Да, Элена была не такая, как все, и надежды Лючии Россини были отныне связаны с внучкой.
Поначалу Сузанна часто навещала дочь, но с течением времени стала приезжать все реже и реже и наконец просто исчезла из жизни Элены. Ее интерес к дочери угас, а вместе с ним угасла и любовь Элены к духам.
Набравшись мужества, бабушка устроила Элене допрос: почему она так внезапно разлюбила духи? Но Элена замкнулась и отмалчивалась. Со временем бабушка поняла: дело в Сузанне. Точнее, в отчиме Элены: Морис Видаль не выносил одного вида падчерицы, словно она и только она была виновата в том, что появилась на свет от другого мужчины.
Лючия поняла, что, оставив дочь у нее, Сузанна в чем-то оказалась права. Да, это было «для ее же блага»девочке действительно следовало держаться подальше от этого человека.
Мужчины! Откуда у них столько власти над женщинами? Лючия никогда этого не понимала. Но Сузанна полюбила Мориса с первого взгляда, когда была еще студенткой. Уж лучше бы она выкинула его из головы и занималась собственной дочерью!
Настало время серьезно поговорить с Сузанной, забывшей о своих материнских обязанностях. Но ведь вернись она и забери Элену во Францию, надежды Лючии разбились бы навсегда, и ей пришлось бы забыть об идеальном аромате! А ведь Лючия Россини уже убедила себя, что ее внучката самая, кому суждено отыскать заветную формулу. Если она отпустит еевсе пропало, формула будет потеряна навсегда!
Лючии пришлось сделать нелегкий выбор.
Так будет лучше для всех, сказала она и погладила Элену по голове. Всему свое время. Тебе нужно держать голову ясной, чтобы расслышать и понять зов аромата. Создание парфюмерной композицииважное и сложное занятие. Одна капляи все напрасно, придется начинать сначала. Ты понимаешь?
Девочка утерла слезы и едва заметно кивнула. Но ароматы, которые когда-то были ее друзьями, теперь причиняли лишь боль.
Когда-нибудь ты все поймешь. Духитвоя судьба, и бабушка крепко прижала внучку к груди.
Убираясь в бывшей лавке и оттирая от въевшейся грязи старые мраморные полы, Элена задумалась о прошлом. Моник уже летела в Париж, и Элена осталась одна в старом бабушкином доме. Внезапно в памяти всплыло одно печальное воспоминание. Оно точно обожгло девушку, и в ее груди поселилась терпкая боль, не позволяющая забыть о том, что случилось много лет назад. Стоило Элене вспомнить тот день, как ее пронизывало холодом и режущей болью.
Элене уже исполнилось двенадцать лет. Размышляя над тем, что говорила бабушка о духах, девочка разработала план. Лючия часто повторяла, что у каждого аромата свой голос, и Элена в это верила. Вот почему она решила сама сделать духи для матери. Их аромат поведал бы Сузанне о том, как Элена любит ее, как ей одиноко, как она мечтает хотя бы увидеть мать, просто услышать ее голос. Жить с бабушкой было интересно, но слишком тяжело. Она заставляла заучивать кучу названий и рыться в книгах. А Элена хотела быть рядом с мамой. Духи могли бы рассказать Сузанне о том, что Элена не решалась сказать, она хотела вложить в них те мысли, которые не умела выразить словами. Ведь неслучайно бабушка утверждала, что для запаха нет преград, что аромат способен передать любые мысли и чувства.
Ароматэто наше послание, говорила она.
Элена взяла с полки масло туберозы. Белизна туберозы напомнила ей любимые платья Сузанны. Потом пришел черед вечнозеленой гардении. Затем Элена дополнила композицию древесными нотами, надеясь разбавить сладкий цветочный букет, но запах получился слишком резким. В нем сквозила потерянность, одиночество: то была просьба, крик отчаяния: «Забери меня с собой! Увези отсюда!»
Составляя духи, Элена старательно следовала бабушкиным советам. Наконец она решила, что композиция готова, и перелила полученную жидкость в маленькую хрустальную бутылочку. Приближалось Рождество, и Элена с замиранием сердца ждала, когда сможет вручить Сузанне подарок.
Это мне? спросила мать. Неужели духи? Ты сама сделала, милая?
