Марта ПалаццезиТуман
Посвящается С. и Т., неразлучным четвероногим друзьям
1
Лондон, 1880
Выжить в Лондоне конца девятнадцатого века не так-то просто, если ты тринадцатилетний мальчишка с реки.
Разумеется, первый способ выжитьворовать. Но воровать у богатых очень опасно. В таких районах, как Белгравия или Кенсингтон, с прекрасными аллеями и вычищенными до блеска тротуарами, по которым разгуливают няни с дорогими колясками, за нами всегда следят полицейские. Они только и ждут, чтобы нас сцапать. Воровать у бедных ещё опаснее. Мало приятного, когда тебя преследует кожевник, перепачканный кровью, или кузнец с молотом.
Поверьте, я знаю, о чём говорю.
Второй способ выжить в Лондоне конца девятнадцатого векапопасть в работный дом к почтенным сёстрам святейшей милости. Но пусть название не обманывает вас. «Святейшего» и «милостивого» в этих женщинах немного.
Представьте на мгновенье, что вы сидите на берегу Темзы. Солнце обжигает плечи, вода приятно баюкает слух, из плывущих мимо барок долетают потрясающие ароматы. Индийские пряности, деревенские фрукты и овощи, шишки хмеля, который везут в пивоварню, и белый хлеб для господ Вы наслаждаетесь свободой в сердце самого большого и влиятельного города мира, как вдруг вас окружают женщины, одетые в чёрное. Они хватают вас и тащат в огромное кирпичное здание. Там у вас и других бедолаг отбирают одежду, моют как лошадей, а потом выстраивают в шеренги и заставляют гнуть спину по десять часов в день. И всё этоза жалкий обед.
Вас бы пожалел даже кожевник, перепачканный кровью.
Третий способ выжить в Лондоне конца девятнадцатого веказаниматься знатнейшим делом: следовать своей философии.
Это и есть мой способ.
Эй, Наки, расскажешь о Великом зловонии 1858 года?
Был конец июня. Стояло жаркое утро. Мы с товарищами работали на илистых берегах Темзы в первые рассветные часы. Улов оказался неплохим: два медных гвоздя, курительная трубка и кожаный ботинок. Всё это можно было продать за несколько пенни, на которые мы могли есть пару дней.
Я с зевком выпрямился и потянулся, оглядываясь по сторонам. Мутные воды Темзы блестели от солнца, а на другом берегу, словно сахарная гора, тянулся в голубое небо купол собора Святого Павла.
Ну что? спросил я.
Наки хитро улыбнулся, не переставая шарить руками в грязи. История о Великом зловонии 1858 года была его любимой, и, хотя мы знали её наизусть, Наки умудрялся каждый раз добавлять новые, всё более ужасные подробности. Но его любовь к этой истории разделяли не все.
Только не это, Клэй. Неужели опять, пробормотал Тод. Он стоял на коленях передо мной, погрузив руки по локоть в ил.
В смысле? обиженно спросил Наки.
Я больше не могу слушать твою болтовню о мертвецах, навозе и потрохах животных, ответил Тод. Мы уже поняли. В 1858 году Темза воняла мертвечиной. Прекрасная история.
Летом 1858 года Темза не просто воняла мертвечиной, оскорблённо возразил Наки.
Он как будто считал хранение воспоминаний о Великом зловонии своей обязанностью. Я никогда не понимал, почему Наки одержим именно этим событием. Когда мы с ним познакомились, он уже был таким.
Наки прокашлялся и поднял руку, готовясь начать один из своих подробнейших докладов.
Стояла засуха, и река обмелела. Даже королева Виктория и принц Альберт, отправившись на прогулку по реке, были вынуждены вернуться во дворецтак их испугал смрад. Темза и вправду превратилась в лужу, кишащую мусором и отходами, мертвецами и личинками
Личинками? перебил его я. В прошлый раз ты говорил, что мертвецы были усыпаны мухами.
Какая разница? возразил Наки, вытерев нос краем рубашки. До мух были личинки.
Боже, Наки, да ты просто свихнулся на этой истории! презрительно воскликнул Тод. А ты, он обернулся ко мне, перестань ему потакать, иначе придётся
БАЦ!
