А тогда, в первом классе, Инга понятия не имела о том, что Толик всегда будет защищать её от настойчивых нападок одноклассников, и всегда, в самые трудные моменты, которые так часто будут встречаться в её жизни, будет спешить на помощь.
Инга и не заметила, как быстро пролетело время. Первые дни в школе были самыми трудными для маленькой девочки, привыкшей всегда чувствовать мамину поддержку. Вот уже и нога перестала болеть и Инга могла прыгать во дворе на скакалке. А первый урок физкультуры напомнил о балетной школе.
Ма, теперь уже можно идти в балетный класс? Я сегодня прыгала в длину и всех девчонок перепрыгнула! с гордостью сообщила девочка по дороге домой.
Как твоя ножка поживает, не болит больше? с сочувствием спросила мама.
Не-е, уже совсем не болит. Ма, я танцевать хочу!
Вечером мама куда-то звонила и с кем-то долго разговаривала, а на следующий день, после занятий в школе, Инга с мамой пошла в балетный класс.
Добросовестно накрапывал мелкий противный осенний дождик. Был такой день, когда не знаешь, следует воспользоваться зонтом, или нет. Особой надобности в такой предосторожности не имелось. Дождевые капли летали в воздухе, и зонт не особенно помогал. Мама, на всякий случай, всё же, раскрыла свой большой красивый зонт, и, обняв дочь, спокойно шла по двору.
На мокрой от дождя скамейке сидел Толик и что-то сосредоточенно мастерил. Инга выскользнула из-под маминого крылышка и подбежала к новому другу.
А что ты делаешь? с интересом спросила девочка, перегнувшись через спинку скамейки.
Корабль, гордо ответил мальчик. В руках он держал довольно большую доску от тарного ящика и размышлял, в какое место на ней вбить большущий гвоздь, продетый в дырку пустой катушки.
Зачем тебе такой огромный гвоздь? полюбопытствовала Инга.
Это не гвоздь. Это мачта. Только куда её вбить не соображу.
Для чего вбить?
Мачта же нужна кораблю! К ней парус надо приделать из промокашки.
По середине прибей, тогда корабль не перевернётся. Папа говорит, что во всём надо искать середину и отталкиваться от этой точки.
Давай вместе, предложил мальчишка и с надеждой посмотрел Инге в глаза.
Не-е, сейчас не могу, в балетный класс опаздываю! скороговоркой ответила Инга и собралась убежать к маме.
Хорошо тебе, а меня училка тогда выгнала и больше не пустила. Злющая такая была из-за тебя.
Толь, а пойдём с нами, хочешь? вдруг, неожиданно для себя самой, предложила Инга. Мальчик отложил доску на скамейку и внимательно посмотрел ей в глаза.
Так, не пустят же! вздохнул он как-то обречённо, и было видно, что ему очень хочется пойти, но
Пустят, пустят! радостно взвизгнула и захлопала в ладоши Инга. Моя мама за тебя попросит. Ты же больше не будешь «подножки» подставлять, правда? Ты же обещал!
Обещал, а она не поверила снова вздохнул Толик.
Ты танцевать хочешь?! возбуждённо закричала Инга.
Ещё как!..
Пойдём, пойдём с нами, а потом корабль вместе построим, и в той большой луже, что у въезда во двор, запустим его в плавание!
Мама незаметно подошла к ребятам и, держа над ними раскрытый зонтик, внимательно слушала их беседу. Почувствовав, что дождь закончился, Инга посмотрела на небо. Но вверху было не небо, а раскрытый зонтик. Мама стояла рядом.
Ма, пусть он с нами пойдёт, он больше не будет безобразничать, он же хороший мальчик, он мой сосед по парте, затараторила Инга, обнимая мать за ноги.
Мы не можем забрать с собой этого мальчика. У него есть папа и мама. Они не будут знать, куда пошёл их сын. Беспокоиться будут.
Инга с надеждой взглянула на друга.
Как ты? спросила она шёпотом.
Не знаю У меня папки нету, а мамка вечером с работы придёт, кричать будет
Чего она кричать будет? удивилась Инга.
Уроки будем делать
А сейчас у тебя кто-нибудь дома есть? спросила мама.
Не-а. Сеструха в садике. Мамка ключ дала. Во!.. из-за пазухи Толик вынул огромный ключ, привязанный к резинке. Такую резинку мама обычно вдевала в трусики Инге.
