Такого клиента здесь еще не видели. Он наотрез отказался смотреть буклеты, купил диван прямо из торгового зала и потребовал, чтобы покупку доставили через деньни раньше, ни позже. Более того, он оплатил второй такой же диван, хранившийся на складе. Брюнетка не верила своему счастью: модель была дорогая и не слишком популярная.
Пока продавщица оформляла заказ и оплату, Никита пристроил чашку с нетронутым кофе за монитором компьютера и принялся ощупывать кресло под собой. Оно было потрясающе удобным. Хотелось пристроить голову в изгибе высокой спинки, прикрыть глаза и для полноты удовольствия вытянуть ноги.
Есть ли у вас подходящая скамейка для ног к этому креслу, мадам? Я бы и его с удовольствием купил.
Брюнетка схватилась за каталог:
Это кресло для посетителей, оно не продается, месье. Но я могу подобрать вам что-нибудь похожее, и скамеечку тоже.
Нет, спасибо, мадам, не сегодня.
Никита не собирался задерживаться, азарт гнал его дальше.
Уходя, сам не зная зачем, он спросил:
А диваны, которые я купил, раскладываются?
Продавщица несколько секунд молча смотрела на Никиту. «Сумасшедший иностранец! было написано на ее лице. А сначала показался симпатичным Покупает за бешеные деньги допотопный диван, да еще второй такой же Пытается купить кресло для посетителей А теперь задает идиотский вопрос: раскладываются ли эти диваны?»
Как бы там ни было, вопрос клиента требовал ответа:
К сожалению, нет, не раскладываются. Это дорогие диваны для гостиной, месье. На них не спят. Здесь, во Франции, люди предпочитают спать в кроватях. Брюнетка разочаровалась в Никите, однако в ее глазах он все еще оставался перспективным покупателем. Если хотите, я могу предложить замечательные кровати На выбор
Никита отказался от кроватей, попрощался и вышел.
Понимала бы ты что-нибудь в диванах! проворчал он беззлобно.
Пятнадцать лет назад первой вещью, которую Никита с Ольгой купили для своей первой квартиры, был диван. Он занимал почти половину их единственной комнаты, и на нем молодая семья проводила большую часть совместной жизни. На диване они не только спали. На нем ужинали, читали, смотрели кино, возились с маленьким Алексом и принимали гостей.
Через три года Никита смог купить жилье поприличнее. В новых интерьерах для старого дивана места не нашлось, и он был отправлен доживать век на родительскую дачу. Никита с Ольгой ночевали у родителей нечасто и заметили любопытную закономерность: на знакомом диване у них случались особенно бурные ночи.
По касательной прошелестела мысль: если бы Ольга была здесь, она изучила бы каталоги во всех мебельных салонах в округе и постаралась бы удержать его от спонтанных покупок. Ведь речь шла о серьезном предметемебели. Никита ощутил новый прилив эмоций, как мальчишка на празднике непослушания. Раз уж оставили ребенка без присмотра, пеняйте на себя.
Никита направился к магазину электроники, занимавшему половину второго этажа торгового центра.
На выбор телевизора ушли считанные минутыпару месяцев назад он подарил точно такой же своей матери. Последним аккордом в стремительном шопинге стала телевизионная тумба.
Никита оформил доставку покупок на послезавтра, одновременно с диванами и спутниковой антенной.
Придется денек посидеть дома. Надо подумать, чем себя занять.
Он попытался сосредоточиться на этой мысли и понял, что выдохся. Часы показывали время ланча. Никита настроил в навигаторе поиск парковок и помчался в сторону исторического центра Каора.
Река Лот огибает город Каор, образуя полуостров. В XIV веке к западу от города через реку был построен большой каменный мост Валентре. Он стал третьим городским мостом (два более ранних не сохранились). Шесть готических арок и три высокие башнииз-за грандиозных для тех времен размеров и сложного инженерного решения этот мост стал в глазах обывателей дьявольским творением.
