Пустите меня! Глаза Каролины наполнились слезами. Как вы не понимаете, я его люблю, мне нужно к нему!
Доктор, отвлекая ее своими разговорами, незаметно для Каролины достал лекарства из своего кармана и предложил ей выпить. Медсестра услужливо подала бокал с водой.
Будь так любезна, выпей эти витамины.
Я не стану это пить!
Хорошо, если ты их выпьешь, я позволю тебе встать.
Каролина, не задумываясь ни о чем, взяла таблетки, положила их на язык и проглотила, запивая водой.
Вот, все, небрежно высовывая язык, показывала и говорила она доктору. Я сделала, что вы просили, теперь ваша очередь.
Сейчас, подожди, я все отсоединю, и ты пойдешь.
Доктор встал и начал медленно крутиться рядом с кушеткой, на которой, нервничая, лежала Каролина.
Ну, сонным усталым голосом произнесла она. Что так долго?
Речь ее становилась не понятной.
Уже немного.
Питер занервничал.
Что вы ей дали?
Доктор, повернувшись к нему, ответил.
Ничего особого, просто сильнодействующее успокоительное. Поспит, отдохнет, наберется сил, ей нельзя нервничать. Вы же знаете, что у нее большая потеря крови, мы делали переливание, рана на ноге была глубокой. И ей не стоит сейчас делать резких движений, чтобы не повредить самой себе.
Вы, конечно, правы, я знаю. Просто все так ужасно! У меня не укладывается до сих пор все это в голове.
Может и вам чего-нибудь?
Нет, спасибо, я как-нибудь сам справлюсь.
Вы останетесь здесь?
Да, конечно, я не могу оставить ее одну.
Это ваше право.
И долго она будет спать?
До утра, я думаю, проспит.
Доктор закрыл за собой дверь в палату. И вновь наступила тишина. Каролина лежала неподвижно, словно спящая королева. Ее губы высохли от обезвоживания, кожа стала бледной. Питеру хотелось сделать все возможное и невозможное, чтобы она поправилась. Он придвинул кресло поближе к ней, взял ее за руку и поцеловал. Она продолжала лежать, ничего не ощущая.
Питер смотрел на нее, не отрывая глаза.
Королева, произнес он вслух. Как же ты красива, даже несмотря на такое ужасное состояние.
Питер даже и не вспоминал о Роберте и даже не волновался. Он обвинял его в случившемся, и думал, что ему так и было суждено лежать и страдать. Но, конечно, своего мнения он не произнесет вслух и не даст знать об этом Каролине. А будет лишь про себя душить гадкие мысли.
Питер мог бы сидеть рядом с ней часами, любоваться, думать, касаться. Каролина даже и не думала, что он так нежно относится к ней, для нее он всегда был только верным другом, который никогда не бросит и всегда поддержит. Она никогда не задумывалась о том, что, может, он испытывает к ней какие-то чувства, наоборот, она всегда это опровергала. Когда с Робертом они спорили из-за Питера, и он пытался ей объяснить, что она для него больше чем друг, она всегда возмущенно кричала и говорила, что он не смеет так сделать, что он не обманет и ни в коем случае не даст в себе усомниться. Каролина всегда была упряма и верила лишь тому, чему хотела верить сама. Сама решит за всех, кто кому и как приходится, чем кто занимается и верит в это. Ей и сплетен не надо было слушать, потому что она сама придумывала все и верила всему. Только вот от сплетницы ее отличало то, что свои мысли она никому никогда не говорила, а лишь доказывала свою точку зрения, в которую верит, если дойдет до обсуждения.
Питер, убедившись, что она спит крепко, погладил ее по щеке, слегка привстав, и отодвинув кресло. Он посмотрел на нее недолго и, выпрямив спину, вышел из палаты, тихо закрыл за собой дверь, смотря сквозь закрывающуюся щель на Каролину.
Он повернулся и начал рассматривать коридор в поисках кого-нибудь. Время было уже позднее, посетителей в больнице не было, была только пара дежурных врачей и медсестры. Положив руки на пояс, он начал покачиваться из стороны в сторону.
Устали
Питер испуганно посмотрел через плечо.
Напугал Вас
Питер повернулся и улыбнулся.
Нет, ни в коем случае.
Лечащий врач Каролины делал обход по этажу, и, дойдя до Питера, остановился, чтоб поговорить с ним.
