Все в порядке, миссис Берил?
В мире или со мной?
Я слышала ваш крик. Испугались чего-нибудь? Эйфория подтягивает узкую цветастую юбку и заглядывает под кровать. Настя говорила, что видела там мышь. В многоквартирных домах Северного Лондона кишат мыши. Сколько поколений сменилось здесь с начала прошлого века? Здесь вывелись целые семьи гордых городских мышей. Главное, что не крысы, а на мышей всем наплевать. «Мерзкие англичане», как говорит Настя.
Берил Дьюзинбери пялится через свои заляпанные очки на Эйфорию, заглядывающую под кровать во второй раз. Боясь, что оттуда на нее уставится мышь, Эйфория нагибается так, что спина остается прямой. Берил Дьюзинбери убеждается, что дело не в одежде, у бедняжки неважно с осанкой. Собственно, у всей Африки одинаковая беда. Вот к чему приводит поедание ящериц и ношение на голове корзин с бананами. Глазом не успеет моргнуть, как ляжет на вытяжку, а я потом бегай, навещай.
Похоже, это я должна спросить, не испугалась ли ты чего-нибудь? Чего ты ищешь там, под кроватью?
Эйфория пожимает плечами. Это тоже вредно для осанки. «Стойте прямо, девочки!»слышит мисс Дьюзинбери свой голос.
Окажись у нее под рукой линейка, она всласть вытянула бы Эйфорию по косым плечам.
Выпрямись!
Му-у! зачем-то мычит она.
Эйфория вздрагивает.
Нервы у тебя ни к черту! торжествует Берил Дьюзинбери. Тебе бы к Никак не вспомнить, к кому следует обратиться Эйфории.
Да, миссис Берил.
Тысячу раз тебе говорила: в этой комнате единственный страхтвой. Меня ничего не пугает.
Нет, миссис Берил.
Разве что когда забываю, как ты называешься.
Эйфория.
Нет, то, чем ты занята.
Я ухаживаю за вами.
Ха! Вот, значит, что это такое! Тебя кто-нибудь просил?
Да, ваш сын, мистер Сэнди.
У меня есть сын?
У вас их трое, миссис Берил.
Неужели? И всемистеры Сэнди?
Нет, миссис Берил, второймистер Пен, а
Ладно, ладно, не хватало всех перебрать! И перестань, пожалуйста, обращаться ко мне «миссис». Это звучит провинциально. Япринцесса Ша Шахе Сама знаешь.
Забыла, вот незадача! Принцесса Щербацки, что ли? Почему она вспомнила эту фамилию? Принцесса Шостакович? Шницлер? Шреклихкейт? Struwwelpeter?
Вспомнила!
Я принцесса Шикльгрубер.
Эйфория бессильна ей помочь.
Да, миссис Берил.
Принцесса садится в постели, кутается в короткий халат. На нем вышиты слова LIFE IS A TALE TOLD BY AN IDIOT. Буквы разделены кроваво-красными анютиными глазками со смеющимися личиками.
Как я уже говорила, продолжает она, я не из пугливых и совершенно не боюсь собственной кончиныкогда уйду, тогда и уйду, но чего я боюсь, так это смерти при жизни, когда разеваешь рот, а из него ничего не вылетает. Моя жизнь такова, какой я ее описываю, а я еще не закончила ее описывать. Все, она указывает на коробку из-под шоколада на прикроватном столике, все записано на карточках, которые я храню здесь. Я говорю тебе об этом на тот случай, если потом упущу что-то важное. Если такое случится, то ты найдешь запись на одной из карточек. Только чур не спрашивай меня, на которой.
Я люблю ваши рассказы, миссис Берил.
Эти тебе не понравятся, и это не рассказы. Не хочу, чтобы ты делала эту ошибку. В этой коробке хранятся летописи. Не пугайся, я сказала «летописи», но это никак не связано с тем, кто где писает в летнюю пору. Это хроники моей жизни по годам, хотя я, конечно, путаю годы. Но это неважно. Хронология нужна мелюзге, мне подавай вечную истину, а она не упорядочена во времени. И даже не истинна. Я Мать Века, ты в курсе? У меня и медаль есть, лежит в этой же коробке. Я Мать Века, поэтому важно вести хронику всего, что вытворяет век. Вся она здесь. Мужчины, за которых я выходила, мужчины, с которыми разводилась, дети, которых родила и не родила. Это история века, а не моя. Для твоего понимания не только меня, но и времени, в котором ты живешь, важно, чтобы ты ее прочла.
