На язык наступи! оборвал Ньер.
Я лишь хочу сказать, что не ко времени это все. Ведь можно ж было б сперва разложить костерВыспатьсяА уж после бродить Лютвич озвучил мысль, которая посещала многих.
Не тебе и не мне сомневаться в решениях нашего воеводы, Ньер обычно не участвовал в подобных обсуждениях и не пытался никого ни в чем убедить, а лишь пресекал всякие недовольства.
Слишком долго блуждаем, добавил Лютвич негромко. Надо б привал. Уже сил нет брести
Тебя на руках понести?! ухмыльнулся Ньер.
Скажи Негу, не туда ступаем не переставал нагнетать Лютвич.
Правда, что не туда, поддержал кто-то из команды, подогретый нытьем Лютвича. Это был вечно недовольный Истома, постоянно кутавшийся в струку -шерстяную накидку, заменяющую ему в походах одеяло. Этот парень не мог радоваться жизни, даже когда повода для тревог не было, не говоря уже о том, что происходило в его душе, если приключалась беда. Юное лицо его уже имело борозды на переносице, как у старца, познавшего немало бед и проказ. Нас дома все уже скоро похоронят в памяти своей!
Боишься, что жена выйдет за другого? оскалился Ньер.
У меня нет жены, пробубнил Истома и почему-то обиделся.
Похоже, и не будет, трунил Ньер. Развылись, точно бабы. Если что не по плану, сразу в визг
Лишь справедливые опасения, вставил Лютвич негромко.
Ты дева невиннаявсего опасаться? Хуже, если б валялись на дне моря-океана, а рыбы глодали бы наши кости, Ньер уже устал выслушивать жалобы, но и Рёрика дергать по пустякам не хотел.
Ньер, скажи Негу: не дело это зашипел Лютвич. Надо к кораблям воротиться, пока не поздно. А если не одни мы тут? А вдруг засада какаяМесто ж незнакомоеСкажи ему, что
Скажу, скажу отмахнулся Ньер. Скажу, вы измучены, и пора уже вас к мамкам скорее вести. А не по морям катать
Дружина еще совсем недалеко зашла вглубь материка. Вдруг на горизонте, в темной мгле, проступили неясные силуэты приближающихся с быстротой птицы всадников.
Обратно на корабли?! буркнул Истома, заправляя подол шерстяной струки в шаровары и готовясь к бегу.
Не успеем, раньше надо было с видом знатока изрек Лютвич. Как бы сдаваться не пришлось
Тебе лишь бы сдаваться. Податлив, как Хельга, во весь голос изрек Ньер. В ответ на шутку с нескольких сторон раздался смех, сопровождаемый лязгом мечей, доставаемых из ножен.
****
Кавалькада всадников приближалась. Рёрик поднял вверх щит, давая конникам таким образом понять, что корабли пришли с миром. Отсутствие устрашающих драконьих голов на носах кораблей указывало на то же. Их снимали при приближении к собственным либо дружественным землям, чтоб не напугать мирных жителей. Ведь вид змея, появляющегося из волн, всегда сулил беду. И все же, во избежание недоразумения, правильнее будет обозначить свои намерения четче.
Уже через пару минут всадники окружили незваных гостей, взяв в плотное кольцо. Потрясая тяжелыми топорами и острыми копьями, сверкающими даже в блеклом свете луны, они теснили пришельцев к центру. Неожиданно круг чуть разомкнулся. Вперед выехал человек на грозном коне с тяжелой упряжью. На голове наездника был надет массивный металлический шлем, переходящий в свирепую личину, защищающую глаза, нос и скулы. Сзади шлем также оканчивался полумаской, из-под которой, будто борода, струились волосы. Таким образом, казалось, что человек этот видит даже то, что происходит у него за спиной. Черты лица его различить было невозможно. Но устрашающий облик говорил сам за себя. Этакого добряка лучше сторониться.
Если желаете сохранить свои жизнисложите оружие. Немедленно. И следуйте той дорогой, которую мы вам укажем, произнес человек в маске. Буде ослушаетесьто эта земля станет вам гробницей!
Всадники покачивались на спинах нетерпеливых коней. Копья по-прежнему были направлены в сторону пришельцев, которые в свою очередь застыли в ожидании решения командира. Несмотря на усталость и желание избежать потасовки, мореходы не питали надежд на мирное завершение ночной встречи, тем более, после такого заявления незнакомца. Дружина приготовилась вступить в бой с хозяином этой земли.
