Похоже на ложь, вставила Элис. С точки зрения статистики это невозможно. Даже если мы все начнем выходить замуж за всяких гомиков, по количеству все равно не сходится.
Фиона восприняла эту критику спокойно.
Статистика штука очень интересная. Вы слышали, что у нас кто-то предложил предоставлять мужикам налоговые льготы, лишь бы они оставались жить в Австралии? Это еще что за фигня? Да здешние мужики возомнили, что они прямо-таки божий дар. Фиона помахала двум женщинам, которые только что зашли в бар. Кэти! Джейн! Мы здесь! Она снова повернулась к нам с Элис. Попробуйте вытащить тасманийца на свидание; это все равно что заставить коалу бегать наперегонки.
Подошли Кэти и Джейн. Фиона расцеловалась с ними в обе щеки и представила нас всех.
Я тут как раз рассказываю о том, что на Тасмании не ходят на свидания здесь не существует такого понятия.
Джейн и Кэти понимающе закивали.
Ну хорошо, а что вы тогда делаете вместо этого? спросила заинтригованная Элис.
Фиона сделала глоток пива и усмехнулась.
Ну, мы идем в паб, напиваемся, падаем друг на друга и надеемся на лучшее. Ситуация катастрофическая, честно.
Мы все рассмеялись. Фиона продолжала махать рукой новым посетителям и целоваться с ними. Каждого человека она приветствовала с каким-то особым вниманием, причем, похоже, делала это искренне.
Я начала понимать, что перед нами человек, которого Господь в избытке наградил серотонином и жизнерадостным характером. Ну, вы поняли. Короче, счастливый человек.
И это правда. Я действительно говорю своим читательницам, что, если вы просто любите жизнь и эта любовь вас переполняет, вы становитесь неотразимы мужчинам просто некуда деваться, и они неминуемо появляются на горизонте.
Я не могла не возразить:
Но на самом деле это совсем не так. Я знаю десятки одиноких женщин, фантастических, морально готовых к отношениям, чарующих, блестящих, и все они не могут найти себе парней.
И все они не слишком-то и требовательны. И не ожидают чего-то нереального, подключилась Элис. Она всегда найдет лазейку, чтобы вставить слово.
Народу все прибывало, музыка заиграла громче, так что Фионе пришлось уже практически кричать:
Пока!
Что? переспросила я.
Они пока не нашли себе парней. Для них еще не все потеряно, верно?
Верно. Но на сегодняшний день реальность именно такова.
А завтра все может измениться. Именно об этом я думаю. Завтра все может измениться!
Тут, как по заказу, к Фионе подошел парень в футболке и длинных шортах портового грузчика и поздоровался с ней. Она тепло ответила на его приветствие и поцеловала его в щеку.
Это Эррол. Мы с ним запали друг на друга прошлым летом и пробыли вместе целые три недели, так?
Эррол застенчиво улыбнулся. Фиона шутя ущипнула его за ухо.
Он действительно повел себя со мной по-свински, верно, Эррол?
Я был полным придурком. Это правда, подтвердил он и ушел.
А теперь скажите мне, Джулия, что я должна говорить людям? Как вы считаете, во что мы должны верить? доброжелательным тоном спросила у меня Фиона.
И снова тот же вопрос. Во что верю я сама? Я оглядела бар. Море мужчин и женщин в основном женщин. И все женщины выглядят так, будто стараются понравиться гораздо больше, чем мужчины.
Возможно, в то, что жизнь несправедлива, сказала я. Что не всем гарантировано выиграть в лотерею, или иметь отменное здоровье, или ладить с родственниками, и не всем гарантировано найти человека, который полюбит тебя. Я разошлась. Возможно, тогда мы начнем иначе относиться к жизни. К жизни, которая не обернется трагедией, даже если вы так и не встретите свою любовь.
Фиона ненадолго задумалась.
Прошу прощения, леди. Если я скажу это своим читательницам, то на меня ляжет ответственность за первое массовое самоубийство в истории Австралии. И на поверхности Тасманова моря лицом вниз будут плавать трупы сотен девушек.
Мы с Элис переглянулись. Это прозвучало слишком уж мрачно, даже для нас.
К тому же я считаю, что это противоречит человеческой натуре, сказала Фиона. Мы все хотим любить и быть любимыми. Таков порядок вещей.
Так это все-таки человеческая натура или Голливуд? спросила Элис.
