Раз-два, раз-два,
Сахарная голова,
Сахарные ножки,
В сахарных сапожках
На этот раз кровь в моих жилах не застыла, потому что голосок у мальчика был довольно приятным и песенка в его устах не звучала такой жутковатой. Я собиралась пройти мимо, но мальчишка поднял голову и заметил меня. На его лице я прочитала выражение такого неподдельного удивления и восторга, что мне пришлось остановиться.
Миссис Юстиния Олдридж? наконец выдавил из себя он.
Я приветливо кивнула.
Вот так да! восхищенно пробормотал мальчишка. А я и не думал увидеть вас вживую.
Это проще простого, ответила я. Надо всего лишь прийти ко мне на презентацию.
Я бы пришел, печально посмотрел на меня мальчишка. Но мой папа, если честно, не в восторге от ваших книг, так что он очень расстроится, если я пойду. Хорошо хоть, пока он не запретил мне их читать.
Твой папа считает, что мои книги слишком страшные? полюбопытствовала я у мальчишки.
Вроде того, кивнул он. Особенно «Кто живет под кроватью?». Когда он ее увидел, то сказал, что мне такое читать еще рано.
А сколько тебе лет? поинтересовалась я.
Мне казалось, что мои книги рассчитаны на детей в возрасте этого мальчишки, но суровый папа, по всей видимости, считал по-другому.
Одиннадцать.
Рановато, конечно, кивнула я. Но выглядишь ты старше.
Спасибо, улыбнулся мальчик. Было бы здорово, если бы вы оставили мне автограф, но у меня нет книжки.
Не беда, улыбнулась я и извлекла из сумки блокнот с разноцветными листочками. У меня тоже нет книжки, но зато есть на чем писать.
Вырвав из блокнота ярко-желтый листок, я вопросительно посмотрела на своего маленького поклонника.
Меня зовут Мэтью.
«Дорогому Мэтью, моему горячему поклоннику, с наилучшими пожеланиями от автора», нацарапала я и расписалась.
Вот, протянула я мальчику. Жаль, конечно, что мои книги не очень нравятся твоему папе.
Не то слово, улыбнулся мальчишка. Спасибо вам, миссис Олдридж.
Мисс, поправила я его. Было бы за что Удачи, Мэтью.
Мэтью довольно бодро сбежал со ступенек, а я задалась вопросом: действительно ли так уж невинны мои «детские страшилки» или суровый папа Мэтью перегибает палку?
С этими мыслями я вошла в участок. Меня отправили в дежурное отделение, где расспросили о том, что, собственно говоря, заставило меня посетить это не самое веселое место.
Чтобы с первых же слов не выдать себя за сумасшедшую, я представиласьк счастью, мое имя оказалось кое-кому известнои ограничилась сообщением о том, что кто-то преследует меня и присылает странные письма.
Молодой офицер внимательно меня выслушал и заявил, что отведет к тому, кто уж наверняка разберется в этом непростом деле.
Будьте уверены, ободрил он меня. Скоро ваш аноним забудет и вас, и ваш адрес.
Эта перспектива меня очень обрадовала, но чем дальше вел меня офицер, тем больше сомнений закрадывалось в мою душу. И наконец, когда мы встали у двери с табличкой «Детектив К. Лонберг», я окончательно убедилась в том, что сомнения одолевали меня не зря.
Лонбергу приходилось иметь дело со всякими там угрозами и преследованиями, сообщил мне офицер и постучал в кабинет. Так что, не сомневайтесь, он вам поможет.
Войдите, донесся до меня уже знакомый голос, и только растерянность помешала мне бросить всю эту затею и сбежать из участка не солоно хлебавши.
Офицер открыл передо мной дверь, и я сделала несколько нерешительных шагов. Лонберг восседал за большим столом и то ли сделал вид, то ли действительно не узнал меня.
Это мисс Юстиния Олдридж, писательница, бодро представил меня офицер. Ее кто-то преследуетэто как раз по вашей части.
Хорошо, Фрэнки, кивнул Лонберг сержанту. Иди, а я разберусь с преследователями мисс Олдридж.
Фрэнки исчез за дверью, а я по тону Лонберга поняла, что он прекрасно меня помнит.
Ну что на этот раз, мисс Олдридж? не без иронии полюбопытствовал детектив и кивнул мне на стул. Ваш бывший муж снова не дает вам покоя? Опять, негодяй, лезет целоваться? Или что похуже?
