Спасет ли это тебя?
Не-а.
Отлично. Настоящая женщина,он принес чашки и лимон, поставив одну передо мной. Я потянулась к ручке, но он издал звук«ш-ш-ш-ш», останавливая меня.Еще рано, горячий.Он держал лимон в одной руке, а маленький нож, в другой.Итак, что с тобой случилось сегодня?
Сегодня, моя ассистентка нашла нашу фотографию в газете.
Я видел,спросил он, разрезая лимон на дольки.Ты выглядела сексуально, как ад. Я хотел бы трахнуть тебя снова.
Если он пытался получить мое тело, превратив в лужу желания, то это сработало.
Все видели.
Все хотят трахнуть тебя также жестко, как это сделал я?
Появился мой бывший жених.
Кандидат...он положил желтый кружок на мое блюдце.Спорим, он сожалеет, что не он сделал это?
Ты можешь спросить у него.
Я дотянулась до экспрессо, но он остановил меня снова, снимая кожуру и потерев мякоть о край моей чашки.
Хочешь самбуку?спросил он.
Да.
Он потянулся назад, схватил бутылку из стоявших в линию, и отвинтил крышку.
В Неаполе мужчины пьют экспрессо из маленьких чашек, как мизинец, это показывает их утонченность. Однако они стали пить, как американцы, после того как пробыли здесь достаточно долго,он налил немного самбуки в наши чашки.
Как пьют женщины?
Быстро, пока дети не начинают тянуть их за юбки.
Я потягивала напиток. Его вкус был хороший, густой и насыщенный. Я смаковала.
Итак, есть фотография нас в газете, и давай не будем шутить друг с другом,сказал он.На ней видно, что у нас интимные отношения.
Да, видно.
Рядомфото тебя и его за ужином,он поднял свою чашку.
Я последовала его примеру.
Да.
И он примчался к тебе в офис, сколько часов спустя? Один? Полчаса? Или мы пересчитаем в минутах?
Мы смотрели друг на друга через наши чашки.
Я не думаю, что это имеет значение,я подула на черную жидкость, рябь высвободила запах самбуки.
Он ухмыльнулся.
Может быть, не имеет. Что понадобилось ему говорить тебе целых шестьдесят минут?
Что ты управляешь криминальной империей.
Он ничего не сказал поначалу, просто приложил чашку к губам и залпом выпил, держа мизинец вниз, а кофейную чашку зажатым кулаком.
От этих слов, я очень впечатлен собой,он поставил чашку на блюдце.И гораздо меньше им. Я, пожалуй, должен проголосовать за Драммонда.
После того, как он ушел, я знала, что искать, и я нашла. Ты проходил по расследованию дел, связанных со всеми видами мошенничества. Страхование. Недвижимость. И ты не хочешь отвечать на вопросы, что я должна думать?
Это твой вопрос?спросил он.Что ты должна думать? У меня есть один ответ.
Это не актуальный вопрос. Я знаю, что ты не был ни в чем осужден, и знаю, что у нас был просто случайный секс.
Он не был случайным.
Мы не берем на себя никаких обязательств друг перед другом. И это прекрасно. Но я не сплю с незнакомцами. Если ты собираешься и дальше быть чужим, то я не буду делать это снова.
Он закрыл глаза и повернул голову налево, потом направо, как бы растягиваясь для боксерского поединка.
У меня есть история, и она последовала за мной сюда.
Я села обратно.
Говори.
Долгое время я не знал о существовании своего отца. Моя мать отгоняла саму идею о нем. Послушать ее, так она сделала меня сама, из ничего. Я не знал, есть ли он вообще, пока мне не исполнилось одиннадцать. У меня был некоторый бизнес, и он был одним из людей, который вошел в этот бизнес.
В одиннадцать? Какой бизнес у тебя был в этом возрасте?
Там другой мир. Вещи должны быть предметом заботы. Если мусор вовремя не вывозился, ты шел к Бенито Ракосси. Если мальчик-курьер воровал у твоей матери, ты шел к Ракосси. Моя мама редко покидала квартиру, и моя сестра... Ну, я бы никогда не послал ее к такому мужчине. Но как только я встретил его, я увидел это,он обвел свое лицо.Как будто я смотрелся в зеркало, но только старше.
Он был твоим отцом?
