Энн откинулась на спинку сиденья и позволила себе немного расслабиться. Сиденье было очень удобным и приятно пахло натуральной кожей. И, раз уж японец продолжал смотреть в своё окно, Энн стала смотреть в своё.
Пожилая китаянка тащила на спине малолетнего ребёнка. Юная парочка брела, взявшись за руки. И повсюду туристы, много туристов. Совершенно обыденная картина для китайского квартала.
Энн почувствовала на себе взгляд японца и обернулась. У него было гладко выбритое лицо, лишь короткая щетина на подбородке изображала бородку. А он был очень даже ничего, симпатичный. И выглядел мужественней, чем Гэри.
Японец улыбнулся и произнёс медленно, тщательно выговаривая слова:
Мисс, я не очень хорошо говорю по-английски. И совсем не говорю по-китайски.
А я не говорю по-японски, сказала Энн.
Японец кивнул и ничего на это не ответил.
Лимузин, как корабль, плыл по Пайн-стритмимо прохожих, до которых Энн теперь не было никакого дела. Она просто вжалась в кожаную обивку, наслаждалась этими нежданными минутам покоя и хотела бы остаться в этой роскоши как можно дольше. Она даже задремала на какое-то время, забившись в самый уголок сиденья
Энн проснулась от звука открывшейся дверцы, посмотрела в сторону своего попутчика, но его уже не было в лимузине. Рядом стоял шофёр, придерживая отворённую дверцу.
Господин Окамото сказал, что вы можете присоединиться к нему в его номере, если желаете, мисс, произнёс шофёр по-кантонски с заметным английским акцентом.
Энн молча кивнула и вышла из машины.
Лимузин стоял возле отеля «Кабуки». Энн однажды видела здание отеля издалека, но и представить не могла, что когда-нибудь окажется внутри.
Шофёр проводил Энн ко входу, распахнул для неё дверь и напряжённо ждал, когда она пройдёт. В холле на неё обратились взгляды всех присутствующих, видимо, в отель нечасто заглядывали прекрасные гибкие китаянки, одетые в зелёное ципао. А Энн казалось, что все они смотрят на её босые ноги. Портье за стойкой бросал на неё косые взгляды, старательно делая вид, что изучает книгу регистрации гостей. Два пожилых джентльмена, обсуждавшие некую важную тему, прервали свой разговор. Роскошная рыжеволосая дама, одетая в платье с глубоким декольте, на мгновение остановила на Энн взгляд и тут же отвернулась, сделав вид, что не заметила соперницу. Бизнесмен средних лет, у которого она висела на сгибе локтя, улыбнулся Энн, но рыжая дёрнула его за руку и увлекла прочь.
Энн шла вслед за шофёром, который держался очень уверенно. Она обратила внимание, что он обладает атлетическим телосложением, хотя и выглядит худощавым. Наверняка владеет приёмами рукопашного боя и носит при себе пистолет. Шофёр вызвал лифт. Едва двери открылись, из лифта вывалился крепыш, ростом и комплекцией смахивающий на футбольного полузащитника. Здоровяк чуть не врезался в Энн, если бы не шофёр. Он схватил здоровяка за руку, потянул по ходу движения, как заправский мастер дзю-дзюцу, и, чуть отступив в сторону, буквально вышвырнул его в холл.
Энн поспешила зайти в лифт, двери закрылись. Шофёр стоял рядом, смотрел прямо перед собой и молчал, как будто ничего не произошло. Время тянулось невероятно медленно, пока лифт полз с этажа на этаж. Наконец двери снова открылись. Шофёр вышел из лифта, Энн следовала за ним по пятам. Он вдруг остановился, приложил ухо к двери, прислушался. Затем открыл дверь и жестом показал Энн, чтобы она заходила внутрь. Она подчинилась, дверь захлопнулась за её спиной. Энн оглянулась, шофёра рядом не было.