Вы можете оставить ее и сходить домой поспать, принять душ. С ней все будет в порядке. Нога заживет, хотя может гноиться и болеть, но это не беда, если постоянно перевязывать. Нежелательно ей бегать, прыгать. Да и иммунитет очень слабый.
Я не пойду никуда, возмущенно сказал Питер. Я не могу ее оставить, она же вся на нервах. А если она проснется, и никого не будет рядом, она ведь встанет и пойдет. Я ее знаю. А вы ведь сами говорите, что ей нужен покой.
Вот именно, покой. И никакой суеты. И не вздумайте пока говорить ей о муже. Если спросит, скажите, что все хорошо, что он тоже в палате.
А как он, перебил его Питер.
Плохо, очень плохо. Не я его лечащий врач и не могу сказать точнее, но знаю точно, что он, если я правильно понял, в коме.
Питер широко раскрыл от удивления глаза.
Как?! Я думал, он поправится
Я ничего не могу сказать. Если хотите узнать подробнее, обратитесь к мистеру Адаму Филипсу, это его врач. А сейчас, извините, я продолжу обход.
Конечно.
Питер схватился за голову от недоумения. Он даже не думал о Роберте ни минуты и не представлял себе, что может быть с ним.
Надо же, как так А я еще говорю тут гадости Как же я низок. Ох, Роберт
Он, было, вскочил, чтобы побежать за врачом и узнать, как найти Роберта. Но вновь сел, поняв, что его сейчас не пустят к нему. Он достал сигареты, вынул одну из пачки и нервно теребил ее меж пальцев. Подойдя к двери, он приоткрыл ее и посмотрел на Каролину. Она все так же безмятежно спала, лишь слегка нервно подергиваясь.
Питер вновь закрыл дверь и направился в курилку.
Ночь для него казалась бесконечной. Он бродил по комнате рядом с Каролиной, медленно передвигая ногами, чтобы не разбудить ее. Она бы и не проснулась от столь сильного снотворного. Он смотрел на нее и ужасался, что когда она проснется, ему придется врать ей.
Он никогда не жалел Роберта, а наоборот, даже всегда желал ему чего-нибудь такого. Но ему было неприятно, что он так говорил и думал. У него складывалась впечатление, что мысли материализуются.
Зачем я так думал?
Питер стоял у окна и смотрел на лениво пробуждающийся город. Он приподнял руку, чтобы посмотреть на часы. Он хотел дождаться восьми часов, чтобы сходить к Роберту. Но время только доходило шести часов.
Сев в кресло, он вновь смотрел на спящую Каролину и тихо вздыхал, слегка облокотившись на край кровати, где спала Каролина. Он медленно засыпал.
Проснулся он, когда уже совсем стало светло, от руки доктора, который положил ее ему на плечо.
Сходите, взбодритесь, я пока буду здесь.
Питер вскочил, потер лицо ладонями, похлопал глазами и направился в коридор.
Посмотрев на часы, которые показывали около десяти часов, он провел рукой по голове, взъерошив волосы.
Не выдержал, подумал он, подходя к автомату с кофе.
Тихо приоткрыв дверь, Питер сделал шаг вперед. Подняв глаза, он увидел Роберта, неподвижно лежащего с перебинтованной слегка приподнятой на подушке головой, накрытого по грудь белой простыней. Руки прикованы к кровати. Катетеры, трубки в носу и аппараты, противно издающие звук.
Питеру, ничего не смыслящему в медицине и не понимающему что для чего, все казалось ужасным. Он боялся подойти.
Что вы стоите? Сзади раздался нежный голос медсестры. Пройдите, не бойтесь, только ничего не трогайте.
Питер молча смотрел на медсестру, которая быстро прошла вперед и начала проверять все датчики.
Что с ним?
Она посмотрела на него.
А кем вы приходитесь?
Марта, я сам.
Медсестра послушно вышла по приказу врача.
Питер повернулся на голос.
Доброе утро, молодой человек.
Здравствуйте.
Ялечащий врач Роберта, Адам Филипс.
ЯПитер, друг.
Пройдемте поближе, я вижу, вас интересует состояние друга.
Держа в руках папку с данными о Роберте, Адам подошел к Роберту для осмотра. Питер, боясь, медленно перебирал ногами, шаркая по полу.
Адам смотрел на реймомониторинг и что-то писал.
Как он?
Мы в реанимации, как вы думаете. Я не буду вам лгать.