Он этого не отрицал. Взял меня под свое крыло. Дал мне работу. Легальную работу. Дал все, что у него было, чтобы держать меня подальше от неприятностей. Моя мать? Это чуть не убило ее. Она не хотела для меня такой жизни. Она никогда не верила, что я не сделаю ничего противозаконного. Не верила и полиция. Не верил и Интерпол. Не верил и Даниэль Брауэр, который превратит мою жизнь в ад, если станет мэром. Но Бог свидетель, каждый бизнес, которым я управляю, работает, потому что я наблюдал, как управлял мой отец, но я никогда не имитировал то, что делал он. Я скажу тебе это один раз, и клянусь, я опровергну каждое обвинение в мой адрес, и я отобьюсь от всего, что они мне навешивают, потому что я чист.
Я верю тебе.
Не ставь меня в положение, когда я должен защищаться против этого снова.
Он был так решителен, так суров, так утвердителен. Я встала.
Если мои вопросы превращают тебя в задницу, то я буду обязательно делать только декларативные заявления, но бесконечно малый шанс, что я когда-либо увижу тебя снова. Спасибо за кофе.
Я развернулась на каблуках и вышла из кухни, попав в комнату, через которую я не проходила. Потом я нашла другую, со сломанной каменной лестницей. Я не чувствовала его, следующим за мной до тех пор, пока через секунду он схватил меня и толкнул в сторону окна.
Отпусти меня.
Нет.
Я вцепилась ногтями в его руки, нежно ласкающими кожу под моей рубашкой. Без прелюдии или колебаний он спустил вниз мой бюстгальтер, высвобождая мою грудь. Поток возбуждения во мне стал болезненным.
Стоп,сказала я, стараясь оторвать его руки от себя.
В следующий раз твое «стоп» будет последним,он поставил мои руки по обе стороны окна. Камень был холодным, а давление его на мою спину было тяжелее, чем стена.
Что ты хочешь сказать?
Он переместился за мной, очевидно, вынимая свой член. Я услышала звук разрывания обертки презерватива. Он надевает презерватив снова? Боже, я надеялась на это.
Я хотела сказать стоп. Нет. Не хотела. Я нуждалась в нем, чтобы облегчить боль, и я знала, что он пошлет подальше все мои следующие возражения.
Сделай это.
Он поддел пальцем мои трусики. Я увидела его отражение в окне, сломанное, изогнутое полосками стропил, глядящее на мою задницу. Он положил одну руку на мое горло, большой палец подвел за ухо, а другой рукой сдернул вниз мои трусики и тут же резко вошел пальцами, я была полностью мокрой.
Я собираюсь трахнуть тебя чертовски жестко,он сильнее сжал руки.
Антонио злился на меня, это слышалось в каждом звуке. Мне это не понравилось. Это не должно было меня заводить. Но, так как я стояла с выступающим задом, а мой бюстгальтер и рубашка были задраны, и моя грудь раскачивалась в такт, а его член находился у входа, я могла только задаваться вопросом, как сделать его еще злее.
Ты бы лучше сделал это, чем говорил,сказала я.У меня нет времени на пустую болтовню.
Ты этакая богатенькая маленькая принцесса,он надавил на мою шею и подтянул мои бедра навстречу своим пальцам, которые вставил в меня.
Да пошел ты,прошептала я.Ты никчемный уличный панк.
Я подумала, что он уберет свой член в штаны и уйдет. Вместо этого он всадил его в меня со звериной жесткостью. Я завопила не от боли, а от примитивного физического удовольствия, которое вытолкнуло из меня весь воздух.
Тебе это нравится?спросил он, вдалбливаясь с каждым словом.Тебе. Нравится. Как. Никчемный. Уличный. Панк. Трахает. Тебя.
Правой рукой он стиснул мою грудь, пальцами левой руки пощипывал мой клитор, с каждым толчком у меня было чувство, словно тектонические плиты разверзаются подо мной. Я хрюкнула. Я даже не предполагала, что когда-либо хрюкну во время секса, но это был не секс. Это была случка двух животных под кустом.
Он вышел и дернул мою голову вверх, чтобы я увидела наше отражение в окне.
Посмотри на себя. Это лицо. Я хочу увидеть, как ты кончаешь,зарычал он.С той минуты, как я увидел тебя, я хотел тебя. Я хотел раздвинуть твои ноги и войти в тебя.Его слова были словно пальцы, ласкающие и возбуждающие мое тело.Я видел, как кончают женщины. Они не думают о красоте. Они забывают, кто они. Я хочу увидеть тебя, когда ты забудешь себя, и будешь только помнить мое имя.
