Не беспокойся, я о тебе позабочусь, послышался голос Ллуэлина, прозвучавший как эхо, словно он взывал к ней откуда-то издалека.
Ничего от тебя не приму, пробурчала Одрина.
Его смех, казалось, прогремел в замкнутом пространстве кареты, а затем он проговорил:
А ты уже приняла. Ты ведь пила из моей фляги, даже не поинтересовавшись, что в ней.
Хм а действительно, что там было?.. Вода?.. Да, вода, но с каким-то горьковатым привкусом и
Ты негодяй, произнесла девушка слабым голосом, после чего снова погрузилась в наркотический сон.
Когда Одрина вновь пришла в себя и открыла глаза, над ней склонялось уже другое лицо. Лицо, имевшее четкие волевые черты как у античной скульптуры. А еще у этого человека были коротко остриженные волосы с медным отливом, поблескивавшие в свете
Нет, она находилась не в карете. Над ней висела довольно большая лампа Висела на крюке, вделанном в грубо оштукатуренную стену.
Где я? спросила Одрина.
Голова у нее по-прежнему была тяжелой, но инстинкт самосохранения вернулся вернулась и способность рассуждать. И было совершенно ясно: она не знала мужчину, сжимавшего сейчас ее плечи. Поэтому, ни секунды не раздумывая, она ударила его ногой.
Незнакомец выругался, причем с акцентом.
Вы американец?.. спросила Одрина. О боже, куда она попала?
Ага Угадали пробурчал мужчина. Он отпустил ее, но не сразу сначала осторожно прислонил ее спиной к стене. Ну а вы, как я понимаю, своенравная дочь графа Аллингема, верно?
Я?.. Да, верно. А где же
Тот субъект, что был с вами, в полном порядке, сообщил незнакомец. А находитесь вы в Йорке, на постоялом дворе «Гоут и Гонтлит».
В Йорке?.. пролепетала Одрина. Ее ноги совсем ослабели, и она, сползая по стене, обвела взглядом комнату, в которой находилась. Скорее это была даже не комната, а коридор с грязным затоптанным полом. А по бокам от нее находились две двери; за одной из них слышался шум дождя, а за другой голоса людей, говоривших с североанглийским акцентом
Боже мой, Йорк пролепетала Одрина.
Вы, должно быть, проголодались, предположил незнакомец. Сейчас я покажу вам, где умыться, после чего вы сможете присоединиться к нам за ужином.
К кому это к вам?
Ко мне и моему отцу. Мужчина засмеялся, но в его смехе было мало веселья. А еще на ужине будут присутствовать ваш собственный отец, одна сварливая графиня и несчастный слуга, едва держащийся на ногах.
Ее отец находится здесь? Как же он сюда попал? Одрина в замешательстве помотала головой.
А сами вы кто? спросила она.
Меня зовут Джилс Резерфорд. Незнакомец улыбнулся, но в его улыбке не было особой учтивости. И имейте в виду, принцесса, теперь вашим приключениям пришел конец.
Глава 2. В которой граф избавляется от своей дочери
Если эта графская дочка являлась образцом юной английской леди, то здешнее высшее общество явно деградировало с тех пор, как его отец Ричард Резерфорд увез отсюда свою аристократическую невесту. Эта взбалмошная девушка, доставившая беспокойство стольким людям графу, графине, ливрейному лакею, а также двум и без того занятым американцам, смотрелась довольно-таки неприглядно. Впрочем, ее помятый и изможденный вид был, в общем-то, понятен, поскольку она не один день провела в дороге. Но как она держалась после того, как пришла в себя Хм довольно забавное зрелище. Вероятно, она еще не вполне осознала, где находилась и какие последствия мог иметь ее поступок. Похоже также, что она пьяна
И вот он, Джилс, должен с ней возиться, пока другие будут спокойно ужинать.
Тяжко вздохнув, Джилс прислонился к стене рядом с дверью комнатушки для умывания, где эта юная леди приводила себя в порядок. Хм вообще-то он бы сейчас с удовольствием выпил. После чего уже не обращал бы внимания на то, что не ощущал пальцев на замерзших ногах.
