место! Люба обратилась к Феликсу.
Компания каталась по городу. Феликсу начинала нравиться Москва.
Прохладно какдама сердца Николая всё сильнее прижималась к нему своим декольте.
Иди ко мне, родная, моя ласточкашептал ей захмелевший жених.