Элена любила теплое и нежное звучание материнского голоса. Может быть, еще и потому, что говорила Сузанна действительно очень редко, все больше молчала. От ласковых звуков ее голоса сразу становилось уютно и тепло, они успокаивали, баюкали. В то Рождество Элена приехала в Грасс накануне вечером. Видаль старался изображать любезность. «Может быть, это хороший знак? подумала девочка. Может, на этот раз они меня оставят?»
Да, мама, я сама их сделала!
Сузанна осторожно открыла флакон и склонилась к нему. Улыбаясь, она нанесла на ладонь капельку духов и поднесла руку к лицу.
Ты просто умница! Чудесный запах: такой нежный и такой выразительный. В нем есть изюминка.
Так значит, ее подарок понравился! сердце Элены рвалось из груди, как птица из клетки. «Получилось!»думала она. Маленькими шажками, словно боясь упасть, она подошла к матери, не веря своему счастью, но Сузанна по-прежнему улыбалась и что-то ей говорила.
Ворвавшийся в окно солнечный луч освещал деревянный пол. Сузанна уселась на диван и поставила флакончик на край стола, продолжая расхваливать духи.
Какая необычная композиция, я никак не могу угадать базовые ноты! Нет, не говори, милая, попробую разобраться. Подумать только, моя дочурка сама сделала духи! Морис, посмотри!
Морис подошел к столу. Он улыбался, но его глаза оставались холодными и жестокими, как северное небо. Он схватил флакончик, понюхал духи и поставил на место.
Не стоит так уж ее расхваливать. Композиция просто ужасна, ты разве не видишь? Базовые ноты слишком резки, на дне флакона виден осадок. Зачем обманывать ребенка, Сузанна! Показная лесть не принесет ей добра. Ты ведь понимаешь, что в этой композиции слишком много ошибок. Так что хватит врать!
Зачем ты так, пролепетала Сузанна. Ведь ей всего двенадцать.
Морис резко повернулся и задел ногой маленький столик. Флакон покатился по блестящей поверхности и упал. Резкий запах разлился по комнате.
Не важно, сколько ей лет. Важно, что тебе недостает духу сказать правду собственной дочери. Тогда это сделаю я. Эта композиция не стоит ни гроша!
В комнате повисла гнетущая тишина. Мечты и надежды Элены рассеялись как сон.
Не кричи! воспротивилась было Сузанна.
Она наклонилась, подняла с пола флакон и повернулась к дочери.
Такие ошибки типичны для начинающих парфюмеровтвоя композиция получилась немного резкой. Нужно всегда держать в голове парфюмерную пирамиду и учитывать, к какой семье относится аромат. Тебе нужно учиться, на это уйдет не один год. Но я все равно рада, что ты постаралась ради меня. Это так трогательно.
Сузанна поднялась и направилась в свою комнату. Морис проследовал за ней. Следующий день Элена провела в доме Моник, куда ее отправили вместе с вещами.
Спустя много лет Элена поняла, почему ее первое творение показалось матери слишком резкимв том аромате было слишком много боли.
Элена все реже виделась с матерью, теперь она приезжала в Грасс только на самые важные праздники. С того самого дня отношения матери и дочери изменились, в них не было прежнего тепла. К счастью, Морис обычно умудрялся найти какой-нибудь предлог, чтобы уехать из дома в те редкие дни, когда Элена гостила у матери, да и сама Элена все чаще искала повод, чтобы пойти в гости к Моник или пожить у нее.
Когда Элене было шестнадцать, в лаборатории Сузанны и Мориса внезапно вспыхнул пожар: утечка газа спровоцировала взрыв, дом загорелся. Мать бросилась к двери, но та уже была объята огнем, и Сузанна отпрянула к окну. Пожар разгорелся за несколько секунд, в лаборатории находилось много быстровоспламеняющихся субстанций. Когда Морису удалось отыскать огнетушитель, пожар уже бушевал вовсю, а лабораторию заволокло густым дымом. Тогда Морис схватил жену в объятия и выпрыгнул из окна. Он получил серьезные ожоги лица и травму позвоночника, но Сузанна почти не пострадала.
Элена глубоко вздохнула и утерла слезу. В последнее время она только и делала, что предавалась воспоминаниям. Пора было подумать о будущем.
Утром она решила, что надо перейти к действию, но все мысли крутились вокруг одного-единственного вопроса: «Что же теперь делать?». Не рано ли ей искать смысл жизни, не лучше ли сначала решить куда более насущные вопросы: что делать, чем заниматься в жизни?