Воцарилась пауза. Разумеется, положительного ответа на предложение не следовало. Сложить оружие и сделаться рабом или побороться и хоть кого-то, но искромсать. Тут есть о чем поразмыслить
Олег?.. вдруг произнес Рёрик после некоторого промедления.
Устрашающий своим обличием воин чуть приподнял шлем, дабы лучше разглядеть того, кто к нему обратился, назвав не самое известное из его пяти имен.
Я в глазах двуликого воина сквозило недоверие. Но позже они вдруг вспыхнули приветливыми огоньками. Нег!.. отозвавшийся на Олега едва не свалился с лошади. Срыгнув с коня, под удивленные восклицания он сделал шаг навстречу Рёрику. Ты ли это?!
Ага. Это я Рёрик больше не успел ничего сказать. Давний друг уже радостно обнимал его.
Тебе я рад больше, чем самому Одину, с улыбкой признался Олег. Теперь он уже не выглядел столь ожесточенным и пугающим. Откуда ты тут?! Каким ветром тебя занесло?!
Ты же звал погостить на лето! напомнил Рёрик шутливо.
Это было десять лет назад! расхохотался Олег. Пойдем же скорей. Отец будет счастлив видеть тебя радушный хозяин еще раз оглядел долгожданного гостя. А после замахал руками на своих людей, расступитесь все! С дороги!
****
Я уж думал, этого никогда не произойдет! Нам пришлось ждать всего лишь дюжину лет, чтобы наконец приветствовать тебя у себя на пировании навстречу Рёрику выступил преклонных лет человек. Вопреки возрасту, он выглядел бодрым, хотя шел, опираясь на короткую трость. Когда мне сообщили, что к нашим берегам движется флотилия, я сразу вспомнил о тебе и сказал самому себе: «Это снова не он. Я успею умереть и воскреснуть в Асгарде прежде, чем он соизволит навестить старика!».
Кетиль, Рёрик широко улыбнулся шумному ворчливому деду.
Проклятье! А кто же еще! рассыпался хохотом король. Кетиль Лосось пока жив, хоть и стар! Ну, подойди же ко мне, мой мальчик! старик распростер руки навстречу Рёрику. Тот сразу же подошел к нему и оглядел так, как только может оглядеть своего наставника благодарный ученик.
Мне радостно через столько лет снова видеть тебя все в том же расположении Рёрик действительно помнил короля именно таким: жизнерадостным и задирающим всех окружающих.
Кетиль стар. Но он все еще глава своей семьи! бойкий старик погрозил клюкой в сторону, где стояли трое мужчин, очевидно, его сыновей. Ольгерда ты знаешь хорошо, с ним вы давно знакомы старик подмигнул Олегу, а потом сделал шаг в сторону рослого мужчины, глядящего чуть надменно. А это Хальвдан. Мой старший. С ним ты не знаком. Но он почти такой же, как я; большой разницы не заметишь. А это Харфагр. Он непокорен, но смел, я полагаю. Ну а остальные не знаю, где бродятНаверное, охотятсяЗа бабами дановХа хаА это ухватив Рёрика за рукав, старик потащил его к двум женщинам, стоящим в стороне, это моя старушка Ингунн. Но в ней тебе проку нет, Кетиль шутливо, но не без любви в голосе представил уже немолодую, но все еще привлекательную королеву. Она улыбнулась теплой улыбкой гостям своего мужа. По всему было понятно, что королеваженщина добросердечная и к тому же много мудрая, раз сумела управиться со своенравным Кетилем. Посмотри лучше сюда, старик указал на юную девушку, точнее, девочку, застывшую возле королевы. Светлые волосы ее были убраны под шапочку, открывая белую лебединую шею. Моя дочь. Ефанда. Ее ты видел еще тогда, когда она была завернута в пеленки.
Ефанда стояла бледна. Казалось, она вся из стекла и льда, так хрупка, стройна и утонченна она была. Бросив всего один взгляд на Рёрика, она смешалась, опустив глаза и сжав руку матери.
Что скажешь?! король похлопал Рёрика по плечу.
Мне есть много, о чем поведать тебе, Рёрик был рад найти Кетиля живым и здоровым. Тот запомнился ему еще нестарым и сильным человеком. А теперь перед хозяином Ютландии стоял дедушка. Хоть и неунывающий. Надеюсь, ты не заскучаешь от моих рассказов!
И я надеюсь! Послушать сказы лихих молодцовпоследняя забава, что мне теперь осталась! развеселился Кетиль своей шутке. Ты выглядишь усталым с дороги, мой мальчик. Тебя и твоих людей здесь примут так, словно каждый из них по меньшей мере сам ярл! Олег, сына, позаботься обо всемТы все умеешь. Кстати, Ингунн! обратился старик на сей раз к жене. Разве столы еще не накрыты?!
