Но я виновата, что выехала в дождь, только я, открыто плачу.
Давай, выпей воды, дает мне стакан, Прости себе это и позволь жить дальше, это чего никто не сможет изменить Мирослава, никто.
Мужчина за дверью не простит мне этого, страх сковал все тело, что я ему скажу? Как он отреагирует? Я потеряю его раз и навсегда.
Мужчина за дверью живет здесь уже два месяца, приносит каждую неделю новые цветы, просит иногда твоих советов, принимает вместе с тобой гостей и любит тебя больше чем кого-либо, в его глазах тепло, робость или даже гордость, Но ему также сложно, и он также чувствует вину, хоть и не покажет тебе этого.
Можете кое-что сделать для меня? тяжело вздыхаю принимая самое сложное решение в жизни, не уверена в том, что это будет правильно, но если я до конца приму тот факт, что своими глупыми выводами и решениями убила нашу дочь то, я не смогу дышать.
Конечно, проси, кивает.
Передайте ему пожалуйста, что я не хочу и не буду разговаривать о ребенке, что я прошу, перестаю плакать, вытирая последнюю влагу с щек.
Уверена? доктор сощурил глаза.
Да, скажите ему об этом, ничего не должно напоминать мне о том, что я когда-то была беременна, стараюсь улыбнуться, но по вытянутому лицу чувствую, что выходит плохо.
Хорошо, но нас с тобой ждет обследование и я бы посоветовал тебе хорошего психолога, осторожничает, не уверен в моих силах.
Дайте мне для начала проснуться, сейчас улыбка выходит лучше.
Но ровно с этого момент я перестаю дышать, трогая свой плоский живот, понимая, что не услышу ее сердце на очередном узи. Понимая, что больше не будет как прежде, что нужно подниматься и идти дальше без слез, упреков и обид, нужно просто идти не оглядываясь. Не искать в душе горе, которого нет. Я ведь не мечтала о ребенке, не надеялась, что он будет и тем более страстно не желала его.
***
Но каждый раз, когда я смотрю на этого великолепного мужчину все женское во мне жаждет носить его ребенка, принадлежать ему, покоряться. Думаю именно тогда, с потерей, во мне что-то сломалось, именно тогда я выросла и приобрела самый большой страх, потерять его.
Эй, спасибо, обращаюсь к мальчику официанту на английском, не могли бы вызвать мне такси и принести листок с ручкой.
Да, кирия, поклонился.
На клочке бумажки в клетку пишу по русски, от волнения трясутся руки.
Вот, передайте это тому мужчине, указываю на Гору, который мило общается с полуголой блондинкой, После того, как я сяду в такси.
Сую бумажку в руки парня и стремительно спускаюсь по боковой лестнице игнорируя желание устроить скандал и прибить шлюху, которая крутиться около моего мужа. Сажусь в старенький желтый мерседес, даже не заботясь о безопасности.
Добрый вечер, приветствует на английском и это уже хорошо.
Добрый, киваю, называя свой адрес, проверяя наличные в крохотной сумочки от Chanel.
Едем в тишине, постоянно смотрю в телефон ожидая звонка от мужа, ведь это должно было привести его в ярость, а по правде выводит только меня, значит он занят кем-то и в голове только одно, та блондинка. Несколько раз за все время пути почти принимаю решение повернуть назад или сделать звонок, но одергиваю себя. Через пол часа вылетаю из такси и мчусь домой, проигрывая сюжет вечера в голове.
Проверить воду у Моро, проверить кондиционеры, быстро принять прохладный душ, чтобы смыть весь пот и грязь вечера. Надеть черное кружевное белье, исключаю вариант с чулками и подвязками, слишком жарко. Музыка, обязательно тихая. И о как же важно найти игрушки, которые он возит с собой уже месяц, но так боится применить. Может повязку на глаза? Нет, не сегодня. Последний штрихнесколько высоких белых свечей. Усаживаюсь в темно-коричневое кресло, лицом к спинке, обнимаю ее, поджав ноги под себя и жду. Хотя бы звонка или визита гостя. Надеюсь ему понравится то, что я выбрала из его кожаной черной сумки, потому что у меня только от мысли, что он все это применит ко мне, сводит ноги и бросает в жар.
Вздрагиваю, когда Моро начинает радостно лаять, оповещая, что муж здесь.
Мирослава! грубо, неужели не понял по туфлям на пороге, что я дома?
Его шаг все ближе и ближе, от чего мое сердце стучит сильнее.