Стоя у порога, Энн осмотрелась по сторонам. На туалетном столике было много искусно сложенных фигурок-оригами. Господина Окамото в комнате не было, но возле кровати стояли его элегантные чёрные ботинки. Из любопытства Энн заглянула в шкаф. Там было полно одежды господина Окамото, аккуратно развешенной по плечикам, даже нижнее бельё. Внизу, придвинутый к дальней стенке, стоял чемодан из натуральной кожи. Энн удивила и слегка позабавила чистоплотность и аккуратность господина Окамото. Ему вряд ли пришлась бы по вкусу прачечная Цюаньшан.
Энн показалось, что она услышала какой-то шум, доносящийся из ванной. Она вдруг ощутила странную эйфорию и, дерзко улыбаясь, направилась прямиком туда. В большой, прямоугольной формы ванне сидел господин Окамото, спиной ко входу. Он оглянулся на звук открывшейся двери и посмотрел на Энн с таким видом, словно всё это время ждал именно её. Энн закрыла дверь, вернулась в спальню. Сняла с себя ципао, затем лифчик и трусики, повесила одежду на плечики в шкафу.
Как она осмелилась? А почему бы и нет? В конце концов, несмотря на весь внешний лоск, заведение Блоссом Вонг оказалось просто борделем. И пускай она не сделала ничего, лишь позволила облизать свои пальцы на ногах, но всё равно Энн чувствовала себя невероятно грязной. Впрочем, она действительно запачкала ноги, когда шла босиком по улице.
Сперва Энн пошла в душевую кабинку. Пустила воду и отрегулировала так, чтобы она была прохладной. Затем принялась мыть ноги, ощущая облегчение от того, что пыль и грязь китайского квартала покидает её кожу. Господин Окамото может быть и промолчит, но вряд ли ему понравится, если залезть к нему в ванну с грязными ногами.
У господина Окамото перехватило дыхание от восхищения, когда Энн вновь появилась в ванной. Её прелестная, сексуальная фигура превзошла все его ожидания. У неё были острые, похожие на снежные холмики груди, изящно очерченные ноги, соблазнительная густая поросль на лобке. Энн медленно погрузилась в воду; хотя она едва знала господина Окамото, она не чувствовала никакого стеснения, сидя напротив него в ванне. Они посмотрели друг другу в глаза, ловя взгляды. Господин Окамото улыбнулся и протянул Энн кусок душистого мыла. Она намылила одну руку, затем другую, смыла пену. Всё это Энн проделала совершенно естественно, как будто никого не было рядом, как будто никто на неё не смотрел. А потом Энн ощутила прикосновения господина Окамото, теперь он, придвинувшись ближе, намыливал её руки, плечи и грудь. Он что-то сказал по-японски. Энн не понимала, что он говорит, однако ей нравился мягкий звук его голоса. Она взяла мыло и стала намыливать его плечи и спину. У господина Окамото были крепкие, хорошо развитые мускулы. Может, он служил в армии? Или занимался гимнастикой, как Лин Чао?.. Воспоминание о сердечном друге появилось на мгновение и тут же исчезло. Энн опустила одну руку вниз, нежно обхватила член господина Окамото, мягко сжала несколько раз, пока он не окреп, и тогда направила его внутрь себя. Другой рукой она продолжала тереть господину Окамото спину. И он тоже обхватил её своими сильными руками, его ладони скользили по её мокрой спине. Он прижался щекой к её щеке, произнёс: «Наверное, в тебе течёт кровь айнов», и тихонько рассмеялся. Они тесно прижимались друг к другу, тела их двигались в унисон, вверх и вниз, всё быстрее и быстрее. Вода перехлёстывала через край ванны. Энн ощутила, как бёдра господина Окамото судорожно напряглись, он содрогнулся всем телом. Они стиснули друг друга в объятиях
А потом объятия распались, и они снова были в ванне порознь.
И хотя Энн не испытала оргазм, она всё же была довольна, что испытал он.
