После того как они вошли в док, капитан постучался в каюту Квинна. Он хотел сообщить о строящемся паруснике, который выставлен на продажу в Голландии. Капитан только что звонил на судоверфь. Он улыбнулся, переступив порог.
Она длиной сто восемьдесят футов и, судя по описаниям, просто красавица, сияя, рассказывал он. Это кеч. На судоверфи сказали, что ею интересовались, но пока никто не купил. Рамсей только что решил ее продать. Мужчины встретились взглядом, и лицо Квинна расплылось в улыбке. Капитан ни разу не видел его таким счастливым: почти все путешествие Квинн явно страдал. Вы собираетесь поехать и взглянуть на нее, сэр? спросил капитан. Я буду рад поменять для вас ваш билет. Есть рейс в Амстердам на полчаса позже того, которым вы собираетесь лететь в Лондон.
Квинн ушам своим не верил. Да это же безу-мие! Парусник длиной сто восемьдесят футов! А почему бы и нет? Он может плавать вокруг света весь остаток жизни. Этого ему больше всего хочется. Он может жить на яхте и посетить все любимые места, а также те, где еще не бывал. Единственное, что он возьмет с собой, это стихи и дневники Джейн. Больше ничего в мире не имеет значения. Он перечитывал их снова и снова, и кристальная чистота Джейн и бесконечная любовь к нему каждый раз наносили жестокий удар.
Но это же безумие! воскликнул Квинн после того, как с минуту размышлял о паруснике длиной сто восемьдесят футов, откинувшись на спинку кожаного кресла. Он не заслужил такого подарка судьбы, но яхта это все, чего ему хотелось. Жизнь в море идеальное бегство от всего.
И вовсе это не безумие, сэр. Просто позор, что у такого моряка, как вы, нет собственного судна. У капитана вертелось на языке, что он был бы счастлив работать на этого человека, но он не хотел навязываться. Однако если Квинн купит судно, то он непременно попросит себе место. У него с Джоном Баркли, владельцем «Виктори», были прохладные отношения. Квинн Томпсон именно тот человек, на которого хочется работать, это настоящий моряк. А Джон Баркли обращался с «Виктори» как с плавучим домом, так что на самом деле ему не нужен был опытный капитан. Основную часть времени они проводили в порту либо стояли на якоре в море, пока семья Баркли плавала. Парусник закончат через год, а возможно, и быстрее, если их поторопить. Вы смогли бы ходить на ней уже в конце следующего лета. Или в худшем случае через год, сэр.
Хорошо, ответил Квинн, вдруг решившись. Давайте сделаем это. Вы не откажете в любезности поменять для меня рейс? Я могу улететь в Лондон после того, как увижу ее. Ну что же, у него нет никакого расписания, которому нужно следовать, и он не должен ни с кем увидеться. А прошедшие три месяца доказали, что он хочет парусник. Теперь к этому нет никаких препятствий. Вас не затруднит позвонить на судоверфь и сказать, что я приеду? Глаза Квинна радостно блестели.
Конечно, сэр. Я переговорю с управляющим и скажу, чтобы он вас ждал.
Мне нужно заказать номер в «Амстеле». Всего на один день. Завтра я прямо с судоверфи отправлюсь в аэропорт и улечу в Лондон.
Это было волнующее решение. Если корабль не понравится, он не обязан его покупать. Можно даже сделать заказ, чтобы построили парусник специально для него. Правда, на это уйдет больше времени. Потребуется по крайней мере два года, чтобы построить судно не хуже того, что заказал Рамсей. Возможно, даже еще дольше.
Капитан все организовал, и полчаса спустя Квинн уже обменивался рукопожатиями с ним и со всеми членами команды. Поблагодарив их за доброе отношение, он дал каждому щедрые чаевые и выписал капитану чек на крупную сумму. Квинн обещал сообщить о ходе дел в Голландии. По дороге к аэропорту в Ницце он ощутил ту же щемящую боль, которая мучила его месяцами. Как ему хотелось рассказать Джейн о планах и надеждах, связанных с Голландией! Постоянно возникала потребность чем-нибудь поделиться с женой, и это отзывалось острой болью, напоминая, насколько пустой стала жизнь без нее. Он прикрыл глаза, думая о Джейн, затем снова открыл. Нельзя позволить себе снова упасть в черную яму горя. Со дня смерти Джейн он постоянно вел с собой эту борьбу. Но одно Квинн знал точно: по крайней мере, яхта даст возможность избегать тех мест, где он бывал вместе с женой. Это было бы слишком мучительно для него. Парусник это то, ради чего стоит жить. Конечно, он никогда не заменит Джейн. Но когда они добрались до аэропорта, Квинн подумал, что она была бы счастлива. Она всегда радовалась за него и восхищалась каждой его идеей какой бы безумной эта идея ни казалась остальным. Джейн понимала его лучше, чем кто бы то ни было, поняла бы и сейчас. Она была единственным человеком, который действительно любил его. Теперь, когда ее не было рядом, он точно знал: вся их жизнь была любовным стихотворением. Точно таким же, как те стихи, которые она написала и оставила ему.
