То есть Хюррем будет даровано почетное право продлить османский род? растерянно уточнила Дайе. Аллах благоволит этой девчонке
На то воля Аллаха. Раз благоволит онто не оттолкну и я. Кто я такая, чтобы спорить со Всевышним? улыбнулась Хафса. В дверь постучалипришла будущая невестка. Войдите!
Глава 11.
Приказ валидэ немедленно явиться к ней меня слегка насторожил. Неужели Сулейман настучал, что я сама хочу открутить голову Махи, и теперь валидэ будет заступаться за невестку? Тоже будет учить меня всепрощению и напирать на то, что мне скоро рожать, и я вообще должна думать только о ребенке? Ответа на эти вопросы, естественно, не былои оттого чувствовала я себя, направляясь к свекрови, несколько неуютно.
Однако я зря волновалась. Хафса сама пылала праведной яростью по отношению к Махидевран и предложила просто отпустить ее поплавать. В Босфор. В мешке.
Слишком просто, хищно оскалилась я, не сдержавшись. За себя я бы ее не тронула и пальцем, Сулейман бы сам придумал наказание. Но за ребенкапорву.
Валидэ одобрительно кивнула и предложила мне поесть. Есть не хотелось, но отказываться тоже было неудобно. Поэтому мы уютно расположились вокруг низенького столика с узорчатой столешницей и принялись вкушать принесенные Гюльнихальхатун яства.
Приготовлено все было умело и с душой, но душа требовала пиццы или лазаньи. Или, хотя бы, шаурмы. Мысленно хихикнув при фантазии о том, как я вдохновенно учу повара делать донер, я неожиданно поняла, что странные боли внизу живота мне не померещились.
Хюррем? испуганно кинулась ко мне Хафса.
Бть! от души выругалась я, хватаясь за живот. Больноо!
Немедленно зовите повитуху! Султанша рожает! рявкнула на слуг Хафса. Не успела я подивиться странному обращению, как меня уже подхватили заботливые руки слуг и перенесли в постель, а там и лекарша прискакала вместе с повитухой.
Дальнейшие двенадцать часов слились для меня в непрерывную череду боли, схваток, криков и попыток тужиться. Ребенок был крупным, чувствовалось, что меня словно бы разрывает на две части, и я искренне опасалась, что после родов султан ко мне точно не подойдет. Будет все болтаться, как ложка в стакане, какое уж тут удовольствие И упражнения Кегеля не помогут!
И что мне останется делать тогда?
Рядом ктото тоненько молился, прося Аллаха послать мне скорейшего разрешения от бремени. Я изредка рявкала «Ин ша Аллах!», соглашаясь, что добрый Боженька мог бы и помочь несчастной деве в беде. Однако ж он не спешил, и только к утру следующего дня на свет появился маленький красный комок, который первые минуты не подавал никаких признаков жизни.
В покоях валидэ воцарилось на миг траурное молчание.
Дай сюда! заорала я на лекаршу, требуя немедленно дать мне ребенка. Мне не противились, и спустя миг в руки легло тяжелое и холодное тельце.
Мне жаль, госпожа тихо сказала она.
Не дождетесь! мое озверение пугало всех находящихся в этом зале. Не для того я его носила!
С этими словами, не обращая внимания на вытянувшиеся лица валидэ, повитух и служанок, я принялась делать сыну (всетаки сын!) массаж сердца.
Минута другая и вдруг ребенок под моими ладонями дернулся и задышал. Вот такто!
Повитуха мгновенно выхватила у меня сына и со всего маху стукнула по маленькой попке. Он дернулся и сердито квакнул. Не закричал, именно квакнулно мне и этого было достаточно. Я всхлипнула от облегчения и наконецто потеряла сознание.
Спустя час в покоях валидэ султан Сулейман взял на руки своего четвертого сына. И одного из двух выживших.
Как он похож на Хюррем мечтательно протянул султан, впечатленный рассказом матери о подвиге любимой женщины.
Она очень сильна духом, Сулейман, с гордостью глядя на бледную, разметавшуюся на простынях девушку, сказала Хафса. И сведуща в медицине, как оказалось. Повитуха была поражена.
Повитуха могла не спасти моего шехзаде, нахмурился Сулейман. Женщина, стоявшая чуть поодаль, побледнела. И, если бы не Хюррем, мы бы его уже похоронили.