Господин Окамото улыбнулся, снова сказал что-то по-японски и погладил Энн по волосам. Затем он поднялся и выбрался из ванны. Энн расслабленно откинулась на стенку ванны, положив руки на её края. Этот день был такой длинный, столько всего произошло, было так много неожиданных поворотов. Она поработала в прачечной, потом муж принудил её сделаться проституткой в элитном борделе. Хорошо, что первым подвернулся тот клиент с вонючими ногами, иначе она не оказалась бы здесь. Здесь, где её, наконец, обласкали так, как она давно этого желала, так, как это делал Лин Чао
Он повернула голову и посмотрела на господина Окамото. Он обтирался полотенцем. Энн шевельнулась, перекинула ногу через край ванны. Когда Энн поднималась на ноги, у неё на мгновение закружилась голова.
Энн взяла полотенце из рук господина Окамото и стала сама обтирать его мускулистое тело. Закончив, поцеловала его в плечо. Но господин Окамото воспринял это лишь как знак, что процедура окончена. А, может быть, он просто устал. Он снял с крючка халат, надел его и вышел, оставив Энн одну.
Она присела на край ванны, она была даже рада побыть какое-то время наедине с собой, не беспокоиться ни о чём Но прошло несколько минут, и Энн почувствовала, что озябла. Она взяла чистое полотенце, вытерлась насухо и нехотя пошла одеваться.
Облачившись в ципао, Энн посмотрела на господина Окамото и улыбнулась. Он лежал в постели, почти с головой накрывшись одеялом, и тихонько посапывал во сне. Энн была не прочь прикорнуть рядом, прижавшись к его широкой спине, но она боялась его разбудить. Он, должно быть, только сегодня прилетел в город, и долгий перелёт его очень утомил. Энн собралась уходить, но вдруг остановилась, подумав о том, что хотела бы увидеть господина Окамото снова. Но не будить же его ради того, чтобы попросить у него визитку? Вдруг он и не захочет давать визитку?
Энн ощущала себя наглой воровкой, когда открывала шкаф с одеждой. Брюки господина Окамото висели на вешалке, идеально выровненные по швам. Энн сунула руку в левый задний карманпусто. Проверила правыйопять ничего. У неё упало сердце. Энн решила не сдаваться и проверить карманы пиджака. В правом внутреннем кармане обнаружился бумажник. Энн выудила его и на цыпочках прокралась в ванную. Бумажник был набит стодолларовыми купюрами, также было несколько двадцаток. Энн не интересовали деньги господина Окамото, она заглянула в отделение, где лежали кредитные карточки, там же нашлись пять одинаковых визиток, на которых были напечатаны японские иероглифы, и больше ничего. Наверняка это были визитки господина Окамото. Энн решила взять одну; она надеялась, что господин Окамото вряд ли заметит пропажу. А потом она засомневалась: его ли это визитки? Почему они не на английском? Ведь он же, как предположила Энн, приехал в Америку с деловым визитом. Впрочем, других визиток Энн не нашла, так что надо было использовать шанс. Вряд ли стоит копаться в чемодане, рискуя разбудить господина Окамото. Что он подумает, если увидит такое? Разумеется, что Энн мошенница и воровка.
Энн тихонько вернулась в комнату, положила бумажник в тот же самый карман пиджака. Господин Окамото всё так же безмятежно сопел во сне. Исполнив задуманное, Энн подумала, что может стоит поцеловать его на прощаниедаже рискуя разбудить. Нет, пожалуй, не стоит. Он выбился из привычного режима после перелёта, пускай отсыпается. Энн бросила последний взгляд на лицо господина Окамото, желая запечатлеть его в своей памяти. Как знать, быть может, они больше никогда не увидятся. Затем, нехотя, она повернула дверную ручку и вышла за дверь.
В коридоре Энн ожидал сюрприз: в кресле, стоявшем у стены справа от двери, сидел давешний шофёр. Рядом с ним, на полу, стояла пара новых чёрных туфель. Энн буквально остолбенела; шофёр не проронил ни слова. Справившись с ошеломлением, Энн примерила туфли. Шофёр почти угадал с размером: туфли были лишь самую малость тесны. Ничего, любой обувной мастер в китайском квартале сможет легко это поправить.
Энн посмотрела на шофёра, ожидая, что он поведёт её обратно. Шофёр не двинулся с места. Помедлив, Энн побрела к лифту. Шофёр пошёл вслед за ней.