Легенда гласит, что архитектор, нанятый для строительства моста, заключил сделку с дьяволом, чтобы окончить строительство вовремя. В обмен на бессмертную душу архитектора дьявол пообещал стать его помощником. Но была оговорка: в случае отказа дьявола выполнить какую-либо работу контракт терял силу. В конце стройки архитектор ради спасения души решил воспользоваться лазейкой в договоре. Он дал дьяволу сито и велел натаскать воды. Дьявол понял, что его обвели округ пальца и ушел ни с чем. По другой версии, архитектор увильнул от расплаты, отказавшись уложить последний камень. Таким образом, строительство осталось незавершенным, а контракт с дьяволомнесостоявшимся.
При современной реконструкции моста в память об этой легенде на одной из башен появилась маленькая фигурка черта. Мост Валентре является объектом культурного наследия ЮНЕСКО.
Никита оставил машину на стоянке, нашел свободный столик на летней террасе ближайшего ресторана и, почти не глядя, заказал комплексный обед и бокал местного красного вина. Времени на капризы не оставалось: ланч приближался к концу. За соседним столиком две английские леди в годах вели неторопливую беседу. Возле них крутились чистенькие дворняги, по одной на каждую старушку. Собаки неотрывно следили глазами за движениями хозяек и, судя по их упитанным бокам, старались не впустую.
Успокойся, Принцесса, ты и так толстая, строго сказала своей рыжей собачке красивая, холеная дама лет семидесяти.
Через мгновение ее лицо расплылось в улыбке. Принцесса думала, что виляла хвостом, но в реальности ей приходилось комично извиваться всем бочкообразным телом, чтобы заставить хвост шевелиться. Самыми подвижными были лохматые уши, которые мгновенно реагировали на настроение хозяйки. Собака то с виноватым видом их прижимала, то радостно поднимала торчком, почуяв, что на нее не сердятся.
Смотри, Тоби, твоя подруга Принцесса тоже на диете.
Вторая леди была постарше, хотя, как и ее собеседница, выглядела великолепно. Она нежно потрепала своего дряхлого пса по сутулой спине. Престарелый Тоби не очень интересовался Принцессой. Масляное печенье на блюдце привлекало его куда больше. Он водил коричневым носом и подслеповато косился на хрупкие руки хозяйки, надеясь, что она все-таки сжалится над старым товарищем.
Но леди уже сменила тему:
Ты поедешь в Англию на Рождество, Сильвия? Или останешься здесь, в пансионе?
Пока не знаю, дорогая. Я бы очень хотела повидаться с внуками Но, Эмили, ты же знаешь моего сына Все будет так, как скажет его жена, а мы с ней не очень-то ладим.
Сухонькая Эмили сочувственно вздохнула и покачала головой.
Никита задумался. Возможно, его мама тоже иногда говорила подругам нечто подобное. Не так больно называть сына подкаблучником, как признаваться, что он к тебе невнимателен.
Пользуясь тем, что хозяйка отвлеклась, предприимчивая Принцесса начала дрейфовать в сторону гамбургера на соседнем столике и беззастенчиво строить глазки пожилому джентльмену.
Стыдись, Принцесса! Сидеть! Кажется, в этот раз Сильвия рассердилась всерьез. Извините, месье! Она такая попрошайка! Это было сказано по-французски.
О, ничего страшного. Она очень милая! ответил мужчина по-английски. Я люблю животных. В Англии у меня было три собаки и несколько кошекцелый зверинец. Но однажды утром я проснулся и сказал себе: «Джон, на пенсии надо жить там, где много солнца». И я переехал сюда. Вы давно во Франции, мадам?
Пожилой джентльмен выказывал явное предпочтение красотке Сильвии.
Эмили поглядывала на них и сдержанно улыбалась, поглаживая Тоби.
Никита с восторгом наблюдал за флиртом пенсионеров. Седовласый ухажер разошелсясмеялся, тормошил собак и панибратски называл новых знакомых девочками.
Никита готов был поспорить, что старина Джон и пожилые английские леди принадлежали к разным социальным слоям. На родине их пути вряд ли могли пересечься, поэтому снисходительное внимание Эмили и Сильвии льстило простоватому Джону.
Из их разговора стало понятно, что англичанки жили в дорогих пансионах для пожилых людей, которых в здешних местах было довольно много. Раз в месяц дамы встречались, чтобы поболтать. Двусмысленно подмигнув, Джон сообщил Сильвии, что живет в собственном доме недалеко от Каора и в настоящий момент одинок. Дамы переглянулись и тут же попросили счет. Их кавалер попытался продолжить разговор, однако быстро понял, что упустил инициативу, и вернулся к недопитому бокалу.
