Она достает пятифунтовую купюру и машет ею перед Кристиной.
Сторожи сумки. Я сбегаю к киоску, мимо которого мы проходили.
Кристина садится на скамейку, перед которой стоит небольшой столик, и ждет. Сара исчезла за углом, а ее сестра не спускает глаз со здания, из-за которого она должна появиться. При виде прохожих Кристина пытается выглядеть занятой, потому что смертельно боится, что кто-нибудь заговорит с ней. Что она тогда скажет? Ее школьные знания английского достаточно скудны, и вдобавок она стесняется. Ей повезло, что у нее есть Сара. Сестра ничего не боится.
Это Сара все спланировала. Она знает, на какой поезд они должны сесть, а потомна какую ветку метро. Это Сара написала в церковную общину и попросила о ночлеге в гостевом доме, у нее есть адрес.
Кристина пытается читать вывески вокруг, мысленно тренируя произношение. Она знает, что скоро надо будет осмелиться говорить. Честно говоря, ей вовсе не хотелось ехать в Англию. Она бы куда охотнее осталась в Швеции. Но Сара полагала, что в Стокгольме приключений не найти. «С таким же успехом мы можем и здесь остаться», говорила она, вздыхая. В конечном итоге все решения принимала Сара. Кристина подчинялась ей, хотя в действительности единственное, чего она хотелаэто уехать из Оребу. Уехать от него.
От всех новых впечатлений клонит в сон, она закрывает глаза, но скоро вздрагиваеткажется, будто кто-то шепчет на ухо. Это его голос. Она слышит его очень явственно, хотя рядом никого нет.
Кристину бросает в дрожь, она оглядывается вокруг. Не мог же он преследовать их всю дорогу до самой Англии?
От этой мысли мурашки пробегают по всему телу, и Кристина ищет глазами Сару. Ну где же она? Почему не возвращается? Сколько времени надо, чтобы купить этот дурацкий бутерброд?
Сердце бьется все сильнее, и Кристина хватается за ручки обеих дорожных сумок. Может быть, пойти и проверить, куда подевалась Сара? Хотя сумки очень тяжелые, они набиты до предела. Далеко с ними ей не уйти.
Проходит еще несколько минут, и Кристина чувствует, как под одеждой струится пот, но все равно не хочет снимать плащ.
Ну почему же Сара просто не может сейчас вернуться?
Сняв рюкзак, она плотно прижимает его к груди. Думает об отце. Как он сейчас, должно быть, сердится. В первую очередь на Сару. Он всегда больше всего злится на нее.
Кристина с усилием сглатывает слюну. Лучше даже не представлять, что случится, если он найдет их. Что он сделает с Сарой. «В этом ничуть не меньше твоей вины, Кристина. Смотри теперь, каково твоей сестре. Думать надо было, прежде чем идти на такую страшную глупость. Нечего глаза закрывать. Смотри на меня! Смотри на нее!»
Когда радостное лицо Сары наконец выглядывает из-за угла, Кристина вздыхает с облегчением. Его здесь нет, напоминает она себе. Он далеко отсюда, ему уже больше до них не добраться.
Сестра идет неторопливой походкой и выглядит расслабленной, словно чувствует себя здесь как дома. Как будто всю жизнь только и делала, что покупала бутерброды на вокзале в Феликстоу.
У них был только сыр. Да и хлеб не ахти как выглядит.
Сара протягивает Кристине завернутый в бумагу бутерброд и ставит на столик две стеклянные бутылки.
Вишневая газировка, радостно говорит она.
Почему так долго? Кристина пытается говорить рассерженным тоном, но этого сложно добиться, когда Сара улыбается.
Разве долго? Она садится, разворачивает бумагу, высвобождая тонкие ломтики хлеба, и откусывает. Ммм! Английский бутерброд. Такой сухой, что и проглотить-то трудно.
Кристина морщит лоб.
Мне не нравится, когда ты уходишь от меня. Мы должны
Держаться вместе, вставляет Сара. Я знаю. Она оценивающе смотрит на младшую сестру и сдувает с ее лба растрепавшуюся прядь волос. Ты правда беспокоилась?
Кристина поводит плечами и опускает глаза. Сара откладывает в сторону бутерброд и пододвигается к ней поближе.
Извини, говорит она и треплет Кристину по плечу. Это было глупо с моей стороны. Но знаешь, что?
Кристина мотает головой.
Я не буду больше исчезать.