Что похуже, в тон ему ответила я. Представьте себе, детектив Лонберг, на этот раз речь не о моем бывшем муже и его домогательствах.
Неужели? Детектив протянул мне пачку сигарет, но я отрицательно покачала головой. Не возражаете? Он извлек из пачки сигарету и, не дожидаясь моего ответа, прикурил. Представьте, никак не могу бросить. Не курил целый месяц, и тут снова потянуло. Так если вас оставил в покое бывший муж, то, надо полагать, донимает кто-то другой?
Вы сама проницательность, с вызовом посмотрела я на детектива Лонберга. Меня действительно кто-то преследует.
И вы не знаете кто?
Снова в точку, кивнула я.
Вам, писателям, везет на неприятности, насмешливо покосился на меня детектив. Или вы сами себе их придумываете?
Я молча извлекла из сумки конверты и протянула их Лонбергу. Он заглянул в один из них и вытащил несколько печатных листов. Проглядев листы, Лонберг осмотрел конверты и вопросительно уставился на меня.
Кто-то присылает вам выдержки из ваших же книг?
Я кивнула.
И вы считаете, что это достаточный повод для того, чтобы обратиться в полицию? Я хотела было ответить ему, но Лонберг меня перебил:И чего вы ждете от полиции? Что мы найдем этого шутника и упрячем его за решетку?
Вы должны понимать, что, если бы дело было только в письмах, я бы к вам не обратилась.
Но у вас же хватило ума устроить из-за пустяка настоящий концерт?
Я тяжело вздохнула. У меня не было сомнений в том, что с Лонбергом мне будет непросто, но у меня оставалась надежда, что этот тип хотя бы выслушает меня, прежде чем делать выводы.
Пускай тогда я была неправа, выдавила я, с трудом сдерживая желание высказать свое мнение по поводу методов его работы. Но сейчас у меня действительно есть все причины для беспокойства. Перед тем, как я получила эти письма, мне у меня В общем, я столкнулась с персонажами, описанными на этих страницах.
Лонберг молча пробежал глазами по листам, лежащим перед ним на столе, а потом открыл второй конверт и изучил его содержимое. Затем он поднял на меня взгляд, в котором, как я и ожидала, читалась ничем не прикрытая насмешка.
Выходит, вам посчастливилось поболтать с Сахарным человеком и этой как ее там?..
Девочкой-енотом, стараясь сохранять спокойствие, уточнила я. Мне помнится, я ни словом не обмолвилась о том, что болтала со своими персонажами
Значит, вы их видели?
Видела, дивясь собственной выдержке, ответила я. И, между прочим, тогда, на берегу, пыталась рассказать вам об этом. Но вы и слушать меня не стали.
Знаете, мисс Олдридж, посерьезнев, ответил детектив Лонберг и отложил листы в сторону. Мне в моей долгой практике приходилось сталкиваться со всяким бредом, но с таким еще ни разу. Может быть, вам не стоит тратить время полицейских и обратиться к психоаналитику?
Я поднялась из-за стола. Разговор зашел в тупик, и у меня практически не было шансов заставить этого человека принять мой рассказ всерьез.
Мне было очень приятно пообщаться со столь понимающим человеком, детектив Лонберг, сухо ответила ему я. Вы потеряли свое время, а я свое, так что мы квиты. Честно скажу, я не очень-то рассчитывала на то, что вы меня выслушаете. Правда офицер, к которому я обратилась за помощью, утверждал обратное.
Только не говорите, что я вас не слушал, покачал головой детектив Лонберг. Я внимал каждому вашему слову. Только помочь вам у меня едва ли получится. Если человек сам себе устраивает неприятности, ему никто не поможет, даже полиция.
Что вы имеете в виду?
Всего лишь то, что вам, как большинству современных писателей, нужна реклама. И вы придумали отличный способ ее получить. Одного только вам, мисс Олдридж, не удалось рассчитать: не все полицейские такие идиоты, как вы привыкли о них думать.
Что?! едва не задохнувшись от возмущения, поинтересовалась я. Вы серьезно думаете, что я пытаюсь вас одурачить, чтобы мои книги лучше продавались?