Знаешь, если хочешь, мы заберём тебя с нами и с учительницей я договорюсь. Сейчас зайдём к тебе домой, напишем записку, где нас искать, и мама тебя ругать не будет, сказала мама, а Толик недоверчиво взглянул на чужую тётю.
Точно возьмёте меня?! радостно воскликнул мальчуган и, не дожидаясь ответа, подхватил доску и инструменты, и вихрем помчался к парадному. Я здеся живу, догоняйте!
В балетный класс дети вошли вместе, держась за руки. Учительница, Элеонора Тарасовна, окинула внимательным взглядом вошедшего за Ингой Толика, потом строго взглянула на маму. Мальчик сжался в комок, ожидая криков, но его почему-то никто не ругал.
Ты опять сюда явился?! строго спросила Элеонора Тарасовна.
Я больше не буду шмыгнул носом мальчик.
Ты кто? задала новый вопрос учительница.
ЯТолик Ремезов. Честно, я больше никода, никода
А сюда чего пришёл? перебила его учительница.
Танцевать.
Хочешь танцевать, значит
Оченьвыдохнул Толик. Он думал, учительница закричит и снова вытолкает из класса, но Элеонора Тарасовна уже переключилась на Ингу и её маму.
Ребёнка водить каждый день. Она слишком много пропустила. Догонять очень тяжело. Дома придётся заниматься. Тебя, сорванец, это тоже касается, повернулась она к Толику. Понял?!
Резкая форма обращения к нему учительницы заставила мальчика вздрогнуть, но взгляд он не опустил. Толик выглядел испуганным, но огромное желание танцевать не давало возможности расслабиться.
У-гу! снова шмыгнул носом Толик, и глаза его радостно заблестели. Он уже давно понял: его не выгонят сегодня!
Становитесь в строй, мелюзга! А вам придётся подождать за дверью, обратилась учительница к маме. Так, дети, приготовились Слушаем музыку, и
В тот день у Инги и Толика ничего не получалось. Они не могли повторять нужные движения в комплексе упражнений разминки. Расстроенная Инга села на пол в углу класса и стала внимательно следить за тем, что делали другие дети. Она и не подозревала, что танцевать так сложно!
Толик же бойко пытался успеть за остальными. Он смешно подпрыгивал, уморительно наклонялся, неловко бежал, когда это требовалось, но вскоре и он устал и присоединился к Инге.
Не получается вздохнул он, тяжело дыша, и подсел к подруге.
А мы посидим, посмотрим и сделаем, как они рассудительно сказала Инга.
Выгонят уверенно прошептал Толик и махнул рукой.
Не-е, не выгонят! Мы же с мамой уверенно прошептала Инга в ответ, и слова её прозвучали как самый убедительный аргумент.
Прошло несколько изнурительных дней занятий. Инга больше не садилась в углу. Больше она не отставала от остальных детей, а во дворе показывала Толику нужные движения, громко отсчитывая ритм.
Школьные годы весело пролетели, оставив в памяти неизгладимый след о весёлом озорном детстве и ранней юности. Училась Инга легко и получала только хорошие отметки. И никто из учителей не жаловался маме на дочь.
Толик всегда был рядом и старался не отставать. И не беда, казалось Инге, что он много списывал. Это было так естественно. Их дружба была крепкой и надёжной, а школьная малышня дразнила их женихом и невестой. И не было бы ни облачка на их горизонте, если бы не тот страшный случай на последнем занятии в балетной школе, круто изменивший судьбы обоих.
Почему-то правый пуант назойливо растирал ногу. Инга несколько раз переобувала его, но так и не смогла добиться необходимого удобства. Воспоминания не отвлекали от проблемы.
«Потом посмотрю, что там мешает», подумала девушка.
В тот момент Инге предстояло высоко подпрыгнуть, чтобы Толик выполнил поддержку и закружил Ингу в волчке.
Неожиданная резкая боль в большом пальце правой ноги не дала возможности подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы партнёр удобно подхватил её, как было необходимо. Но Толик не сдаваясь, пронёс партнёршу несколько шагов, аккуратно опустил девушку на пол и придал её гибкому телу вращательное движение.
Инга помнила только противный сухой треск. Потом воцарился густой, полный мрак. Она не видела, как суетились перепуганные несчастьем люди, как вызывали скорую помощь, как врачи привязывали к временным шинам сломанные ноги, как везли в больницу.
Очнулась в палате. Обе ноги были в гипсе и подвешены к какому-то сооружению, подъёмным краном, возвышавшемуся над кроватью.