Он сел на подоконник, удерживая меня. Я опустилась на него, оседлав. Он приподнял мои бедра.
Хорошо?спросил он, как будто уже знал ответ.
Так хорошо. Так чертовски хорошо.
Посмотри на меня.
Он толкнулся в меня, нажимая на мой клитор пальцами. Я задыхалась, пытаясь удержать свой взгляд на нем.
Покажи мне,шептал он снова и снова.Позволь мне увидеть, как ты кончишь.
Он входил все жестче и быстрее, и я забыла, кто я есть.
О, Боже!прохрипела я.Я сейчас кончу. Да-а-а-а.
Давай, Contessa. Покажи мне.
Он взял меня за подбородок, поднимая его вверх, пока мой взгляд не встретился с его. Я открыла рот, но ни один звук не смог выйти. Мои легкие сжались вокруг сердца, суставы застыли. Я чувствовала упирающийся член и его руки, связывающие нас, когда я кончала, смотря на него.
Я прижалась лбом к его плечу и дотронулась до бицепсов, он без грамма нежности потянул за волосы назад вниз до тех пор, пока я не встала на колени, и скользкая головка его члена не оказалась напротив моей щеки, он встал передо мной.
Возьми его. Сейчас.
Он стащил презерватив. Я открыла рот, и он ввел его. Я начала задыхаться, и он вытащил. Сдерживая свой рефлекс, я открыла рот и высунула кончик языка. Он вставил свой член, глубже скользя по гладкому языку, я обхватила руками основание его ствола. Я сосала, пробуя свои соки на вкус.
Да, Contessa, вот так. Отсоси мой член. Полностью.
Я заглотнула так глубоко, насколько могла, продолжая массировать руками его основание, сосала и сосала, пока он не вытащил.
Посмотри на меня,сказал он.
Мы соединили свои взгляды, и он втолкнулся снова. Я пыталась заглотить его горлом, но он был слишком большим для моего рта. Я сделала паузу, пытаясь вздохнуть, и заглотила его глубже. Его губы приоткрылись, давая мне понять, что я делаю все правильно. Он стал двигаться. Ему нравилось, как я ласкала его, пробуя на вкус. Я хотела, чтобы он кончил мощно, и мое страстное желание угодить позволяло ему вдалбливаться в заднюю стенку моего горла.
Я сейчас кончу в твой рот,прохрипел он.Возьми его. Возьми его всего в своем горле.
Он закрыл глаза, еще раз толкнулся и кончил, выплескивая на мой язык и горло горькую липкую лаву. Он пробормотал по-итальянски какие-то проклятия сквозь стиснутые зубы. Мне никогда не приходилось видеть ничего более страстного, я проглотила каждую каплю.
Когда Антонио открыл глаза и увидел меня перед собой, на коленях, он резко вздохнул.
Так сладко,он пригладил мои волосы, убирая от лица, затем притянул мою голову к себе.
Я даже не поняла своей реакции.
Не случайные связи. Я знаю, что ты имел в виду.
О, нет! Никаких вопросов. Это означает, что я должен защищать себя. Мне не нравится это.
Хорошо. Ни одного вопроса,не знаю, смогу ли я выполнить это обещание, но я, безусловно, могла бы воздержаться от них, чтобы еще раз получить такой секс.
Я повернулась, обхватывая его ноги руками, и посмотрела в окно, чтобы увидеть наше отражениея, на коленях перед ним, и его руки у меня на спине.
Но я закричала, увидев лицо женщины, стоявшей в обрамлении окна, как светящаяся маска, плавающая в ночи.
Глава 14
Антонио быстро и легко загородил меня собой, словно защищая, пока я пыталась встать. Мои трусики, болтающиеся на бедрах, ограничивали движения, я чуть не упала.
Он поддержал меня, помогая подняться.
Марина!закричал он.
Я поправила блузку и юбку. Антонио застегнул молнию и побежал к двери.
У выхода он развернулся, и, указывая на меня пальцем, сказал:
Никуда не уходи.
И ушел. У меня по-прежнему пощипывало от его спермы заднюю стенку горла.
Я выпрямилась, выдохнула и вышла на улицу. Его наставление оставаться на месте я пропустила мимо ушей. Я не знала, кем была Марина или что она делала за его окном. Она могла быть сестрой или кузиной, или местным представителем монастырской женской школы, но она была молода и привлекательна, и от этой мысли моя кровь приняла знакомый зеленый оттенок ревности. Мне не понравилось полное ощущение притязаний особенно к этому мужчине.
