Не то, что бы я вас искал, просто был на рынке, заглянул в вашу контору. Хотел спросить кое-что.
Я весь во внимании, господин Али.
Как быстро и за какую цену можно продать этот дом?
Хотите уехать? вопросом на вопрос ответил Юнус.
Я еще не решил, но вероятность существует такая. Ты можешь не спешить с ответом.
Вы здесь, сколько живете уже? Цены на недвижимость нестабильны. Все зависит от того, мир на дворе или война. В любом случае этот дом можно будет продать по той цене, что вы заплатили за него. Но, если продавать срочно, придется дать существенную скидку. Я не стараюсь занизить цену. Поверьте моему слову. Вы же знаете, как я вас уважаю.
Я не сомневаюсь в твоей искренности. Однако, что же мы стоим в дверях? Проходи в дом.
Али провел маклера в беседку, предложил сесть.
Сейчас я приготовлю тебе кебаб.
Это большая честь для меня, смущенно произнес Юнус.
Выпьешь со мной?
Вино! Что вы! в ужасе воскликнул Юнус.
Почему ты так испугался?
Харам. Как можно?
Кому ты это говоришь. Мне? Профессору богословия?
А что? Можно? осторожно спросил Юнус. Вообще-то я после смерти надеюсь попасть в рай.
Это тебе не помешает.
Вы думаете?
Чтобы ты знал. На небесах только и разговоров, что о вине и девках. Пророк тебе что обещал?
Источники, бьющие вином и целомудренных дев.
Ну, так я тебе, о чем говорю. Только имей в виду, что вина там маловато. Если здесь не добрал, там не восполнишь.
В таком случае, нерешительно сказал Юнус, если вы разрешаете, я выпью.
Али налил ему вина, пожелал здоровья и выпил вместе с ним. Вскоре кебаб был готов. Али снял шампур и положил перед гостем.
Изумительно, сказал маклер, попробовав мясо, неужели вы еще и готовить умеете? Это как-то несправедливо.
Почему ты так решил?
Нельзя, чтобы ученый человек еще и готовить умел. Что же тогда бедняге повару останется. Он умом не вышел, зато еду готовить мастак.
Ученый человек должен уметь делать все. А уж на долю повара едоков хватит. Так что не жалей его.
Да, нет, ничего, это я так к слову. Пошутил, можно сказать.
Маклер выпил, потом еще. Уходил, слегка покачиваясь, клянясь в дружбе, обещая продать дом за самую выгодную цену. Али закрыл за ним дверь и внезапно загрустил. В небесах буйствовали звезды. Он сидел во дворе под открытым небом, вороша угли в жаровне. Ему нестерпимо хотелось общения. Но Егорка где-то совершал набеги, руководя отрядом хорезмийцев. А Лада была еще дальше. В единственном полученном от нее письме она писала, что вполне счастлива своей жизнью. Али засыпал угли золой, чтобы обезопасить дом от случайной искры. Накинул плащ и вышел из дома. За три года, что он прожил в Дамаске, он хорошо изучил столицу Сирии. Так как все свободное время отдавал прогулкам. Как-то он забрел в район, называемый Кучук Кала, в малонаселенную престижную часть города, где дома не лепились друг к другу, а отстояли обнесенные высокими глухими заборами. Тогда он заметил красивый двухэтажный дом и остановился, чтобы полюбоваться его архитектурой. В этот момент к его ногам упало яблоко. Али поднял его и, разглядывая его спелые румяные щечки, гадал, предвестником чего явился этот плодраздора или искушения. Это было первое, что пришло ему в голову. Он поднял голову и в окне дома увидел девичье лицо. Оно показалось ему красивым, но исчезло так быстро, что Али засомневался в реальности произошедшего. Но яблоко было вполне осязаемым. Али ушел, размышляя над инцидентом. Подойдя к воротам своего дома, он вдруг вспомнил, что в тюркском вербальном общении яблокоалма, имеет устойчивую рифмугял янымаиди ко мне. То есть, это могло быть приглашением на свидание. Али, человек, не склонный к авантюрам, особливо любовным, загадал, что если яблоко на вкус окажется кислым, то он выбросит его и забудет об этом. Если жесладким, то ответит на призывы сердца незнакомки. Яблоко оказалось кисло-сладким. Али колебался примерно неделю. После смерти Йасмин прошло около двух лет. Все это время он не знал женщин. Жизнь его текла спокойно, тихо и размеренно. Не считая периода иерусалимских приключений. Но Али был еще молод, тридцать с небольшим. Что это за возраст для мужчины. А он жил жизнью престарелого затворника. Им овладевала хандра. И он решился на эту авантюру. Спустя неделю он отправился к этому дому и занял выжидающую позицию невдалеке, но в пределах видимости, в зоне обзора, так что взгляд, брошенный из окна, мог заметить его. И пришел он за час до заката солнца, чтобы его можно было разглядеть. Как только сумерки опустились, он медленным шагом направился к дому. Когда он проходил мимо окна, к ногам упал скомканный клочок бумаги. Али вернулся домой и в свете свечи прочел следующее: «Сук, полдень, ткани». На следующий день в полдень Али был на центральном рынке. Он дождался появления двух женщин в чадрах и вслед за ними вошел в лавку продавца тканей. С ними был еще мужчина крепкого телосложения. Но он был нагружен покупками и остался снаружи. Очевидно, кроме носильщика, он еще и выполнял функции телохранителя. Али, оказавшись в прохладной лавке, встал поодаль у другого конца прилавка. Приказчик суетился перед женщинами, одну за другой разворачивая штуки шелковых тканей. Собственно, ткани выбирала одна из них. Другая, со скучающим видом стояла рядом.