Кристина косится на старшую сестру и кивает в сторону газировки.
Папа не одобрил бы, что мы так транжирим.
Взяв в руки одну из бутылок, Сара открывает ее и протягивает Кристине, прежде чем открыть другую себе.
Но его здесь нет, говорит Сара, откидывая назад челку.
Сестра поднимает свою бутылку и чокается ею с Кристиной:
Теперь мы решаем все сами.
Кристина качает головой.
Я серьезно говорю. Что ты собираешься делать?
Поднеся бутылку ко рту, Сара пьет так жадно, что красная пена льется через край.
Пить из бутылки?
Кристина улыбается.
И локти на стол? говорит она, наклоняясь к столику, чтобы облокотиться на него.
И локти на стол, говорит Сара, но вместо этого обнимает Кристину за плечи.
Не надо так беспокоиться. Все устроится, говорит сестра, делая еще один глоток газировки.
Кристина вздыхает. Хотела бы она быть такой же невозмутимой, как сестра, но она просто другая.
Как ты не понимаешь? Ведь мы уже здесь, в Англии! Мы прибыли! Теперь мы можем делать абсолютно все, что нам вздумается.
Кристина кивает, откусывая бутерброд. Он действительно сухой и царапает язык. Заливистый смех сестры действует на нее заразительно, вызывая улыбку.
Мы можем пить противную газировку и есть сухие бутерброды сколько нам вздумается, вопит сквозь смех старшая сестра.
Только ты и я, говорит Кристина, опираясь на плечо Сары.
Только ты и я, вторит сестре Сара, прижимаясь к ней щекой.
5. Вторник, 5 сентября, продолжение
То есть вы полагаете, что сдавать дом в арендуне очень хорошая идея?
Нет, теперь, когда вы видели дом своими глазами, вы, конечно, понимаете, что управление жильем и коммерческим помещением будет очень хлопотным делом. Если вы не планируете сюда переезжать, я рекомендую сразу продать недвижимость.
Шарлотта посмотрела на серебряную табличку, стоявшую перед ней. Мистер Херальд Хук, адвокат Сары, выглядел совсем не так, как она себе его представляла. Сидевший за заваленным бумагами столом, одетый в футболку поло и слишком обтягивающий манчестерский костюм, он напоминал скорее учителя труда семидесятых годов, чем британского юриста.
Я не могу здесь остаться, со всей серьезностью произнесла Шарлотта.
Мистер Хук кивнул.
Ну, тогда продавайте, и чем быстрее, тем лучше. А я могу помочь со всеми практическими вопросами.
Шарлотта вздохнула. Она надеялась сдать книжный магазин в аренду кому-нибудь, кто продолжит управлять им, но в то же время знала, что мистер Хук прав. Самое простое решениепродать.
Важно, чтобы мы нашли покупателя, который мог бы сохранить книжный магазин «Риверсайд». Я не хочу, чтобы он закрылся. Мы должны думать о сотрудниках.
В уголках губ адвоката мелькнула довольная улыбка, и он смахнул крошки, оказавшиеся на лацкане пиджака мшисто-зеленого цвета.
Не факт, что получится, но я постараюсь. А сотрудники, так или иначе, справятся с ситуацией. В таком большом городе, как Лондон, рабочих мест много.
Шарлотта сделала попытку подняться. Она, честно говоря, думала, что мистер Хук будет пытаться уговорить ее сохранить лавку, но он, судя по всему, тоже хотел найти быстрое решение.
Если мы закончили, мне пора возвращаться.
Да, конечно.
Как вы полагаете, сколько времени уйдет на продажу дома?
Мистер Хук начал перебирать свои бумаги.
Надеюсь, несколько недель, весело сказал он. В худшем случае, пару месяцев. Я могу сообщить вам все подробности, как только переговорю с маклером.
Да, сообщите, пожалуйста. Я, скорее всего, в ближайшее время вернусь в Швецию, но вы можете позвонить мне на мобильный.
Тяжело поднявшись, он передвинул три чашки из-под кофе, чтобы собрать разбросанные по столу папки с документами.
Это годовые отчеты, документы по займам и все остальное, о чем вы просили.
Взяв бумаги, она засунула их в сумку.
Я занимаюсь оценкой наследства и надеюсь, что предварительную стоимость смогу назвать в ближайшее время, продолжил он. Только не забудьте заполнить бумаги, которые я послал вам для оценки движимого имущества, чтобы рассчитать налог на наследство.