Питер поднял глаза и посмотрел на Адама.
Я слушаю.
Как мне известно, и его жена тоже госпитализирована.
Да, она здесь, я присматриваю за ней.
Ясно, тогда, тем более, я вас прошу не давать ей знать. Пусть она поправляется.
Хорошо. Так что же, доктор? перебил его Питер.
У него серьезная травма головы, осколок стекла, который вынули из головы, чудом не дошел до мозга. Я не буду объяснять вам все подробно, скажу вам прямо и понятно для вас, он сейчас в коме. Одному богу известно, когда он выйдет из комы и выйдет ли вообще. Прошу прощения за резкость, но я думаю, что вы должны знать это. Когда он поступил к нам, он находился в сопоре, мы пытались вырвать его из этого состояния. Но травма оказалась слишком серьезной. И давать вам надежды на поправку я не могу. Если каким-нибудь чудом он выживет после этого, то вряд ли будет полноценным человеком. На данный момент его состояние стабильно, и скорее всего, будет лишь ухудшаться.
Питер стоял молча и смотрел на Роберта, ему стало тяжело от мысли, что этот человек находится на грани жизни и смерти.
Как так может быть, как, доктор?
Я ничем не могу вам помочь, на данный момент мы сделали все, что могли. МРТ не дала хороших результатов. Мы будем наблюдать за ним и ни в коем случае не оставим его без присмотра. Но ничем более помочь не можем. Остается только ждать.
Питер не знал, что сказать и просто молча стоял и смотрел на Адама, который снял очки и пожимал плечами.
Извините.
Адам вышел из палаты, размахивая карточкой.
Питер продолжал стоять молча, он не хотел ничего понимать.
Как же Каролина, она жея даже не знаючто делать
В голове у него творилось смятение.
Дверь вновь открылась, и в ней показалась Аманда. Увидев, что в палате Питер, она открыла дверь шире и вошла в нее.
Здравствуйте, мисс.
Здравствуй.
Как вы?
Она была в махровом длинном халате и с перебинтованной головой.
Уже лучше, спасибо, заходила к Каролине, она спит. Увидела твои вещи на кресле и подумала, что ты тут.
Да, я не хочу ее оставлять.
Правильно, мальчик мой, будь рядом.
Она взяла его за руку и крепко ее сжала, подбираясь медленно к постели Роберта.
Как он?
Я только что говорил с доктором.
И что он сказал, он поправится?
Питер посмотрел ей в глаза и вздохнул.
Он сказал, что он в коме.
Как, в коме?
Аманда растерялась, что с ним, почему?
Успокойтесь, успокойтесь!
Он держал ее за руку.
У него сильное сотрясение, так сказал доктор, я его толком и не понял. В общем, как я понял, ничего хорошего.
Аманда не могла стоять, ее ноги подкосились. Питер помог ей дойти до кресла и усадил ее. Она слегка отдышалась.
Я, конечно, его недолюбливала, но все же он муж моей дочери, и она его любит. Как же она, моя маленькая?
Она посмотрела на Питера, который сидел на корточках рядом.
Ты не должен ее оставлять, и не говори ей пока ничего.
Конечно, конечно, мисс. Вы же знаете, что я не смею ее покинуть.
Наверняка, скоро сюда наведается его семья, не хочу их видеть, пойдем.
Аманда не была так уж сильно расстроена происходящим, что даже Питеру показалось жестоким. Питер проводил Аманду в ее палату. Она лежала на нижнем этаже в стационаре, и врачи не собирались ее долгое время держать из-за пары ссадин, легкого ушиба и рассечения носа. Как кошка, имеющая девять жизней, она не пострадала в отличие от Каролины и Роберта.
Ты бы не был любезен принести мне косметичку, не хочу сидеть тут неухоженная и страшная.
Хорошо, я принесу.
Какая же она бесчувственная, как можно думать о глупостях, когда близкие для нее люди в таком состоянии. Эгоистка, правильно говорит Каролина. Она думает только о себе, не зря от них ушел отец Каролины, и после этого она многие годы одна, идя по коридору обратно в палату к Каролине, думал Питер.
Он подошел к двери, и ему не хотелось ее открывать. Он боялся, что она проснулась и что она начнет вставать и кричать. Набравшись смелости, он открыл дверь. Но в палате никто не ругался и не пытался добиться попытки сбежать. Каролина по-прежнему тихо и неподвижно спала. Питер задумчиво подошел к окну и замер в мыслях.