Мутными глазами взглянула на унылый пейзаж, попробовала двинуть ногой и от жуткой боли снова провалилась в пропасть беспамятства.
Когда снова пришла в себя и убедилась, что унылость пейзажа над кроватью не наваждение, горько заплакала. Она вспомнила всё. В больничной белой тишине всхлипывания молодой балерины далеко разнеслись по пустым коридорам.
Неожиданно бесшумно у кровати появилась, озабоченная чем-то, молоденькая медсестра.
Очнулась! радостно констатировала медсестра. Которые сутки уж
Лучше бы умереть! перебила Инга. Она даже не почувствовала, какое впечатление её громкий шёпот произвёл на девушку-медсестру.
Что, вы, зачем вы так?! Доктора сказали, поправитесь, если не умрёте. Ну, не умерли же, значит, поправитесь!
Это что такое?! вскричала Инга, указывая на «подъёмный кран».
У вас тяжёлые переломы костей обеих ног. И вам повезло, что оперировал Алексей Валериевич. У него ручки золотые. За что ни берётся, всё в золото превращает.
В золото для кого, для него?
Ну, что вы, ну, зачем вы так?! Посмотрите, как срастутся ваши переломы, будете в полном боевом порядке! уверяла медсестра. С самого того момента Инга поверила девушке и стала ждать чуда.
В больницу к Инге приходила целая делегация от балетного класса. Принесли цветы и много фруктов. Сообщили о том, как прошли долгожданные спектакли, особенно «Жизель». Рассказали, кто танцевал вместо неё в том спектакле. После ухода ребят, Инга проплакала весь день, а ночью не смогла уснуть. Она осязала, не понимая всей серьёзности своего положения, что этоконец. Конец всем мечтам и надеждам. Её уже ждёт совсем другая жизнь, жизнь калеки! Об этом она с особым надрывом души сообщила всем, кто посетил её той ночью.
После этого случая к Инге никого не пропускали, чтобы не расстраивать, и без того потрясённую случившимся несчастьем, молодую балерину. Только тётя Люда, любимый, милый Люсик, имела неоспоримое право посещать больную. Мама с папой находились далеко от дома и ничего не знали о несчастье, которое случилось на последнем занятии с их доченькой, с папиной принцессочкой! Сообщения к ним не доходили, там шла война.
Тёплым летним днём тётя Люда забрала Ингу из больницы. В то тяжёлое время глаза бедняжка не просыхали от слёз. Девушку нельзя было успокоить ни сказками, ни музыкой, ни телепрограммами. Инга отчётливо понимала, что назад дороги нет, и никогда не будет. Балетный класс и сверкавшая огнями и так манившая сцена, навсегда отодвинулись в прошлое корявой лапой несчастного случая. Инге обещала молоденькая, совсем неопытная медсестричка выздоровление и «полный боевой порядок». Она поверила и так ждала чуда! Но как же обещание было далеко от жуткой действительности!
«Полного боевого порядка» не случилось, и чуда не произошло. Ингу выписали из госпиталя. В родной дом девушка вошла на костылях, а Алексей Валериевич не обещал больной ничего утешительного.
Вы хорошо отделались, юная леди. Могло быть гораздо хуже. Постепенно начнёте ходить, а пока потерпите костыли. О балете придётся забыть, но вы так молоды как же больно было слышать такие слова. Инга свято верила в чудо, но с чудом вышло недоразумение.
С карьерой балерины Инга распрощалась навсегда. Только новые балетные тапочки и подготовленный к выступлению костюм больно напоминали о былом счастье.
Однажды, лёжа в постели, Инга попросила подать ей пуанты. Тётя Люда принялась отговаривать племянницу, сетуя, что не убрала с глаз подальше любимую вещь. А потом, вдруг, вытащила из-под шкафа новенькую коробку и, обтерев случайную пыль, поставила Инге на колени.
С трепетом девушка сняла крышку и, склонившись, застыла над коробкой. Крупные слёзы катились по её лицу, Инга даже не замечала ручейков, нахально струившихся по щекам. Её душа в те мгновения прощалась с балетом Людмила не выдержала напряжения тяжёлой минуты и выскочила из комнаты, вытирая на ходу слёзы, а бывшая балерина со слезами на глазах любовалась тем, что увидела внутри коробки. Потом она робко слегка прикоснулась к непокорным ленточкам, откровенно свисавшим с края картонки, и, заливаясь слезами, будто котят, принялась гладить дрожащими руками дорогие сердцу пуанты.