Шарлотта кивнула и мысленно окинула взглядом весь хлам в квартире Сары. На то, чтобы все осмотреть, уйдет уйма времени, а стоимость вряд ли будет значительной.
Конечно, я постараюсь сделать это быстро.
Мистер Хук был явно в приподнятом настроении.
Вы ведь были готовы вложить немного своих средств, на случай если сбережений Сары будет недостаточно, правда?
Да, коротко ответила она.
Хорошо. Но, если вы продадите дом в течение шести месяцев, вы, конечно же, сможете использовать прибыль для уплаты налога.
Благодарю за помощь.
Он улыбнулся.
Не стоит благодарности. Если будут еще вопросы, обращайтесь.
По пути обратно Шарлотта, несмотря ни на что, испытывала некоторое облегчение. Ей действительно очень хотелось бы, чтобы магазин Сары сохранился, но у нее не было возможности остаться здесь и управлять им, а Сэм и Мартиник, конечно же, поймут ее.
Светило солнце, Шарлотта шла вдоль маленькой улочки, где было полно магазинов. Выстроенные в ряд, как декорации на киностудии, они блестели выставленными на тротуаре разноцветными стойками с товаром.
Несмотря на середину дня, на улицах было много народу. На маленькой спортивной площадке дети играли в футбол, у входной двери, выкрашенной в черный цвет, мужчина сидел на складном стульчике и загорал.
В индийской закусочной Шарлотта выбрала треугольный бутерброд с сыром в пластиковой упаковке. Женщина за прилавком была одета в маленькое сари, украшенное золотой ниткой, на лбу у нее красовалось бинди. В магазинчике пахло кари и корицей, и Шарлотта подумала об Алексе: если бы он был рядом, то обязательно подколол бы ее, спросив, почему это она не пробует индийские деликатесы.
Получив свой белый пластиковый пакет, Шарлотта улыбнулась и поблагодарила женщину. Она боялась, что город с его многочисленными жителями и звуками будет вызывать у нее тревогу, но, несмотря на изобилие впечатлений, ей удавалось сохранять спокойствие. Никто ее здесь не знал и не смотрел на нее с навязчивым трагизмом, как на молодую вдову.
За последний год Шарлотта едва находила в себе силы, чтобы дойти до центра городка, в паре километров от которого располагался ее дом. Каждый раз, когда она выходила из дома, у нее создавалось впечатление, что все бросают на нее сочувственные взгляды, как будто точно зная, что это именно она, и перешептываются: «Это она. Это ее муж погиб при странных обстоятельствах».
Шарлотта искоса посмотрела на другую сторону улицы, надеясь, что найдет дорогу обратно в «Риверсайд», не заглядывая в мобильник, хотя до адвокатской конторы она доехала на такси.
В мегаполисе жизнь ощущалась совсем не так, как в сельской местности. Казалось, здесь все так торопятся, что пассажирам приходится выпрыгивать из красных двухэтажных автобусов практически на ходу.
Дома, в Швеции, напротив, народ жил спокойно, без лишней спешки, а если кто-нибудь когда-нибудь и боялся опоздать, то мог почти с полной уверенностью рассчитывать, что застрянет, не имея возможности обогнать трактор, который тащится со скоростью тридцать километров в час.
Шарлотта повернулась лицом к солнцу. Лондон вовсе не был серым и скучным, каким она себе его представляла. Широкие дороги и железнодорожные мосты с грохочущим транспортом соседствовали с уютными жилыми кварталами, где перед домами были устроены маленькие садики с качелями и песочницами, а рестораны и магазины располагались почти вплотную с историческими памятниками, красочными парками, церквями и ночными клубами. Да, городская среда здесь разнообразна, это уж точно, и даже при том, что сама Шарлотта никогда не хотела бы жить здесь, теперь ей было понятно, чем этот город привлекал миллионы людей. Алекс, который постоянно твердил, что им надо съездить в Лондон, гарантированно захотел бы остаться здесь еще на пару дней.
Шарлотта закрыла глаза. Честно говоря, она немного опасалась уезжать, покидая их с Алексом дом. Там все напоминало о муже, и, уезжая, она боялась утратить ощущение близости к нему, которое по-прежнему испытывала, но, к счастью, оно не исчезло. Агнета обычно говорила, что она носит частицу мужа в своем сердце, и, хотя Шарлотта считала, что это звучит нелепо, лучшего объяснения она не находила. Кроме того, Хенрик в своих сообщениях докладывал, что в «Шарлотте и Ко» все под контролем, так что, может быть, ей и не надо было так торопиться домой.
