Можно спро
Что произошло? Ага, хотел бы я знать. Джим осушил бокал, поставил его на стол и стиснул рукой подлокотник. На локте у него вздулись вены. Там никого из нас не было. Он был на Скае, его школьные друзья устроили там большую пьянку после окончания школы. Маме позвонили. Прямо среди ночи.
Мэри представила себе Джульетт, бледную, встревоженную ночным телефонным звонком, и то, как она, ответив, опускается на колени.
Джим сглотнул.
Он был за рулем, и машина перевернулась. Когда мы узнали, Сэма на вертолете уже отвезли в больницу. Мы ехали туда всю ночь. Один бог знает, с какой скоростью. Нам было все равно. Всю дорогу я молился, чтобы застать его. Я никогда раньше не молился, но если что-то и могло обратить меня к вере, то только это. Я поклялся, что сделаю что угодно, только бы с Сэмом было все хорошо.
Но ничего хорошего не случилось. Когда мы туда приехали, он уже умер. Не пережил ночь. Мы вошли к нему. К тому времени все трубки и аппараты уже убрали, и он просто лежал на кровати. Мертвый. Джим наконец поднял взгляд, но посмотрел не на Мэри, а куда-то сквозь нее. После такого нельзя оправиться, да? Мама даже и близко не смогла. Отец как-то так и сказал.
Что сказал? прошептала Мэри.
Что она просто ходячая покойница.
У ног Мэри зажужжал телефон. Будильник. Она не понадеялась на то, что они сумеют выехать в аэропорт вовремя, судя по тому, как они провели предыдущие два днявсе это бесконечное валяние в постели по утрам и общее функционирование в полном пренебрежении ко времени суток. Казалось, это было в какой-то другой жизни.
Прости. Прости. Мэри быстро нажала на кнопку.
Нет, это ты прости. Тебе уже пора ехать?
Она помотала головой. Ей все равно не нужно сдавать багаж. Джим наклонился вперед и коснулся ее колен.
Нет, Мэри, правда. Я серьезно. Прости меня. Этот день должен был пройти совсем не так. Я хотел завершить выходные совсем по-другому. Я вообще хотел, чтобы они не кончались. Никогда. А знаешь, что во всем этом хуже всего?
Она не могла представить, куда еще мог завести их этот разговор. Ей хотелось только обнять и прижать к себе Джима, этого тридцатишестилетнего человека, который вдруг, перенесшись на двадцать лет назад, превратился в напуганного, потерянного подростка.
Я думал, лучше бы умер я, а не Сэм. Он сумел бы прожить гораздо лучшую жизнь. А я провел большую часть жизни, мечтая, чтобы все это кончилось. Чтобы я покончил со всем этим.
Как он мог думать такое? Если бы Джим умер вместо Сэма, они бы никогда не встретились, и Мэри так и осталась бы лишь тенью той женщины, в которую превратилась всего за месяц их знакомства. Она поежилась. Что бы тут ни произошло, она была уверена, что оно было глубже, тревожней, беспокойней.
Звучит словно неблагодарность, да? Но дело не в этом. Это постоянное давление. Ожидание. Да, от родителей, конечно, когда Сэма не стало; но есть еще и работа, и друзья. Я не могу допустить промаха. Иногда я думаю, какой могла бы быть моя жизнь, если бы я позволил себе какое-нибудь несовершенство. Иногда было просто тяжело вставать с постели по утрам, не говоря уж о том, чтобы делать вид, что я во всем успешен.
Мэри удержалась, чтобы не стиснуть руку, лежащую на ее колене, и не прошептать: Ну и не надо. В этот момент она поняла, что любит его. Что он будет всегда ей нуженделая вид или нет.
А потом я встретил тебя, сказал Джим.
П-п-прости?
Я встретил тебя. Я понимаю, пока еще раноя знаю. Я, знаешь, последний человек, который будет надеяться в таких делах. Но я впервые за очень долгое время ощутил себя собой, увидел что-то, ради чего все это имеет смысл.
Ах, мне ли не знать. Мэри готова была возненавидеть себя за этот автоматический, стандартный ответ. Но как выразить то, что она чувствовала? Все происходило слишком быстро, как бы ей ни хотелось, чтобы это было не так.
Ты, Мэри, совсем другая. Должно быть, она недостаточно убедительно скрыла выражение своего лица, потому что Джим быстро поправился. В хорошем смысле. Ты такая не знаю, основательная. Строгая, когда стоишь на своем и ставишь на место меня. Мне так это нужно. Но мне кажется, что я-то совсем не нужен тебе. И, более того, я не знаю, захочешь ли ты быть со мной. Нельзя ожидать, чтобы я стал каким-то другим. С тобой я чувствую себя свободным. Ну, более свободным.
