Да какие у вас проблемы, вы две профурсетки
Гриша завел любимую песню, и остановить его могли только радикальные меры. К ним и прибегла Юлькасхватив вилку со стола, она нацелилась Гришке в область паха и ласково пообещала:
Сейчас без яиц останешься.
На Гришку это произвело впечатление: бывшенький охнул, и, приговаривая, какие же мы сумасшедшие, бросился прочь. Вилку Юлька отложила, и с удовлетворением отметила:
Совсем чокнулся парень от твоей красоты. Того и гляди, психушку придется вызывать.
Надеюсь, до этого не дойдет, пожелала я, наблюдая за баром. Руслан появился с ворохом каких-то документов, которые отдал незнакомцу. Забрав бумаги, тот что-то ему сказал, после чего откланялся, отбыв восвояси вместе с охранниками.
Занятный тип, сказала Юлька, с печалью глядя незнакомцу вслед. Надо узнать, кто такой. Спрошу у Мусика.
Мусиком Юлька звала владельца клуба, в котором работала. Вообще-то, звали его Мусаев Рафик Анисович, среди своихМуса, но Юлька за глаза упорно величала его Мусиком. Мусик был стар, толст и сед, но это не мешало ему с вожделением хватать Юльку за коленки при каждой встрече, а также контролировать весь город и отмывать в клубе деньги. Проще говоря, Мусик был бандитом, неплохо общался с мэром и мнил себя достойным членом общества. Помимо клуба, у Мусика были еще две сауны, не обошлось и без торговли наркотиками и проституции. Короче, полный набор. Юлька время от времени мечтала, что у ментов наконец проснется совесть, и Мусика посадят, а ей достанется клуб, в котором она и так чувствовала себя хозяйкой.
Спроси, согласилась я. Только не наедине.
Не учи ученую, рявкнула Юлька и поморщилась. Руслан идет.
Руслан и впрямь шел к нам, сурово сверкая глазами и хмурясь.
Что, стерва, полюбоваться пришла? начал он. Потанцевать на костях?
Мы с Юлькой вытаращили глаза.
Руслан, ты чего? опешила подруга. Ну, уволила я твою Милку, и что? Не конец света же.
Да при чем здесь Милка, задохнулся от гнева Руслан. Бурганов умер.
Как умер? ахнула Юлька.
Убили его. Вот, наследник приезжал.
Родственник что ли? спросила Юлька, поняв, что речь идет о незнакомце.
Родственник, как же, скривился Руслан. Такой же бандит, как и Бурганов.
И чего хочет?
Спрашивал разное, туманно ответил Руслан. Короче, валите отсюда! Обе. Не до вас сейчас.
Мы с Юлькой переглянулись и попросили счет.
За вас заплатили уже, противно ухмыльнулся Руслан. Ты бы, Адка, поменьше задницей вертела. Этот мужик и заплатил. Сказалза то, что развлекли.
Юлька насупилась, а я растерялась, не зная, как реагировать. Никакой задницей я не вертелану, прошлась мимо, улыбнулась, ничего неприличного. Однако слова Руслана оставили неприятный осадок в душе. Наскоро попрощавшись, мы с Юлькой отправились по домам, решив встретиться завтра и все обсудить.
Глава 3
Юлька заявилась ко мне ни свет ни заря. Часы показывали одиннадцать утра, я только продрала глаза, так как полночи пялилась на телефон, ожидая звонка от Тимура. Великая Большая Любовь не позвонила, уснула я под пение птиц, поэтому Юльку, не встававшую раньше трех дня, увидеть никак не ожидала.
Привет, хмуро поздоровалась подруга, села за стол и откусила мой бутерброд. Я шлепнула ее полотенцем по рукам. Собирайся.
Эти Юлькины «собирайся» уже действовали мне на нервы, но подруга выглядела до того печальной и суровой, что возражать я не рискнула. Лишь натягивая джинсы, робко поинтересовалась:
Удалось что выяснить?
Немного. Мусик страшно нервничает. Я ему вчера позвонила, мол, приезжайте в клуб, Рафик Анисович, соскучились мы по вам, а он только рявкнул: «не до вас сейчас», и трубку бросил. Старый козел.
И чего? немного подумав, спросила я. Юлька вздохнула.
Мусик потом перезвонил, велел на сегодня столик забронировать. Чтобы лучшие блюда приготовили, официанток симпатичных пригнать. Все по высшему разряду. Думаю, с тем парнем собирается встретиться. А о нем я ребят поспрашивала. Кто такой, никто не знает, но болтают, что поселился в доме Бурганова.
Это который за городом?