Здесь валидэ просто не нашла, что возразить.
Но она помогла появиться ему на свет, и потому я дарю ей поместье в Сарухане, и тысячу акче, подытожил щедрый по такому счастливому поводу султан. Женщина вскрикнула от радости и кинулась целовать ноги падишаха.
Как ты назовешь сына? любовно поглаживая маленькую пяточку, торчавшую из пеленки, поинтересовалась валидэ. Султан пожал плечами. В честь отца называть точно не хотел, а идей в голову пока не пришло.
Давайте назовем его Мехмед неожиданно послышался с постели слабый голос очнувшейся султанши.
Какое чудесное имя, согласилась валидэ. Султан только кивнул. Он вспомнил рассказ Александры. Но та неожиданно его удивила.
Моего дедушку звали Михаил Потурецки «Мехмед», тихо сказала она. Я бы очень хотела, чтобы моего первенца звали именно так.
Как скажешь, Хюррем Султан моя! ласково улыбнулся Сулейман.
Спустя час молодую мать вместе с сыном перенесли в ее новые покои, более просторные и украшенные по вкусу валидэ. Хюррем оценила такую о себе заботу и искренне поблагодарила Хафсу, отчего та пришла в смущение. До этого если и благодарили, то фальшиво, то и дело заглядываясь на ее собственные покои. АлександреХюррем было все равно, она прекрасно жила и в маленькой комнатке рядом с покоями Сулеймана, но благодарила за внимание к себе искреннее. Валидэ все больше влюблялась в новую невестку, совершенно искренне забыв об их первоначальных разногласиях. Вот и сейчас она сидела в новых покоях молодой султанши и пыталась вспомнить, каково этонянчить детей. Сулейман сказал, что церемония имянаречения пройдет через пару часов и удалился, оставив женщин заниматься с новым наследником.
Как же я хочу шаурмы неожиданно протянула новая султанша, баюкая сына.
Чточто ты хочешь? удивилась валидэ.
Это блюдо такое В лист лаваша заворачивают огурец, помидор, капусту и морковь, добавляют либо кебаб из баранины, либо курицу, и поливают соусом. Ужасно вкусно! тоскливо вздохнула Александра. Интересно, если повару написать рецепт, он сможет приготовить? Думаю, что и Вам бы понравилось, валидэ султан!
Зови меня просто Айше, неожиданно разрешила Царственная колыбель. Устала я От титулов. Меня звали Айше, и я была единственной дочерью хана МенглиГирея, повелителя крымских татар. Имя Хафизили Хафиза, Хафса, дал мне уже султан Селим. Это означает «мудрая».
Неудобно мне, замялась Хюррем.
Тогда это приказ, лукаво улыбнулась Хафса, осторожно принимая из рук девушки спящего ребенка. Он похож на моего отца.
И на моего деда.
Удивительно, правда? Детиэто настоящее чудо, посланное Всевышним
Иногда это чудо, а иногдачудовища, неожиданно зло сказала Хюррем. Хафса удивилась, но не поняла, что та хотела этим сказать. А спрашивать почемуто желания не было.
В этот миг в покои ворвалась верная Гюльнихаль.
Госпожа поклонилась Хюррем девушка. Валидэсултан
Что?! одинаково грозно уставились на нее две султанши.
Приехала Махидевран Султан!
Перекошенное от злобной радости лицо Роксоланы напугало всех до икоты.
Глава 12.
Махидевран невидящим взглядом смотрела в окно кареты, за которыми проплывали пейзажи Стамбула. Мысли у нее были сплошь черные и грустные. Она не хотела, чтобы у Мустафы были соперники, это правда. Но и желать смерти нерожденному еще младенцу было не в ее правилах. Сын или дочьеще неясно ведь было, кто появится на свет у русской ведьмы, был чистой и невинной душой. А Махидевран не хотела на своих руках крови чистых и невинных душ. К тому же, она сама была матерью.
Она пока еще не решила, как именно будет объясняться перед Сулейманом. Идей в голове не было, а последний разговор с Айгюнехатун оставил в душе Весенней Розы неприятный осадок. Она хотела власти, потому что та давала ей возможность не просто выжить, но и жить счастливо. Насколько это вообще возможно в султанском дворце.