Откуда этот шелк? спрашивала она мелодичным голосом.
Из Китая, драгоценная госпожа, отвечал приказчик.
Неужели из самого Китая? Может быть, где-нибудь в Персии ткут, а выдают за китайский товар.
Что вы, что вы. Ни в коем случае, клялся продавец.
Девушка выбрала ткань и попросила отрезать несколько локтей. Получив отрез, она передала его спутнице и сказала:
Отнеси Бахраму и жди меня там, я сейчас приду, я еще кое-что посмотрю.
Когда служанка вышла, она, улучив момент, повернулась к Али и открыла лицо. В окне она показалась красивей, но все же была недурна собой. Затем она сказала продавцу:
Запишите на мой счет. Муж в отъезде, вернется и заплатит.
Конечно, согласился продавец.
Он достал книжечку и сделал в ней запись. Пока он корпел над письменами, девушка еще раз повернулась в Али и открыла лицо.
Она была замужем. Это упрощало отношения, поскольку второй раз Али не собирался жениться. Но усложняло ситуацию, насыщая ее риском и лишними проблемами. Она вопросительно подняла брови. Али кивнул и увидел легкую улыбку на ее лице.
В полночь он был у ее дома. Окно отворилось, словно его ждали, и оттуда выползла веревка с завязанными узлами. Али так удивился, что не сразу воспользовался этим средством подъема. А когда поднялся, спросил:
И часто ты пользуешься этим средством подъема?
Сегодня связала, ответила девушка и добавила, по-твоемуэто удачное начало разговора.
Она неглупа, подумал Али и вслух сказал, начало неудачное, прости.
От девушки пахло ароматом, в котором Али уловил оттенки мускуса и еще чего-то знакомого. Его волновал этот запах. Он привлек к себе девушку, но не тут-то было. Она уперлась в его грудь руками и высвободилась.
Ты хочешь сразу сорвать запретный плод? с некоторой злостью в голосе сказала девушка.
А разве не за этим я здесь? удивился Али. Он решил обойтись без обиняков. Все- таки риск был велик.
Нет, не за этим.
Тогда за чем же? Просвети мой разум!
Не за чем, а для чего.
Хорошо, пусть будет для чего.
Для общения.
Может быть, я вылезу обратно.
Ты сердишься?
Не то, чтобы я сержусь, сказал Али, покривив душой из вежливости, но, как юрист, должен тебя просветитьэто несколько странно, кто поверит, что я забрался ночью в чужой дом к чужой жене ради невинного общения. Мы здорово рискуем своими жизнями. Обряд побивания камнями из шариата еще не удален.
Почему же ради невинного общения?
Женская логика и последовательностьэто что-то особенное, сказал Али.
Ты схватил меня, даже не спросив, как меня зовут.
Как тебя зовут?
Зульфия.
А меня
А тебя зовут Али.
Ты знаешь, как меня зовут? удивился Али.
Да, ты ходил возле нашего дома, ты мне понравился. И я навела о тебе справки.
Как ни странно, но Али почувствовал облегчение, когда понял, что плотских утех не будет. Все- таки он испытывал некоторые угрызения совести перед памятью жены.