Карета лорда Аллингема подкатила к постоялому двору незадолго до прибытия беглецов, так что граф лично присутствовал при том, как его невменяемую дочку и ее возлюбленного выволакивали из экипажа. Затем он, Джилс, сопроводил плененного джентльмена по черной лестнице на самый верх и запер в одной из комнат. А граф распределил между работниками заведения пригоршню монет с тем, чтобы те оставались глухи к стукам и крикам, доносившимся из того помещения.
Этих мер пока достаточно, Резерфорд. Граф не просто говорил, а скорее провозглашал. Чуть позже я решу, что с ним делать дальше.
У лорда Аллингема был широкий, тонкогубый рот, а седые брови нависали над глубоко посаженными глазами. В руке он сжимал рукоятку увесистой трости, которая, вероятно, служила не столько для опоры, сколько для того, чтобы вразумлять слуг и прочих простолюдинов, не желавших ему подчиняться. Впрочем, в трости едва ли возникала нужда граф обладал столь крупным телосложением, что вряд ли кому-то захотелось бы ему противоречить. Джилс тоже был не из мелких парней, и обычно именно он возвышался над окружающими, но сейчас ему, по правде говоря, было не очень-то комфортно стоять напротив этой аристократической «глыбы» со скрещенными на груди руками и грозным взглядом.
Но Джилс-то и сам по материнской линии был как-никак внуком маркиза Конечно, сей факт никоим образом не влиял на его повседневную жизнь, но при общении с надменными аристократами данное обстоятельство помогало ему держаться с достоинством.
В таком случае, сэр, если вам понадобится моя помощь Надеюсь, вы меня об этом уведомите, учтиво произнес Джилс, не пытаясь, однако же, сгладить свой американский акцент. Для меня огромная честь быть вовлеченным в ваши семейные дела, добавил он, явно давая понять, что говорит это лишь из вежливости.
Граф вскинул подбородок и заявил:
Возможно, мои дела станут и вашими, молодой человек. Мне известно, для чего вы и ваш отец прибыли в Англию, и я могу помочь вам.
Известно?.. Ну нет, об истинной причине граф вряд ли догадывался. Все полагали, что Резерфорды посетили Англию лишь для того, чтобы повидаться с родственниками покойной леди Беатрис. Ну и еще, разумеется, ради ювелирного бизнеса; планы Резерфорда-старшего насчет открытия магазина в Лондоне были известны. А вот что касается предполагаемого источника финансирования
Сомневаюсь, что вы способны нам чем-то помочь, проговорил Джилс. Никто, кроме него и отца, не мог знать об их затее. Но лишь отец верит в ее успех.
Видите ли, я на многое способен, сказал граф. И я действительно смогу помочь вам, если и вы поможете мне.
Если мы поможем вам?.. Но я уже помог. Джилс указал на запертую дверь, в которую с обратной стороны колотил незадачливый жених. Как там его?.. Вроде бы Ллуэлин, да? Я помог вам заточить этого беднягу, приложив определенные усилия и скрепя сердце, должен заметить. Так что теперь, насколько понимаю, моя очередь ожидать ответной услуги.
Все зависит от того, что будет с моей дочерью.
Сэр, что вы имеете в виду? Повторяю, я уже помог вам вернуть дочь, лишив свободы того парня, который горел желанием на ней жениться. По вашей прихоти, сэр, я разрушил планы влюбленных, поэтому вы теперь должны помогать мне всегда и во всем.
Какая неслыханная дерзость! возмутился граф и плюнул на пол.
Они стояли в узком коридоре, сверля друг друга взглядами, этакий поединок насупленных бровей, стиснутых челюстей, пронзительных взглядов и приподнятых плеч. При этом лорд Аллингем сжимал в руке весьма увесистую трость. Со стороны они, наверное, выглядели забавно, и в иной ситуации Джилс просто рассмеялся бы и, развернувшись, ушел, но сейчас Сейчас был совсем не тот случай ведь граф, возможно, действительно что-то знал об их делах и мог дать какую-то ориентировку
На какую помощь вы намекаете, ваша светлость? Что именно вам известно? спросил Джилс, стараясь придать своему лицу почтительное выражение.
Однако граф не оценил его учтивости. Ничуть не смягчившись, он скрипнул зубами и проговорил:
Присмотрите за моей дочерью, пока она не протрезвеет, после чего оба приходите ко мне в мою гостиную. С этими словами, постукивая тростью, граф направился в сторону вышеупомянутого помещения (которое, между прочим, изначально являлось их с отцом гостиной, поскольку именно они заняли ее несколько часов назад, надеясь спокойно отдохнуть, а также поужинать).
