Я ненавижу тебя? Как ты могла подумать такое?
Что ты с собой сделала? Едва Майя увидела рубцы, как ее гнев тут же исчез. Она быстро распахнула рубашку Рипли и ужаснулась. Его работа.
Как ему удалось? Ты была в круге. А он всего лишь человек. Как он смог преодолеть защиту и добраться до твоего тела?
Он не человек, бесстрастно ответила Рипли. Уже нет. В нем что-то живет, очень сильное и очень темное. Частью этого является человек из гостиницы.
Она сообщила Майе все, что знала, и сказала, что предупредит Нелл. Им нужно быть готовыми ко всему.
Надо разобраться в этом, ответила Майя. И подумать. Мы найдем ответ Кстати говоря, у тебя еще сохранился амулет и защитные камни?
Майя
Перестань строить из себя дурочку, хотя бы сейчас. Надень амулет. Но сначала заряди его. И держись подальше от этого Хардинга, пока мы не узнаем всю правду.
Майя, я не позволю этому случиться. Можно не просить, чтобы ты остановила меня, и все же я прошу.
Мы найдем способ. А пока дай мне вылечить твои ожоги.
Ты остановишь меня? спросила Рипли и крепко сжала запястье Майи. Ты сильнее меня. Сама знаешь, как мне трудно признать это.
Мы сделаем все, что нужно. Майя нетерпеливо оттолкнула руку Рипли. Тебе больно. Сейчас я займусь ими.
Какое-то мгновение эти ожоги меня возбуждали. Рипли сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Обольщали. Я хотела этого и того, что должно было прийти на смену.
Это часть его коварного плана. И все же по спине Майи побежали мурашки. Сама знаешь.
Да, знаю. А сейчас еще и почувствовала. Вы с Нелл можете противостоять этому. Кроме того, за спиной Нелл стоит Зак. Но я видела, что может случиться, и не позволю этого. Уехать с острова я не могу, это не поможет. Поэтому придется уехать Маку.
Он не уедет. Майя поглаживала рубцы кончиками пальцев.
Я заставлю его:
Майя держала руку на сердце Рипли и ощущала ее любовь и страх. Ее собственное сердце щемило от сочувствия.
Что ж, попробуй.
Нужно быть сильной, очень сильной, напомнила себе Рипли, подходя к желтому коттеджу. Особенно для первого шага. Она знала, что этот шаг будет болезненным, куда более болезненным, чем рубцы, которые даже Майя не смогла полностью удалить с ее кожи.
Когда она сделает это, Мак возненавидит ее, но зато он будет в безопасности.
Она постучала и вошла в дом, не ожидая ответа.
Мак, облаченный в драную тренировочную куртку и поношенные джинсы, стоял посреди битком забитой спальни и просматривал видеозапись, сделанную накануне вечером. У Рипли сжалось сердце, когда она увидела на экране спокойного, надежного, уверенного в себе Мака. Он сидел на кровати рядом с ней, подбадривал и бережно измерял пульс.
Сердце сжалось еще сильнее, когда Мак, увидев Рипли, тепло улыбнулся.
* * *
Он встал, закрыв экран телом, и выключил монитор.
Привет. Зачем ты удрала от меня утром?
Были дела, пожав плечами, ответила она. А ты снова за работу?
Работа подождет. Как насчет чашечки кофе?
Не откажусь. Рипли не стала уворачиваться от поцелуя, но не ответила на него и быстро проскользнула мимо сбитого с толку Мака на кухню.
Я хотела поговорить с тобой, начала она. Знаешь, по-моему, мы слегка перегнули палку.
Перегнули палку? удивился Мак.
Да. Нам было хорошо вместе, особенно в постели. Она села, вытянула ноги и скрестила их в щиколотках. Но видишь ли, для меня это чересчур. Мне нужно слегка остыть.
Остыть? Мак поймал себя на том, что повторяет ее слова, как попугай, и покачал головой. ЯсноОн поставил на стол две кружки и налил в них кофе. Вчерашний сеанс стал для тебя слишком тяжелым испытанием, и ты хочешь взять тайм-аут.
Ты меня не понял. Рипли взяла протянутую им кружку. Ее сердце обливалось кровью. Я говорю не про работу. Должна признаться, это оказалось куда интереснее, чем я думала. Похоже, головастые малые чертовски сексуальны. До сих пор я ни разу не встречалась с таким умным парнем.
Она сделала глоток кофе, обожгла язык, но болтать не перестала.
Слушай, Мак, ты очень замечательный. Мы оба хорошо провели время. Ты даже помог мне многое понять. Я тебе очень признательна.
Серьезно?
«Ну вот, теперь он смотрит на меня, как на какое-то насекомое», подумала Рипли.