Никита закончил обедать, но не перестал исподтишка подглядывать за Джоном. Тот не выглядел расстроенным, хотя пожилые леди демонстративно покинули ресторан, таща на поводках своих упирающихся питомцев. «Интересно, как повела бы себя с Джоном каждая из них в отдельности? подумал Никита. Его ухаживания были им явно приятны. Возможно, один на один у него было бы больше шансов. А может быть, он и не искал шансов. Может, хотел всего лишь поболтать и покрасоваться?»
Никита потягивал терпкое каорское вино и любовался его чернильным цветом. Он не взялся бы дать определение послевкусию. То ли фрукты, то ли пряностиоткровенно говоря, он не был тонким ценителем. Просто это вино ему нравилось.
История виноградников в регионе Керси насчитывает более двух тысяч лет, и не всегда их судьба была счастливой. Римляне высадили здесь лозу раньше, чем где бы то ни было на территории современной Франции. Однако растущее население империи требовало все больше зерна, и со временем площади виноградников стали постепенно сокращаться. Только в III веке нашей эры римский император Пробус принял решение восстановить производство вина в регионе, чем завоевал вечную благодарность виноделов.
Во второй половине XIX века огромные площади виноградников во Франции были уничтожены насекомыми-вредителями. Менее чем через столетие, в 1956 году, необычайно морозная зима вновь нанесла урон виноградникам региона Керси, и производство «черного» вина Каора сократилось до минимума. С 1971 года началось восстановление винной славы региона. Однако до сих пор вина Каора непросто найти за пределами Франции: площадь местных виноградников составляет всего четыре тысячи гектаров.
«Черные» каорские вина поставлялись к русскому царскому двору. Говорят, Петр Первый считал вино из Каора отличным лекарством от язвы желудка. Название крепленого вина Кагор, которое используется в России в православных церковных обрядах, произошло от каорских вин, но его сладкий вкус не имеет с ними ничего общего. Буква h в названии Cahors, которая не произносится по правилам чтения французского языка, в русском языке получила звучание. Каорские вина привлекли священнослужителей прежде всего темно-красным цветом, символизирующим Кровь Христову и сохраняющимся даже после разведения водой. Однако православные больше привыкли к сладкому вкусу греческого вина, которое первоначально использовалось в церкви. Поэтому со временем, когда технологию производства вина освоили на юге России и в Молдавии, отечественный аналог стал заметно слаще французского эталона.
Никита не рискнул садиться за руль сразу после обеда, хотя один-два бокала вина во Франции вполне укладывались в разрешенные для водителей нормы. Он отлично помнил и серпантин по дороге в Каор, и узкие улочки Лантернне хотелось слишком напрягаться по дороге домой. Большинство магазинов было еще закрыто на ланч, поэтому он прихватил из машины фотокамеру и отправился на прогулку, выветривать хмель.
Городок оказался симпатичным. Никита неспешно брел по центральной улице, Бульвару Гамбетты, как вдруг инстинктивно отпрянул от непонятной железки под ногами. При ближайшем рассмотрении она оказалась плоской ракушкой из серого металла размером с ладонь, вмурованной в каменную кладку мостовой. Через сотню метров попалась еще одна. Затем он увидел похожее изображение на керамическом медальоне у какой-то двери.
Никита достал фотоаппарат и сделал несколько снимков. «Это неспроста! сказал он себе. Завтра спрошу Изабель».
Изабель ведь из Каора Никита попытался представить себе, в каком из окружающих домов могла бы жить эта необыкновенная девушка.
Как-то сам собой начался воображаемый разговор:
Видишь, дорогая, окна на верхнем этаже? Оттуда наверняка прекрасный вид на бульвар. Платаны закрывают фасад от солнца, в квартире должно быть прохладно даже в жару. У этого окна ты могла бы стоять по утрам с чашкой кофе перед тем, как ехать к нам в Лантерн на работу. Хотя нет. Не подходит. На этой улице слишком много машин. Давай поищем что-нибудь получше.