Она хотела в будущем увидеть на троне сына, потому что только так он мог выжить и продолжить свой род. Жестокий закон Мехмеда Фатиха коснется и его, если султан решит отдать предпочтение ребенку от другой наложницы. А увидеть сына, задушенного немыми палачамидильсизами, Махидевран боялась. Ей часто снились кошмары с таким сюжетом.
На самом же деле, красавица черкешенка хотела простого и тихого семейного счастья. Обыкновенного, человеческого, которое не подчиняется жестоким законам, придуманным власть имущими.
Она не любила Сулеймана, ей отвратительны были его прикосновения и ласки. Но что ей оставалось? После первого хальвета, когда она предстала перед ним в Манисе, Махидевран долгое время чувствовала себя грязной. Опозоренной. А потом к ней пришла Любовь.
Мысли султанши прервал крик стражника, сопровождавшего ее карету. Прибыли. Ее никто не встречал, будто и забыли о существовании султанши, бывшей матерью главного наследника.
Махидевран старалась не показывать вида, что боится.
Нигяркалфа тоже не отличалась разговорчивостью. Она молча сопроводила султаншу до покоев Ибрагимапаши, поклонилась и отправилась по своим делам.
Добро пожаловать, Махидевран Султан! поприветствовал ее Великий визирь. Между бровей Ибрагима пролегла тонкая, но не стирающаяся морщинка. В последнее время он вообще часто хмурился. Работа в новой должности не пошла ему на пользу.
И Вам доброго здравия, Визирь иАзам, поклонилась Махидевран, решившая проявить уважение.
Греку понравилось. Ему было приятно, что еще вчера могущественная султанша кланяется ему, бывшему рабу. Да и отличались ли они чемто? По сути, она была такой же рабыней, пусть и подаренной султану собственными же братьями, но все равнорабыней.
У нас большие проблемы, султанша со вздохом сказал Ибрагим. Махидевран закачалась и поняла, что вотвот потеряет сознание.
В покоях султана
Хюррем отдыхала, доверив пригляд за сыном вернейшим служанкам и мужу. Султан никак не мог наглядеться на нового наследника, и спускать ребенка с рук отказывался. Хюррем посмеялась и сказала, чтобы он разбудил ее, как только малыш захочет есть.
Сулейман неопределенно хмыкнул. Он не хотел, чтобы его любимица портила грудь кормлением сына. Для этого есть хорошие кормилицы. Его самого, в конце концов, Айше Хафса тоже выкормила не сама. Но разве стал он от этого меньше любить свою валидэ?
Хюррем возразила, что первые несколько недель должна сама кормить ребенка, чтобы он был здоровым. Предложила посоветоваться об этом с лекарями. Сулейман обещал подумать. В конце концов, упрямство любимой женщины начинало порядком его раздражать.
Приезд Махидевран прошел тихо и незаметно. Сперва Александра рвалась сразу же разобраться с провинившейся башкадиной, но затем решила, что та до утра никуда не убежит. Ее же саму ужасно вымотали роды. Сулейман от греха подальше приказал перенести жену в смежные со своими покои, и даже поставил в своем кабинете колыбельку для Мехмеда. От этого решения пришел в шок и ужас весь гарем, но султану было все равно.
Евнух доложил, что пришел Ибрагимпаша. Султан вздохнул, осторожно опустил спящего сына в колыбель и приказал впустить Ибрагима. Тот вошел с поклоном, в глазахнастороженность и тщательно скрываемый страх. Сулейман еще раз вздохнул. Он не хотел запугивать своего единственного друга, но рабам тоже не стоило забывать свое место. Этому его учила мать, этому же и отец. Дружба дружбой, но Ибрагиму не следует забывать о том, кто его хозяин.
Повелитель, я допросил Махидевран Султан. Она уверяет, что непричастна к отравлению Хюрремхатун, на последнем слове Ибрагим осекся. Ему не понравился недобрый огонек, мелькнувший в глазах султана.
Ибрагим. Хюррем больше не наложницафаворитка, онамать шехзаде. Обращайся к ней с должным почтением, предупредил Сулейман. Говорить о том, что скоро власть Хюррем станет практически безграничной, пока не стал. Побоялся, что любимица не доживет до никяха.
Виноват, Повелитель. Башкадина уверяет, что никого не посылала к Хюррем Султан, а евнух просто на нее наговаривал. К тому же, она яростно отрицает тот факт, что они были любовниками.