На маленькой сцене в дальнем конце зала заиграли музыканты. Это была чрезвычайно энергичная ирландская группа, и очень скоро площадка для танцев была заполнена скачущими на месте подвыпившими белыми людьми.
Я озвучила свои мысли:
Может быть, наша натура проявляется в том, чтобы находиться в обществе. Это, похоже, единственное, что помогает все выдержать. И определенно действует в гораздо большей степени, чем брак.
Фиона вдруг стала очень серьезной. Она встала и, положив руки нам на плечи, посмотрела прямо в лицо.
Я должна это сказать, и говорю это искренне, от всего сердца. Вы обе эффектные женщины. Умные, веселые и сексуальные. Думать, что вы до конца дней останетесь без любви, полный бред. Это просто невозможно. Вы обе богини. Я знаю, вы не хотите мне верить, но это правда. Красивые, сексапильные богини. И вы даже на мгновение не должны допускать, что у вас в жизни не будет столько счастья, сколько вы сможете вынести. С этими словами Фиона отвернулась, чтобы взять еще пива.
На глаза мне стали наворачиваться слезы. Элис повернулась ко мне; у нее глаза тоже были на мокром месте. Она таки хороша, эта дама, пронимает.
Музыка и пляски стали еще более бурными, и Элис, схватив меня за руку, потянула за собой на площадку для танцев, чтобы попрыгать вместе со всеми. За нами потянулась и Фиона вместе с десятком своих наилучших подруг. Я видела, как она хохочет, крутится и распевает какие-то любовные стихи, которые я не могла разобрать. Что бы я там ни говорила, сколько бы ни умничала, я прекрасно видела, что Фиона счастливее меня. Она сделала себе прививку против яда статистики, которая всю неделю тяжким грузом давила на меня. Глядя, как ее лицо потеет и начинает светиться, когда она смеется, я вынуждена была это признать. Фиона относилась к тому типу людей, с которыми каждому приятно находиться рядом; по большому счету, все естественно: люди позитивные и оптимистичные всегда более привлекательны, чем хмурые пессимисты. Элис обняла меня и стала напевать слова песни, которые мы не могли разобрать.
Лети в мои фла фла фла, крошка, ба-ба, ба эх!
Фиона танцевала с Эрролом, Кэти и Джейн и смешила их, когда пыталась демонстрировать шаг как в хип-хопе. Элис громко крикнула мне в ухо:
Она мне нравится. Крутая тетка.
В этот момент на площадке появился красивый, сурового вида парень, который проталкивался через толпу, направляясь прямо к Фионе. Увидев его, она обвила его руками за шею и крепко поцеловала в губы. Стоя в обнимку, они несколько мгновений о чем-то говорили. Затем он направился к бару. А она, заметив любопытство на наших лицах, подошла, чтобы все объяснить.
Мы познакомились всего несколько недель назад. Его зовут Джордж. У меня от него крышу сносит. Он всю жизнь прожил в Хобарте, но мы положили глаз друг на друга только в прошлом месяце. Разве это не поразительно?
Мы с Элис смущенно смотрели на нее.
Так вы не собирались нам о нем рассказывать? удивленно спросила я.
Фиона пожала плечами и усмехнулась.
Вы ведь, наверное, тоже ненавидите женщин, которые считают, будто знают все, только потому, что им удалось встретить хорошего парня? Да я бы скорее умерла, чем позволила вам подумать, что я из таких!
Я посмотрела на Фиону. Я была под впечатлением. В ее арсенале был неоспоримый аргумент, а она им не воспользовалась. Она намеренно не стала разыгрывать карту «ладно, вы сами посмотрите, как это сработало со мной». Фиона хотела, чтобы я не чувствовала, что моя точка зрения менее ценна, чем ее, только потому, что у нее есть бойфренд, а у меня нет. Вот это действительно поднимало ее на уровень богини, а я получила еще один важный урок: когда ты наконец-то влюбишься, никогда не задавайся по этому поводу.
Возвращаясь на такси в аэропорт Хобарта, я не преставала думать о Фионе. С моей стороны было бы нечестно не признать, что она в определенном смысле права. Она излучала свет настолько яркий, что для нее в Хобарте, словно ниоткуда, появился мужчина. Означает ли это, что я поверила в то, что такое случится с каждым, кто будет вести себя как она? Нет. Стану ли я теперь думать, что любовь в этой жизни гарантирована любому? Нет. Заставит ли это меня с этих пор считать, что статистику нужно игнорировать и просто следить за тем, чтобы быть очаровательной? Тоже нет.