Никита увлекся игрой. Он шел по бульвару, глазел по сторонам и мысленно беседовал с Изабель:
Дорогая, а вот еще красивый дом в переулке справа, в стороне от бульвара. Нет, прости. Это место тебе тоже не подойдет. На первом этаже бар, здесь по вечерам шумно.
Он миновал еще пару кварталов и остановился напротив трехэтажного особняка с резной деревянной дверью, прекрасной лепниной на фасаде и арочными окнами. Внизу располагался безобидный офис мобильного оператора и агентство недвижимости, а на втором этаже, за ажурной решеткой большого балкона, выстроились в шеренгу горшки с круглыми вечнозелеными кустами.
Вот этот подойдет! обрадовался Никита.
Он представил себе Изабель на фоне развевающихся занавесок в проеме балконной двери и уже почти разместил рядом с ней себя самого в небрежной позе, одетого в льняные брюки и легкую рубашку. В этот момент на балконе появился старый, сгорбленный человек с абсолютно белыми волосами. Он остановился между зелеными шарами растений и замер, глядя вниз, на тротуар. Старческие пальцы на перилах были похожи на крючковатые когти большой птицы, морщинистое лицо не выражало эмоций. Никита мгновенно забыл об Изабель. Старик выглядел существом, уже наполовину покинувшим этот мир, тенью себя самого. Легкомысленная атмосфера летнего дня лишь усиливала драматизм его согбенной фигуры.
Никита спрятался в тени платана и припал к видоискателю. Он старался не привлекать к себе внимания: ему не следовало фотографировать человека практически в упор без его согласия. Никита испытывал неловкость, тайком вторгаясь в чужую жизнь, но все же сделал несколько снимков. Уж очень перспективным казался сюжет.
Через несколько минут старик зашевелился, оторвал руки от перил, приветствуя кого-то, и зашаркал в дом. Никита едва успел разглядеть пожилую женщину, которая с усилием открыла богатую входную дверь особняка и скрылась внутри. Это могла быть жена, или даже дочь, или помощница по хозяйству, или сотрудница социальной службыневажно. Было приятно думать, что старик встретился с той, которую ждал.
Тайная фотосессия разожгла творческий азарт. Никите требовалось продолжение.
Городские указатели повели его с бульвара в сторону средневековых кварталов. Он останавливался на каждом шагу, чтобы сделать снимок, хотя фотографировать в тесных улочках было сущим наказанием: то глубокая тень, то ослепительно яркое солнце, то припаркованные автомобили, то фонарные столбы. Городской кафедральный собор был так плотно зажат окружающими зданиями, что снять готические фасады не получилось даже специальным объективом. Удача поджидала внутри собора, который оказался неожиданно просторным. Никита застрял здесь минут на двадцать, снимая лучи света, которые били сквозь цветные витражные окна.
На пути домой он пребывал в благодушном настроении. Никита испытывал нежность к городку, подарившему столько приятных впечатлений всего за несколько часов. А возможно, дело было в том, что где-то здесь жила Изабель?
Солнце постепенно опускалось к вершинам холмов. Роскошные виды на крутых поворотах серпантина стали еще прекраснее в косых вечерних лучах. В этот раз Никита рискнул остановиться на узкой площадке у края дороги, над самым обрывом, и сделал несколько многообещающих снимков.
Супермаркет встретил его прохладой и богатым ассортиментом. С планшетником наперевес и списком под заголовком «Разное» он отправился в путь вдоль изобильных полок. Никита быстро справился с покупками, мимоходом очаровал кассиршу и совсем скоро уже открывал замок входной двери, который стал совсем ручным.
Он бросил пакеты из супермаркета посередине кухни, рядом с раскрытой дорожной сумкой и разлетевшимися по полу рекламными буклетами. Беспорядок ему не мешал. По крайней мер, пока.
Оказавшись наедине с собой, Никита почувствовал беспокойство и вспомнил, что за весь длинный день ни разу не позвонил жене.
Он вынес стул на балкон, уселся и задрал уставшие ноги на перила.
Здравствуй, моя красавица.
Он старался, чтобы голос звучал как можно непринужденнее, но пару заискивающих нот все же пропустил.
Привет, буркнула Ольга. Она не собиралась ему подыгрывать.