Разумеется. Дело это интересное, да и вообще люблю копаться в прошлом, вот только вдруг ты наткнешься на ответ, который совсем не понравится Паломе Сантана? Допустим, Мария Торрес в самом деле отравила Керуана и украла рукопись и ты найдешь тому неопровержимые доказательства?
В таком случае Итан поразмыслил. Что ж, тогда поделюсь с ней результатами в личной беседе, а она уж пусть решает, обнародовать их или нет. Между прочим, никто ее к этому не обязываетведь все участники драмы давно в могиле, в том числе Мария Торрес. Доказательства вины теперь уже не имели бы такого веса, как в свое время.
Но, дядя! удивился Джефф. Разве ты не хочешь стать знаменитым? Чтобы тебя показывали по телевизору? Мама сказала, что это «даст твоему бизнесу хороший толчок»!
Да, и еще мама сто раз в день напоминает нам, что надо всегда говорить правду, добавил Тео.
Я и скажу, но только своему клиенту, Паломе Сантана. Совсем не обязательно разносить правду по всему свету, и уж точно не надо выступать с ней в вечерних новостях.
Вот что, мальчики, заговорила Аркадия с заговорщицким видом тетки, сообщающей важный секрет. Если ищете правду, никогда и ни за что не обращайтесь к газетам и телевизору. Там ее нет и не было.
Как цинично с твоей стороны! хмыкнул Синглтон.
А я и есть циник, невозмутимо отпарировала она. И между прочим, считаю это одной из лучших сторон своего характера.
А что такое «циник»? тут же заинтересовался Тео.
Антиквар с радостью углубился в детальное разъяснение слова, при этом стараясь подать цинизм как не самое удачное отношение к жизни. Бонни подхватила тему, Аркадия выступила в защиту своей жизненной позиции, что привело к целому ливню вопросов со стороны Джеффа и Тео.
Среди оживленной перепалки только Зоя хранила отстраненный вид. Заметив, что Итан на нее смотрит, она улыбнулась ему, и эта мимолетная, но теплая улыбка вдруг глубоко его тронула, подтвердив уже возникшие между ними узы. Зоя знала о нем много, очень многокак никто, и потому в ее взгляде, в самой улыбке было спокойное приятие, было понимание. Из всех собравшихся только она знала, почему, порой засиживаясь далеко за полночь, он тратит время на копание в давно забытых преступлениях. Для остальных это было занимательное хобби, а она она с самого начала поняла, как много это для него значит.
Внутреннее побуждение, толкавшее Итана на такие экскурсы в прошлое, не было праздным желанием занять себя, и, хотя он предпочитал не облекать этого в слова, Зоя знала, что ему необходимо, пусть с опозданием, восстановить истину, добиться, чтобы справедливость восторжествовала. Для него это имело смысл, потому что где-то в невидимом для человека мире, где все деяния взвешиваются, добавляло еще немного на чашу добра.
Осознав это, он был потрясен до глубины души. Потрясен и встревожен. Как это возможно, пробыть вместе всего несколько недель, а в браке и того меньшеи сблизиться до такой степени? Чересчур сблизитьсяприрасти всей кожей! Без малейшего усилия Зоя заглянула в такие уголки его души, о которых не подозревала ни одна из трех бывших жен, о которых не знали даже его родные. Но если так, если она способна, как рентгеном, пронизывать его своими туманными, загадочными глазами, рано или поздно она высмотрит то, что ей не понравится
Тревога перешла в привычное чувство обреченности.
Темные силы ноября сужали кольцо, а он был теперь, как никогда, уязвим. Но почему? Как его угораздило так влипнуть?
Итан напомнил себе, что этот брак точно не был заключен на небесах. Это брак по расчету. Тогда тем более странно. Почему он так уверен, что Зоя рано или поздно исчезнет из его жизни? И почему эта уверенность растет день ото дня?
Ведь если это случится, ему конец.
После ужина Итан и Синглтон Кобб отправились с мальчиками в студию видеопроката в пассаже на Фонтейн-сквер, а Зоя, Аркадия и Бонни устроились под деревьями на красивой скамье с витой металлической спинкой. К вечеру, как то обычно бывает в пустыне, заметно похолодало, но здесь рядом было уличное кафе с обогревателями, поэтому воздух оставался теплым. Сквозь отверстия в круглых боках угли мерцали уютным красно-оранжевым светом.