Вот ты где? Какого черта, ты ушла одна?! рычит. Да он в бешенстве.
Все идеи в секунду кажутся бредовыми, он сейчас меня просто выпорет и отправит спать. Закусываю губу от волнения, но не поворачиваюсь.
Мир? тишина, двигается медленно, рассматривает девайсы на деревянном столе, Ого, присвистнул.
Тишина свинцовая, хоть режь пополам, тяжело вынести, непонятна его реакция. Что он сейчас сделает? Отправит меня в кровать, застыдив по полной или
На колени Мирослава и ждать, у меня пара незаконченных дел, твоя выходка чуть не сорвала мне крупную сделку, медленно обходит кресло, чтобы встретиться лицом к лицу.
Набираюсь смелости заглянуть в его темные глаза, еле дышу.
Я сказал, грубо, сжимая пальцами мой подбородок, На колени и ждать, провел большим пальцем по моей нижней губе, отчего рот наполняется слюной, сглатываю.
Я долго буду ждать?
Нет, шепчу, встаю на дрожащие ноги, опираясь на спинку стула. Опускаю голову, Боже как стыдно, зачем я только затеяла эту игру.
На колени, жестко, монотонно, не заинтересованно, так что пробирает холодом до кончиков пальцев.
Приземляюсь коленями на жесткий пол, опустив глаза, часто дышу. Проходит мимо меня в ванну, скидывая по пути пиджак на кресло, снимает черные туфли, закрывает за собой дверь.
Ерзаю на полу, неудобно, колени болят от жесткого покрытия, ноги затекли, но не смею двигаться. Предвкушение его власти несется по венам, пульсирует во всех конечностях. Жарко, в голове только желание, жажда его прикосновений. Не считаю время, сдерживаюсь, чтобы не прикоснуться к себе, не подарить долгожданную развязку в месте куда врезается тонкое черное кружево, трется о складочки, от чего ерзаю словно у меня шило в заднице. Черт, черт, черт, любые мысли подбрасывают масла в огонь.
Да, я тебя слушаю, его голос на итальянском особая пытка, Мне некогда, разберись с этим сам, контракт подписаны.
Кидает телефон на столик, садится в кресло, раскидывая длинные ноги.
Иди ко мне моя девочка, уставше, я зол на тебя, а если бы этот таксист захотел тебя поиметь? Или убить? Ты понимаешь, что подвергла себя опасности? внушает чувство вины и у него это получается.
Амиран, я не подумала, шепчу, ползу не коленях, располагаясь между его ног, сверля взглядом внушительный бугор на ширинке темных джинс.
Твоё дело не думать Мирослава, твое дело довериться мне, я подумаю за тебя, запускает руку в волосы, сжимая их.
Извини, облизываю пересохшие губы, тяну руки к ширинке.
Нет, бьет по рукам, это слишком просто.
Что тогда? поднимаю глаза на него, шарю по идеальному торсу в тату, хочу коснуться губами, пальцами, обвести каждую. Сдвигаю ноги от возбуждения.
Ремень? одно слово заставляет меня вздрогнуть и теряя голову тереться щекой о его бедро.
Толкает меня, заставляет отодвинуться от него, запускает указательный палец в чашку кружевного французского бюстгальтера и подгибает ее под грудь оголяя торчащий сосок, затем второй.
Мой Мир, легонько щипает, смачивает пальцы слюной и проводит по ореолу. Возбуждение доставляет боль, морщусь, закусывая губы. Пока он наклоняется к столу и берет черную коробочку. Жмурю глаза, стараюсь не пищать от предвкушения, там зажимы. Маленькие серебристые крошки с небольшими медальками на концах.
Амиран? смотрю на него, в глаза, тяжело дышу.
Идеальная грудь, обводить окружность пальцами, поддерживает. Касания почти невесомы, хочу большего. Щелкает по соску и закрепляет первый зажим.
Ух, втягиваю воздух от неожиданных ощущений. Не успеваю привыкнуть и получаю такое же украшение на второй сосок, Амиран! пугаюсь своего возбуждения, мне нужно его спасение.
Девочка да ты на пределе, усмехается, закусывая губу, Ого, Мирослава, гладит по щеке. Отзываюсь. Перестаю существовать, думать. Только ощущения.
Поднимись мой Мир, держит за руку, помогает встать. Пошатываюсь, оступаюсь, но сильные руки не дают мне упасть.
Пожалуйста, прошу его, хочу прикосновений.