Но вот чему я научилась у Фионы и вообще у всей Австралии в том, что касается статистики и одиноких женщин: для того чтобы нормально жить, сто процентов человеческих существ нуждается в надежде. И если какая-то статистика эту надежду у вас отбирает, вам ее знать не обязательно.
А еще как можно чаще отправляйтесь в путешествие туда, где, как вам известно, имеется много мужчин.
Эй, нет ничего плохого или неправильного в том, чтобы попытаться увеличить свои шансы.
Наступило время Элис улетать в Нью-Йорк. Я сидела в нашем гостиничном номере в Сиднее, смотрела, как она пакует свои вещи, и чувствовала, как меня начинает переполнять тоска по дому. Я скучала по своей постели, по своим друзьям, по родному городу. К тому же Сидней приводил меня в замешательство. Чем дальше я уходила от Фионы и ее сияния, тем в большей степени надежда на лучшее покидала меня. И я приняла решение.
Все, я тоже лечу обратно. Приеду домой, вернусь на работу, отработаю свой аванс и покончу со всем этим. Не могу больше этим заниматься.
Элис села на кровать, соображая, что ей нужно на это ответить.
Мне жаль, что у тебя появились такие мысли. Но я думаю, что для тебя было полезно попутешествовать. Ты всегда была такой ответственной, всегда занималась сидячей работой в офисе. Для тебя хорошо не знать, что произойдет дальше.
По мне, так это было мучительно. Я чувствовала себя невыносимо одинокой.
Я просто очень напугана.
Элис понимающе кивнула.
Я тоже. Но я не думаю, что тебе уже пора возвращаться домой. Не думаю и все.
Когда я провожала Элис до такси, она сказала:
Почему бы тебе не отправиться в Индию? Говорят, что там каждый испытывает своего рода духовное пробуждение.
Серена утверждала то же самое. Я подумаю над этим.
Когда машина уже тронулась, Элис крикнула в окно:
Не останавливайся, Джулия! Ты еще не сказала своего последнего слова!
Я смотрела вслед отъезжающему такси, и меня вновь охватило ощущение невыносимого одиночества. «Зачем я заставляю себя проходить через все это? И почему Томас мне так и не позвонил?» Эта мысль была для меня не новой: начиная с путешествия в Италию, я думала об этом каждый день, потому что, как я, наверное, уже говорила вам раньше, я создание чувствительное, и если у нас, женщин, появляется с кем-то внутренняя связь, это, блин, тяжело отпустить. Хорошая же новость заключалась в том, что я сама ему ни разу не позвонила. Слава богу. И еще раз слава богу. Потому что существует правило, когда ты одна, правило, которое я постигала очень тяжело, и чтобы его усвоить, не нужно было путешествовать по всему миру: не звони ему, не звони ему, не звони ему. И потом, когда ты уже считаешь, что у тебя есть железный повод ему позвонить, все равно не звони ему. А я в данный момент как раз серьезно задумалась над тем, чтобы все-таки позвонить Томасу.
И в этот миг мой телефон зазвонил. Я ответила и услышала в трубке приятный мужской голос с французским акцентом.
Это Джулия? спросил он.
Да, это я, сказала я, еще не веря своим ушам.
Это Томас.
Мое сердце рванулось с места в карьер.
Ох. Вау. Томас. Вау. Как поживаешь?
Спасибо, хорошо. Ты где? В Сингапуре? В Тимбукту?
Я в Сиднее.
Австралия? Замечательно. Бали совсем рядом.
Бали? переспросила я, нервно переступая с ноги на ногу.
Да. Мне необходимо побывать там по кое-каким делам. Почему бы тебе не встретить меня?
Мое сердце замерло, пропустив очередной удар.
Я не знала, что
Теперь голос Томаса зазвучал гораздо более серьезно.
Джулия, я дал себе зарок. Если я смогу прожить три дня без того, чтобы не думать о тебе, чтобы не захотеть схватить трубку и спросить, когда я смогу вновь увидеть тебя, я не позвоню тебе никогда. Так вот, я не выдержал даже одного дня.
Для меня было настоящим шоком слышать, как кто-то говорит мне такое. Особенно здесь, в Сиднее, где моя самооценка рухнула и где батарейки моего внутреннего света дожигали свои последние ватты.
Джулия, пожалуйста, не заставляй себя упрашивать. Просто встреть меня на Бали.
Я окинула взглядом Сиднейскую гавань и подумала о статистике. Какова была вероятность того, что красивый француз вдруг захочет увидеться со мной на Бали? Каковы были шансы того, что это событие может произойти? И каковы шансы, что это когда-нибудь случится снова? А как же его жена?