В голову Тода прилетел комок грязи. За спиной послышался смех.
Покрасневший Тод вскочил и налетел на Наки.
Сейчас я тебе задам!
Тод
Что? Клэй, нельзя всё время защищать его просто потому, что он младше!
Я покачал головой и кивнул в сторону тёмных фигур, спускавшихся по обрыву. Издали они напоминали жуков.
Тод тут же забыл о Наки.
Проклятье. Они так и не поняли, что эта территория наша?
Похоже, нет, устало откликнулся я.
Меньше всего тем утром мне хотелось драться. Нам, мадларкам«грязевым жаворонкам», и без того приходилось несладко.
Меня, Тода и Наки называли Ужасными с моста Блэкфрайерс. Этот участок Темзы мы отвоевали с трудом. Теперь, когда он стал нашим, нам вовсе не хотелось делить его с другими. Все знали, что лучшие районы находились вблизи мостов. Пассажиры повозок, проезжавших по мосту, частенько бросали в воду пенни или остатки еды. Вот почему мы отвоевали это место пару лет назад, подравшись с другой бандой мадларков за полкроны, которую выбросил богатый джентльмен. Он с довольным видом наблюдал за происходящим из своей повозки.
Давайте, мальцы! кричал он, неспешно выпуская дым из трубки. Устройте для меня хороший спектакль!
И свой спектакль он получил. Я, Тод и Наки дрались, словно дикие псы. Мы обратили врагов в бегство, хотя они были старше нас.
Я слишком стар для этого, сказал я, покачав головой. Тем временем Наки и Тод выбрались на берег, готовясь к драке.
Тод собирался говорить от лица нашей банды. Он был крупнее меня и Наки. Своими чёрными растрёпанными волосами, тёмными глазами, густыми бровями и шрамами на лице Тоду удавалось напугать противников. Злить его было плохой идеей. Таких фраз, как «подумай, а потом говори» или «сохраняй спокойствие», для него попросту не существовало.
Наки, хрупкий болезненный мальчик со светлыми волосами и бледным лицом, возмещал свою слабость изворотливостью. Именно он общался с покупателями предметов, которые мы находили в иле Темзы. Ему всегда удавалось выбить лучшую цену.
Я же не был ни крупным, ни хрупким. Мои каштановые волосы и карие глаза внушали спокойствие, что нередко позволяло пройти незамеченным. Враги недооценивали меня, и это часто давало нам преимущество.
Чужаков было шестеро. Однако вблизи они не походили на людей, пришедших подраться. Мальчики были младше нас и выглядели растерянными, как дети, которые ещё не нашли своё место в мире. На мгновенье я вспомнил себя в пять лет, когда стал сиротой. У меня не было ни дома, ни наставника. Целыми днями я бродил по берегу реки, питаясь остатками еды из пивных и таверн. Я понимал, что вряд ли выживу. Но потом словно из ниоткуда появился Старый Сэл, мужчина с длинной бородой, опиравшийся на трость. Он взял меня под своё крыло и обучил ремеслу мадларков.
У нас, Ужасных с моста Блэкфрайерс, были свои правила. Мы не могли допустить чужаков на свой берег. Хотя эти незнакомые дети и внушали жалость. По крайней мере мне. Тоду и Наки было неведомо сострадание. Они думали лишь о деньгах и Великом зловонии 1858 года.
Эта территория наша, без лишних церемоний заявил Тед. Убирайтесь.
Худенький мальчик с рыжими волосами, видимо, главный, поднял руки в знак мира.
Нам не нужны проблемы. Мы просто хотим пройти дальше.
Куда? спросил я.
К Воксхолльскому мосту, ответил мальчик.
Плохая идея. Там тоже занято. Я вопросительно посмотрел на Тода. Паршивцами Блондинки, верно?
Тод кивнул и потёр шрам под левым глазомпамять о крошечном недоразумении с Паршивцами пару лет назад. По правде говоря, тогда мы чудом остались живы. Но это уже другая история.
С ними лучше не шутить, добавил я. На вашем месте я бы туда не совался.
Дети встревоженно переглянулись.
У вас случайно не найдётся чего-нибудь поесть? спросил рыжий с надеждой.