Глава 2
Самолет приземлился в амстердамском аэропорту Схипхол в шесть часов, и Квинн отправился на такси в отель «Амстел». Это был один из его любимых отелей в Европе. Старинное великолепие и изысканный сервис «Амстела» всегда напоминали Квинну о «Ритце» в Париже. Вскоре после прибытия он заказал обслуживание в номер. Он обнаружил, что тоска по «Виктори» и ее команде борется с радостным предвкушением от предстоящего знакомства с яхтой: он планировал увидеть ее утром. В ту ночь он никак не мог заснуть от волнения. Квинн от всей души надеялся, что полюбит ее.
Он спал урывками, и в семь часов утра уже поднялся и оделся. Пришлось долго ждать автомобиля с шофером. Квинн провел это время, читая «Геральд трибьюн» за завтраком. Поездка от отеля до судоверфи заняла около часа, и к девяти Квинн был в офисе ее владельца. Этот человек, который был старше его, обладал могучим телосложением. В ожидании Квинна он разложил на столе чертежи. Он слышал о новом клиенте и много лет читал о нем в газетах. Накануне вечером он сделал несколько телефонных звонков и осторожно навел справки. В результате он имел очень ясное представление о Квинне. По слухам, тот был язвительным, а порой безжалостным. Для тех, кто становился Квинну поперек дороги или подводил его, он был страшен.
Высокий худощавый Квинн опустился в кресло. Его голубые глаза блестели, когда вместе с владельцем судоверфи он рассматривал бумаги. Владельца звали Тем Хаккер, и он был на несколько лет старше Квинна. В офисе присутствовали оба его сына, которые подробно объясняли Квинну чертежи. Обоим молодым людям был поручен контроль над этим проектом, и они очень гордились этим. Судно обещало быть весьма эффектным. Слушая объяснения, Квинн снова почувствовал уважение к гению Боба Рамсея. Гигантский парусник обладал почти всеми качествами, о которых можно было только мечтать. У Квинна появилось несколько дополнительных идей, которые он высказал в виде предложений. Они произвели впечатление на обоих молодых Хаккеров, а также на их отца. Идеи Квинна были технического характера и направлены на усовершенствование концепции Рамсея.
С его стороны просто безумие отказаться от этого судна, сказал Квинн, когда они снова обсудили планы. Теперь ему не терпелось увидеть парусник.
Мы строим для него восьмидесятиметровое судно, с гордостью произнес Тем Хаккер. Двести пятьдесят футов! Впрочем, и то, которое они сейчас обсуждали, казалось Квинну достаточно большим. Лучшего он не мог и желать. На паруснике было все, что он считал необходимым.
Уж оно-то сделает Рамсея счастливым, пошутил Квинн, имея в виду восьмидесятиметровое судно.
Затем он попросил показать парусник, который продавал Рамсей. Увидев его, Квинн замер в благоговейном молчании, а потом присвистнул. Даже корпус казался ему красивым. Большие секции судна были уже закончены. Высота главной мачты составляла сто девяносто футов, и она должна была держать восемнадцать тысяч квадратных футов парусов. Даже в незавершенном виде яхта показалась Квинну изысканно прекрасной. Это была любовь с первого взгляда. Теперь он знал, что должен владеть ею. Именно так он и делал свои дела: быстро и безошибочно принимая решения.
Они провели час, рассматривая парусник и обсуждая изменения, которые хотел внести Квинн. Затем они с Темом Хаккером не спеша вернулись в офис. Хаккер и Боб Рамсей заранее договорились о цене. Быстро произведя в уме вычисления с учетом изменений, которые хотел Квинн, владелец судоверфи назвал стоимость. Она заставила бы побледнеть почти любого, но Квинн не проявил никаких эмоций. Последовала долгая пауза: Квинн быстро считал в уме под взглядом Хаккера. Наконец он кивнул. Хаккер протянул руку, и Квинн пожал ее. Сделка была заключена. И хотя сумма была высокой, ни у одного из них не возникло и тени сомнения, что яхта стоит таких денег. Оба были очень довольны. Квинн сказал, что ему бы хотелось, чтобы судно было готово к августу. Он знал, что это оптимистический прогноз. Но теперь, увидев яхту, не мог дождаться той минуты, когда отправится в путешествие. Эти месяцы покажутся бесконечными, но ожидание будет радостным.