Эйфория качает головой. Ей такого не осилить. Ей внушали никогда не читать чужую переписку.
Я тебе разрешаю. Здесь есть вещи, которые тебе надо знать на случай, если кто-то будет убеждать тебя совсем в другом. Списки, даты. Мужья и любовники в алфавитном порядкеиногда, когда мне приходит такая блажь и я вспоминаю алфавит; когда и где они умерли, от какого испуга или от какой болезни сыграли в ящик, в чем была их мужская слабость. Читай внимательно, Настя, тебе выпало быть моим свидетелем, твоя задачасвидетельствовать обо мне и о моих деяниях
Я Эйфория, мэм.
Ах, да, конечно. Не уверена, правда, что это достаточное основание, чтобы меня перебить. Тщательнее занимайся мной, Эйфория. Читай написанное мной, тогда ты избегнешь ошибок, которые допускала я. Если только ты не хочешь сама стать Матерью Века после моего ухода.
Опять Эйфория качает головой.
Тогда читай. Будем время от времени это обсуждать. Можешь служить звукоотражателем и предупреждать меня, если наткнешься на что-то непонятное или шокирующее, но только когда я сама тебя об этом попрошу. Так у нас будет тема для разговора помимо чая и таблеток. Стой прямо, Эйфория. Так-то лучше. Взамен я прошу одного: не совершай ошибку, не жди хеппи-эндов. Не желаю слышать, как ты шмыгаешь носом. Могу прямо сейчас тебя предупредить, что никто из мужей и возлюбленных не сделал меня счастливой и что все они умерли в мучениях и нищете. Таковы все мужчины, заруби это себе на носу.
Эйфория знает, что свободна, но не может сойти с места. Не иначе отяжелела от душевной муки.
Миссис Берил, выдавливает она наконец.
Принцесса, опять впавшая в транс, удивлена тем, что она еще здесь.
Да, Настиер.
Эйфория, мэм.
Неважно. Продолжай.
Почему вступить в лейбористскую партиюэто так ужасно?
Кто так говорит?
Вы сами, миссис Берил.
Я? Что же, это тебя огорчило? Ты голосуешь за лейбористов?
Не думаю, что мне следует отвечать, миссис Берил.
И правильно. Политика нам здесь ни к чему.
Эйфория довольна это слышать, но не настолько, чтобы вернуться к своим кухонным обязанностям.
Принцесса полагает, что ей ясна проблема.
Он разбил мне сердце не своим вступлением в лейбористскую партию, говорит она. Я так же относилась к тому, другому, вступившему в партию консерваторов. Детей растишь не для того, чтобы они переняли твои симпатии. Или симпатии их отцов, что еще хуже. Цель воспитаниянаделить их силами превозмочь свои генетические недостатки и с пользой употреблять свои
Есть словечко, обозначающее то, ради чего она растила детей, но оно вылетело в окно.
Вы очень хорошо воспитали детей, миссис Берил, говорит Эйфория.
Принцесса фыркает. Она не припомнит, чтобы как-то их воспитывала.
4
В приятную тихую погоду Принцесса любит прогуляться в маленьком парке, бывшем кладбище при церкви Сент-Джонс-Вуд. Эйфория, сопровождающая ее на этих прогулках, всегда предлагает перейти дорогу и заглянуть в Риджентс-парк, там гораздо любопытнее.
Что же там любопытного? интересуется Принцесса.
Вместо ответа Эйфория изображает руками круг. Земной шар. Вселенную. Мироздание.
Если ты предлагаешь поиграть в шарады, говорит Принцесса, то изволь уточнить, сколько там слогов и как это звучит.
Могу покатать вас на лодочке по озеру, миссис Берил.
Ты? По озеру? С чего мне доверять твоей гребле? В твоей стране ведь нет воды?
Эйфория уже усвоила, что на некоторые вопросы отвечать не нужно.
Еще можно покормить уток.
Утки!
Эйфория не исключает, что миссис Берил забыла, кто такие утки.
Птицы, подсказывает она.
Если я захочу покормить птиц, то вывешу за окно кормушку.
Приходится довольствоваться маленьким парком. У него один недостатокигровая зона, но Принцесса уже научилась избегать вида детей и шума их голосов: гулять надо тогда, когда они на уроках. Эйфория любит детей и всегда огорчается, когда их нет на парковых качелях и лесенках.