Каролина медленно раскрыла глаза и, продолжая лежать молча, пыталась прийти в чувство.
Пить, слегка прошептала она. Пить
Питер встрепенулся и подошел к ней.
Ты проснулась?
Каролина еле раскрывала сонные глаза.
Я хочу пить.
Сейчас, подожди.
Питер взял стакан со стола и налил в него воды из графина. Медленно поднёс к ее губам. Каролина слегка приподняла голову, и жадно, большими глотками, начала пить. Она вновь прилегла.
У меня такая слабость, мне что-то плохо.
Питер, не понимая, в чем дело, прикоснулся ладонью ее лба.
У тебя жар, я позову врача.
Не уходи.
Питеру было приятно это слышать, на что его губы слегка приподнялись в уголках.
Я быстро.
Каролина смотрела на него, словно провожая взглядом.
Милочка, да вы горите, возмущенно говорил доктор. Еще какие-нибудь жалобы есть?
Нет.
Ну-ка, откройте рот, я посмотрю горло. О, оно все красное, да и лимфоузлы воспалены. Так, лежим, не встаем. Медсестра даст жаропонижающие. Покой, только покой. Как ваша нога?
Не знаю, вроде, в порядке. Доктор
Что?
Где мой муж?
Он сделал паузу, прежде чем продолжить беседу.
Он, так же как и вы в постели, и ему не велено вставать.
Правда, как он?
Все хорошо. А вы лежите и не переживайте.
Каролина была не в силах что-либо предпринять, тело горело и казалось, что из костей разожгли костер.
Питер!
Да.
Ты был у него?
Питер слегка растерялся.
Да, был.
Как он?
Тебе недостаточно слов врача?
Иди к нему. Передай, что я люблю его и что мне больше никто не нужен. И скажи, что я прошу у него прощения за все. Иди и скажи.
Идите, Питер, я пока побуду здесь.
Питер растерянно вышел из палаты, не зная, куда податься. Стоя в смятении, он направился в курилку, где выкурив сигару, присел на кушетку, что стояла в коридоре, и ждал, когда выйдет доктор из палаты. Через какое-то время доктор вышел, закрыв за собой дверь. Питер встал и подбежал к нему.
Как она?
Ей надо поесть, иначе она совсем ослабнет. Медсестра принесет бульон, попробуйте дать его ей.
Конечно. А в целом как она?
Она долго сидела на холоде в дождь, так что это нормальная реакция организма. Не волнуйтесь, она поправится очень быстро.
Спасибо.
Питер вошел в палату, Каролина слегка приподнялась.
Не надо, лежи.
Я устала лежать.
Ну, хорошо, только осторожно.
Ты передал ему?
Он спал, я не стал его будить, схожу потом.
Хорошо, только не забудь, что должен сказать.
Конечно, нет.
В палату вошла медсестра, держа на подносе тарелку с бульоном.
Вам надо поесть.
Я сам. Питер забрал у нее поднос.
Ты будешь меня кормить?
Да, с ложечки, как маленькую. Слегка подув на ложку, он поднес ее к губам. Давай, тебе надо есть, иначе ты не выздоровеешь.
Каролина, морщась, открывала рот. Ей не хотелось есть.
Тебе не холодно?
Немного.
Доешь, потом я принесу еще одеяло.
Хорошо.
Не болтай, ешь.
А как мама? Вспомнила о ней Каролина. Я совсем о ней забыла, как она?
Тише, тише. Онахорошо. Она заходила к тебе, пока ты спала.
Каролина успокоилась и продолжила есть из рук Питера.
***
Даяна, мать Роберта, в слезах вошла в палату к Аманде. Аманда вскочила с постели и, подойдя, обняла ее.
Все будет хорошо.
Даяна не могла произнести ни слова, она лишь плакала.
Идем, присядем.
Усадив ее на свою постель, она убрала волосы с ее лица.
Перестань.
Я не могу, я видела его. Я не могу.
Тише, тише.
Даяна пыталась взять себя в руки, но у нее это получалось с трудом.
А как Каролина?
Когда я к ней ходила, она спала, но я думаю, тебе не стоит к ней ходить в таком виде. Рядом с ней ее близкий друг. Пусть она ничего пока не знает.
Даяна не могла удержать слезы.
Аманда, ты же понимаешь, что это все?
Зачем ты так говоришь? Обнимая ее, успокаивала она.