Элена поднялась с кровати и огляделась: простые высокие стены парфюмерной лавки контрастировали с расписанным фресками потолком. Цветы покрывали его целиком: казалось, что над головою цветет весенний луг.
Краски фрески сильно потускнели: когда-то алые маки казались бледно-розовыми тенями, а чтобы разглядеть нежные кремовые дамасские розы, требовалось немало усилий. Не говоря уже о мелких трещинах, расползавшихся по краям лепестков. Голубые ирисы и все еще яркие фиолетовые анемоны стали свидетелями непрерывного бега времени. Бабушка не позволяла реставраторам ступить на порог лавки.
Неужели вы не понимаете? Это место не перенесет чуждых запахов! гневно восклицала Лючия, когда служащий городской администрации в очередной раз предложил ей включить дом в список зданий, подлежащих реставрации.
И правда, гармония ароматов, наполнявших дом Россини, могла исчезнуть навсегда. Современные краски вернули бы фрескам первоначальную яркость, но что стало бы с запахом лавки, ворвись в нее запах краски? Огромный стол кедрового дерева на толстых тяжелых ножках, инкрустированные серванты с эфирными маслами на полках, книжные стеллажи и книги в кожаных переплетах, венецианский шкафчик для хранения инструментоввсе это стояло в лавке с начала времен. Каждый предмет имел свой особенный запах, смешавшись, они создавали атмосферу этого дома, и так должно было оставаться всегда.
В огромной комнате с мраморными полами, помимо старой мебели, находилось еще кое-что. Элена осмотрелась и увидела на привычном месте в дальнем углу старую ширму, обтянутую шелком. Она осторожно провела по ткани кончиками пальцев.
Рама ширмы облупилась, шелк потускнел, но в целом она была в хорошем состоянии, только немного запылилась. Ширма раздвигалась, и за ней образовывался укромный уголок. Говорили, что старинная ширма принадлежала самой Беатриче Россини и была ровесницей флорентийского дома. Но легенд о прапрабабке было и так слишком много. Элена никогда не задавалась вопросом о происхождении ширмы, ей нравился запах старого шелка, уют и тепло уединенного уголка. Когда-то ширма служила для дела: за ней стояли знатные клиенты, предпочитающие общаться инкогнито.
В детстве Элена часто пряталась за ширмой. Если ей было грустно и тяжело, она бежала в лавку и укрывалась за перегородкой из старого дерева и шелка.
Элена принюхалась и с удивлением почувствовала, что от ширмы исходит легкий и нежный запах, словно ее спрыснули духами. Кто знает, быть может, когда-то так и было. В доме хранилось немало старых вещей, на которые Россини наносили духи, проверяя стойкость того или иного аромата. В ящичке из красного дерева, в бабушкиной комнате, хранилась пара перчаток из испанской кожи, пропитанных духами. От тапочек тоже исходил легкий запах болгарской розы. Тапочки в доме Россини всегда шили из одного и того же материала. Теперь такого уже не найти. Нежный аромат исходил и от бумаг архива, причем каждая стопка хранила свой аромат. Но из всех старых предметов, хранившихся в бабушкином доме, Элена больше всего любила эту самую ширму.
Элену удивило, что в бабушкином доме ей так хорошо и спокойно. Здесь все было таким родным и домашним, но почему? Элена не могла найти объяснения своим чувствам, ведь прежде она никогда не считала дом своим. У нее просто не было дома. Жасмин тепло относилась к соседской девочке, в семье Моник Элена всегда была дорогим гостем, ее здесь любили, но она понимала, что все равно это чужой дом, чужая семья, и ощущение, что все это не твое, никогда не исчезало. Вот и старый флорентийский особнячок был бабушкиным, но не ее. Она пришла сюда лишь потому, что дом Россини оказался единственным местом на свете, где Элена могла остановиться. После скандала с Маттео ей было просто некуда деться. Но и возвращаться в дом бабушки она не хотела.
И вдруг, оказавшись здесь в первую ночь, она ощутила такое родное тепло, что прежние мысли растаяли, и ненависть к старому дому отступила. Что бы она ни думала о бабушкином доме, ей было здесь хорошо. Элена понимала, что рано или поздно ей придется разобраться с прошлым, но время еще не пришло.
