Рита, доченька, я так виноват перед тобой Прошу, выслушай меня не перебивая! Я много лет мучился от того, что совершил, но я хочу поведать тебе все как на духу. Даже если ты меня возненавидишь, я не стану тебя осуждать, клянусь, милая! не замечая собственных слез, сказал Георгий, крепче сжав руку Риты.
Папа, что с тобой? Ты меня пугаешьневольно напрягшись, сказала Рита, Расскажи мне, наконец, все что ты так давно, как говоришь, скрывал от меня.
Рита, прости, но я не твой отец! В смысле, отец, конечно, но не родной. Мама тоже была тебе не родная. Я тебя просто-напросто украл, встретив посреди улицы! Никогда мне не забыть тот день! Это было в Ростове в 1980 году То было 13 августа Я мчался, словно за мной сам черт гнался! Считай, так оно и было, горько усмехнулся Георгий. Что, шокирована? Прости, но все было именно так!
Да что ты такое говоришь, папа?! спросила Рита, у которой возникло чувство, что земля под ногами превращается в крошку и стремительно просыпается в какую-то бездну, увлекая ее за собой. Это ведь не может быть правдой?!
Рита, ты всегда была смелой и умной девочкой! Имей храбрость принять правду! тяжело дыша, воскликнул Георгий, пытаясь привстать с кровати. Я украл тебя! Ты выбежала на перекресток так неожиданно Это было Эх, я уже и не помню названия тех улиц! Это где-то в центре Ростова, на одном из переулков, которые спускаются к набережной. Я не успел затормозить и прости, сбил тебя на своем «Запорожце». Ты упала на мостовую и сразу же потеряла сознание Вообще-то, странно, что тогда вокруг никого не было. Я, наверное, решил, что это судьба! Пока не набежала толпа, я погрузил тебя в машину, положив на заднее сидение. Вначале я собирался отвезти тебя в больницу. Было ведь очевидно, что у тебя вывих и перелом ручки, но я подлая тварь, Рита! Да-да, тварь! Прости, но я в тот день не отвез себя в больницу! Я повез тебя к себе домой. Лена не находила себе покоя. Мы оба словно сошли с ума
Я сама сейчас сойду с ума, если ты мне все как следует не объяснишь! нервным движением выдернув руку из руки отца, воскликнула Рита.
Мы с Леной в тот день потеряли нашу Риточку. Это я во всем виноват Я соорудил эти проклятые качели, обмотав веревками толстую ветвь старой яблони! Откуда мне было знать, что она может надломиться и убить мою девочку?! Лена и так слегла с нервами после того, как годом раньше утонул наш младшенький. Нашему сыну Борьке было всего семь годков. Эх, беда-то какая! Пошел наш малец с мальчишками купаться на речку, да и утонул. А наш старшенький, Витек Эх, что уж там греха таить? Он родился малость поврежденный умом, да и не только. Лена Мы с Леной решили оставить его в роддоме. Так он и жил в специальном интернате для таких же обиженных Богом горемык, пока не умер в двадцать два года. Вот так-то! погрузившись в тягостные воспоминания, произнес Георгий, совершенно не замечая ничего вокруг, в том числе и онемевшее от шока лицо дочери.
Рита хотела что-то сказать, спросить, издать хоть какой-то звук, но на ее застывшем побледневшем лице не дрогнула ни одна мышца. Она молча сидела на кровати рядом с едва живым стариком и расширившимися от ужаса глазами не мигая смотрела на него, не в силах даже пошевелиться. При Рите никогда не говорили о других детях в их семье. Оказывается, у нее были братья?! Почему из этого делали тайну? Она хотела спросить, но не посмела вернуть отца из прошлого неловким вопросом, а Георгий продолжил свой рассказ:
Чем мы разгневали Господа, что он покарал всех наших детей? вздохнув, произнес Георгий. Одна лишь Риточка грела нам душу. Красавица, сообразительная и ласковая, как котенок. Какой бес заставил меня соорудить эту проклятую качель? У Риты были толстые черные косы и большие серые глаза. Ей тогда только исполнилось девять лет Я никогда не забуду ее хриплый крик и окровавленное платьице Она, словно ангелочек, лежала на траве со сломанной, свернутой набок шейкой.
Боже Какой ужасвырвалось у Риты.