Поцелуй меня моя девочка, выпрямляется, ждет нагло осматривая меня.
Беру его лицо в ладони, провожу по щеке, щетина колется, это то, что я люблю чувствовать на своих бедрах рано утром.
Целую щеку,скулы. Любое движение отзывается ноющей болью в сосках и передается импульсом в киску.
Смелее, целуй в губы, убирает прядь волос мне за ухо, спускается рукой ниже в ложбинку между груди, к животу, обводя пупок.
Муж, набрасываюсь на его горячие губы, хватаю по очереди, целую как ненормальная, будто голодала несколько лет.
Аааа, кричу ему в губы, оказываясь на его руке, бесстыдно трусь промежностью, хочу получить разрядку. Откидываю голову назад, хватаюсь на мощные плечи и трахаю его руку, еще, еще и еще, пока не сжимаюсь в судорогах, не падаю в его руки.
На кровать! рычит, хватает волосы, кидает грудью холодное покрывало.
Не сдерживаю стоны, когда мои горячие соски касаются холода, нарочно трусь ими о покрывало, доставляя себе сладкую боль.
Руки на кровать, покажи мне свою задницу, рычит словно зверь.
Выполняю приказы, жду, хочу его, но взамен получаю удар ремнем от которого остается горячий след.
Амиран, всхлипываю, не могу больше держать эмоций. С каждым ударом завожусь сильнее, кричу, ерзаю, сжимаюсь, трясусь, когда ощущаю его ладони на попе, которые мучают, растираю, сжигают, но не касаются центра.
Мой Мир, тянет мое имя своим бархатным голосом.
Оказываюсь на спине, зажатая между кроватью и горячим телом моего мужчины.
Я сниму их, малышка, сначала один, заменяет зажим своим ртом.
Запускаю пальцы в его волосы, прижимая к груди. Затем второй.
Войди, пожалуйста, плачу, не могу терпеть, тело ломит, болит, хочет его.
Да, да, да, кивает, грубо разводит мои ноги, прижимая колени к кровати и врывается. Жесткий, горячий, большой, хватает, кусает, любит, заставляет кончать раз за разом, теряться в нем.
Любовь моя, плачу целуя его грудь, губы.
Да, моя девочка, тяжело дышит, все еще находясь сверху, Ты сводишь меня с ума, с катушек слетаю, шепчет, отвечает на поцелуи.
Я люблю тебя, ловлю его губы.
И я тебя, моя девочка, и я, перекатывается на спину, укладывая меня на себя.
Дышу им, хочу сказать, что готова хоть завтра взять его фамилию, потому что всецело принадлежу ему, не знаю смогла бы я быть без него?
Удивительно, но нашего парня не слышно, наверно он чувствуют, что нам необходимо побыть наедине, поговорить о чувствах, помолчать о потерях. В конце концов просто чувствовать друг друга.
Глава 2
Единственное, что я не люблювозвращаться в Милан. Это означает полностью приземлиться, нырнуть в гущу повседневных событий, забыть про горячий секс и любимого мужчину. В Милане он становится бизнесменом, его не волнует ничего кроме сделок, контрактов, денег, власти, гребанной политики. Здесь приходится снимать розовые очки и учиться жить после потери, воспринимая ее как должное. Город давит на меня, жизнь до давит, напоминает. Отсутствие Горы доводит до отчаяния. Не люблю оставаться один на один с мыслями, которые так сложно вытеснить из головы прогулками с собакой, подготовкой к показам нашей с Яром коллекции. Каждый раз приземляясь я даю себе обещание жить здесь как в любом другом месте и каждый раз проваливаю это задание.
Амиран, я волнуюсь, намертво вцепилась в черный свитер мужа, пока мы поднимаемся в маленьком лифте на четвертый этаж.
Мой Мир, улыбается, Чего ты боишься? Он же не съест тебя? Он у нас мясо не сильно любит, прижимает меня к себе, теребя ремешок на моей кожаной куртке.
Амиран, ему два года, он еще совсем кроха, не знаю как объяснить то, что я не готова взять на себя ответственность за его ребенка.
Послушай, если ты переживаешь, вывел меня в холл и развернул к себе, Мы можем пожить отдельно, в конце концов здесь остается мама, он мог бы побыть с ней какое-то время, а мы бы навещали их
Нет, машу головой, перебивая его, Исключено, он нуждается в отце.
Моя красавица, думаешь я не волнуюсь? нахально лезет под мою синюю джинсовую юбку, сжимает зад.
Амиран! пытаюсь его оттолкнуть.