Конечно. Может, останетесь на чай? усмехнулся Наки.
У нас нет времени, рявкнул Тод. Проваливай, малыш.
Я могу заплатить, поспешно сказал мальчик. Ну, не совсем, добавил он, заметив скептический взгляд Наки. Мальчик порылся в кармане куртки и вытащил деревянную шкатулку. Вот. Я нашёл её сегодня утром на Собачьем острове.
Он протянул шкатулку мне. Я бросил взгляд на Наки и Тода и взял её.
Шкатулка была размером с ладонь. Под засохшим слоем грязи виднелась дорогая резьба. Я вытер её о брюки и открыл. Внутри лежали карты Таро, разрисованные вручную.
Наки подошёл, чтобы рассмотреть содержимое шкатулки.
Надо же, заявил он. Хороший товар. Ты только взгляни на краски.
Я бросил шкатулку рыжему, тот поймал её на лету.
Продай её, сказал я. Денег хватит на хлеб с сыром.
Мальчик покачал головой.
Я не знаю, к кому идти.
Малыш, эта работа не для лентяев, раздражённо ответил Тод. По его мнению, разговор затянулся. Нельзя сидеть на месте, если хочешь выжить. А теперь убирайтесь, или я вам устрою.
Погрустневший мальчик и его банда побрели прочь, понурив головы.
С ума сойти! воскликнул Тод. Он засучил рукава и продолжил рыться в грязи.
Ну да, сказал Наки.
Просить милостыню у таких, как мы За кого они нас приняли?
Ну да, повторил Наки.
Будто у нас нет проблем Да, Клэй? Клэй?
М-м-м, задумчиво пробормотал я, глядя вслед удалявшимся детям.
Опять, да? расстроенно спросил Тод. Снова сделаешь это?
Я улыбнулся в ответ, а затем крикнул рыжему:
Эй ты! Стой!
Святые небеса, Клэй, вздохнул Тод. У тебя слишком доброе сердце.
Да нет же! Просто мы больше выручим за эти карты. Мальчишка слишком глуп, чтобы понять их ценность, ответил я.
Тод выругался, а Наки усмехнулся.
Ты прав, Клэй, сказал он. Эти карты не должны оставаться в плохих руках.
Ну конечно! Теперь ты на его стороне, пробормотал Тод. В кои-то веки.
Оставив Наки и Тода в очередной раз препираться, я догнал оборванцев.
Держи. Я достал из кармана мешочек и протянул рыжему. Хлеб. Свежий.
Хлеб действительно был свежий. Старый Сэл дал мне его сегодня утром, когда я заглянул поздороваться. Сам он получил хлеб от служанки из Кенсингтона, его последней возлюбленной.
Имей в виду, эти карты стоят немало, добавил я.
Но рыжий не обладал талантом к торговле. Без лишних слов он кинул мне шкатулку, выхватил хлеб и побежал прочь со своими товарищами по несчастью.
Я заскочу в Таверну королевы. Возможно, мадам Лорна найдёт покупателей, сказал я Тоду и Наки, показав им карты.
Ложка! крикнул Наки, вытаскивая что-то из ила. Он протёр её рукавом рубашки и укусил. Олово, заявил он с видом знатока. Хуже серебра, лучше дерева. Наки сунул ложку в карман и посмотрел на меня. Хорошая идея, Клэй. Мадам Лорна точно знает, кому их продать.
Вряд ли эти карты окажутся в руках мадам Лорны, проворчал Тод. Судя по тому, как начался день, Клэй подарит их первой встречной гадалке. Уж поверь мне.
Спасибо за доверие, рассмеялся я. До вечера.
Прежде чем подняться на набережную, я прошёл десяток метров вдоль берега в поисках менее мутной воды, чтобы смыть грязь. Вряд ли королева Виктория собиралась посетить пивную, названную в её честь, но мадам Лорна не терпела в своём заведении грязных мадларков и «клоачных охотников», от которых несло канализацией.
Что касается последних, я как раз встретил нескольких. Они тоже собирались искупаться.
Привет! дружелюбно сказал я, раздеваясь.
Привет! хором ответили парни.