Опять нам не везет, миссис Берил, говорит она.
Жаль, отвечает Принцесса. В следующий раз надо будет выбрать время получше.
В первую очередь Принцессу манят в парк надгробия. Ей нравится кажущийся беспорядок, в котором они разбросаны, как поганки, под деревьями. Стоит отогнуть веткуи перед тобой готическая загадка. Некоторые камни выстроены вдоль стен, как не нашедшие спроса картины, некоторые преют подо мхом, целый век не видя света.
«Удольфские тайны», да и только, говорит она Эйфории, указывая на ворону, исчезающую в угрюмом подлеске.
Да, миссис Берил.
Ты боишься привидений?
Никогда их не видела. Может, и боюсь.
Тогда сюда не суйся.
Принцесса, любительница оракулов и сивилл, застывает, чтобы прочесть надпись на надгробии Джоанны Сауткотт, пророчицы восемнадцатого века.
Будущее всегда говорит с нами женскими голосами,сообщает она Эйфории. Мужчины устаревают. Они внемлют только прошлому.
Эйфория, не уверенная в ее правоте, делает то, что ей велено: читает вслух надпись с могильного камня Джоанны Сауткотт. «Смотри, настанет время, когда явлены будут ЗНАКИ, что я тебе предрекла, и ЯВИТСЯ НЕВЕСТА»
Прочувственнее, Эмпориум.
Я Эйфория, миссис Берил.
Что не должно мешать чтению с чувством. Постарайся сделать невесту ослепительной, дитя мое. Представь, что ты сама выходишь замуж с ананасом на голове.
Эйфория просит пояснить, о какой невесте речь и явилась ли она уже.
Невестаэто я, отвечает Принцесса. Поэтомуда, уже явилась. Причем неоднократно.
Вы были, должно быть, красивой невестой, говорит Эйфория.
Меня называли невероятной. Не мне это подтверждать или опровергать. Но могу тебе сказать, что второй мой жених лишился чувств, увидев, как я шествую к нему в подвенечном платье и диадеме. Его откачивали полчаса. Мне пришлось произносить за него клятву вечной верности. Вот только не скажу, который это былвторой или третий.
Как насчет первого, мэм?
Он был убит, но не мной, а итальянцами, если меня не подводит память. Для него было бы лучше, если бы я их опередила. Но никогда ведь не знаешь таких вещей заранее. К четвертому и пятому замужествам я уже не видела смысла стараться. Все равно их было не спасти от обморока.
Она заговорщически косится на Эйфорию. Женщина всегда поймет женщину. Она хочет, чтобы девушка смекнула: обмороки были вызваны не зрелищем невесты в подвенечном наряде, а предвкушением того, какой она предстанет, оставшись без него.
В ответном взгляде Эйфории сообщничества нет. Молдавская потаскуха поняла бы меня лучше, думает Принцесса.
Сколько раз вы побывали невестой, миссис Берил? интересуется Эйфория.
Принцессе не хочется признаваться, что она забыла. Она приподнимает сначала левую руку, потом правую.
Больше, чем пальцев на руках.
Еще ей нравится просить Эйфорию читать почти полностью стершиеся надписи на надгробиях; потом, когда таращащая глаза Эйфория ничего не находит, она подсказывает ей, что там было.
Здесь покоится тело Абигейл Миллз, сочиняет она, женщины, все отдавшей мужчине, который не заслуживал ничего, а теперь наслаждающейся вечной жизнью, покуда его плоть истлевает, пожираемая червями, в отличие от его совести, которую никогда не мучили.
Как мне нравятся ваши описания, миссис Берил! говорит Эйфория. Но как вам удается увидеть эти слова, не надев очков?
Они сами ко мне приходят, отвечает Принцесса.Я чувствую их кончиками пальцев. На-ка, пощупай вместе со мной!
Она берет указательный палец Эйфории и водит им по самому гладкому из нерухнувших надгробий.
В память об Элизабет Старриджчувствуешь?жене, матери, благотворительнице и директоре школы, спустя годы верной, но неблагодарной службы на благо ее общины спутавшейся с дьяволом и низвергшейся в ад с улыбкой на лице.
Эйфория вырывает у нее руку.
Удивительно, что такая женщина похоронена на христианском кладбище, говорит она сердито.