Я надеялся, что вы согласитесь на ноябрь. Или, возможно, мы могли бы закончить в октябре, осторожно сказал Тем Хаккер. Квинн Томпсон принялся торговаться.
В конце концов, немного подискутировав, они приняли компромиссное решение: сентябрь. Во всяком случае, как предполагал Тем Хаккер, к этому времени яхта будет готова к пробному плаванию. Крайний срок первое октября. Квинн выразил твердое намерение прилетать, чтобы следить за ходом работ и подгонять их. Оставалось ждать почти целый год, и Квинну не терпелось поскорее поплыть на собственной яхте.
Он покинул судоверфь в полдень, выписав внушительный чек. Перед отбытием Квинн позвонил капитану «Виктори», чтобы рассказать новости и поблагодарить.
Это замечательно, сэр! взволнованно воскликнул капитан. Не могу дождаться, когда увижу ее. Он решил обязательно написать Квинну, затронув вопрос о работе. Не хотелось делать это по телефону. Надо отметить, что Квинн уже и сам думал об этом.
Сейчас у него в мозгу роились миллионы разных деталей и планов. Отъезжая в автомобиле, он помахал Хаккерам. Они были так же довольны сделкой, как и он, быть может, даже больше. Судно такого размера обычно нелегко продать, а Квинн Томпсон не колебался ни минуты. Направляясь к аэропорту, он знал, что теперь у него есть новый дом и новая страсть. Единственное, что оставалось сделать, это продать жилье в Сан-Франциско. Нужно было кое-что доделать, прежде чем можно будет давать объявление. Но сейчас все мысли Квинна были сосредоточены на яхте. Он знал, что скоро начнется новая жизнь, которая продлится все оставшиеся годы. И от этого возвращение в пустой дом будет намного легче. По крайней мере, так ему казалось.
Много лет назад у него была маленькая яхта, и он побуждал обоих детей ходить под парусом. Как и ее мать, Алекс ненавидела это занятие. Дуг погиб во время несчастного случая в летнем лагере в Мейне. После этого Джейн наконец убедила Квинна продать парусник. Впрочем, у него в любом случае не было времени ходить в плавание, и он подчинился. Более двадцати лет он довольствовался тем, что время от времени пользовался яхтами знакомых. И всегда без Джейн, которая не любила яхты.
А теперь перед ним вдруг открылся целый новый мир. Это казалось идеальным сценарием для последней главы жизни. Именно так ему хотелось провести ее остаток: плавать вокруг света на судне, которое превосходило самые смелые мечты. Квинн все еще улыбался про себя, поднимаясь на борт самолета, совершавшего рейс в Лондон. Всю ночь в номере отеля он делал заметки о деталях своего судна. Перспектива обладать этой яхтой резко изменила его настроение и образ жизни.
Когда на следующий день Квинн садился в Хитроу на самолет, летевший в Сан-Франциско, он ясно сознавал, что скоро Сан-Франциско перестанет быть его домом. Единственное, что у него там осталось, это память о Джейн и о годах, проведенных вместе. Но все это он мог взять с собой. Куда бы он ни поехал, эта память всюду будет с ним: ведь в его «дипломате» ее драгоценные дневники. Вскоре после взлета он вынул одно из стихотворений и, как всегда, принялся снова и снова перечитывать. Затем, откинувшись на спинку кресла, Квинн посмотрел в окно. Он был так погружен в свои мысли, что даже не услышал, как к нему обращается стюардесса. Она спрашивала, что бы ему хотелось выпить. Наконец ей удалось привлечь его внимание. Отказавшись от шампанского, он попросил принести «Кровавую Мэри». Стюардесса выполнила заказ после того, как обслужила всех остальных. К счастью, место рядом с ним не было занято. Он почувствовал облегчение, поскольку терпеть не мог беседовать с людьми в самолете. Вернувшись в служебное помещение, стюардесса поделилась своими наблюдениями относительно Квинна со старшим стюардом.
Похоже, это какая-то важная шишка, заявила она. Стюард взглянул на Квинна и сказал, что не узнает его. Да, у него привлекательная внешность, но он не очень-то приветлив.
Вероятно, это просто еще один президент крупной компании, уставший после целой недели совещаний в Лондоне.