Приближался ежегодный городской Праздник листопада, открывавший сезон осенних распродаж. Деревья уже обвили гирляндами огоньков, всюду виднелись красочные неоновые вывески. Вскоре площади и парку предстояло принять целые толпы местных жителей и туристов.
А что, Бонни, Синглтон уже позвал тебя на свидание? как бы между прочим, осведомилась Аркадия, когда мужчины ушли.
Нет еще, с легким смущением ответила та, не отводя взгляда от двери, за которой они скрылись.
Странно. Интересно, почему?
А почему он должен? Тебе не кажется, что им движет простая дружеская привязанность?
Да ты что! возмутилась Зоя. Взбредет же такое в голову! Знаешь, как он на тебя смотрит?
Но не торопится с выражением чувств, заметила Аркадия. Молодец. Не хочет пороть горячку. Желает быть уверен, что ты не против.
Он из тех, кто действует наверняка, поддержала Зоя.
У Бонни вырвался странный звук, нечто среднее между довольным смешком и негодующим «пфф!».
Что это с вами двоими? Решили заняться сводничеством? То, что у вас есть с кем спать, еще не значит
Значит, перебила Зоя.
С каких пор сводничество под запретом? хмыкнула Аркадия.
Синглтон, он Бонни стиснула руки на коленях, он совсем не похож на Дрю.
Наступило молчание.
Может, это и к лучшему, наконец сказала Зоя. Не придется все время сравнивать. Будешь принимать его таким, какой есть.
Как ты принимаешь Итана?
Да. Она перевела взгляд на игру струй ближайшего фонтана. Итан ничем не напоминает Престона. Совсем другой человек. Мой первый брак был она помолчала, подыскивая слово, несложный, в хорошем смысле слова.
А Итан сложный, сказала Бонни, констатируя факт.
Еще какой. Зоя снова погрузилась в молчание, рассеянно покачивая ногой, размышляя о своем теперешнем браке. Сложностей я не боюсьсама не из простых. Вот только у меня все чаще возникает чувство, что Итан не хочет усложнять мою жизнь. Из него клещами не вытянешь слова о себе!
Настоящий мужик не болтлив, усмехнулась Аркадия.
Дай ему больше времени, предложила Бонни. Итан не привык к тому, что кто-то интересуется его жизнью или им самим. Ни одна из трех жен не желала иметь ничего общего с глубиной и сложностью его натуры. Их вполне устраивало то, что лежит прямо на поверхности.
Мужчина, вполне способный позаботиться о себе и о спутнице жизни, вставила Аркадия.
Вот именно. Им в голову не приходило, что и он может нуждаться в поддержке, а если приходило, то не задерживалось.
Может, потому, что его это устраивало пробормотала Зоя.
Может, согласилась Бонни после короткого раздумья. Чем слабее узы, тем меньше потрясений. Но какое бы искаженное представление о браке ни сложилось у Итана после трех жен подряд, оно окончательно испортилось после смерти Дрю.
По-моему, он так и живет с тяжким грузом вины, вздохнула Зоя. Старший не уберег младшего. Не он первый, не он последний, но грустно думать, что, по мнению Итана, он жестоко недотянул как брат.
Не то чтобы, конечно, он обмолвился об этом хоть словом, но это и не нужно. Кому и знать, как не ей. Она тоже не в состоянии изжить вину за гибель мужа. Заключая брак, люди клянутся лелеять и заботиться. Она не уберегла того, кто на нее полагался.
Женщина, которая решит связать с Итаном жизнья имею в виду, связать по-настоящему, примет на себя тяжкое бремя. Бонни улыбнулась, давая понять, что шутит, но в улыбке был серьезный оттенок. Я люблю его, как брата, буду ему вечно благодарна за то, что он сделал для меня и мальчишек после смерти Дрю, но, если честно, я бы за такого человека не вышла, ни за какие коврижки! Ни ради всех благ мира!
Вот тут уместно вернуться к Синглтону Коббу, сказала Аркадия. Он не так сложен, как Итан, и притом влюблен в тебя по уши.
Так уж и по уши? усомнилась Бонни.
Мне всегда хотелось воспользоваться этим выражением, но случая не было.
По уши или нет, я его не настолько хорошо знаю, чтобы выходить за него замуж Бонни помедлила.
Но? поощрила Зоя.
Но мальчики успели к нему привязаться. Он для них стал чем-то вроде второго дяди.