Я так и спросила:
А как же твоя жена?
Она знает, что я лечу на Бали, а об остальном она не спрашивает.
И я сказала «да». Потому что в тех редких случаях, когда теория вероятности срабатывает в твою пользу, как можно ответить «нет»?
Правило 7Признайтесь, что порой вы испытываете отчаяние (я никому не скажу)
Когда Элис вернулась в Нью-Йорк, это был уже другой человек. Сидней что-то сделал с ней. Она была напугана. Хотя Фиона произвела на нее сильное впечатление, воздействие это длилось недолго. Когда Элис вспоминала о последних шести месяцах, об Австралии и о мужчине, который не захотел с ней танцевать, она вынуждена была признаться себе: это черт знает что такое. Элис, Которая Может Все, старалась изо всех сил, отдавалась этому вся, без остатка, однако сейчас ей было невыносимо даже думать о том, чтобы когда-нибудь пойти на следующее свидание. Она была с Джимом, и это так успокаивало ее, что граничило с исступлением. Любила ли она его? Нет. Был ли он мужчиной ее мечты? Абсолютно нет. Но она ценила его до такой степени, что это была уже почти влюбленность, почти так, как если бы он был мужчиной ее снов.
Таким образом, Элис, наша рыжеволосая супергероиня Элис со Стейтен-айленда, уже готова была остановиться и остепениться. Не вернуться в суд это было исключено, а просто успокоиться. В воображении она на миг увидела свое будущее без Джима, и это по-настоящему напугало ее.
Элис шла по Принц-стрит на встречу с Джимом в первый раз после возвращения из Сиднея и размышляла обо всем этом. Она завернула за угол и увидела его за стеклом витрины маленького недорогого бара в Сохо таких больше не осталось. Джим, разумеется, пришел вовремя. Увидев Элис в окно, он заулыбался и помахал ей рукой. Она тоже улыбнулась и помахала ему в ответ, сразу ускорив шаг настолько, что на входе практически перешла на галоп. Она горячо обхватила Джима руками за шею и крепко поцеловала его в губы. Он удивленно рассмеялся и тоже обнял ее.
Когда они наконец отпустили друг друга, Элис посмотрела на него предельно серьезно.
Давай поженимся, прошептала она.
Джим немного отодвинулся и, прижав палец к ее губам, заглянул ей в глаза.
Ты это серьезно? Его голос охрип от потрясения и возбуждения.
Абсолютно, сказала Элис, смеясь.
Она крепко обняла Джима, словно решила не отпускать его никогда. Он приподнял ее и закружил прямо в баре, а она смеялась и прятала лицо у него на шее.
Ну и что из того, что она представляла себе все это совсем иначе? Конечно, не было кольца, он не встал на колено, не сделал ей официального предложения, наоборот, она сама предложила пожениться. Однако Джим восторженно подхватил ее на руки, дав понять, что чувствует себя самым счастливым человеком на планете.
Смеясь и кружась в воздухе посреди бара, Элис думала: «Я действительно люблю его. Люблю».
По дороге на Бали
Когда это произошло, я была в самолете, летевшем из Токио в Денпасар, остров Бали. Я пребывала в сладком лексомиловом сне и вдруг проснулась. Я сидела возле прохода. Шторка на окне в моем ряду кресел была поднята, так что мне была видна абсолютная тьма за бортом. Когда я проснулась, что-то в этой черной бездне снаружи заставило мое сердце тревожно забиться. Забиться очень часто. Мое дыхание стало прерывистым, грудь тяжело поднималась и опускалась при каждом вдохе. Я начала судорожно хватать воздух ртом, будто задыхалась. Мой сосед, невысокий плотный тридцатилетний мужчина азиатской внешности, спокойно спал: маленькое синее одеяло укрывало его до самого подбородка, а голова прислонилась к стеклу чернеющего иллюминатора. Этот бедняга и не подозревал, что рядом с ним расположилась сумасшедшая дама. Я огляделась по сторонам. Все крепко спали. Я представила себе, каково будет им проснуться от дикого крика американки, вопящей на пределе своих легких. Я наклонилась вперед, уперлась локтями в бедра, схватилась руками за голову и попыталась выровнять дыхание. Но мне казалось, что окружающая кромешная тьма поглотила меня целиком. У меня на глазах выступили слезы, и я начала отчаянно бороться с собой, пытаясь сдержать их.