Будь уверен. Но, знаешь, мне становится как-то не по себе. Я хочу выйти из игры.
Понятно. Его голос был спокойным, но слишком бесстрастным. Значит, ты бросаешь меня.
Ну, это слишком сильно сказано. Мак вел себя не так, как она ожидала. Он не сердился, не расстраивался, не огорчался, не удивлялся. Просто демонстрировал вежливый интерес. Почему бы нам не остаться друзьями и не сказать, что это было забавно?
Ну что ж. Он оперся о стойку, по ее примеру скрестил ноги в лодыжках и сделал глоток кофе. Это было забавно.
Вот и отлично. От обиды у Рипли сжалось сердце и дрогнул голос. Ты разумный человек. Наверно, именно поэтому ты и не в моем вкусе. Думаю, скоро ты вернешься в Нью-Йорк.
Нет. Я пробуду здесь еще несколько недель.
Не вижу в этом никакого смысла. Я больше не хочу играть в твои игры.
В таком случае я должен заверить тебя, что ты не пуп земли. У меня еще есть дела на острове.
Во всяком случае, на меня не рассчитывай. Подумай, как ты будешь здесь жить. Остров маленький. Люди тут же узнают, что я порвала с тобой. Тебе будет неловко.
Это моя забота.
Иначе говоря, не мое собачье дело. ЛадноОна поднялась.
Ты ошибаешься, любезно сказал он, ставя кружку.
До сих пор Рипли и представить не могла его таким. Минуту назад он изучал ее с ленивым любопытством, и вдруг мгновенный бросоки он уже прижимает к себе
Его губы были горячими, как огонь. Злыми, обжигающими и влекущими.
Почему ты лжешь мне?
Рипли задохнулась, и ее мысли брызнули в разные стороны, как муравьи.
Убери руки!
Почему ты лжешь? повторил Мак, прижимая ее к дверце холодильника.
«Бесстрастный? злобно подумала она. Ничего себе бесстрастный!»
Откуда взялась эта дурь? Мак встряхнул ее. Почему ты притворяешься, изображая циничную девицу, которой лишь бы удовольствие получить.
Я не притворяюсь. Отпусти меня. Ты мне не нужен.
Лжешь! Ты обнимала меня во сне.
Я не отвечаю за то, что делаю во сне.
Ты тянулась ко мне в темноте, безжалостно добивал ее Мак, чувствуя, что сражается за собственную жизнь. Ты отдавалась мне.
Сексэто
Это был не секс. Он помнил, что это было. Для каждого из них. Ты всерьез думала, что сможешь одурачить меня и заставить уехать с острова?
Зачем?
Я не хочу, чтобы ты оставался здесь. Рипли оттолкнула его и срывающимся голосом повторила:Не хочу, чтобы ты был рядом.
Почему?
Потому, дурак, что я люблю тебя!
Мак провел руками по ее плечам, наклонился и прикоснулся губами к ее лбу.
Ну, идиотка, я тоже люблю тебя. А теперь сядем и поговорим.
Что?! Рипли попыталась освободиться, но он держал крепко. Отпусти сейчас же!
Нет, мягко сказал он. Нет, Рипли, не отпущу. Я не уеду. И не перестану любить тебя. Усвой это, а потом мы разберемся, чего ты так испугалась. Ведь ты только поэтому захотела, чтобы я уехал.
Мак, если ты любишь меня, то сейчас же соберешь вещи и на время вернешься в Нью-Йорк.
Так не пойдет. Нет, повторил он, когда Рипли снова открыла рот.
Черт побери, не будь таким
Неумолимым. Меня иногда так называли. Я думаю, это слово подходит мне лучше, чем эпитет «упрямый». Однако в данном случае не годится ни то ни другое. Он нагнул голову. Ты испугалась чего-то, боишься за кого-то и не слушаешь свой внутренний голос. Именно так ты поступила со своим даром, продолжил Бук, не обращая внимания на ее возражения. Именно так ты поступила с Майей. Но я не позволю тебе поступить так же со мной; с нами, Рипли. Он взял ее за руку и поцеловал ее пальцы. Для этого я слишком сильно люблю тебя.
Не надо. Рипли боялась, что ее сердце не выдержит этого. Подожди
Я ненавижу говорить тебе «нет». Ты поймешь это немного позже. Он наклонился и поцеловал ее так крепко, что Рипли ослабела.
Я не знаю, что делать, как с этим справиться. Такого со мной еще не былонеуверенно произнесла она.
Со мной тоже. Но об этом потом. А теперь рассказывай.
Я сказала Заку, что вернусь через двадцать минут. Не думала, что понадобится так много времени, чтобы
Чтобы бросить меня. Мак улыбнулся. Если хочешь, позвони ему.