Ага.
Наш маленький городок от коттеджного поселка отделяли железнодорожные пути. За ними высились старенькие покосившиеся домикидачи местных жителей, а уже за ними гордо стояли коттеджи новых русскихогромные величественные домины, поражавшие воображение дизайном, бассейнами и английскими садами. Именно там проживал наш достопочтимый мэр, имели летний домик там и Мусик с Бургановым. Бурганов, хоть и родился в нашем городе, лет семь назад уехал, однако клуб и недвижимость оставил под присмотром. Поговаривали, что через клуб он отмывает деньги, которые ворует в другом месте. Так это или нет, я судить не бралась, но люди зря болтать не будут.
Мы туда поедем? забеспокоилась я.
У матери знакомая у Бурганова домработницей работала. Он как уехал, ей ключи дал, чтобы раз в неделю прибираться ходила. К ней заглянем, поспрашиваем.
Юлька была настроена решительно, и под ее напором я закончила сборы, не успев толком позавтракать. Погрузившись в машину Юлькистаренькую Тойоту, мы поколесили в сторону поселка, именуемого Николаевкой.
Тетя Маша, знакомая Юлькиной матери, жила в стареньком домике-развалюхе. Некогда яркая синяя краска выцвела и облупилась, забор из гнилых досок покосился, а у крылечка блеяла тощая коза.
Теть Маша, выйдя из машины и громко хлопнув дверью, Юлька заорала как оглашенная. Теть Маша!
Да иду, иду, где-то за домом послышалось кряхтение, а вскоре показалась и сама хозяйка. Тетя Маша оказалась женщиной лет пятидесяти, с крашеными в черный цвет волосами и тучной фигурой.
Ты что ли, Юленька? А я и не признала тебя. Красавицей какой стала. Только худющая уж больно, смотреть тяжело, запричитала тетя Маша. Молоко будете? У меня свое, козье, Дуська вон исправно дает. А полезное-то какое, почитай, одни витамины.
Дуська неодобрительно посмотрела на нас и заблеяла.
Теть Маша, мы по делу, начала Юлька, отказавшись от молочка. Дом, в котором вы убиралисьтам хозяин приехал?
Ой, приехал, да не хозяин, ответила тетя Маша. А тебе, деточка, зачем?
В клубе он вчера был, мужчина этот. А не заплатил, соврала Юлька. Тетя Маша ахнула и зачем-то перекрестилась.
Да ты что? А с виду такой богатый. Приехали вчера в обед, на четырех машинах, больших, как танки. Все битком набиты парнями молодыми. Главный-то у них такой красивенький, в костюмчике, с часами золотыми. Ключи у меня забрал, да и говорит: идите, мы сами справимся. Виктор Петрович, говорит, умер, я теперь наследник. Бумаги какие-то показал, да я разве понимаю что в этих бумагах? Нет, конечно. Ты бы не связывалась с ними, Юленька. Бандиты они.
Почему бандиты, теть Маш?
Так главный смотрит так нехорошо, с пристрастием. Дурной взгляд у него. А еще я оружие видела. Один из парнишек ворота закрывал, ну, пиджак у него задрался, а там рукоятка торчит. Мой покойный Степаныч-то в милиции работал, уж я оружие видела. Пистолет у парня того был, да и у остальных, наверное, тоже. Не связывайся, Юля. Сейчас жизнь-то какая: одни деньги у людей на уме. Вот раньше жили
Тетя Маша завела любимую песню, мы вежливо слушали, стоя у машины, пока Юлька не спросила:
А как зовут главного, не знаете?
Не представился. Да вот один из ребятишек к нему по имени обратился, я и услышала. Матвеем кличут.
Матвей? вздернула брови Юлька и задумалась. Я тоже задумалась, только вот безрезультатноникаких Матвеев я не знала.
Попрощавшись с тетей Машей и купив у нее банку молока для Юлькиной матери, мы поехали обратно в город, решив прокатиться мимо дома Бурганова. Дом порадовал нас глухим черным забором в два метра, наглухо закрытыми воротами и тишиной. Мы специально сбросили скорость, проезжая мимо, а Юлька открыла все окна в машине.
Странно. Где ж они все? Теть Маша сказала: четыре машины, битком набитые. Это если в каждой по четыре человека, то всего шестнадцать получается.
Может, отдыхают, робко предположила я. Юлька нахмурилась, но порулила в сторону города. Чем ближе мы приближались к моему дому, тем больше становилась печаль в глазах подруги, глубже морщинки на лбу и быстрее скорость. Я нервничала, напустив на себя дурацкий вид: задницей чую, подруга хочет подложить свинью. Так оно и оказалось.