Вот именно, ужас! А еще ужаснее было то, что потеря последнего из наших троих детей наверняка убила бы мою Леночку. После того, как утонул Боря, она и так сдала! У нее стало пропадать зрение, она почти ослепла. Лена дни напролет лежала в постели и редко выходила из комнаты. Врачи говорили, что все это у Лены от нервов и со временем может пройти, а может, и нет. Никакие таблетки не помогали. Ее прежнюю лучезарную улыбку я мог видеть только когда Лена общалась с Риточкой, а ведь она даже лица ее толком разглядеть не могла. Я, как больного ребенка, кормил Лену с ложечки, сам хлопотал по дому и заботился о Риточке. Я понимал, что Леночка не переживет смерти нашей дочурки. Я смотрел на бездыханную Риточку, а думать мог только о Лене и не знал, как помочь нашему горю. Я завернул мою малышку в простыню и спрятал ее тельце в погребе, а сам поехал в Ростов. Да-да, я вел себя как сумасшедший! усмехнувшись, сказал Георгий, наконец, заметив полные ужаса глаза сидящей рядом побледневшей женщины. Не смотри на меня так, умоляю! Я примчался в Ростов, чтобы посоветоваться со знакомым невропатологом, как мне быть с Леной, как рассказать ей все или, наоборот, вообще ничего не говорить. Я боялся сказать Лене правду, но ведь ей все равно пришлось бы узнать. Но я так и не доехал до врача, а нашел тебя, мое маленькое сокровище, и повез домой. Я вылечил тебя и сказал, что ты упала с качелей и ударилась головой, потому мало что помнишь. А ты, моя бедняжка, все просилась домой и звала своих родителей. Ты возмущалась, когда тебя называли Ритой, говоря, что тебя зовут Ульяной Паловской и ты живешь в Ростове на Подбельского.
Боже Папа, но как же так?! Я ведь ничего не помню из раннего детства Должна же я хоть что-то помнить? Сколько мне тогда было? сквозь слезы спросила Рита, начавшая уже сомневаться не только в собственном имени, но и своем существовании. Я Ульяна Паловская? Мне это имя ничего не говорит. Может, ты что-то путаешь?
Нет-нет! Ты Ульяна Паловская, а может, Павловская. Ты сама так себя называла. Я говорю, как понял твои слова. Наверное, это уже не важно Прости меня, если сможешь, Риточка, то есть Ульяна! в который уже раз сказал Георгий, в душе нисколько не веря, что его поступок мог иметь оправдание. Уж и не знаю, как теперь называть тебя
Не важно, что с того проклятого дня прошло больше тридцати лет. Георгий все эти годы ни о чем не забывал и даже не пытался себя простить. Да и можно ли такое простить?! Вырвать чужого ребенка из родной среды, навсегда разлучить с его родителями, навязать нескладно придуманную историю о падении с качелей и частичной потере памяти. Бедная девочка металась, как зверек в клетке, зовя своих родителей, но ее пичкали успокоительным и говорили, что все это ей чудится и является следствием полученной травмы головы. Она в бреду звала родителей, упоминала какие-то имена и названия. Со временем девочка начала верить тому, в чем ее так рьяно убеждали, позабыла родной дом, Ростов, папу с мамой, и даже свое настоящее имя. Она стала откликаться на имя Маргарита, очень привязалась к новому папе Георгию и с жалостью относилась к вечно болеющей маме Лене, такой доброй и такой грустной.
Пойми меня или прокляни, но увидев на своих руках девочку, невероятно похожую на нашу Риточку, я словно обезумел. Я решил спасти мою Лену, да и что уж там греха таить, себя тоже, выдав тебя за нашу девочку. Тельце Риточки я ночью похоронил под той самой злосчастной яблоней. Ты так была похожа на нашу дочку, что даже соседи ничего не заподозрили. Тот же рост, тот же цвет волос, один возраст и даже фигурка похожа. Единственное, что тебя отличало от Риточки, это цвет глаз. У нее они были очень светлые, дымчато-серые, а у тебя зеленые, как морская вода. Я сказал, что у тебя повышенная чувствительность глаз к свету и заставил тебя ходить в золотистых солнцезащитных очках.
Да-да, я помню эти мерзкие очки! Как же они меня бесили! сказала Рита, вернувшись мыслями в свое детство и вспомнив скучную деревенскую школу, в которой она умудрилась поругаться не только почти со всеми учениками, но и с учителями.
Злые дети называли ее ушибленной на всю голову и вертели пальцем у виска. Рита передернула плечами от омерзения, вспомнив, как она чувствовала себя в детстве очень неуверенной в себе, невзрачной тощей девчонкой, от чего-то все время простужалась и была только рада лишний раз не ходить в школу, а отсидеться дома и пить чай с малиной.
Нет, все, что сказал папа, просто в голове не укладывается! Так ведь не бывает?! Я не я? То есть, я считалась другим человеком!? А как же мои родные родители? Они что, вообще не искали меня? думала она о заполненных пустотой, лишенных воспоминаний годах раннего детства.
Я ведь ветеринар. Мне что сломанное копытце теленка лечить, что ручку ребятенку. Я вылечил тебя, мы с Леной окружили тебя заботой и любовью. Прости, если что не так, но мы старались быть тебе хорошими родителями, как могли старалисьсказал старик, с мольбой в глазах глядя на плачущую рядом женщину, которую после всего сказанного он не осмеливался назвать дочерью. Лена все равно была немного не в себе. Она звала Риту, а увидев тебя, бывало, начинала биться в истерике и говорить, что ты не ее дочь, а бывало, она подолгу гладила тебя по голове и расчесывала гребнем твои длинные черные волосы. Тебе это нравилось Прошло около двух лет, прежде чем ты перестала проситься в Ростов, звать своих родителей и лишь ночью, во сне, ты кричала и умоляла отпустить тебя домой.
Как вы могли?! Это ведь так бесчеловечно, жестоко и гадко! вытирая слезы, крикнула Рита. Как мне теперь жить со всем этим?!
Ее голова кружилась от мыслей, каждая из которых казалась еще страшнее и нелепее предыдущей:
Да, как мне жить?! Кто я? Я, оказывается, не Рита! Тогда кто? Ульяна Паловская? Но это чье-то чужое имя. Я давно не девочка! Какое теперь имеет значение, как звали меня в детстве. Единственные родители, которых я знаю, это папа Георгий и мама Лена. Я взрослая сорокалетняя женщина. Я Маргарита Георгиевна Скворец! Это единственное, что сейчас важно. У меня самой взрослая дочь Яночка, любящий муж Роман, и вполне счастливая, налаженная жизнь. Стоит ли спустя столько лет ворошить прошлое? А вдруг Роман разлюбит меня, если узнает, что я это не я? А как рассказать обо всем Яночке? Нет, ей я пока ничего не скажу, а вот Роме попытаюсь все объяснить.
Рита снова, как и в детстве, почувствовала себя потерявшимся ребенком, очутившимся под опекой совершенно чужих людей.
Неужели никогда ничего так и не изменится?! в отчаянии подумала она. Я так и останусь потеряшкой по жизни?
Бедная моя девочка! Прости Хотя, о каком прощении я говорю?! Мы с Леной Нет, я поступил, как последний эгоист! не смея поднять глаз на приемную дочь, произнес Георгий. Лена тогда показалась мне снова счастливой, ожившей Казалось, она окончательно уверовала, что ты и есть наша дочь Рита, но я обманывал себя. Леночка ведь очень ранимая и добрая женщина! Она каким-то непостижимым образом все поняла, но ничего не стала говорить, только подолгу стояла под той самой яблоней и что-то шептала, глядя в землю. Стояла и беззвучно плакала Лена ни словом меня не упрекнула, а тебя полюбила, как родную дочь. Ты ведь не можешь в чем-либо упрекнуть маму то есть Лену?
Нет, конечно! горячо воскликнула Рита. Помнишь, как я переживала, когда мамы не стало. Хорошо, что мы потом переехали в Белореченск, ты занялся пасекой, а я поступила в техникум. В той деревне я бы, наверное, и вправду спятила.
Лена тебя очень любила! как будто не услышав слова дочери, повторил Георгий. Знаешь, что самое ужасное? Я искренне верил, что она настолько слаба разумом от нервного потрясения после смерти Бори, что поверит, будто ты и есть ее Рита, а она оказывается, все прекрасно поняла. Она знала, что ее Риточки уже нет с нами, а тебя она просто полюбила, как прекрасного ребенка, которому нужны родительская любовь и доброта. Я пытался обмануть ее, а сумел обмануть лишь себя!
Боже! Все это просто чудовищно! Настолько же нереально, насколько и ужасно! Папа Я ведь все равно могу так тебя называть? неуверенно спросила Рита. Я не знаю и не хочу знать о других своих родителях! Я очень любила маму, то есть Лену Тебя, конечно, тоже Я полюбила этот край, наш старый дом в Белореченске. У меня прекрасная семья и я ни на что не променяла бы свою нынешнюю жизнь с Романом. Я не представляю себя живущей в шумном городе без наших садов, полей, жужжащей пасеки и нашего с Ромой чудесного дома. Я не знаю, что сказать, папа Наверное, ты поступил неправильно, украв меня у моих близких, но ведь я именно здесь стала счастливой и нашу Кубань не променяю ни на что на свете! Теперь ведь только здесь мой дом! Но как рассказать обо всем этом Роме и Яночке? Что мне делать, папа?