Ну и?
Ну и я думаю, что стоит познакомиться с ним поближе. Намного ближе.
Прекрасная идея! Одобряю.
Однако что-то мы все о нас с тобой да о нас с тобой. Давай займемся Аркадией. Дорогая, как у тебя обстоят дела с личной жизнью? Что Гарри Стэгг? Насколько он сложен?
Зоя с большим любопытством ждала ответа. Мало кто бывал настолько дерзок, чтобы задавать Аркадии Эймс вопросы насчет ее личной жизни. Что-то в ее манере держаться в корне пресекало любую фамильярность. Стена, которую она вокруг себя возвела, была невидимой, но ощутимой.
Сложен? О нет! Гарриэто Гарри, вот и все.
Ответ совершенно в стиле Аркадии, подумала Зоя.
Я имею в виду, есть ли в нем сходство с твоим бывшим мужем? не унималась Бонни.
В последнее время я не имела удовольствия общаться с Грантом. Интуиция подсказывает, что он все еще жив, а если так, слово «бывший» тут неуместноофициально мы по-прежнему супруги. Но в первом приближении могу сказать, что у них с Гарри нет ничего общего. Начнем с того, что Грант пытался меня убить.
Боже правый! воскликнула потрясенная Бонни.
Зоя тоже была потрясена, хотя и по совсем иной причине. Правду о Гранте Лоринге она знала давно, еще с момента бегства из Кендл-Лейк-Мэнор, но ни минуты не сомневалась, что никто иной не знает (и не узнает) о нем ни полслова. Разве что Гарри Стэгг
Ну и ну! Бонни не сразу удалось закрыть рот. Ты никогда не заговаривала о своей жизни до Кендл-Лейк, и я подозревала, что не все шло гладко, но чтобы муж пытался нет, не могу поверить!
Как раз потому я и сменила имя, бесстрастно продолжала Аркадия. Хотела заставить Гранта поверить, что попытка удалась. Под чужим именем зарегистрировалась в Кендл-Лейк-Мэнор, чтобы там отсидеться, на случай если он все-таки ищет меня. Надеялась, что ему не придет в голову заглядывать и в психиатрические лечебницы. Вообще-то так оно и вышло, хотя все обернулось ну, ты знаешь. Потом я еще раз сменила имя, для верности.
А где он может быть сейчас?
Понятия не имею. Если верить официальной версии, погиб под лавиной на одном из европейских лыжных курортов, но у меня сильное чувство, что он где-то там подобно мне, живет под чужим именем.
Звучит зловеще! Бонни поежилась.
Да уж.
Итан и Синглтон вышли из студии видеопроката и направились к ним. Мальчишки, приплясывая от возбуждения, обменивались предположениями насчет взятых фильмов, время от времени поглядывая на взрослых в поисках одобрения. В их поведении сквозила столь явная потребность в примере для подражания, что у Зои екнуло сердце.
Со своей стороны мужчины с достоинством несли так трогательно возложенную на них роль отцов семейства: обменивались с Джеффом и Тео шуточками, охотно заливались смехоми при этом держались настороже. Никакой кризис не мог захватить их врасплох.
Теперь понимаю вдруг сказала Бонни, все еще погруженная в размышления над услышанным. Понимаю, почему ты сказала, что у Гранта с Гарри нет ничего общего
Да уж, Грант не чета Гарри, спокойно заметила Аркадия. Если бы Гарри захотел убить меня, убил бы наверняка.
Глава 12
На этот раз предупреждение пришло в виде короткой, но ослепительно яркой вспышки на самой грани видения, но говорило оно все о том жевот-вот разразится очередной приступ.
Страх тисками сдавил сердце.
Нет! Не поддаваться! Паника страшнее всего.
Буря обрушилась, как всегда, сполохами молний и треском статики, не менее яростная от того, что происходила внутри сознания. Она затопила и смыла все, даже страх.
Чуть позже неизвестный опомнился, измученный и дрожащий. Первыми вернулись страх и неопределенность. Приступы повторялись все чаще и становились все сильнее.
Усевшись, неизвестный опасливо огляделся. Похоже, свалился прямо на табурет. Что ж, могло быть хужек примеру, мог расшибить лоб об угол стола, залив все кровью, оставив улики.
Вот это был бы провал так провал.