Неожиданно для самой себя, взяла в руки правую балетную туфельку и принялась её внимательно рассматривать
Вдруг что-то маленькое с тихим грохотом выкатилось на пододеяльник и покатилось на пол. Инга не успела поймать рукой крошечный непонятный предмет.
Тётя! возбуждённо заорала Инга, забыв про слёзы. На пороге неслышно возникла заплаканная Людмила.
Ты чего так орёшь? Скоро обедать будем, сказала тётя, вытирая мокрые руки о кухонное полотенце.
Тётя, посмотри, что-то выпало отсюда и покатилось на пол! Вон оно, вон оно! Что же это?! возбуждённо выкрикнула Инга и встряхнула пуант над пододеяльником. И опять что-то маленькое, подленькое выкатилось изнутри тапочка на белое полотно пододеяльника.
Что это?! удивилась Людмила. Подожди, не шевелись, я посмотрю, что упало Откуда оно выпало? немного погодя, спросила женщина, разминая что-то маленькое в руках.
Что это?! возбуждённо выкрикнула Инга, не в силах сдержать нахлынувшие чувства.
Вот, смотри!.. Откуда такое могло взяться! Людмила протянула ладонь так, чтобы Инга смогла лучше рассмотреть найденный маленький предмет.
Так это же гречневая каша! Подожди, я ещё потрясу воскликнула Инга в крайнем возбуждении и удивлении, и принялась трясти пуант над пододеяльником.
На белое полотно выкатилось ещё одно зёрнышко гречневой крупы. Оно беззвучно покатилось по белой ткани пододеяльника. А Инга вместе с тётей, словно завороженные, наблюдали за его движением и не верили своим глазам.
Так вот, почему я свалилась! Мне же что-то натирало ногу, а я понять не могла! Кто же мог так? воскликнула девушка, в отчаянии откинувшись на подушку. Инга была неприятно удивлена и напугана своей находкой. Хотела бы я сейчас посмотреть в глаза той дуре!
Всё узнаешь в своё время. Не дура она вовсе. Только зла никому не желай. Слава Богу, живая осталась, и ноги тебе не отрезали, прошептала тётя, судорожно сглотнув, и погладила расстроенную девушку по красивым волосам, буйной волной спадавшим на худенькие плечи.
И мамы нету!.. всхлипнула Инга.
Девочка моя, ты уже выросла. Без мамы обходись. Сама должна барахтаться в жизни. А маме я сообщила о несчастье. Скоро, наверное, приедет.
Ой, как будет хорошо! захлопала в ладоши Инга, заплаканными глазами ясно взглянув на тётю.
Но мама так и не смогла приехать, лишь её письмо случайно нашло адресата. Каждая буква этого случайного письма кричала об ужасе, о диком сожалении, о том, что случилось такое несчастье, а она, мама, не может находиться рядом со своей любимой девочкой. Там, куда послали в длительную командировку отца, шла война. В связи с тяжёлой военной обстановкой домой мама выехать не могла.
Инга терпеливо ждала возвращения мамы, но с каждым прожитым днём всё отчётливее понимала: мама не скоро сможет вернуться домой. Там война. Письма от родителей приходили теперь с большими перерывами, а потом перестали приходить вообще. Каждый раз Инга с надеждой смотрела в руки приходившей днём тёте, но долгожданных конвертов тётя не приносила, только пожимала плечами, отвечая на вопросительные взгляды племянницы.
Ну, как же они совсем позабыли обо мне?! воскликнула Инга, не найдя письма в очередной почте.
Ингуша, девочка моя, потерпи немножко. Не могут они Война там
Ой, Люсик, как же тяжело терпеть и ждать!
Знаю, девочка моя, но выхода другого у нас с тобой нет. Вот, дядя Жора заболел, не знаю, что к вечеру будет. Ночью в больницу забрали. Сказалиинсульт, неожиданно стала сокрушаться тётя.
Как же плохо мы живём! вдруг с досадой выкрикнула Инга и горько расплакалась.
Да, уж, совсем плохо вздохнула тётя. И денег теперь совсем мало будет. Кончаются уже
Что же делать? Инга с надеждой взглянула на Людмилу.
Не знаю, что и сказать. Пойду я лучше тебе еду приготовлю на пару дней. Жорик умереть может, если меня рядом не будет. А тампосмотрим, что будет, махнув рукой, вздохнула Людмила и побрела в кухню.