У Джилса засосало под ложечкой при мысли о куске вареного мяса и огромном ломте хлеба. Этот разговор с графом имел место не более пятнадцати минут назад, после чего его светлость ушел, оставив несостоявшегося зятя взаперти и вверив свою нетрезвую дочь заботам практически незнакомого человека. Но откуда он знал, что ему, Джилсу, можно доверять?.. Впрочем, и сам Джилс не знал, можно ли доверять графу Невольно поморщившись, он спросил у себя: «А может быть, не следует вмешиваться в чужие дела и участвовать в подобном «приключении»? И, кстати, не слишком ли долго эта девушка находилась в комнатушке для умывания? Может, уже сбежала?..
Джилс решительно постучал в дверь:
Эй, леди, с вами все в порядке?
Да, сэр, тотчас же отозвалась его подопечная. Затем дверь распахнулась, и девушка добавила: Я в полном порядке.
Джилс взглянул на нее с некоторым удивлением. Представшая перед ним особа была совсем не такой, какой он ожидал ее увидеть. От кареты он вел ее, поддерживая под мышки, девушка так и норовила осесть на землю, и, будучи довольно крупной, вес имела немалый. Кроме того, ее черные волосы были тогда в полнейшем беспорядке. Побыв некоторое время в уединении, она, конечно же, сумела привести свою прическу в порядок, а также вымыла руки, ополоснула лицо и немного разгладила свое помятое темно-красное платье. Однако произошедшее в ней изменение оказалось чем-то большим, нежели простое устранение складок и грязи. И теперь, проходя мимо, она смерила его высокомерным взглядом и словно обожгла холодом. После чего едва заметно пожала плечами. Казалось, она видела каждую заштопанную дырочку на его шерстяных чулках.
Ну так что, сэр?.. Может, мы проследуем в гостиную, где накрыт ужин? Или вам необходимо время, чтобы прийти в себя? осведомилась девушка.
«Неужели она и до того была такой же высокой?» внезапно подумал Джилс. Макушка ее вскинутой головы располагалась где-то на уровне его глаз. И что это за чудесная комната, куда можно войти в совершенно плачевном состоянии, едва держась на ногах, а выйти с таким горделивым и надменным видом? Джилс заглянул в глубины таинственного помещения, но не увидел там ничего волшебного лишь кувшин, тазик и небольшую ширму.
С вашей стороны очень любезно, что вы интересуетесь моим состоянием, но я тоже в полном порядке. Джилс как можно непринужденнее прислонился к стене, хотя и знал, что его сюртук почти наверняка измажется в побелке. А его мокрые сапоги при этом слегка хлюпнули. Скажите, вы ничего не забыли? спросил он, усмехнувшись.
Возможно, и забыла. Вы имеете в виду что-то конкретное?
Черт возьми, какое спокойствие Своим тоном она словно давала понять, что его помощь ей совершенно не требовалась. А впрочем Наверное, ничего удивительного. С чем-то подобным он уже сталкивался на протяжении довольно долгого времени с тех пор, как заболела его мать леди Беатрис.
Джилс снова усмехнулся и пояснил:
Я имею в виду то обстоятельство, что человека, который терпеливо ожидает даму, чтобы сопровождать ее в незнакомом месте, не мешало бы и поблагодарить.
В самом деле?.. Даже не представляю за что. И вообще, сторожить даму около комнаты для гигиенических процедур Знаете, это не очень-то прилично.
Тут Джилс наконец-то отделился от стены и проговорил:
Как вижу, принцесса, вы уже в полной мере восстановили и остроту ума, и остроту языка.
Меня зовут леди Одрина Брэдли, заявила девушка. А вы, если не ошибаюсь, мистер Резерфорд?
Вы запомнили мое имя?.. Стоило ли так себя утруждать?