Во время падения фонарик свалился на пол и закатился под кресло. Он так и оставался включенным. Луч бестолково резал тьму, выхватывая из нее часть полки с корешками книг и красную кружку на низком столике.
Потянувшись за фонариком, неизвестный заметил у самой ножки какой-то мелкий предмет.
Осколок. С некоторым удивлением подтолкнул его ногой. Откуда он здесь? Оглядевшись, увидел, что на столе уже нет замеченной ранее вазы. Должно быть, упала во время приступа и, хрупкая, разлетелась вдребезги.
Так и есть, стекло повсюду!
Спокойно, ничего страшного не случилось. Подумаешь, ваза. Мало ли кто мог разбить
Стрелки причудливых настенных часов показывали, что прошло лишь несколько минут. Полиция проезжает здесь регулярно, но машина делает большой круг и не появится еще четверть часа.
Вполне достаточно, чтобы прихватить сувенир и покинуть «Мечту дизайнера».
Глава 13
Паркуясь у «Мечты дизайнера», Зоя размышляла над тем, что в последнее время Итан не в пример более активен и уже не впадает так часто в свое мрачное уныние. Спасибо Бонни. Он увлекся «делом Керуана», и слава Богу. Давно пора было предложить что-нибудь подобное. Лучшее средство от депрессиизанять свой ум, а еще лучшезанять делами давно минувших дней. Помогает отвлечься от текущих проблем.
Изящный серый «ягуар» повернул следом и остановился вплотную к машине Зои. Это позволило наблюдать в боковое зеркальце, как оттуда появляется Линдси Войл, во всей своей стилизованной, минималистической красе.
Это была интересная женщина лет тридцати, а возможно, и сорока, при теперешних-то возможностях, окутанная почти вещественной аурой победителя. Ее стрижка и оттенок волос так и кричали о безумно дорогом парикмахере, даже орлиный взор не усмотрел бы там ни единого седого волоска. Карие глаза были бы хороши, не будь их взгляд так настойчивон преследовал, куда ни поверни, как с портретов старых мастеров. По крайней мере у Зои всегда возникало ощущение, что некий встроенный радар неумолимо следит за каждым ее шагом.
Одевалась Линдси Войл всегда в черное, и логично было бы предположить, что она из Нью-Йорка, однако недавно выяснилось, к большому удивлению Зои, что она жила и работала в Лос-Анджелесе. Возможно, у нее было личное пристрастие к черному цвету. Вот и в это утро она была словно в глубоком трауре: черные брюки, черный трикотажный свитер тончайшего хлопка, черные босоножки, черный кожаный рюкзачок. Единственным ярким мазком в этой кромешной тьме было весьма неординарное ожерельебирюза, оправленная в серебро. Зоя его тотчас узнала. Это было одно из уникальных украшений, что продавались в магазинчике Аркадии, галерее «Эйфория».
Внезапно Зоя увидела как бы со стороны себя и свой наряд: длинное платье, пронзительно-фиолетовое и такое легкое, что к нему прилагалась искристая изумрудная туника до колен, тоже не настолько плотная, чтобы не струиться при каждом движении. В зеркале все это казалось сногсшибательным во всяком случае, живым и ласкающим взгляд. Драматический эффект от наряда Линдси Войл совершенно убивал всю прелесть этой яркой гаммы, низводя ее до клоунского костюма.
Между прочим, это вполне отражало разницу в подходе к дизайну. В «Мечте» Линдси досталась спальня, которую она методично превращала в монашескую келью, роскошную, но от этого не менее бледную и строгую.
Зоя, напротив, создавала из полученной библиотеки теплый, уютный уголок в эклектическом стиле, полный сочных красок и неожиданных решений.
Захлопнув переднюю дверцу, она распахнула заднюю и потянулась за необъятной сумкой, на этот раз красной (всего их было полдюжины, разных цветов, почти на каждый день недели). Сумка могла вместить все необходимое деловой женщине, в том числе камеру, рулетку, ежедневник, блокнот набросков, набор самых ходовых инструментов, вроде отвертки и молотка, коробку цветных карандашей, пакет фломастеров, мелки и тому подобное, и еще оставалось место для образцов тканей и кафельной плитки, которые предполагалось обсудить позже в этот же день с заказчиком. Венчала эту разносортицу антикварная дверная ручка, служившая кольцом для ключей.
С усилием выволакивая сумку с заднего сиденья, Зоя не впервые подумала о том, что деловая жизнь не для слабаков.