Заткнись, Росс.
Я трахнул ее, а она оказалась девственницей. И в общем, походу она никакая не шлюха.
Ты ее изнасиловал?
Мог бы я называть это насилием? Нет, определенно нет. Она сама согласилась, к тому же не сопротивлялась. И я отпустил, когда она уходила.
Принуждением, да. Но это не было физическое принуждение.
Нет.
Но ты ей угрожал?
Нет, но..
Что значит нет? брат вскакивает на ноги, Бордель по твоему не угроза?
Да.. Тогда.. Выходит, что угрожал. Но не расправой же.
Какая разница Росс? Ты сбрендил?! в Алане закипает ярость, Вы с ней закончили и что потом случилось?
Мы не закончили. останавливаю его пыл, Как только я понял, что случилось, она сразу же встала и убежала.
Ее обиженное, как у ребенка лицо, словно отобрали конфетку и случилась катастрофа застыло в моей памяти. Ее большие голубые глаза и длинные ресницы, наполненные слезами и гневом.
Понятия не имею, как забыть это. Она даже снилась мне.
Я вспомнил о Марии. Наш первый секс был, когда мы еще были невинны. Эта девушка напомнила мне то время.
Черт тебя побрал, Росс.
Мне никто никогда не напоминал мою жену. И я почувствовал боль, вот здесь. тыкаю пальцем в грудь, Словно, я причинил боль моей Марии.
Росс. брат хочет что-то сказать, едва сдерживая пыл.
Я чувствую себя виноватым перед Марией. Перед собой. Я предал ее.
Росс! кричит Алан, Встань.
Зачем, Алан? хмурюсь я.
Встань, говорю тебе!
Лениво поднимаюсь, и шагаю к брату.
Что?
По лицу прилетает не слабый кулак Алана. Я корчусь от мимолетной боли, ярость закипает в жилах и взрывается в частицах мозга.
Ты че творишь, придурок? кидаюсь на Алана изо всех сил, хватая его за шиворот кофты.
Алан не сопротивляется, но его соперничающий взгляд направлен точно мне в лицо.
Послушай сюда, Росс! Твоя жена умерла. Два года назад, если ты вдруг не забыл. Ее нет. Как нет ее души и тела, она ничего не может чувствовать. Она чертов труп. Ты сам похоронил ее и отомстил людям, кто был причастен к ее смерти!
Я знаю! Я знаю! Заткнись! взрываюсь я, еще немного и мой кулак окажется на лице брата.
Он давит на больную открытую рану.
Заткнись, Росс! Та девчонка, отдельная душа, она не твоя ебаная собственность. Ты причинил боль ей, а не Марии. Ты трахнул ее, а не Марию. И ты должен извиняться перед ней, потому что она блять отдельная личность! Смирись уже, смирись блять! Два года! Прошло два года, Росс! Никто не вернет тебе твою жену!
Алан прав! За это я его не переношу! Только он имеет право высказывать мне истину прямо в лицо.
Я отпускаю его и скидываю на пол первое, что попадается под руку на рядом стоящем столе. Его слова вырезают мне мозг, вырезают память о моей жене.
Слушай сюда. Мне надоело трахать тебя просьбами пить таблетки и вести дневники, потому что ты нихера не делаешь. Ты не хочешь себе помогать нормальным путем. Отныне никакой психотерапии. Я твой брат, и я набью тебе морду, если ты еще раз сделаешь подобную херню, Росс. Ты должен пойти и извинится перед этой девчонкой! Ты даже понятия не имеешь какая у нее может быть судьба!
Вот он глоток свежего воздуха, который был мне так необходим. Только я не ожидал, что этого самого воздуха будет так много.
Переизбыток различных чувств наполняет мои пустые сосуды. Вина, скорбь, безысходность.
Где она сейчас?
В гостевой комнате. Я поселил ее там.
Я схожу к ней.
Леви сказал, что вроде бы все хорошо.
Лучше заткнись, Росс. Мало того, что ты оставил ей травмирующий сексуальный опыт, так еще и морально ее принудил к этому!
Есть еще кое-что. добавляю я.
Ты не устаешь меня удивлять!
Ее избил Рей, когда вез сюда. И два дня она лежала в отключке. О ней заботился Леви.
Алан глубоко вздыхает. Наверняка, сдерживает свой острый гнев. Он был чемпионом штата по боксу десять лет назад, так что мне лучше бежать от его ярости.
Она хотя бы не школьница?
За кого ты меня держишь? оскорблен я, Ей двадцать один.
Я уже ничему не удивлюсь.
Прости, Алан.
Перед ней пойдешь извиняться, понял меня?! Придурок!
Дверь громко хлопает.
Он во всем прав. Я самый конченый человек в этом доме. И полный кретин.
Я не знаю, что теперь мне делать с этой девчонкой.
Мия. Красивое имя. И глаза у нее большие, цвета голубого чистейшего неба. Именно поэтому я выбрал ее тогда в клубе. Она отличалась от других. Движениями, взглядом, ощущением.
Моя Мария.. Алан прав. Она не может осуждать меня, она не может чувствовать. Она мертва. Я не верю в перерождение душ и Бога, ее тело перестало дышать два года назад, на этом ее жизнь оборвалась.
И мне пора бы принять это.
Кольцо на пальце туго сидит, я так и не решался его снять. Может сейчас пришло время?
Мне надо выяснить, как там Мия.
Надо прямо сейчас и точка.
Мия
Всепоглощающая пустота разрисовывается воображаемыми мной линиями на пустой тарелке, где еще недавно лежал мой завтрак. Я терроризирую пространство, слезы высохли, и даже на них не осталось сил.