Я намеревалась забраться в свою машину и уехать. За поворотом я увидела балкон.
Теперь я знала, как отсюда вернуться к своей машине. Послышались голоса. Припаркованный «Мерседес» стоял с включенными фарами и работающим двигателем, со стороны водителя у открытой двери находилась женщина. Она выглядела расстроенной и размахивала руками, ее голос срывался на визг. Антонио выкрикивал взаимные обвинения в промежутках между ее репликами.
Они не были похожи на родственников. Я отступила на шаг, и моя нога заскользила по шатающейся плитке. Скрип был громче, чем я могла вообразить. Они оба взглянули в мою сторону. Я попятилась, затем развернулась и побежала к своей машине. Мне удалось забраться внутрь, прежде чем он добрался до меня и постучал в стекло. Я помахала на прощание.
Он сел на капот и сказал:
Открой.
Я опустила окно вниз.
Сексапильна только во время работы, не после.
Это не то, что ты думаешь.
Она твоя родственница?
Он подошел к моей дверце.
Да? Нет? Кто это, Антонио? О, я сожалею. Я формулирую, как вопрос?
Я включила передачу, а он бросился ко мне через открытое окно. Я закричала от шока, вызванного его появлением между мной и лобовым стеклом. Он дернул ручку ручного тормоза.
Не заставляй меня вытаскивать тебя из этого автомобиля,сказал он.
Если у тебя есть что мне сказать, просто скажи. Я не прошу ничего.
Зайдем внутрь.
Нет.
По-прежнему наклоненный через окно, он взял меня за подбородок.
Я хочу тебя. Первое, я хочу тебя.
Спасибо. Я рада, что не во-вторых. Знаешь, что? Я устала играть в оркестре. Я хочу перейти к соло. Сейчас,я нажала на тормоза.Выметайся из моей машины, или я разорву тебя пополам, когда поеду.
Это не то, что ты думаешь.
Я завела двигатель, машина заурчала, готовая рвануть.
Ты даже не представляешь, что я думаю.
Я отпустила тормоз и поехала, хотя ничего не видела сквозь великолепное тело Антонио. Он выругался и выбрался из окна. Я свернула на улицу и оставила его позади.
Глава 15
В чем твоя проблема?спросила Катрина три дня спустя.
Мы были на съемочной площадке в выходные в Элесиан-Парк с семи утра до трех часов дня, и свет от софитов неожиданно смягчал облачность и серость вокруг. Я пожала плечами, не имея понятия, о чем она говорит. Я должна была сходить к другому помощнику режиссера за заметками.
Она оперлась коленом о скамейку, на которой я сидела со своими файлами.
У тебя хмурый вид,она обхватила мое запястье, покручивая рукой вокруг него, как будто поворачивая ручку, пытаясь изменить выражение моего лица.Его нужно поменять.
Пэм назвала меня занудой, когда я ответила также:
Я в порядке. Просто холодно.
Бред собачий!
Она была утомлена. Дни тянулись долго, она по секрету сказала, что уже теряет веру в то, что фильм когда-нибудь получится. Это было обычным видом депрессии на стадии 75%-ной готовности фильма.
У меня нет времени вытаскивать это клещами из тебя, потому что через две минуты кто-нибудь вздумает прийти сюда и спросить, какую рубашку должен надеть Майкл, и мне придется бежать и заботиться о нем. Итак, рассказывай!
Я бросила папку на стол.
Итальянский парень. Он не хочет сближаться. Я спала с ним два раза, ну, не в кровати, и я идиотка, прибывающая в шоке, которая надеялась, что я у него одна. Нет, я уже ничего не жду от него. Но, может быть, однажды, просто для прикола, я бы хотела быть эксклюзивной для кого-то, хотя бы в течение пятнадцати минут.
Ах.
Блять! Мне все равно.
Она замерла на секунду, затем сказала:
Ты только что сказала то, что я услышала?
Я пролистала страницы, не глядя на нее.
Иди, руководи фильмом. Ты делаешь меня сумасшедшей.
Она отступила от стола, направляясь назад к камере. Когда она была достаточно далеко, то я проверила свой телефон. Это сообщение был первым, что я получила от Антонио, после того, как почти не разорвала его пополам своим автомобилем.
"Я хотел бы поговорить с тобой"
"И речи быть не может"
"Я все равно поговорю"