Они могли бы быть накрыты, дорогой супруг. Но ты сказал, что сегодня на ужин у нас будут головы врагов, дерзнувших ступить на наши земли, королева оказалось такой же шутницей, как и ее муж.
О, как смешно, нарочито брюзгливо хмыкнул старик, которому на самом деле было весело. Ну так не оставаться же нам без вечерней трапезы! Устрой все, Ингунн! Кетиль кивнул королеве, чтобы она отправлялась немедленно. После вас будут ждать теплые лежанки теперь старый король снова говорил с Рёриком. Впрочем, тут же его взгляд опять вернулся к жене, удаляющейся вместе с дочерью. Ингунн, остановись. Да остановись же! Не заставляй меня бежать за вами! король нетерпеливым жестом подозвал жену и дочь обратно. И не успели они еще толком приблизиться, как он уже ухватил Ефанду за локоть и буквально вытолкнул вперед. Так как тебе Ефанда?! с повторным вопросом обратился к Рёрику король.
Она мила, Рёрик оглядел принцессу внимательным взглядом, как обычно делал при виде нового собеседника.
Она не просто мила! прогремел старик. Она моя единственная дочь! Боги послали нам ее тогда, когда мы уже не ждали потомства! зашелся от смеха король. И вот уже как тринадцатая весна идет. За ней я дам приданое! Но она и сама сокровище! Посмотри на нее получше! Ее бедра созданы для того, чтобы рожать сыновей! беспардонно сообщил король. А худенькая девочка покраснела почти до кончиков волос. Она уже готова к тому, чтобы стать женой достойного человека! провозгласил король.
Дорогой супруг, послышался негромкий голос королевы. Это не совсем так. Она еще не готова
Ну, значит, скоро будет готова! уточнил Кетиль. Что скажешь, мой мальчик?!
Да что тут скажешьи правда, что мог добавить Рёрик к описанию человека, которого видел, по сути, впервые. И что, вообще, можно сказать о детях? И все же сцена его позабавила. Можно предположить, что старый король рассчитывает поскорее вручить свою дочь какому-нибудь мужу. Хотя по всему заметно, что Ефандалюбимица в этой большой семье. Вряд ли ее желают быстрее сплавить. И, кажется, королева права: девочке пока рано думать о женихах. Ей лучше пойти поиграть в куклы и поголубеть котенка. Она прелестный ребенок
Она прелестный бутон, который вот-вот распустит свои лепестки! поправил Кетиль.
Несмотря на усталь, наблюдательность не покинула Рёрика. И он заметил, что все происходящее немало потешило его спутников, и тем сильнее смутило девочку. От стеснения она уже не знала, куда себя деть. Ее тоненькие белые пальчики перебирали складки юбок, а жалобный взгляд то и дело падал на мать.
Дорогой супруг, наши гости уморились с пути, мягко напомнила королева.
Оглядев растерянную дочь, Кетиль решил отпустить ее спать. Время было позднее. И если она до сих пор еще не в кровати, то лишь потому, что он объявил об атаке крадущегося во тьме врага.
Ну ладно. Пусть идетКажется, мы смутили ее, наконец обнаружил старик. Что стоишь? Ингунн, уведи же ее!
Королева и принцесса еще не успели дойти до дверей, как Кетиль уже снова передумал.
Ингунн! окликнул жену Кетиль. Королева на сей раз оставила дочь в дверях и подошла одна.
Я думала, мне следует распорядиться о трапезе для наших гостей, напомнила Ингунн.
О какой трапезе?! Ингунн, очнись! старик был очень задирист, но его жену это, кажется, не задевало. Что ты говоришь?! У нас редкий гость! А ты хочешь потчевать его вчерашней похлебкой с репкой и салом?! Мы устроим пир! постановил старик. И тут же обратился к Олегу. Хельги, сына, ты должен, как можно скорее, собрать гостей. Я хочу, чтоб прибыли все мои ярлы. Хальвдан! Кетиль развернулся к своему главному наследникустаршему сыну королевы Ингунн. Ты приведешь всех наших воинов. Харфагр! Кетиль уставился на среднего сына в раздумьях. Харфагр! Ты позаботишься о том, чтобы недостатка в напитках не было! Ибо я устал от того, что уже на второй день пирования наши чаши оказываются позорно пусты!