Джим улыбнулся. Или Мэри показалось, что улыбнулся. Улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.
Мы могли бы спастись.
Что?
Джим, хмурясь, откинулся в кресле. Мэри охватило жуткое ощущение, что она засунула ногу в рот.
Почему бы нам не уехать? предложила она. Ты же говорил, что всегда хотел этого, так?
Джим посмотрел на нее, прищурившись, словно пытаясь оценить, насколько она сама верит в свой внезапный выплеск. Мэри пока так и не успела привыкнуть к пронизывающей силе его взгляда.
Ну, попробуй меня удивить.
Эти слова так и продолжали звучать у нее в ушах, когда она приземлилась тем вечером в Белфасте.
92018
Придя на работу, Элис, избегая болтовни на кухне, прямо направилась к своему столу, неся большой стакан кофе, купленный по дороге. До того как в ее вены попадет кофеин, она не могла быть приятным собеседником, а уж сегодня утром, при том что она спала всего полтора часа, вообще было чудом, что она жива, не говоря уж о том, что сумела добраться до работы.
С того момента, как вчера вечером она рассталась в пабе с Мэри, мозг Элис разрывался на части. Где-то с час она беспокоилась, сумеет ли Мэри нормально добраться до дому. Хотя внешне она казалась суровой, яростно охраняющей свое личное пространство, в пабе Элис увидела и другую, более уязвимую ее часть. Она же не наделает глупостей? Элис бы надо было взять у нее телефон, но она была слишком поглощена исчезновением Джима, чтобы сообразить.
Когда же беспокойство рассеялось, его место в роли помехи сну Элис заняло любопытство. Ей не много удалось выяснить у Мэри, но это не мешало Элис изнывать от желания узнать, что же случилось с Джимом. Она была уверена, что тут крылась какая-то слишком большая и невосполнимая потеря, чтобы ее можно было забыть, и было ясно, что Мэри с трудом справляется с ней. Если бы Элис удалось добыть хотя бы чуть больше информации, может быть, она бы смогла восстановить всю историю, как-то помочь Мэри
А, вот ты где! заглянул в ее кабинку Джек, главный редактор и босс Элис. В уголке губ у него были следы чего-то, похожего на засохшие бобовые консервы. Она хотела сказать ему об этом, но передумала. Его было легко обидеть. На пару слов.
Конечно. Элис вытащила из-под стола сложенный стул.
В моем кабинете.
У нее свело желудок. Кажется, Джек ни разу не вызывал ее в свой кабинет за все эти годы. Иногда она заходила туда по собственной инициативе, когда хотела помахать у него перед носом какой-нибудь особенно удачной работой в попытке добиться прибавки к жалованию, но никогда не заходила по приказу. Что она могла сделать не так?
Это быстро, сказал Джек, когда дверь за ними закрылась. Присаживайся.
Он явно нервничал. И был взволнованбольше, чем обычно. Что бы там ни было, новости будут плохими. Элис чувствовала такие вещи. Кондиционер в кабинете не работал уже давно, так что на него нельзя было списать холодок, пробежавший у нее по спине.
Боюсь, Элис, что дела в нашей газете идут неважно. Ну, это не новости. Кто вообще покупает «Горн», кроме пары местных пенсионеров, которым нечего больше делать? Начиная с будущего сентября нам предстоят сокращения, а ты была принята на работу самой последней.
И с самой низкой зарплатой, верно?
Но Джек не принял шутки. Он взъерошил волосы.
Это значит, что твоя работа под вопросом.
Часть утреннего кофе Элис чуть было не вышла из нее обратно. Она не могла потерять работу. На ее сберегательном счете было пусто. Она не сможет оплачивать квартиру, и у нее нет других вариантов, кроме как вернуться в Слоу жить с мамой. У нее вспотели ладони. Последний раз ей было двенадцать, когда им удавалось жить под одной крышей без осложнений. То есть четырнадцать лет назад! Это конец всему.
Мне очень жаль, Элис, опустил голову Джек. Сокращение еще не подтверждено. Этого не случится до собрания акционеров, а оно будет через несколько недель, но я хотел заранее предупредить тебя, что такое возможно.
И я ничего не могу поделать? Я могу больше работать, взять на себя новые обязанности
Элис осеклась, не сказав, что ей можно сократить зарплату. Она просто не сможет жить на меньшие деньги.