Когда-то не очень давно так оно и было. Но теперь Квинн был совсем другим человеком: владельцем замечательной новой яхты. Да, ни стюардесса, ни старший стюард не могли такое вообразить. Яхта была единственной радостью в его жизни. Жена умерла, дочь ненавидела его (или только воображала это), сын давно погиб. Квинн был один как перст в этом мире, и никто его не любил. Всем было безразлично, что он делает. А через несколько часов он вой-дет в пустой дом, в котором жил с любимой женщиной. Он полагал, что хорошо ее знает, но оказалось, что это не так. Эта женщина любила его больше, нежели он заслуживал. Квинн был благодарен Джейн и чувствовал себя виноватым перед ней. Еще раз перечитав стихотворение, он ощутил, что недостоин такой любви. Вернув бумаги в «дипломат», он закрыл глаза. Он думал о Джейн, стараясь вспомнить каждую деталь ее лица, голос, смех. Его терзал отчаянный страх, что со временем эти воспоминания ускользнут от него. Но нет, они будут длиться, пока есть ее дневники. Они помогут удержать ее. Эти записи были ключом к тайнам, о которых он никогда не подозревал и которые не стремился открыть. Стихотворения и дневники, его раскаяние и любовь к Джейн вот все, что от нее осталось.
Глава 3
Самолет приземлился в Сан-Франциско точно по расписанию. Квинн быстро прошел таможенный контроль. Несмотря на то что он долго не был в Штатах, ему нечего было предъявить для досмотра. Подхватив чемодан и «дипломат», он с мрачным видом вышел на улицу. Ему совсем не улыбалось ехать в пустой дом. В самолете он обнаружил, что, как назло, ухитрился вернуться домой накануне Дня благодарения. Это даже не приходило ему в голову, когда он строил планы. Впрочем, в любом случае не было выбора, поскольку аренда «Виктори» подошла к концу. Веских причин задерживаться в Европе не было, тем более что Алекс отказалась увидеться с ним.
Она была вежлива, но тверда. Ее вспышки гнева имели место до и после похорон, и теперь их общение было официальным и прохладным. По-своему она была такой же упрямой, как Квинн. Алекс годами злилась на него. Она бесконечно обсуждала это с матерью. Несмотря на все попытки Джейн смягчить дочь, та продолжала занимать по отношению к отцу позицию сурового судьи. Она ставила ему в вину, что его никогда не было рядом даже когда умер Дуг. Квинн приехал домой на три дня, на похороны. Он был в Бангкоке, где заключал важную сделку. Там он и получил печальное известие. На следующее утро после похорон он улетел, бросив одиннадцатилетнюю Алекс и ее мать. Они оплакивали Дуга и страдали в одиночестве, цепляясь друг за друга.
В тот раз Квинн уехал на месяц и провернул колоссальную сделку, которой были посвящены первые полосы в «Уолл-стрит джорнэл». Ненадолго заглянув домой, он уехал на два месяца, которые провел в Гонконге, Лондоне, Париже, Пекине, Берлине, Милане, Нью-Йорке и Вашингтоне. Теперь, став взрослой, Алекс говорила, что практически никогда не видела отца и не беседовала с ним. Возвращаясь домой, он всегда бывал слишком занят, утомлен перелетом через несколько часовых поясов и недосыпом. Поэтому ему было не до того, чтобы побыть вместе с дочерью или женой. А кончилось тем, что он даже не дал ей достаточно времени, чтобы попрощаться с матерью. Квинн уже слышал все эти обвинения раньше, во время похорон и после них. Ему никогда не забыть горькие слова дочери и свой несимпатичный портрет, нарисованный ею. И хуже всего, что возразить нечего. Он действительно такой, каким его описала Алекс. Да, именно таким он был до своей отставки. И как бы он ни изменялся в положительную сторону, Алекс не желала это признавать.
В течение полутора лет после отставки Квинн постарался компенсировать Джейн те долгие годы, когда был занят и отсутствовал. Он думал, что отчасти удалось это сделать. Но невозможно было возместить все эти годы дочери. Любопытно, что она вышла замуж за человека, который почти никогда не покидал дом не считая времени, которое он проводил в офисе. Дочь вышла замуж за швейцарского банкира. Он работал в банке, основанном его дедом. Они вместе поступили в Йельский университет и поженились, как только окончили его. Это было тринадцать лет назад. Они жили в Женеве, и у них было два сына. Квинн сразу же заметил, что Хорст под каблучком у Алекс, и поделился этим наблюдением с Джейн. Молодые супруги были неразлучны и казались счастливыми и безмятежными. Правда, в их жизни не было ни вдохновения, ни волнений. Квинн находил своего зятя ужасно скучным. Алекс постаралась не попасть в ту же ловушку, в которую угодила мать. Она вышла замуж за слабого человека, который покорно выполнял все приказы и был совсем не похож на ее отца. Хорст очень редко путешествовал. Это был надежный молодой человек, обладавший чувством ответственности. Он любил жену и сыновей, и у него не было больших амбиций. Выходя замуж за Хорста, Алекс знала, что он никогда не принесет ее в жертву своей карьере или страстям. Квинн определил опытным глазом, что их у Хорста и не было. Он просто существовал, а именно это и нужно было Алекс.