Притормозив перед моим подъездом, Юлька уставилась на меня, но мотор глушить не стала.
Чего? пискнула я, не выдержав игры в гляделки. Не уговаривай, в клуб не пойду.
Что ж ты за подруга такая цыкнула Юлька, и тут же заговорила ласковым тоном: Адка, ну сама подумай Тип этот, Матвей, в город приезжает после убийства Бурганова. Значит, что-то нужно ему здесь. А Мусик нервничает, и рядом крутится, следовательно, тоже в делишках замешан. Вот отожмет этот Матвей у него клуб, и останусь я с носом. Или, чего доброго, Мусик сам свалит, а все имущество распродаст. И не видать мне клуба, как своих ушей
Во-первых, клуб на тебя оформлен, сурово ответила я. Клуб и впрямь был оформлен на Юлькусвои доходы Мусик тщательно скрывал, и все дорогое и ценное раскидал по родственникам и знакомым. А во-вторых, с чего это Мусику куда-то сваливать? Он тут Царь и Бог.
Тип-то этот непростой, чует мое сердце, завела привычную песню Юлька. А Мусик сильно нервничает. Я ведь неделю назад интересный разговор слышала. Мусик с Бургановым по телефону ругался, а потом звонил кому-то и грозно так велел: пора заканчивать. Того и гляди, переубивают друг друга, а клубом Рамиль заправлять станет Что тогда со мной будет?
Юлька схватилась за правую сторону груди, позабыв, что сердце слева, и жалобно воззрилась на меня. Я отвела глаза вбок: Рамиль, единственный сыночек Мусика, был парнем несколько неуравновешенным, я бы даже сказала: буйным. Мало того, что воспитывали его в лучших традициях золотой молодежи, так Рамиль еще и баловался наркотиками, регулярно попадал в полицию, откуда его отец за уши вытаскивал, и таскал с собой нож. По слухам, ножом этим он неоднократно пользовался. А уж на Юльку Рамиль смотрел так, словно прикидывал: убить ее сразу, или сначала помучить? В общем, терпеть они друг друга не могли.
Ладно. Во сколько?
Я тебя обожаю, взвизгнула Юлька, и кинулась обниматься. Я от объятий уклонилась, бросила на подругу гневный взгляд. В девять приходи. Встреча на десять назначена.
Поздновато, однако.
Ну так все темные делишки ночью совершаются Кстати, Эдичку с собой возьми.
Зачем?
Ну, не одна же сидеть будешь? А Эдичка очень даже ничего, пока молчит, красиво оттеняет твои внешние данные. И туповат, что весьма кстати. Малину не испортит.
О какой малине Юлька талдычит, мне было неведомо, но Эдичке я набрала, как только попрощалась с подругой и поднялась домой. На входной двери была надпись: «Чтоб ты сдохла», написанная краской. Я покачала головой, зашла в квартиру, и, вооружившись средством для снятия лака с ногтей, усердно оттирала художество около получаса. В итоге пятна синей краски остались, но надпись стала нечитабельна, а я, махнув рукой, отправилась обедать, а послетрудиться.
Эдичку я заприметила, когда вышла на балкон покурить. Мы договорились, что он зайдет за мной в половину девятого, и к этому часу я уже полностью собралась: изящная черная блузка, светло-синяя юбка в пол с разрезом до бедра, остроносые туфли на шпильке. Дополнили образ волнистые волосы, в художественном беспорядке ниспадающие до талии, скромные серьги и часы. Над волосами, кстати, пришлось особенно потрудиться, однако вид у меня был более чем достойный. Намучавшись со сборами, я решила выйти и быстренько выкурить сигареткупагубная привычка давала о себе знать, и, хоть курить я стала на порядок меньше, рука все равно иногда тянулась к пачке.
Затянувшись горьким дымом, я обозревала двор и заметила Эдичку. Тот шел, помахивая тощеньким букетом красных астргде он его взял, Господи? и сияя широченной улыбкой. Ради торжественного выхода Эдичка приоделсяна нем красовался серый пиджак и голубая рубашка, а вот рваные джинсы остались теми же.
Затушив окурок, я полезла за жвачкой и духами, и потопала к двери. С Эдичкой мы столкнулись у лифта, он пару минут смотрел на меня, раскрыв рот, а потом опомнился и засуетился:
Ада, ты выглядишь просто. На миллион баксов. Точно. Я счастлив быть твоим кавалером.