Они были старше меня, лет восемнадцати. «Клоачных охотников» отличал нездоровый цвет лица, ведь они целыми днями торчали под землёй. Хотя в лондонской канализации таилось множество вещиц поинтереснее тех, что можно было найти в реке, я предпочитал работать на свежем воздухе. Темнота, смрад, душные кирпичные стены Нет, по-моему, жизнь в клетке не могла называться жизнью.
Я нашёл плотный комок водорослей и поводил им по телу, прежде чем заняться лицом и волосами. Натерев себя до блесканасколько это возможно для мадларка, я приступил к стирке одежды. Мокрый с ног до головы, я оделся, вышел на берег и направился в сторону Чипсайда, района за собором Святого Павла. Это был лабиринт узких и извилистых улочек с ремесленными и торговыми лавками.
Я миновал Брэд-стрит, стараясь не глядеть на хлеб с тёмной корочкой на витринах, и вышел на перекрёсток с Чипсайд-роуд. Здесь, на углу между широкой оживлённой улицей, переполненной повозками и конками, и узкой Милк-лейн, находилась Таверна королевы, которой владела мадам Лорна. Это была обычная пивная. Стены, обшитые чёрными досками. Большие окна, напоминающие шахматные клетки. Золотая вывеска, освещённая фонарями.
Несмотря на ранний час, в пивной было не протолкнуться. Помимо привычных бездельников сюда в свой небольшой перерыв приходили рабочие. Формы и цвета смешивались, создавая странную картину. Рядом с пекарями, чьи волосы побелели от муки, толпились трубочисты с чёрными лицами, толстые торговки с грязными ногтями и цветочницы с разноцветными корзинками.
Я пробрался сквозь толпу и оказался у прилавка. За ним стояла мадам Лорна, крупная женщина с румяным лицом, смоляными волосами и белоснежным фартуком, скрывавшим огромный живот. В это время она занималась своим любимым деломотчитывала мужа, человека, едва ли весившего сорок килограммов, включая туфли, шляпу и трость.
Альфи, я тысячу раз тебе говорила, что нужно заняться крысами. Мадам Лорна ударила ладонью по прилавку. Ты же не думаешь, что я должна спускаться в погреб?
Бедняга вжал голову в плечи.
Нет-нет. Вовсе нет, дорогая.
Что «нет»?
Ты не должна спускаться в погреб.
И как тогда ты хочешь решить проблему?
С помощью с-сыра?
Сыра? рявкнула мадам Лорна. По-твоему, я должна тратить отличный сыр на этих мерзких тварей?
Нет-нет! Конечно, нет!
Может, нам стоит завести кота, Альфи?
Х-хочешь скормить к-кота крысам? Пожалуй, с-стоит это обдумать
Конечно, с жареным картофелем на гарнир, отрезала мадам Лорна. Ради всего святого, Альфи, немедленно разыщи чёртова кота и запри его в погребе! Живо.
Бедняга Альфи только и ждал повода удрать от супруги. Он промямлил что-то неразборчивое и выскочил из таверны с понурой головой.
Ох, Клэй, беззаботно воскликнула мадам Лорна. Тебя-то я не заметила.
Ну и обманщица. Она прекрасно меня видела. Потому так и накинулась на мужапубличные выступления были её страстью.
Мадам Лорна налила в кружку крюшон и залпом опустошила её. Она предложила и мне глоточек, но я покачал головой.
Слыхал, сколько деньжищ заработал на этом пойле мерзавец Джеймс Пимм? спросила она. Моя мать знала его. Полное ничтожество. Начинал с продажи устриц прямо на этой улице. А потом придумал это, мадам Лорна со звоном поставила на прилавок бутылку с жидкостью янтарного цвета. Так и разбогател!
Примечания
1
В XVIIIXIX веках мадларками называли лондонских бродяг, преимущественно детей, которые зарабатывали на жизнь поиском и продажей ценных предметов на берегах Темзы во время отлива (от английских слов «mud» грязь и «lark» жаворонок). Сегодня это занятие стало хобби для многих людей.
2
Дословный перевод«Хлебная улица» (от английских слов «bread» хлеб, «street» улица).
3
Напиток из нескольких сортов вин с добавлением фруктов.