Как и все его соотечественники, Кетиль любил проводить время в пирах. Чаще всего увеселения устраивались по случаю значимых событий. Долгожданное возвращение дружины из похода, рождение наследника, свадьба или кончина какого-либо знатного лица. На сей же раз празднование задумывалось исключительно в честь неожиданных, но дорогих гостей, привезших с собой веселье и множество даров.
Что, собственно, до самих прибывших, то они валились с ног от усталости. Но не осмеливались возражать хлебосольному хозяину. Хотя спать им хотелось больше, чем вкушать.
Дорогой супруг, быть может, нам следует отложить застолье хотя бы до завтра? Или, может, и того дольшеА сегодня мы могли бы порадовать наших гостей теплыми покрывалами и сытным, но не слишком продолжительным ужином предложила королева. После долгого пути им нужен отдых
Для мужчин отдыхэто когда они дружной братией пируют за столом! рявкнул Кетиль.
И все же королеве удалось уговорить своего супруга перенести торжество. Для праздника требовалось время на подготовку. Ведь обычно хоть мало-мальски пристойный пир длился не менее трех дней. И все это время праздновальщикам не разрешалось слишком надолго удаляться от места, где шло веселье. В таких условиях ближе к утру следующего дня даже неутомленные дорогой гости успевали погрузиться в сон прямо за столом. Правда, наспех восполнив силы, вскоре после пробуждения от удара чьего-то локтя вновь присоединялись к гулянью. Ведь крайне дурным тоном в этих краях считалось пировать скоро. Праздник можно было назвать удавшимся только в том случае, если гости пили и ели ночи напролет, прерываясь лишь на состязания и застольные песни. Но окажутся ли исполненными эти условия в данном случае?! Мореходылюди выносливые и неприхотливые. И тем не менее не было никаких оснований полагать, что пир не сорвется. Утомленные путешествием, гости, должно быть, быстро повалятся под лавки от усталости, избытка чувств, и главное, крепких напитков.
Лишь после долгих уговоров Кетиль согласился дать отсрочку до следующего вечера. Вздохнувшие с облегчением путешественники радостно отправились следом за королевой в стряпную, где сонные поварихи уже разламывали хлеба, резали солонину и разливали пиво. При виде нехитрой, но невообразимо аппетитной еды, а также сдобных розовощеких кухарок, путешественники воодушевились, начиная жалеть, что пир откладывается. По мере насыщения воины становились бодрее и задорнее. И, кажется, с минуты на минуту были готовы пуститься в пляс. По крайней мере, шутки и прибаутки все еще срывались с их губ. Однако на самом деле это были лишь отдаленные зарницы, а не истые молнии. И терпеливая усталость все же одержала верх. Мореходы неизбежно запутывались в сетях сна. Веки их тяжелели, рты одолевала зевота. И в итоге все они были счастливы, когда им наконец предложили расположиться на ночлег.
О твоих людях я позаботился, не тревожься, Олег провожал Рёрика до покоев, которые Кетиль велел выделить своему «самому долгожданному гостю».
Благодарю за людей. Этот домединственное место, где я могу ни о чем не тревожиться, Рёрик не солгал. Его доверие семье Кетиля было велико.
Хочешь, я приведу тебе какую-нибудь женщину? Чтобы крепче спалось?! предложил Олег.
Ты очень заботлив. Но боюсь, мне сегодня не до того отшутился Рёрик.
А когда, наконец, остался один и закрыл глаза, то единственное, о чем он подумал, была Вольна. Не принцесса, не царица. Но и не обычная женщина. Она огонь. Она бушующая буря. Страстная, строптивая и прекрасная. У них было мало времени для счастья. Но скоро он вернется домой. Вернется к ней.
Глава 2. Нареченная невеста
Умилу все чаще одолевала тревога. Медленно, но неотвратимо катилось к горизонту солнце подвластного ее воле Дорестадта. Некогда цветущий порт, многолетнее яблоко раздора между фризами и франками, теперь он уже не приковывал к себе внимания со стороны держав. Изначально город слыл центром торговли. Но в последнее время он мало занимал и купцов. Обмеление Ауд-Рейна, где расположилась сия защищенная от бурь гавань, делало судоходство все более затруднительным. И с каждым последующим годом Дорестадт лишь сильнее походил на суетливую, но бесполезную деревню. Бессчетные военные встряски скверно отразились на его облике. Здесь больше не имелось ни храмов, ни общественных заведений. Ничего, кроме рынка. Купцы, а вслед за нимии ремесленники, неспеша перебирались под крыло более удачливых соперников несчастного Дорестадтав Тил и Девентер. На старом месте оставались лишь мелкие кустари-горшечники, кожевники и кузнецы, чьи простые товары сбывались и на скромном торге.