Рипли покачала головой.
У меня ум за разум заходит Черт побери, он знает, где я. Если понадоблюсь, позвонит сам. Сердце ее сияло, как луна. Ты любишь меня.
Безумно.
НуОна шмыгнула носом. Тогда почему ты до сих пор молчал?
А почему молчала ты?
Я спросила первая.
Будь по-твоему Может быть, я готовился к этому. Он сжал ее руки. Ждал подходящего момента.
Наверно, я тоже.
Серьезно? Тогда ты выбрала очень странный способ сделать это.
МакРипли перевела дыхание. Ты первый мужчина, которому я признаюсь в любви. Тебе следует быть осторожным. Такими словами не бросаются. Иначе они теряют силу. Ты будешь для меня единственным, С нами, Тоддами, всегда так. Мы выбираем пару на всю жизнь. Если это правда, тебе придется жениться на мне.
На мгновение у Мака потемнело в глазах.
Жениться на тебе?
Да. Поверь, я не шучу.
Постой. Он чуть не рассмеялся. А где же кольцо? Ты должна встать на одно колено и попросить моей руки, а я должен ответить «да» или «нет».
Не играй с огнем.
Я счастлив. Я покупаю дом.
ОхНа мгновение у Рипли сжалось сердце. Потом она вздохнула и смирилась с судьбой. Нью-Йорк Ну что ж, там твоя работа. Надеюсь, что в Нью-Йорке тоже нужны полицейские.
Может быть, но я покупаю дом здесь. Думаешь, я смог бы попросить тебя уехать, оставив тут твое сердце? Разве ты не знаешь, что мое сердце отныне тоже принадлежит этому острову?
Рипли уставилась на него, на мгновение потеряв дар речи, и увидела в его глазах будущее.
Не заставляй меня плакать. Терпеть не могу это занятие.
Я отправил заявку на дом Логанов.
Логанов? Большой, красивый дом на берегу моряОн не продается.
Будет продаваться. Я очень упорный. Хочу детей.
Я тоже. Рипли сжала его руку. У нас будет настоящая семья. Крепкая, прочная Но сначала ты должен кое-что сделать для меня.
Я не уеду.
Неужели ты мне не доверяешь?
Лучше расскажи, что тебя пугает. Мы вместе разберемся. Начни со сна, который приснился тебе сегодня ночью.
Она отвернулась.
Я убила тебя.
Как? оживился заинтригованный Мак.
Неужели тебе ни капельки не страшно? Я отняла у тебя жизнь. Покончила с тобой.
Мы примем решение быстрее, если не станем ударяться в панику. Рассказывай свой сон.
Рипли встала и трижды обошла кухню, пытаясь справиться с волнением, а потом рассказала все. Она снова ощутила такой страх, словно по ней поползли только что вылупившиеся пауки.
Я убила тебя и уничтожила все, что было мне дорого, закончила она. Мак, я не могу этого вынести. Именно поэтому я отказалась от своей сущности, порвала с Майей. Это решение казалось единственно правильным. В глубине души я до сих пор продолжаю так думать.
Но ты же знаешь, что все было напрасно. Рано или поздно тебе придется столкнуться с этим.
Ты просишь меня рискнуть тобой, моими друзьями, моим домом.
Нет, не прошу, мягко сказал он. Я прошу тебя защитить нас.
Рипли закрыла лицо руками.
О боже, Мак, это нечестный прием.
Знаю. Я помогу тебе, Рипли. Наверно, мне было написано на роду полюбить тебя, добавил он, взяв ее сжатый кулак и заставив раскрыть ладонь. Я стал частью происходящего и не думаю, что дело всей моей жизни, приезд на остров и все случившееся здесь простое совпадение. И знаю, что вместе мы сильнее, чем порознь.
Рипли посмотрела на их соединенные руки и поняла: именно этого она желала всю жизнь, но до сих пор не догадывалась.
Если я убью тебя, то здорово разозлюсь. У него приподнялся уголок рта.
Я тоже.
Ты носишь подвеску Майи?
Да.
Не выходи никуда без нее и без этого.
Рипли порылась в кармане. Она должна была догадаться, чем это кончится, когда почувствовала, что нужно взять с собой кольцо: Кольцо представляло собой три сложно переплетенные серебряные полоски, на которых были высечены символы.
Оно принадлежало моей бабушкесказала Рипли, протягивая кольцо Маку.
Мак был потрясен. Если бы он был женщиной, он бы заплакал.
Значит, кольцо я все-таки получил
Похоже на то. Но оно будет тебе мало. Носи его на цепочке вместе с подвеской.