На твоем месте я бы работал над своим резюме, чтобы оно выглядело как можно лучше. Может, стоит выложить онлайн твои лучшие работы.
Да у меня их нет! Ее голос прозвучал громче, чем она думала, и в наступившей за этим неловкой тишине Элис вспомнила про вчерашнюю вспышку Мэри. Тишина, следующая за несдержанным отчаянием.
У тебя есть время, Джек взглянул на календарь на стене. Они не соберутся до начала сентября, а до этого еще три недели. Если ты сумеешь достать мне хорошую историю, я поставлю ее на первую страницу. И в самом начале онлайн-выпуска. Если ты сделаешь что-то хорошеедействительно хорошеедо конца августа, я это напечатаю. Это я тебе обещаю, Элис.
Спасибо, я очень признательна, сказала она, стараясь преодолеть скребущее ощущение в горле. Нельзя плакать. По рабочему поводу. Особенно когда нужно, чтобы ее воспринимали всерьез.
Держи меня в курсе этой твоей истории. Я придержу для тебя августовский выпуск.
В любой другой ситуации доброта Джека заслуживала хотя бы улыбки, но Элис боялась, что у нее задрожит нижняя губа. Вместо этого она вышла из кабинета и кинулась на свое место, прежде чем кто-то спросит у нее, в чем дело. Сделав три глубоких вдоха, она попыталась сдержать подступающую панику. Соберись, Китон. Должна быть какая-то надежда удержаться здесь, подумала Элис.
Ну ведь ей же предложили первую страницуа это немало. Элис так долго мечтала об этой возможности. Она только не думала, что за нее придется отдать такую цену. Ну иразве местные события в силах убедить кучку надутых корпоративных заправил, что под вопросом не должна оказаться ее голова? Тут же никогда ничего не происходит. Можете поверить женщине, описавшей за последние два года четыре открытия зубоврачебных кабинетов.
Элис достала телефон и по привычке заглянула в «Твиттер». Источник всех важнейших новостейпо крайней мере, в ее поколении. Она сама не знала, что думала там найти. Вдохновляющую фразу? Подходящую шутку? Идею для очередной унылой статьи?
Или все вместе сразу.
Первым в ее ленте новостей шло видеосудя по всему, популярное. Убедившись, что звук в телефоне выключен, она нажала на запуск. Сначала было трудно понять, что происходит там, где это было снято. Разрешение было низким, возможно, съемка велась телефоном. Были видны только спины, сумки и пальто, куски взъерошенных причесок. Похоже, там были сотни людей, замкнутые в ограниченном пространстве, может быть, даже тысячи. Все они топтались на тех же нескольких сантиметрах, и вдруг замерли.
Через секунду пространство перед камерой волшебным образом раскрылось. Элис узнала станцию. И там, в самой середине Ее сердце застучало так громко, что она подумала, не услышит ли его Эрика, ее соседка по другую сторону перегородки.
Там была Мэриснятая в полный рост.
Во время своей вчерашней вспышки.
Элис уронила телефон на стол, а головув ладони. Глубоко личный момент отчаяния Мэри оказался в широком публичном доступеэто невозможно, невыносимо! Это нарушение всех прав, вот что! Как такое могло случиться? Элис выхватила из сумки наушники и подключила их к столу. Да, она старалась не выходить в соцсети с рабочего места, но сейчас можно сделать исключение. Ну и, судя по сообщению Джека, ей в любом случае особенно нечего терять.
Пост, который Элис увидела в своей ленте, принадлежал ее старой школьной подружке, бьюти-блогеру, которая перепостила оригинальное видео, озаглавив его «КОРОЛЕВА». Элис перешла по ссылке в изначальный пост. Кто там считает, что имеет право освещать срыв Мэри без ее ведома? Некто по имени Саймон Зигер, вот кто. Крыса. Под кадрами шла подпись: «Увидел это по пути домой. ВОТ как надо делать дела». Это сообщение уже перепостили двести тысяч раз, и число продолжало расти.
Но было и кое-что похуже. Двадцать тысяч комментариев. Элис почувствовала, что утренний завтрак поднялся в глотку. Собравшись с мужеством, она навела курсор на иконку комментариев. Интернет возбуждает в людях их наихудшие проявления, его анонимностьотличное прикрытие для демонстрации самых отвратительных издевательств. Справится ли она? Но она просто обязана. Лучше уж она увидит это все, чем сама Мэри. Несмотря на то что они виделись лишь однажды, Элис чувствовала потребность защитить Мэритак всегда получается, если тебе доверяется женщина, не склонная к откровенности. Если кто-нибудь тут скажет ей какую-нибудь грубость Элис в ярости сжала под столом левый кулак и собралась с мужеством кликнутьправой.