Джилс прекрасно понимал, что его манеры были несколько грубоватыми, но ведь это оттого, что он был немного не в себе, не так ли? И действительно, сначала им помыкают люди, которых он знать не знает, а теперь еще и эта пикировка с увядшим цветком, внезапно превратившимся в розу с колючими шипами. Кроме того
Следовало признать, что после разговора с графом Джилс снова задумался о перспективах какого-либо прогресса в поисках драгоценностей своей матери. Когда она, дочь маркиза, дебютировала в высшем свете, ей были подарены и бриллиантовая парюра, и серьги, и ожерелье и бог знает что еще. Все эти украшения стали чем-то вроде семейной легенды. Возможно, та история и впрямь была всего лишь легендой, поскольку на протяжении тридцати лет эти побрякушки никто не видел. Когда родители юной леди Беатрис заподозрили причем вполне обоснованно, что она намерена сбежать со своим поклонником, они изъяли все более или менее ценное из того, что находилось в ее комнатах, а также на ней самой. Однако те самые «легендарные» драгоценности вроде бы не были ими обнаружены. Резерфорд-старший полагал, что его будущая супруга успела их спрятать, прежде чем они перебрались в Америку, и он ничуть не сомневался в том, что сумеет их найти. И вот теперь Джилс с отцом объехали все владения дедушки-маркиза и никакого результата.
Возможно, они добились бы успеха, если бы могли заниматься поисками в открытую. Но увы, поскольку леди Беатрис вышла за своего американского возлюбленного без родительского благословения, их отношения с английскими родственниками были довольно прохладными. Эти не слишком приветливые аристократы, конечно же, предоставили им с отцом кров, но что касается драгоценностей леди Беатрис, то позиция семейства была совершенно однозначной: считалось, что украшения, разворованные прислугой много лет назад, проданы, переделаны-переплавлены и восстановлению не подлежат. Так что искать их бессмысленно и даже неприлично (причем именно в этом но только в этом Джилс был склонен согласиться со своими чопорными родственниками).
А что с тем человеком, который путешествовал вместе со мной? послышался вдруг голос графской дочери, прервавший размышления Джилса.
Он наслаждается одиночеством в запертой комнате. Хотя Возможно, «наслаждается» не совсем верное слово. Но, как бы там ни было, он сейчас находится взаперти.
Девушка сделала глубокий вдох отчего ее плечи сначала приподнялись, а затем опустились, после чего, кивнув, проговорила:
Что ж, очень хорошо. Просто отлично. Значит, мы находимся в Йорке, и на этом мои приключения закончились, я правильно вас поняла?
Почти. Ваш отец тоже здесь. Так же, как и мой. И присутствует еще одна дама графиня
Моя мать? Девушка нахмурилась.
Она величает себя леди Ирвинг, ответил Джилс.
О господи!..
Примерно так же отреагировал и я.
А вы встречались с ней и до сегодняшнего дня?
Джилс утвердительно кивнул, и леди Одрина с усмешкой проговорила:
Тогда давайте присоединимся к остальной компании, раз уж в ней только старые проверенные друзья. Она направилась к ближайшей двери.
На этот счет не стоит питать иллюзий, сухо заметил Джилс.
Девушка пристально взглянула на него, и он, улыбнувшись, добавил:
К примеру, мы с вами всего лишь случайные знакомые. А после того как я отыграю свою роль в ваших неприглядных делах, наши пути разойдутся. Да, кстати, вы не туда пошли. Наша гостиная находится в противоположном направлении. Наверное, ему не следовало так с ней обращаться. Да, конечно, он устал, продрог и проголодался, но ведь в схожей ситуации пребывала и она, не так ли?
Леди Одрина остановилась и пристально взглянула на него, вскинув подбородок. Джилс невольно вздохнул. Извиняться не очень-то хотелось, но все же он попытался это сделать.
Послушайте, леди Одрина, я вовсе не имел в виду
Мне кажется, мистер Резерфорд, проговорила она ледяным тоном, что у вас сложилось обо мне превратное представление.
Ее надменность отбила всякую охоту извиняться, и Джилс пробормотал:
Наверное, вы правы, принцесса. Возможно, я действительно полон заблуждений и ошибочных впечатлений. Однако я именно тот человек, который знает, где находится нужное нам помещение. То самое, где вас с нетерпением ожидает ваш отец.
На лице девушки вновь отразились и растерянность, и смущение, и испуг. «Да, принцесса, необдуманные поступки не могут не иметь последствий» подумал Джилс, но говорить этого, конечно, не стал надо же, какая выдержка! Он лишь молча вытянул руку в нужном направлении.
Последовав за ним, девушка пробурчала: