Именно так! У нас нет друг от друга секретов, жестко ответила Яна, которую раздражал завистливый взгляд и тошнотворный перегар Артура, который продолжал медленно обходить по периметру комнату, вглядываясь в фотоснимки.
Это где они? Где-то в Мексике, что ли? Даже на пирамиду вскарабкались, вот бараны! Как ее? Мачо-Пик Блин! Да, по хрену, как она называется! раздраженно подумал Артур. Ага, в Париже были?! Это уже прикольно! Ха-ха! Как оригинально! Целоваться на фоне Эйфелевой башни еще никто ведь не додумался! Хм А сколько они на морях заграничных и в горах побывали?! Везет Валерке!
Вы много путешествовали, вслух заметил Артур, перейдя к другой стене с полками, на которых красовались трофеи Яны и Валеры. А здесь братец колошматит на ринге очередных бедолаг. Ха-ха! Молодец Валерка, нашел себе занятие по душе!
Внимание Артура привлекла фотография, на которой Валера торжествующе держал поднятую судьей руку, а в кровь избитый противник с перекошенным от боли лицом еле стоял на ногах, цепляясь за судью, чтобы не упасть. Артур взял в руки фотографию, чтобы получше ее рассмотреть на свету, а перевернув, на обороте прочитал строки, написанные ровными и округлыми, как жемчужины, буквами:
Белый стих, раскрашенный кровью,
Чистый ринг, заляпанный вновь.
Бурый след, оставленный нелюбовью,
Черный миг, забытый как боль.
Кто это написал? Ты, что ли?! спросил он, с любопытством взглянув на Яну. Не знал, что ты сочиняешь стишки Ха-ха! Стишки, как снежки А, знаешь, мне нравится! Прикольно! И так точно! Надо же, написать: «Бурый след, оставленный нелюбовью». Это точно про Валерку.
Видимо, утомившись изучением истории чужого счастья, Артур нахально развалился на диване, поудобнее подложив под голову подушку.
Яна, принеси, пожалуйста, что-нибудь попить. Что-то во рту пересохло, попросил он, изобразив на лице милую улыбочку.
Яна нехотя пошла на кухню и вскоре вернулась со стаканом минералки. Артур, беря из ее рук стакан, как-бы ненароком коснулся ее руки, скользнув пальцами вдоль тонкого запястья. Яна отдернула руку, облив Артура водой.
Вот дурак! Сам виноват. Теперь сиди, как опоссум! воскликнула она, со смехом глядя на потемневшие от влаги штаны Артура.
Да, ладно тебе! Я же ничего не сделал! Раньше Валерка, бывало, делился со мной своими девчонками, а я с ним своими. Ну, ты же знаешь об этом, раз у вас нет друг от друга секретов! ехидно ухмыляясь, сказал Артур и заговорщически подмигнул.
Яна об этом, разумеется, ничего не знала. Она помрачнела, подумав:
А сильно ли мой Валера отличается от своего брата? Он как прирученный леопард, который будет ручным котенком, пока его что-то не разозлит. А что тогда? Я пока на себе ни разу не почувствовала всю его ярость, но бывает, от него у меня дрожь по спине пробегает. Не человек, а дикий зверь! Не удивлюсь, если когда-нибудь он вцепится мне в горло
Конечно, я знаю о его шалостях, а он о моих, спокойно соврала она.
И много шалят русалки? игриво спросил Артур, снова взяв Яну за руку и потянув ее к себе. Посиди со мной, прошу.
Яна с двойственным чувством насмешливо смотрела на Артура. Небольшая небритость в сочетании с развязной манерой общения делали его сексуально привлекательным и отталкивающим одновременно, как что-то опасное и вредное из длинного перечня запрещенного к употреблению, а потому особенно соблазнительное, провоцирующее на измену собственным клятвам и шатким принципам. Как мужчина, чисто внешне, Артур безусловно был привлекательнее Валеры. У него более тонкие черты лица, изящный рот, черные бархатные глаза, в которых иногда вспыхивают лукавые огоньки. Артур тоньше Валеры и выше ростом, у него мягкие ухоженные руки и, в отличии от местами пугающе сурового брата, он включает обаяние с помощью пошловатых двусмысленных шуточек и откровенных намеков, что многим нравится, но на этом перечень его преимуществ перед братом и заканчивается. Человек, за словами которого никогда не прячется искренность, чья душа похожа на вязкий битум, залитый в пустой, красиво раскрашенный флакон! Яна, не переставая улыбаться, вонзила острые коготки в руку Артура, заставив его взвизгнуть от боли.
Сдурела что ли? Больно ведь! плаксиво сказал он, облизнув раненную руку. Дикая кошка!
Ты вообще зачем сюда явился, Артур? спросила она, как будто ничего и не произошло. С братом пообщаться? Валера придет через час, а может, и раньше. Если хочешь, включи телик, а мне нужно украшать елку. Посиди тут. Заодно и штаны высушишь. Хи-хи-хи!
Артур без всякого интереса щелкал каналы, а Яна, стоя на табурете со стеклянным ангелом в руках, пыталась дотянуться до верхушки ели, почти доходящей до потолка.
Давай, помогу, услышала она за спиной мягкий, хрипловатый голос возникшего позади Артура.
Он неожиданно обеими руками схватил ее за талию и усадил к себе на плечо.
Я тебя держу, не бойся, сказал Артур, крепко прижав к себе оказавшуюся беззащитной в его руках Яну.
Голос Артура и прикосновение его горячих рук к ее бедрам, ощущавшееся даже через трико, вызвали у Яны непрошеную сладкую дрожь во всем теле, а взволнованное сердце прибавило скорость ударов, заставив ее чаще дышать. Яна занялась украшением макушки ели, расправляя гирлянды и развешивая дождик вокруг воцарившегося на вершине ангела, когда вошел Валера. Он остолбенел, застав пикантную картину, но ни Яну, ни брата, по сути, ему не в чем было упрекнуть, а красавица ель их совместными усилиями выглядела настоящей королевой приближающегося праздника. Осторожно поставив слегка раскрасневшуюся Яну на землю, Артур протянул руку брату. Валера нахмурился, явно не обрадовавшись приходу Артуру, но выгонять его, как в прошлый раз, он не стал. Нехотя пожав руку брату, он даже предложил ему выпить.
Пока Яна на кухне занималась готовкой ужина, братья могли за рюмочкой обсудить свои непростые отношения.
А вы тут неплохо устроились. Квартиру не узнать! Здесь просто музей чемпионов! шутя, сказал Артур, обведя взглядом комнату. Покажешь, что у вас в других комнатах?
Действительно, самую большую из трех комнат Яна с Валерой превратили в некое святилище своей любви и профессиональных достижений. Как показал неудачный опыт первого года совместного проживания боксера и балерины, даже самая большая взаимная любовь не способна преодолеть преграды и ограничения, диктуемые выбранной каждым из них профессией, если не идти на взаимные компромиссы. Яна и Валера поняли, что они смогут профессионально развиваться, при этом сохранив свою любовь, только при наличии у каждого из них собственного пространства, предназначенного для тренировок, отдыха и восстановления сил, возможных только в одиночестве. После темпераментно прошедшего семейного совета они пришли к единогласному решению: их трешку на Ленинградке необходимо переделать таким образом, чтобы у каждого из них была своя комната, оборудованная всем необходимым для работы и отдыха, а большую гостиную они преобразуют в уютное любовное гнездышко с широким диваном, домашним кинотеатром и располагающей к блаженному безделью удобной мягкой мебелью.
Теперь Яна могла сколько ей требуется заниматься у станка, делать головокружительные фуэте и совершенствовать танцевальные движения в идеально приспособленной для этого комнате с зеркальными стенами и безупречным напольным покрытием. Только в одном из уголков студии скромно приютился узкий диван, предназначенный для непродолжительных передышек между изнуряющими репетициями балетных партий, а также комод с чистой одеждой и маленький холодильник, наполненный бутылочками с прохладной минеральной водой и фруктами.
Комната Валеры меблировкой мало отличалась от репетиционной Яны. Все те же диван, комод и холодильник, только посреди мини-спортзала имелся настоящий боксерский ринг с брусьями, а к потолку были подвешены разного калибра и плотности боксерские груши, которые можно было с помощью специального механизма передвигать по комнате в соответствии с пожеланиями хозяина дома. Полка с боксерскими перчатками, шлемами и защищающими зубы капами, шведская стенка, турник, и пара тренажеров для тренировки различных групп мышц, дополняли обстановку готового к самоистязанию железного человека, не щадящего себя ради блистательных минут победы на ринге.
Нередко Валера приглашал для домашних состязаний своих друзей боксеров. Если находилось свободное время, посмотреть на «дружеские бои», приходила и Яна в прилипшем к телу мокром трико с полотенцем на шее. Похожий на полет бабочки над сценой танец кажущейся невесомой балерины давался ничуть не легче, чем эффектная отправка в нокаут соперника на ринге. Случалось, что Валера перед боями ночевал в своей «мужской берлоге», как он называл домашний спортзал, действуя в соответствии со строгими запретами своего тренера:
Никаких баб перед боем! Копи злость и не растрачивай свои силы ни на что, а главное ни на кого. Иначе на ринге вместо Черного барса будет ручной пушистик.
Черным барсом Валеру прозвали не напрасно. Он честно заработал репутацию беспощадного бойца на ринге, а его соперников за глаза называли самоубийцами, хотя не так уж много противников Черного барса было доставлено с ринга в больницу. Бокс есть бокс!
Лишь в гостиной Яна и Валера приобретали свой подлинный облик, перевоплощаясь из вымученных до седьмого пота узников своих профессий в нежных влюбленных, готовых день и ночь дарить друг другу свою страсть и нежность. Все проблемы было решено оставлять за пределами созданного посреди квартиры маленького рая. Единственным напоминанием о том, кем являются и чем занимаются владельцы необычно обставленной квартиры, являлась стена со стеклянными полками, украшенная личными наградами Валеры и Яны, а также необычными симпатичными сувенирами, которые каждый из них привозил из тех городов и стран, куда их заносили спорт и искусство. На стене семейной славы среди множества фотографий с запечатленными мгновениями триумфа на сцене или на ринге, спортивные кубки и медали Валеры соседствовали с наградными грамотами и дипломами Яны.
Звездная пара решила специально оставить стены в их общей комнате белыми, как и их отношения, начавшиеся с чистого листа после нелегкого совместного преодоления общих проблем и ошибок. Лишенные ярких красок стены постепенно заполнялись фотографиями, отобразившими незабываемые моменты в жизни каждого из них, а также множеством совместных снимков из разных уголков мира, куда Валера с Яной ездили в непродолжительные просветы времени между тренировками, репетициями, гастролями и соревнованиями. Они сумели наладить безоблачную жизнь, основанную на взаимном доверии, понимании и принятии жизненных установок своей второй половины.