Первый комментарий был утешительным«добилась своего»; второй примерно в том же ключе«рабочий настрой». От третьего Элис поперхнулась. Это был невнятный, но грязный намек от какого-то анонима. Она представила, как Мэри читает такое, и с ее лица сбежала краска. Этого нельзя допустить. Просто нельзя. Она и так достаточно страдает. Даже если Элис придется провести целый день, подавая жалобы на безликих извращенцев, она все равно это сделает.
Но, к счастью, она, как всегда, поторопилась. При ближайшем рассмотрении грубых комментариев оказалось очень мало. В основном люди писали что-то вроде «lol», «класс», «звезда». Более внимательные обращали внимание на табличку«что это значит?» а некоторые спрашивали насчет Джима«А где же он?». В глазах Элис то и дело снова всплывало лицо Мэри, сморщившееся при ее рассказе, как Джим дозвонился ей, меньше чем сорок восемь часов назад. В сравнении с этим даже наиболее доброжелательные комментарии звучали пустышками.
Видела ли уже сама Мэри это видео? Ей, конечно же, будет ужасно неловко, что ее секундная несдержанность была поймана камерой; не говоря уж о том, что теперь бесконечное количество посторонних обсуждает ее личную жизнь. Но, может, эти новости не дойдут до нее? Быстрый поиск в «Гугле» «Женщина со станции Илинг» показал, что видео пока не вышло за пределы социальных сетей, а Элис не могла себе представить, что у Мэри есть страничка в какой-нибудь из них, а если вдруг и есть, то вряд ли она часто туда заглядывает.
Она вернулась в «Твиттер» и изначальный пост с видео, который с тех пор, как она смотрела туда в последний раз, прибавил больше сотни комментариев. Она начала читать последние:
Как кто-то мог уйти от такой женщины?
Куда подевался Джим?
#НайдитеДжима
ВЕРНИТЕ ЕГО ДОМОЙ.
Да тут целая история.
Да, подумала Элис, тут есть история. И если уж кто-то и раскопает ее, то это будет она.
102005
Приехали!
Мэри произнесла это напряженным голосом, повернувшись к Джиму спиной. Коттедж был не таким, как в онлайн-описании. Это вообще с трудом можно было назвать коттеджем. Скорее уж сарай, хотя это было бы нечестно по отношению к садовникам. Ладно, тогда хибара.
Первые несколько дней по возвращении из Лондона Мэри была парализована ответственностью за планы «побега» для них с Джимом. Ничто не могло затушить возникшую между ними химию быстрее, чем обращение к ее внутренней Девочке-Организатору. Но она же уже не могла отступить? Всякий раз, как она думала про Джима в его квартирке в Илинге, признающегося, что лучше бы это был он вместо Сэма, Мэри чувствовала, как у нее снова и снова разбивается сердце. Она должна изничтожить эти мысли у него в голове, одну за одной.
К сожалению, состояние финансов Мэри означало, что весь «побег» будет сведен к поездке на выходные, которую она и планировала теперь каждый вечер после работы в общественной библиотеке неподалеку от «Стормонта». Библиотека, конечно, была далеко не личным кабинетом (на что и намекало ее название), но все равно это было в разы лучше, чем старенький компьютер, притулившийся в углу гостиной ОКонноровгде каждый сидящий рядом, мог поинтересоваться, чем это занимается Мэри. Насколько она знала, никто из братьев пока не был в курсе, что на сцене появился мужчина, и ей хотелось бы, чтобы это так и оставалось. Они с Джимом встретились чуть больше шести недель назад, и их счастье было все еще слишком драгоценным, чтобы делиться им.
Мэри прикинула, что может выделить на эту поездку 200 фунтов, и даже это полностью опустошит кубышку ее накоплений. Эти средства не оставляли большого выбора в смысле места, и в конце концов она остановилась на том, где уже бывала раньше: Портраш, курортный приморский городок на побережье Антрима. Теперь, когда начались занятия в школах, там будет довольно тихо, ведь это далековато от туристских троп, на диком побережье. И дешево, хотя она должна была бы понимать, что в самом дешевом жилье должна таиться засада. Мэри попыталась припомнить описание, прилагавшееся к хорошо сделанным при ярком освещении фотографиям, на ум приходили слова «романтично», «уютно», «оригинально».