Конечно, ты моя доченька, моя Риточка, ласково произнес Георгий. Послушай меня, Рита, попытайся все же найти своих родных родителей. Это просто совет глупого старика. Ты не обязана меня слушаться. А еще обязательно расскажи обо всем мужу и дочери. Они все поймут, я уверен, но сомневаюсь, что смогут простить меня. Да я и сам себя никогда не прощу!
Не говори так! Папа, прошу тебяпрошептала Рита, прижав к щеке руку Георгия.
Эх, доченька, что же я наделал-то?! Я разрушил твою жизньпродолжил сокрушаться Георгий. Может, со своими родителями ты бы смогла выучиться и стать кем-то другим. Кто знает, может ты стала бы большим человеком, ну, политиком, ученым или бизнес-леди, а не малообразованной дочкой ветеринара.
Так я и есть бизнес-леди! Рома начал строительство консервного завода, которым буду заниматься только я. Так что я стану директором! Не зря же я выучилась на бухгалтера?! Буду всеми командовать и подсчитывать доходы! смахивая слезы, рассмеялась Рита. Ты же будешь гордиться своей дочкой?
Ох, моя маленькая! Какой же я старый дурак! улыбнулся Георгий, обняв ее. Ты правда простила меня?
А что мне остается? Что бы не произошло много лет назад, но мой отец ты Других близких у меня нет. Только ты и Ромка с Яной. Мне никто больше и не нужен. И зовут меня Рита! решительно сказала она, встав с кровати отца. Папа, ты слишком переволновался от всех этих воспоминаний. Забудь обо всем! Тебе нужно больше отдыхать. Помнишь, что говорил твой врач?
Да-да! Никаких волнений, я помню. Только волнуйся или нет, а конец все равно один и ждать уже не долго, с грустью заметил Георгий. Я, наверное, посплю маленько
Рита вышла из комнаты отца и, даже не пытаясь сдержать хлынувшие слезы, побежала в сад. Она остановилась возле той самой старой яблони, которая укрывала в своих корнях прежнюю обладательницу ее имени.
Так вот почему тебя до сих пор не спилили?! вслух произнесла она, обвив руками толстый ствол почти сухого дерева, на котором не видели плодов как минимум, лет десять.
Рита села на землю, прислонившись спиной к позеленевшему от мха стволу полумертвой яблони и горько навзрыд заплакала.
Вот так, живет человек и ничего о себе толком не знает! Я даже не представляю, как рассказать обо всем Роме. Что я ему скажу? Здравствуй, дорогой! Мой отец похититель чужих детей, да и не отец от мне вовсе, как и я не Рита! Ха-ха! сквозь слезы рассмеялась Рита своим невеселым мыслям. Господи, подумать страшно, а если бы кто-нибудь вот так разлучил меня с моей Яночкой! Я бы этого точно не пережила! И Рома тоже. Папа чудовище! Его поступку нет оправдания! Но я же не злюсь на него? Ни в чем не упрекаю? Так мне и не в чем его упрекнуть! Лучшего отца представить себе сложно!
Несмотря на бурлящие в душе противоречивые чувства, Рита не могла вычеркнуть из жизни все то хорошее, что сделал для нее Георгий. Как забыть об их поездках к морю и в горы, как вышвырнуть из памяти счастливые годы, проведенные с отцом в Белореченске?! Но ведь это были годы счастья, украденные им у чужих людей! А была бы она счастлива, живя со своими биологическими родителями? Что они за люди, чем занимаются, да и живы ли они еще? Столько вопросов возникло в ее перевернувшемся с ног на голову мире!
Рите нужно было побыть одной, хорошенько все обдумать и выплакаться. Поводов для слез добавилось, когда Георгию стало хуже и его после сердечного приступа увезли на скорой в краснодарскую больницу. Рита набралась храбрости и все, как есть, рассказала мужу. Роман, к удивлению жены, воспринял чудовищную историю ее похищения совершенно спокойно. Он как-будто даже совсем и не удивился, вслух не стал осуждать Георгия, но посоветовал уберечь от стресса Яночку. Роман так и не осмелился рассказать Рите о том, что они едва не потеряли свою единственную дочь в Египте, как и то, что она связалась со странным молодым человеком и переехала жить в его квартиру.