Ты умен и хорош собой, продолжала Зульфия, в тебе чувствуется порода. Ты загадочен. Мударрис духовной академии. Живешь в богатом доме один. Ты распалил мое любопытство. Расскажи мне о себе.
Кажется, ты сказала, что навела обо мне справки. Вообще, должен сказать, что у тебя основательный подход.
Меня интересует твоя жизнь до появления в Дамаске.
Это займет много времени, усмехнулся Али, боюсь, что ночи нам не хватит.
Тогда ты придешь ко мне еще.
Али почему-то испытал радостное волнение от этих слов. Даже бродячей собаке приятно, когда ее подзывают. А он был все же больше, чем собака. То есть, совсем не собака. Тем не менее, он сказал:
С чего ты взяла, что я еще раз приду к тебе?
Ты хочешь сказать, что если не получишь меня, не придешь?
Я бы предпочел, чтобы ты сама ответила на этот вопрос.
Знаешь, мне нравится твоя учтивость, сказала Зульфия, у тебя хорошие манеры. Ты уходишь от ответа, чтобы не быть невежливым. Это не свойственно простолюдинам. Ты не из их числа. Ты принадлежишь к знати, возможно?
Ты даже не представляешь насколько, улыбнулся Али, думая сказать ей о том, что он принц или не стоит, но ты не ответила на мой вопрос.
Я думаю, что именно поэтому ты и придешь ко мне, ответила Зульфия.
Али, было, засмеялся, но девушка схватила его за руку.
Тихо, муж услышит. И не смейся, я обижусь. Его спальня находится прямо подо мной, только окнаво двор.
Значит, на пол ничего ронять нельзя, заметил Али.
Лучше не надо.
А, если у нас все же дойдет до страсти, и это произойдет на полу? А как он тебя вызывает? Стучит в потолок палкой?
Ну вот, стоило мне похвалить твои манеры, как все изменилось, ты стал груб.
Пожалуй, я все-таки пойду, сказал Али, делая шаг по направлению к окну, но девушка схватил его за руку.
Не сердись, прошу тебя, в ее голосе была искренняя мольба. Я так одинока, если бы ты только знал. Давай поговорим о чем-нибудь, пожалуйста.
Ладно, сказал Али, тронутый ее страстной просьбой.
Расскажи мне о себе.
Хорошо, согласился Али, давно уже нуждающийся в наперснике, но только ты сначала.
Мой рассказ будет коротким, сказала Зульфия, я дочь разорившегося купца, он выдал меня замуж за богатого купца, чтобы поправить свое материальное положение. Мой муж, кроме меня, имеет еще трех жен. К счастью, они живут отдельно. Но это не мешает им строить против меня козни. Потому что я моложе их и красивее.
Что же он со своими деньгами не женился на красивых девушках.
Он не всегда был богат.
Это объяснение достаточное, сказал Али, но не полное. Не все в жизни можно получить за деньги.
Неужели, насмешливо сказала Зульфия, что, например, нельзя получить?
Ты любишь своего мужа? спросил Али, и поскольку она долго не отвечала, сказал: наверное, нет, иначе меня здесь не было.
С тобой трудно спорить, с вздохом сказал девушка, расскажи мне о себе.
Хорошо, только запасись платками, ибо судьба моя драматична. И еще, несмотря на то, что я до неприличия бескорыстен, хочу узнать, какая награда меня ждет. Я не могу, рискуя жизнью, находиться здесь лишь для того, чтобы поведать тебе о своей жизни. Бескорыстие от глупости отделяет лишь один шаг. А я хочу удержаться от этого шага.
Не понимаю.
Если я кому-нибудь скажу, что залезал в окно к чужой жене для невинных бесед, меня сочтут глупцом или безумцем.
Поняла. Я тебя поцелую.
Али вздохнул и приступил к рассказу. Вопреки длинному предисловию, он уложился в одну ночь. Возможно, из соображений личной безопасности. Когда небосклон посветлел, он вылез в окно, оставив девушку, потрясенной, с глазами на мокром месте. От расстройства она даже забыла об обещанном поцелуе. Али из деликатности не стал напоминать. После этого он не появлялся у ее дома в течение месяца. Пока почтальон не принес ему посылку, прочно упакованный ларец, полный яблок. Сейчас он держал путь к этому дому. Подойдя к нему. Али подобрал камешек с земли и бросил в одно из окон. Через короткое время он увидел, как в окне мелькнула тень. Али вышел под лунный свет. После этого створка окна открылась, и оттуда спустилась толстая веревка с завязанными не ней узлами. Али подошел к дому и по этой веревке влез в окно. Первое, что он услышалбыл жаркий шепот:
Ты с ума сошел. Муж был дома.