А почему бы и нет? Лонберг вскинулся на меня, и я только теперь смогла понять, что за цвет у его глазон напоминал абрикосовую косточку. Вот и ваш литагент не зря сюда заявился. Подозреваю, эта гениальная идея принадлежит ему.
Генри Слемингтону? У меня вырвался нервный смешок. По-моему, это вы спятили. У вас паранойя. Мои книги и так отлично продаются, а моему агенту нет нужды выдумывать весь этот бред, чтобы получить свой процент. Хотя с чего вы взяли, что эта идея принадлежит агенту? Может быть, этотонкий маркетинговый ход моего издательства? Имеет ли значение то, что оно известно и у него хорошая репутация? Какая разница? Главное, сделать себе дурацкую рекламу и обвести вокруг пальца наших хитроумных полицейских.
Напрасно вы иронизируете, мисс Олдридж, с улыбкой выслушав мою тираду, заявил детектив Лонберг. Мне и не с таким приходилось сталкиваться. Пару лет назад ко мне заявился некогда известный актер, чья карьера пошла на спад. Так вот, он сообщил, что его преследует какой-то ненормальный. Этот псих, по словам актера, угрожал выбросить его из окна. Мы начали расследование, а делоразумеется, стараниями самого актераполучило огласку в прессе. И как вы думаете, кем оказался загадочный преследователь? Тем самым актером. Он решил, что история с психом, который угрожает ему расправой, вернет ему былую славу. И действительно, им на какое-то время заинтересовались любители желтой прессы. Так-то, мисс Олдридж. А вы говоритепаранойя.
Насколько я понимаю, у меня нет шансов? холодно поинтересовалась я. Вы начнете шевелиться лишь тогда, когда мой хладный труп обнаружат где-нибудь в темной подворотне?
Не стоит драматизировать, мисс Олдридж. У вас богатая фантазия, но я за вас спокоен. Если так хотите продать свои опусы, постарайтесь написать что-то стоящее. Пока ваши книжки только и делают, что вызывают бессонницу у детей.
Едва ли вы читали хоть одну, насмешливо отозвалась я, глядя на Лонберга сверху вниз. Наверное, сделали выводы, пробежавшись глазами по страницам, вырванным из «Городских легенд».
Отчего же, я видел кое-что еще Какую-то ахинею про мир под кроватью.
«Кто живет под кроватью?»напомнила я. Но эту книгу я писала для детей.
Любопытно, за что вы их так не любите? поинтересовался детектив Лонберг. После такой книжки не то что не уснешьв кровать не ляжешь.
А вы, оказывается, не только ценитель литературы, но и знаток детской психологии, усмехнулась я и направилась к двери. Всего хорошего, детектив Лонберг.
Удачи, мисс Олдридж, донеслось до меня. И поосторожнее с воображениемэта штука бог знает до чего может довести.
Честно скажу, я кипела от возмущения. Мало того что этот тип не поверил ни одному моему слову, он умудрился еще и обвинить меня в том, что я пытаюсь одурачить полицию в своих корыстных целях. Я уже проклинала себя за то, что послушалась Энн и обратилась туда. Да и что могли доказать эти два конверта со страничками из моей книги?
Подумав о конвертах, я вспомнила, что оставила их у Лонберга. Возвращаться за ними не хотелосьда и стоило ли? Лонберг, конечно, редкостный гад, но, даже если бы я обратилась к другому детективу, разве он смог бы мне помочь? Два конверта и странный рассказ о персонажах из «Городских легенд»что с этим можно сделать?
Я была сердита на Лонберга, но, несмотря на все его едкости и колкости, мне подумалось, что этот человек не такой уж скептик, каким пытается казаться. Наверное, ему и правда пришлось выслушать немало странных историй, многие из которых не имели к правде никакого отношения.
Конечно, он мог быть и повежливее, но после той переделки, в которую я попала из-за своей глупости, трудно было рассчитывать на его объективность и лояльность. Впрочем, все это не позволяло ему обвинять нас со Слемом в мошенничестве и критиковать мои книги. А ведь я даже не сказала ему о Лилиан Стакер. Заикнись я о нейи детектив точно решил бы, что я хочу задавить свою конкурентку.
Домой я вернулась окончательно расстроенной. К счастью, новых писем от моего анонима не пришло. Оставалось только надеяться, что странные происшествия закончатся и причин беспокоить детектива Лонберга у меня не будет.
От матери конечно же не укрылось мое паршивое настроение.