Подозреваю, что было не так. Должно быть, сам дьявол приволок ее сюда под покровом ночи. Можем наведаться сюда после полуночи и проверить, не навещает ли он ее. Может, даже цветочки ей приносит.
Потом Эйфория спросит мнение Насти об этих россказнях.
Вздор! отмахнется Настя. Миссис Берил водит тебя за нос.
Зачем?
Думает, что ты невежественная уроженка колонии и веришь в черную магию. Мой тебе совет, поищи другую работу.
Принцесса отдыхает на скамейке напротив пустой детской площадки. Почему-то ее успокаивает картина неиспользуемых канатов и мостиков.
Здесь так тихо, говорит она Эйфории.
Та собирается что-то ответить, но Принцесса касается ее руки. Тихо, не будем нарушать тишину.
На соседней скамейке сидит пожилой мужчина в меховой шапке. Он так низко наклонился вперед, что почти зажал коленями голову. Не похоже, чтобы он молился или рыдал. Скорее, он вдыхает заветные запахи земли. Вынюхивает мертвецов. Видно, что он тоже наслаждается тишиной парка, деревья которого заглушают уличный шум, а тут еще редкий случайни одного самолета в небе!
К его ноге подбегает белка, принявшая его позу за желание пообщаться или предложить ей что-нибудь съедобное. Мужчина беззлобно прогоняет ее движением ноги. У тебя свой миртак толкует это его движение Принцесса, а у меня свой. Его мировосприятие созвучно ее. Паркиэто чудесно, особенно для общения с духами давно ушедших, но у тех, кто здесь задержался, ощущается перебор межвидового общения.
Чем еще вы занимались в парке, кроме разговоров про дьявола? спрашивает Настя у вернувшейся Эйфории.
Та за невозможностью вспомнить что-то еще упоминает белок.
Ну, так это крысы, говорит Настя.
5
В некий стародавний период человеческой истории совершилось, как утверждают антропологи, страшное преступление. Брат до смерти забил брата. Мы бросили садоводство ради охоты. Мы съели бога. Мы прогнали козла в пустыню. Мы убили отца своего.
А Шими Кармелли примерил мамино нижнее белье.
Ему было одиннадцать лет. Примерно тот возраст, когда гомо сапиенс познал радость убийства.
Одно из величайших изначальных прегрешений человечестваневажно, как оно называется, религия или мораль, привело к неврозу. Мы утратили беспечность. Мы познакомились с виной и стыдом. Из нас вышло вон веселье.
Это то самое, что стряслось с Шими.
Он залез в короткие мамины панталоныи ухнул в ад.
Ад бывает разный. Мужской адэто океан огня, где вечно болтаются вниз головой братоубийцы и пожиратели бога. Мальчишеский адэто Пещера Неизгладимых Унижений, где писающиеся в постель и балующиеся онанизмом сжимают руками грешные головы, а ухмыляющиеся черти в колпаках с колокольчиками без устали изрыгают насмешки. Му́ка против му́кивыбор невелик. Шими провалился в мальчишеский ад.
Нарцисс узрел собственное отражение и умер от любви к себе. Везучий! Пронзенный ужасом оттого, что на нем мамины панталоны, маленький Шими, глядя на свое отражение в зеркале ванной, ждал, когда его проглотит разверзшаяся земля.
Должно ли это было нравиться? Не лучше ли было бы изобразить смешную позу и закончить все смехом? Натянуть собственные штаны и перечеркнуть весь этот эпизод? Гораздо лучшено для этого на его месте должен был бы оказаться кто-то другой.
Нечего смотреть на меня так, будто вы желаете мне смерти, говорит ему Берни Добер, его врач. Моя обязанностьподробно рассказать о лекарствах, которые я вам прописываю.
Доберу нравится иметь такого пациента, как Шими Кармелли. Чаще стариков привозят к нему в хирургическое отделение, как бродячих котов, отловленных при облаве. Добер предпочел бы располагать той свободой, которая есть у ветеринара: от смертельной инъекции было бы лучше им самим. Сначала телазол и кетамин, чтобы вырубились, а потом лошадиная доза барбитуратов в сердечную мышцу. Доброй ночи, котики.
Поддержание жизни идет им во вред. Узаконенный садизмвот что это такое. Но у него частная практика на задворках графства Милосердия, поэтому ему ясен экономический аспект сохранения жизни старикам. Если бы в Белсайз-парк некому было помогать, то семьи домашних помощниц у себя в Тбилиси и в Велинграде ложились бы спать голодными.