Мне все равно, что она говорит, Ибрагим. Мне нужны факты.
Ибрагим едва заметно вздрогнул, заставив султана насторожиться. И в этот момент из соседних покоев вышла Хюррем.
Прошу прощения за то, что невольно подслушала Ваш разговор, медоточиво пропела Роксолана. Повелитель, Вы позволите задать Великому визирю несколько вопросов?
Султан, в душе поражаясь ее игре, разрешил.
Ибрагимпаша, я понимаю, что Вы будете защищать Махидевран Султан, но попробуйте уяснить для себя вот что, тон Хюррем изменился, стал жестким и холодным. В глазахтщательно скрываемая злость. Она покушалась не на меня, а на наследника султана в моей утробе. И пока не будет доказано, фактами, а не словами, что это сделала не султанша, она будет считаться виноватой просто по умолчанию. И Ваши попытки спасти ее от расправы ничего не изменят. Надеюсь, Вы в ближайшее времяа сроку у вас три дня, предоставите неоспоримые доказательства того, что башкадина невиновна. В ином случае, я воспользуюсь данным мне Повелителем правом распорядиться ее судьбой по собственному усмотрению.
Ибрагим бледнел и краснел, испытывая невероятно острое желание придушить рыжую ведьму на глазах падишаха. Султан про себя мысленно аплодировал жене.
И, вот еще невинно добавила Хюррем, поплотнее запахивая тяжелый халат. Я забыла сказать, что тоже веду свое расследование. Поэтому подтасовать факты, увы, не получится. А теперь разрешите откланяться, и извините, что побеспокоила.
Подхватив на руки мирно спящего сына, Роксолана с достоинством удалилась.
Глава 13.
Как избавиться от навязчивого сексуального партнера? В наше времяпросто разорвать отношения. Во времена османовродить. Но как удержать при этом власть?
Я лежала в кровати и умиленно наблюдала за теребящим сосок сыном. Маленький, но уже такой жадный! Ест и хрюкает, снова ест и снова хрюкает. Поросенок.
Валидэ уже раз пять за день забегала ко мне, умилялась внуком и убегала дальше по своим делам. А я думала, думала и пыталась найти выход из ситуации. Ближайшие месяца тричетыре Сулеймана я к себе подпускать не хочу. Он мне и так не слишком приятен, а тут пока еще все заживет Сорок дней с момента родов я буду считаться нечистой, и по идее, трогать меня он не должен. А если ему закон не писан? И как быть, кто бы подсказал
Помощь неожиданно пришла со стороны Хатидже, которая влюбилась в племянника и теперь постоянно тусовалась у меня. Пока Ибрагим был занят судорожными попытками спасти Махи от моей расправы, их свадьбу начали подготавливать валидэ и многочисленные слуги.
Самой же Хатидже особо нечем было заняться, она сгорала от нетерпенияхотелось поскорее воссоединиться с любимым, и в покоях ей спокойно не сиделось. Поэтому она либо шаталась по ташлыку рабынь с гордой физиономией почти замужней женщины, разве что язык рабыням не показывала, либо зависала у меня. Иногда она меня доставала до такой степени, что хотелось спрятаться под кровать, но она же султанская сестра, всетаки Приходилось, скрипя зубами, развлекать великовозрастное дитятко.
Мне нужно будет купить новых рабынь, зудела Хатидже, не обращая внимания на мои демонстративные зевки в горсть. Да уж, ее изгнать посложнее, чем демонов из Эмили Роуз.
Рабынь? вежливо поинтересовалась я. Для чего, госпожа?
Ну как же, Хюррем!
Для гарема? брякнула я и осеклась. Простите, госпожа. Не подумала. Какой тут гарем
Именно, Хюррем! Не для Ибрагима. Для меня, достаточно лояльно отнеслась к моему проколу Хати. Ему рабыни не нужны. А если понадобятся!
Ее злобная улыбочка хорошо показала, что она с ним сделает, если Ибра надумает гульнут налево. Ну и правильно, вообщето.
Я с ней очень даже солидарна. Надо было и мне так же Антона и предыдущих моих МЧ вязать по рукам и ногам, чтобы не пискнули. Деньгито были у меня, а я еще собой помыкать давала, дура. Умнее надо было быть! Пока у тебя есть деньгиу тебя есть власть. А при наличии денег и власти все продаются и все покупаются. Просто и логично.