Последний отрезок пути Шарлотта шла вдоль Темзы, глядя на воду. Широкая серебристая река прорезала насквозь оживленный городской пейзаж Лондона. Красивые старинные каменные здания разных оттенков перемежались с блестящими небоскребами и башнями церквей, а в отдалении виднелся огромный купол, вероятно, собора Святого Павла.
Шарлотта понимала, что ей будет нелегко рассказать Сэм и Мартиник о решении продать дом, но надеялась выплатить им премиальные из прибыли от продажи. А если действительно не удастся найти покупателя, который захочет сохранить магазин, и придется их уволить, она обеспечит им приличное выходное пособие, хотя, конечно, надо надеяться, что до этого не дойдет.
На душе у Шарлотты потеплело, когда она завидела Риверсайд Драйв, весь заполненный разнообразными, нарядно выстроившимися в ряд лавками. У большинства домов так же, как и у книжной лавки, были крашеные деревянные фасады. Фасад маленькой пекарни был выкрашен в лимонно-желтый цвет, бутика детской одеждыв малиновый, лавки эко-продуктовв бирюзовый, цветочного магазинав фиолетовый, а паб «Роуз» в темно-красный цвет. В витринах большинства заведений красовались милые украшения, а над входом висели оригинальные самодельные вывески.
Шарлотта вдохнула аромат свежевыпеченного хлеба, доносившийся из булочной, дверь в которую была слегка приоткрыта, затем прошла мимо лавки, где продавали сыр и колбасы. Там с подвесной полки свисали круги домашней колбасы, а на стеклянном прилавке стояла добрая сотня сортов сыра и ветчины.
Квартал напоминал старинный маленький городишко, и Шарлотта не могла не задуматься, как бы высказался по этому поводу Алекс, будь он жив. В отличие от нее муж всегда обладал авантюрной жилкой и, скорее всего, стал бы настаивать на том, чтобы управлять магазином параллельно с «Шарлоттой и Ко». Но тогда бы они и ответственность делили на двоих. «Это совсем не то же самое, что делать все в одиночку», подумала она, тяжело вздохнув. Без Алекса все стало намного сложнее.
Она задержалась на секунду перед витриной с детской одеждой, и при виде маленьких белых платьиц с воланами и розовыми розочками на талии у нее засосало под ложечкой. Еще не так давно она не могла пройти мимо подобных магазинов, обязательно что-нибудь покупая. Дома у нее скопился целый ящик восхитительных маленьких ползунков, вышитых платьиц и колготок ручной вязки. Подбирая лучшее из всего, что видела, она около двух лет собирала одежду для их с Алексом будущего ребенка.
Шарлотта сглотнула слезы. Нет, не готова она еще к таким мыслям. Еще до конца не осознав, что Алекс оставил ее бездетной, Шарлотта понималавремени у нее осталось немного. Пару раз она даже подумывала о том, чтобы попробовать завести ребенка, но в основном эти мысли вызывали у нее лишь огромную тревогу.
Приложив руку к груди, Шарлотта стала считать на вдохе и выдохе. Раз, два, тривдох, раз, два, тривыдох. Это одна из немногих полезных вещей, которым научила ее Агнета. Пульс постепенно снижался, но, когда Шарлотта увидела такую же голубую музыкальную подвеску, как та, которую однажды купил для нее Алекс, на глазах выступили слезы, и она поспешила удалиться.
Вернувшись в квартиру Сары, Шарлотта расчистила маленький обеденный столик, чтобы разложить годовые отчеты и документы по займам, и, откусывая бутерброд, принялась изучать результаты деятельности магазина.
В первые годы работы «Шарлотты и Ко» они с Алексом самостоятельно вели бухгалтерию, поэтому, несмотря на английский язык отчетности, она достаточно быстро разобралась, что означают различные цифры.
Шарлотта просматривала документ за документом, и каждая страница все больше удручала ее. Ориентируясь на эффектный антураж, она все-таки предполагала, что финансовые дела магазина обстоят благополучно, но скоро ей стало ясно, что тетушка не очень хорошо представляла себе, как сделать бизнес успешным. По отчетам, магазин даже не выходил на точку безубыточности. Похоже, выручки не хватало на покрытие текущих расходов, таких, как зарплаты сотрудникам и закупки.