Я покосилась на Эдичкусомневаюсь, что он когда-нибудь видел миллион баксов, но за комплимент поблагодарила. В клуб к Юльке мы явились ровно в девять, подружка уже ждала нас возле входа, и, вцепившись в мой локоть, горячо зашептала на ухо:
Мусик уже здесь. В кладовке моей сидит, прикинь? Приехал заранее, но в зал не идетхочет торжественно выплыть. Вроде как не пристало ему заранее на встречи подруливать. Идиот.
Представив Мусика в тесном Юлькином кабинете, я хихикнула. Нас с Эдичкой разместили за угловым столиком, откуда прекрасно просматривался вход, барная стойка и центр зала, где, по словам Юльки, и будут потчевать господа.
Что закажем? Эдичка скрупулезно изучал меню, а я так и видела, как в голове у него включился калькулятор. Может быть, десерт?
Может, ласково прощебетала я. Кстати, платит за наш ужин Юлька. Она мне в карты проиграла.
Эдичка воодушевился, и оживленно принялся просматривать страницу с винами, не забывая поглядывать на стейки. В итоге заказ мы сделали, выпили немного вина, и Эдичка сграбастал мою руку, одновременно пялясь в вырез моей блузки. Я же откровенно скучалапрошло сорок минут, и ни Мусик, ни загадочный Матвей пока не появились. Публики было мало, заняты лишь пять столиков, а музыка была приглушенной и медленной. И тут в дверях нарисовался Рамильобведя помещение мутным взглядом, парень нагло прошел к бару, уселся на высоком стуле и заказал виски. Следом за ним появились еще пять ребяткто-то сел за столик, остальные прошли к бару или вовсе остались стоять у входа.
«Нехило Мусик подстраховался», забеспокоилась я. Юлька, завидев Рамиля, шмыгнула на кухню, а официантки и вовсе сбились в кучку в углу. Прекрасно.
Ровно в десять Мусик, потрясая вторым подбородком, спустился в зал и занял место за центральным столом. Юлька с важным видом встала у бара, делая вид, что работает, и зорко посматривала на меня. Я не сдержалась и показала ей кулак, пока Эдичка доедал вторую порцию салата.
Матвей опоздал на двадцать минут. За это время Мусик выпил полбутылки пива, весь извелся, бедолага, и то и дело утирал пот со лба шелковым платком. С появлением Матвея атмосфера неуловимо измениласьженская половина присутствующих ахнула и провожала его заинтересованным взглядом, официантки засуетились, а вот мужчины напряглись. Как и вчера, Матвей был не одинза его спиной маячили два амбала, оба бритоголовых и с наколками.
Кто это? Ты его знаешь? забеспокоился Эдичка, заметив, что я не отвожу глаз от Матвея.
Нет. А ты?
Впервые вижу. Наверное, друг Мусы.
«Друг» Мусика присел к нему за стол, и мужчины начали вести беседу. На деле говорил только МусикМатвей больше слушал, и изредка что-то спрашивал. С каждой минутой Мусик нервничал все больше, парни напрягались, а вот Матвей, похоже, забавлялся. Ничем другим его гадкую ухмылку я объяснить не могла.
Потанцуем? я вспомнила о том, что пришла не просто на халяву поесть, и повернулась к Эдичке. Тот приосанился, счастливо заулыбался и подал мне руку. Мы прошествовали ближе к сцене, Юлька переключила музыку, и наш сольный номер начался.
Танцевал Эдичка ужаснодва раза наступил мне на ногу, постоянно дышал куда-то в шею (видимо, думал, что это сексуально), стискивал мою талию так, что к утру на боках должны были появиться синяки. Но мои мучения прошли не зрявсе присутствующие смотрели на нас, и Матвей тоже. Я же делала вид, что увлечена танцем, и ничего не замечаю, а когда Эдичка в конце полез ко мне с поцелуем, прошипела:
Даже не думай.
Мило улыбаясь, я вернулась за стол. Эдичка вздыхал и терся где-то рядом. Юлька сияла, как начищенная ваза, и одобрительно лыбилась, позабыв про Рамиля. А зрятот поедал ее глазами, и на Юлькином месте я бы всерьез забеспокоилась.
Через десять минут Мусик поднялся и покинул зал, сказав пару слов Юльке. Рамиль нехотя отправился за отцом, а вот его ребята остались. Как и Матвей. Немного подумав, я решила отослать Эдичку подальше, и попросила:
Не принесешь мне зарядку из бара? Юлька обещала дать.
Эдичка помчался выполнять просьбу со скоростью лани. Я повернула голову в сторону Матвея, тот тоже, и наши взгляды на мгновение пересеклись. Демонстративно нахмурившись, я тут же отвернулась.