Маттео привез ее вещи: пять картонных коробок стояли посреди двора и напоминали о прошлой жизни и глупых несбывшихся мечтах. Как оказалось, Маттео не разделял ее стремлений. Удивительно, ведь Элена вложила в эти отношения всю душу, все силы, упрямо и слепо верила в то, что поступает правильно. Ей казалось, что если она чем-то пожертвует, это укрепит их отношения, но все вышло иначе. В этом-то и заключалась проблема.
Все ошибаются, милая, сказала в трубку Жасмин. Об этом не следует забывать, особенно женщине.
Она хотела утешить девочку, к которой относилась как к собственной дочери.
Мони тебе все рассказала?
Моник не умеет хранить секреты. Не обижайся.
Ты же знаешь, на нее невозможно обижаться, это бессмысленно.
Когда я узнала, что этот ужасный человек исчез из твоей жизни, мне полегчало. У тебя начнется новая жизнь, разве это не повод для радости?
Элена улыбнулась сквозь слезы.
Конечно, maman.
Элена услышала, как на другом конце провода Жасмин облегченно вздохнула, и слезы вновь хлынули у нее из глаз.
Ты хотела что-то сказать? спросила Элена, утирая слезы.
Не стоит делать ставку на одну лошадь, всегда нужно иметь план Б. На то ты и женщина.
Пока что у меня нет даже плана А.
Глупости! У тебя прекрасный дом, в нем столько великолепных вещей. У тебя отличная профессия. Нравится тебе или нет, тыпарфюмер, и составлять духи ты умеешь как никто другой. Ты разбираешься в ароматах, и если не захочешь сама делать духи, то всегда сможешь работать в парфюмерном магазине. Как тебе такая идея? Почему бы тебе не пойти дорогой Моник? Не забывай, что у тебя семья, то есть мы!
Упоминание о семье вызвало у Элены новый поток рыданий.
Жасмин тяжело вздохнула.
Давненько ты у меня не плакала. Ты хорошо себя чувствуешь? Почему бы тебе не приехать к нам на пару дней? Сменить обстановку никогда не помешает.
Элена вытерла слезы.
Ты прекрасно знаешь, что это невозможно.
Почему? Морис давным-давно не выходит из дому, он ничего тебе не сделает, а что до твоей матери Мне кажется, вам пора поговорить. Ты же знаешь, что Сузанна любит тебя. Она обрадуется, если ты приедешь.
Ты правда так думаешь? Она не звонила уже несколько лет. Я совсем не уверена, что она будет рада меня видеть.
Ты же знаешь, почему она не приезжает, не звонит. Она ухаживает за Морисом, боится оставить его одного. Ее гложет чувство вины.
Ерунда! Она ни в чем не виновата. Такое могло случиться где угодно и с кем угодно, пробормотала Элена.
Да, но случилось именно с ней. Как бы то ни было, Морис спас ее, и она этого не забыла.
В трубке надолго повисло молчание, наконец Жасмин снова вздохнула.
Я не оправдываю Сузанну, но ты должна постараться ее понять. Тебе пора переосмыслить то, что случилось между вами. Сузанна сделала выбор и ей пришлось заплатить за него немалую цену. И все-таки она твоя мать.
Да. Сузанна была ее матерью, но Элену это уже не интересовало. Они не виделись несколько лет. Однажды Элена просто перестала надеяться, что Сузанна полюбит ее. Легко сказать «пойми и прости», но на деле не все так просто.
Элена не хотела ни думать о прошлом, ни мусолить старые обиды. И пусть даже Жасмин в чем-то права, сейчас Элене было не до тогона нее свалилось слишком много забот, слишком много боли, слишком много переживаний. Ее сердце разрывалось на части, увлекая в водоворот чувств, справиться с которыми было очень тяжело.
Я подумаю, сказала она, прежде чем положить трубку.
Глава 5
Лаванда. Изысканный аромат лаванды завораживает и обольщает. Свежий, как раннее лето, он очищает душу и отгоняет усталость, страх и беспокойство.
Днем Париж представал прекрасным, роскошным городом, от которого захватывало дух, но его настоящая сущность пробуждалась по ночам. По крайней мере, Моник думала именно так. Глядя на светящиеся окна многоэтажных домов, на огни Эйфелевой башни и на протянувшиеся вдоль города золотые ленты улиц престижных кварталов, она неизбежно приходила к выводу, что вся эта роскошьмнимость и притворство. И эти чудесные огоньки, похожие на сверкающие бриллианты, не что иное, как фары мчащихся автомобилей. И все же сверху город казался праздничной елкой, обвешанной золотыми бусами.