Али прервал эти слова жарким поцелуем.
Поэтому ты бросила мне спасительный канат, сказал он, оторвавшись от уст молодой женщины.
Безумец, услышал он в ответ, муж спит, а я решила, что у тебя беда случилась. Ты пришел без моего зова. Тихо, кто-то идет. Стой здесь, не шевелись. Если я громко заговорю, сразу прыгай в окно.
Женщина вырвалась из его объятий. Али стоял в кромешной темноте, слушая ее шаги. Затем негромкий говор в коридоре. Зульфия, так звали девушку, с кем-то объяснялась. И Али пытался понять, громко ли звучит ее голос. Но в интонациях ее не было тревоги, лишь раздражение.
Зульфия вернулась в комнату, закрыла дверь и обвила его шею руками. После страстного поцелуя, Али услышал:
От тебя пахнет вином, ты пьян.
Я пил вино, но я не пьян, сказал Али. С кем ты разговаривала?
Служанка, дрянь, следит за мной. Только не могу понять по чьему поручению. Мужа или его старых кошелок.
Одно другого не исключает.
Ты прав.
Почему ты решила, что она шпионит.
Ее днем не заставишь убираться, а она среди ночи веник ищет. Выгоню я ее. У тебя что-то случилось? Почему ты выпил?
Вообще-то я пью иногда, при тебе этого не было. Пока ничего не случилось, но возможно, мне придется уехать. Я пришел проститься на всякий случай.
Нет, взмолилась Зульфия, не разбивай мое сердце! Куда ты хочешь уехать, зачем?
Куда, я еще не знаю. Улемы выдвинули против меня обвинение в вольнодумстве. Собственно, ехать мне некуда, но с ними шутки плохи.
Не уезжай, прошу тебя. Что я буду делать без тебя? Я не вынесу этой разлуки.
Ты будешь жить как жила до встречи со мной. В конце концов, у тебя есть муж.
Сегодня ты жесток, заметила Зульфия.
Нет, не жесток, возразил Али, я выпил, поэтому говорю то, что думаю. Я говорю о положении вещей, называю их своими именами. Может быть, все обойдется, но по-прежнему уже не будет.
Конечно, с обидой в голосе сказала Зульфия, зачем я тебе, если ты холост. А вокруг так много свободных девиц.
Как ни странно, но это не так, возразил Али, я не ищу себе девиц, потому что не собираюсь жениться во второй раз. Видишь ли, я верен своей умершей жене.
Отрадно мне слышать это, прошептала Зульфия и приникла к нему.
Али вдруг обнаружил, что она лишилась одежды и стоит перед ним совершенно нагая. Она влекла его в сторону ложа, и он повиновался.
После, когда он боролся со сном, девушка прошептала ему чуть слышно.
Если ты уедешь, возьми меня с собой.
Сонливость как рукой сняло, и он сказал:
Ты сейчас нетрезво мыслишь, а я не могу предложить тебе ничего, кроме неизвестности.
Я согласна на все, лишь бы быть рядом с тобой. Лишь бы ты любил меня.
Али долго сомневался, говорить ей об этом или нет. Но затем все же сказал:
Насчет последнего. Я люблю только одного человека, свою умершую жену.
Он тут же пожалел о сказанном. Физически чувствуя, возникающее отчуждение. Зульфия отстранилась, а через некоторое время сказала:
Убирайся.
Али тяжело вздохнул и стал одеваться. Злость и обидаверные спутники женщины, они помогут ей пережить расставание. Правда, он в этой ситуации выставлял себя подлецом. Но чего не сделаешь из человеколюбия. Он хотел обнять ее на прощание, но Зульфия вытянула руку, отстраняясь. Хорошо все-таки иметь дело с гордой женщиной.
Прости, сказал Али.
Он подошел к окну и посмотрел на улицу. Ему ничего не удалось разглядеть. Ночь была безлунной. Али осторожно открыл окно, спустил узловатую веревку и стал вылезать. Как только ноги его коснулись земли, чьи-то мощные руки заключили его в объятия, и он услышал громким шепот.