Ют, дорогая, в чем дело? поинтересовалась она. Тебя не было всего пару часов, но за это время ты как будто стала ниже ростом.
Куда уж ниже? хмыкнула я. Успокойся, ма, со мной все в порядке.
Вряд ли Ди с ее подозрительностью мне поверила, потому что в ее прищуренных глазах явно читалась убежденность в том, что я чего-то не договариваю. Она была права, но объясняться мне не хотелось. Расскажи я ей об истории с анонимными посланиями и встречами с героями книг, мама приставила бы ко мне охрану и установила комендантский час.
В результате я позвонила Энн, которая заявила, что лично пойдет к Лонбергу и заставит его предпринять хоть какие-то действия. Мне стоило большого труда отговорить ее от этой затеи, но неугомонную Энн осенила другая «гениальная идея».
Ну хорошо, если от этого Лонберга нет толку, мы с тобой сами пойдем в «Гиену», заявила она.
Зачем? опешив, спросила я.
Как этозачем? Ты же хочешь выяснить, кому все это понадобилось?
Так они и рассказали, пробормотала я. К тому же откуда такая уверенность, что «Гиена» в этом замешана?
Я уверена в одном: без Лил Стакер тут не обошлось. Если она не могла сама додуматься до такого, то обратилась в «Гиену». Не думаю, что в Брэмвилле так много агентств, которые занимаются подобными вещами.
Ну ладно, даже если это сделала Лил Стакер, с чего ты взяла, что «Гиена» выдаст нам своего клиента?
Мы им заплатим, бодро отозвалась Энн. И потом, есть еще способы. А для подстраховки возьмем с собой Яки. На всякий случай.
На какой «всякий»? обреченно вздохнула я. Мне уже все это не нравится. Может быть, не стоит раньше времени устраивать панику?
А когда стоит? возмущенно поинтересовалась у меня Энн. Хочешь, чтобы твой аноним свел тебя с ума, а то и хужеприкончил?!
Конечно, я не хочу. Но, может быть, это всего лишь дурацкая шутка?
Энн была непреклонна, поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме как сдаться и рассказать обо всем Яки. Чем-то удивить Яки Вудстока было непросто, поэтому, как я и ожидала, сосед отнесся к моему рассказу с философским спокойствием.
Незадолго до моего визита Яки полакомился грибами, выращенными в своем подвале, поэтому его реакция была вполне предсказуемой. Он заявил мне, что все в мире происходит не просто так, поэтому и герои моих книг могли ожить, чтобы донести до меня какую-то истину, которую я до сих пор не смогла постичь.
Правда помочь Яки все-таки согласился, хотя ни он, ни я сама так и не поняли, в чем эта помощь будет заключаться.
5
Мне с первого взгляда не понравился менеджер, к которому нас отправили в «Гиене». Надо сказать, его внешность весьма соответствовала названию этого «агентства розыгрышей». Маленькие глазки, чуть вздернутый носик, трусоватая улыбочка, не блуждающая, а скорее бегающая по лицу, этот молодой человек с первого же взгляда напомнил мне настоящую гиену, которую я однажды видела в городском зоопарке.
Впрочем, он был очень услужив и внимателен к нам, особенно к Энн, и очень скоро перед нами на маленьком столике со стеклянной поверхностью уже стояли два бокала мятной содовой со льдом и стаканчики с шербетом.
Энн флиртовала напропалуюона всегда привлекала внимание мужчин, хотя предпочитала женщин, и мне оставалось лишь надеяться, что ее усилия не окажутся напрасными. Выслушав историю, которую Энн так раскрасила, что даже я позавидовала ее способностям к сочинительству, молодой человек немного помрачнел.
Если я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я назвал вам заказчика? поинтересовался он у нас.
Энн кивнула.
Мы не выдадим вас, заверила она. Моей подруге нужно всего лишь спокойствие. Если она будет уверена в том, что ее решила припугнуть любовница бывшего мужа, у нее не будет причин для паники. Ей нужно знать, что это розыгрыш, и не больше.
Молодой человек явно колебался. С одной стороны, этика, если это слово, конечно, можно применить к агентству с такой сомнительной репутацией, не позволяла ему разглашать имя клиента. С другойробкая надежда хотя бы вызвать улыбку у красивой девушки подталкивала его к тому, чтобы нарушить правила. Перед ее чарами трудно было устоять.