Я любуюсь твоими сосками всё утро, целует в губы, И я не волнуюсь, ты блестяще справишься, углубляет поцелуй и я растворяюсь в его руках, готовая отдаться прям здесь.
Кх,кх, может вы позже зайдете? пытаюсь сфокусироваться на голосе, пока муж поправляет мою одежду.
Руслан, привет, тяжело дышу и не смею к нему подходить, потом что все еще не могу отойти от возбуждения. Смущенно осматриваю друга в домашнем сером трико, такой простой.
Привет друг, мужчины пожимают руки и мы проходим в большую светлую квартиру.
Где ваш малыш? оглядываюсь по сторонам в поисках Льва, Мы принесли подарки, беру пакет с игрушками из рук мужа.
Мира, привет! на меня налетает кареглазый ураган в виде моей подруги.
Привет, а где тётя Мариам? тяжело говорить о ней, мы не разговаривали с тех самых пор ни разу.
Они со Львом вышли на площадку, приглаживает бежевое платье и я замечаю круглый живот. Так вот что она пытается скрыть.
И вы пытались от меня это скрыть? Скажи, что твой братец не знал и я не поверю?! наигранно заливаюсь смехом, чтобы никто не понял, что мне не приятно когда меня считают больной.
А я тебе говорила, тычет пальцем в Амирана.
Слав, да мы сами на днях узнали, Рус играет придурка, как всегда пытается спасти ситуацию.
Ага, раз и привет седьмой месяц? сажусь за стол на котором уже стоят голубые кружки, Русик не заливай мне.
Ох, скучал по этому, с горечью.
Я тоже скучаю по нашим путешествиям, признаюсь, думала об этом несколько недель, какими мы были беззаботными.
А вот и наш парень, Амиран несет на руках заспанного кудрявого малыша.
Амир, у него обеденный сон, ты зря его разбудил, шипит Ди.
Ох черт, обеденный сон, памперсы, соски ? Что еще из этого мне нужно узнать? Нет я наверно не смогу, а с кем он будет, когда мы будем летать? Заметно нервничаю.
Ничего, уложим, садиться напротив и отпивает чай, разговаривая с сыном на непонятном мне языке.
Мне на грудь словно вылили кипяток, я ревную. Я не готова делить его с кем-то, никогда и ни за что, не готова делить дом на два лагеря.
Мы хотели пожить на Сицилии, не хотите с нами? смотрю на друзей.
А мы хотели оставить вам Льва на недельку и смотаться куда-нибудь, побыть вдвоем до появления малышки, у Руса виноватый вид, а Ди вовсе отвернулась от нас, что-то накладывает в тарелку.
Хм, очень приятно, что вы считаете меня великолепной матерью и сиделкой только эту функцию с Матвеем чаще выполнял Петров или Тугушев, задеваю Амирана, знаю, что ему будет неприятно это слышать, но мне нужно куда-то десь свою собственную боль от их сожаления.
Мама останется в моей квартире. У нас еще перелет один, поэтому парни поживут с ней пару дней, а Сицилия откладывается, грубо, жестко, чтобы я понимала, что дома меня ждет разговор.
Друзья, у меня бестактный возможно вопрос, смотрю на красивого мальчика в руках отца.
Да, четыре пары глаз уставились на меня.
Ди, можно с тобой на пару слов, решаю не объявлять всем о своей неопытности.
Конечно, все переглядываются.
Ведет меня в голубую детскую с морей шкафчиков и игрушек вокруг. А у меня дома ни одной и спальни поскромнее.
Господи, Ди я не знаю, что делать с ребенком, сажусь на кровать и прячу лицо в руках, я не знаю блядь, как его даже кормить. Чем? начинается неконтролируемая истерика, паника.
Так, Вольная, ты чего это? ходит передо мной, Это вообще ты?
Я не знаю, все было так легко и просто, а как будет теперь? Как мы будем жить все вместе? не перестаю, рыдания комьями вырываются из груди и я не в силах их прекратить.
С Матвеем же справилась, пытается подруга, но это только вгоняет меня в транс под названием мне страшно, все летит к черту.
Я не была хорошей матерью, да и он был взрослым, продолжаю говорить в руки.
Выйди! грубо, слышно быстрый топот и щелчок замка.
Что происходит? садиться передо мной на пол и силой убирает мои руки от лица.
Я боюсь, шепчу, смотрю в глаза полные ярости и непонимания.
Моего сына? сморщился, появилась морщинка между бровей.