Мак взял кольцо и прищурился, пытаясь разобрать символы без очков.
Похоже на кельтский.
Да. На средней полоске написано «справедливость», на крайних«сострадание» и «любовь». Это амулет.
Чудесная вещь. Мак снял с шеи цепочку, расстегнул и надел на нее кольцо. Спасибо.
Не успел Бук вернуть цепочку на место, как Рипли стиснула его руку.
Загипнотизируй меня еще раз.
Это слишком опасно.
Не болтай ерунду. Сейчас все слишком опасно. Я хочу, чтобы ты усыпил меня и сделал постгипнотическое внушение или как там это называется То, что остановит меня, если я потеряю над собой контроль.
Во-первых, состояние транса делает тебя слишком чувствительной к действию посторонней силы. Рипли, ты напоминала губку, всасывавшую все, чем тебя питали другие. А во-вторых, я не имею представления, какое внушение могло бы тебе помочь. Когда ты все чувствуешь и сознаешь, у тебя вполне хватает упрямства и воли, чтобы противостоять чужому влиянию.
Это еще одна линия обороны. Мы не знаем, какая из них окажется последней. Ты можешь это сделать. Я доверяю тебе. Мне нужна твоя помощь.
Рипли, это тоже нечестный прием. Ладно, мы попробуем Но не сейчас, быстро добавил он. Мне нужно время, чтобы кое-что изучить и подготовиться. Кроме того, при этом должны будут присутствовать Нелл и Майя.
Почему мы не можем сделать это сами?
Потому что Я попробую, но только в том случае, если ты будешь находиться в круге. А теперь посиди и подожди меня здесь. Он сказал это так твердо и безапелляционно, что Рипли не знала, сердиться ей, смеяться или восхищаться.
Когда Мак вышел в другую комнату, она послушно села и стала ждать, постукивая пальцами по столу.
Пока он рылся в спальне и что-то бормотал, она пила остывший кофе.
Вернувшись, Мак заставил ее встать.
Я купил это в Ирландии лет двенадцать назад. Он положил на ладонь Рипли серебряный диск.
Через середину диска проходила изогнутая серебряная полоска, а каждую сторону украшал маленький идеально круглый камушек.
Розовый кварц и лунный камень, сказала Рипли.
Символы любви и сострадания. Я купил его на счастье, как талисман, и всегда вожу с собой. Правда, иногда долго ищу, но каждый раз нахожу, так что он действительно счастливый. Вот тут есть петелька; думаю, когда-то его использовали как подвеску. Но ты можешь носить его в кармане. Я купил его для тебя, хотя еще не знал этого.
Рипли положила голову на его плечо.
Я сейчас заплачу.
Не стоит.
Мне нужно вернуться на работу, а я не могу явиться туда с красными глазами. Я люблю тебя, сказала она, потянувшись к губам Мака. Очень люблю.
Мак деликатно выпроводил ее, стараясь сделать это как можно незаметнее.
У него было много важных дел.
Он не был дураком и верил, что ему угрожает реальная опасность, возможно даже смерть. Сон Рипли был предсказанием того, что может случиться. Цикл, начавшийся триста лет назад, все еще не закончился.
Однако он был достаточно умен, чтобы знать и другие способы самозащиты. Он верил, что знаниеэто тоже магия. Нужно было мобилизовать свои знания и укрепить щит, который прикрывал их обоих.
Он не станет погружать Рипли в гипнотический транс, пока не удостоверится, что это безопасно.
Мак вынул копию дневника своей прародительницы и нашел нужную страницу.
«17 февраля.
Сейчас рано, рассвет еще не наступил. На улице холодно и очень темно. Я оставила мужа спящим в теплой постели и поднялась к себе, чтобы записать это. Беспокойство и тревога донимают меня, как больной зуб.
Туман пеленой окутал наш дом. Он давит на стекла. Я слышу, как скребутся его злобные костяные пальчики, как он жаждет вползти внутрь. С помощью заклинания я запечатала все двери, окна и крошечные трещины. Этому заклинанию меня научила мать до того, как отчаяние лишило ее разума.
Это было давным-давно, но кажется, что случилось только вчера. Я тоскую по ней, по ее доброте, силе и красоте. Сейчас, когда холод пронизывает меня до костей, я жажду ее совета. Но он не доходит до меня даже сквозь зеркало и магический кристалл.
Я боюсь не за себя, но за внуков и правнуков моих детей. Во сне я видела мир, каким он станет через триста лет. Такой удивительный. Такой волшебный. Такой грустный
Круг вращается. Я плохо вижу его, но знаю, что моя плоть и кровь, до и после меня, вращается вместе с ним. Сила, чистота, мудрость, а главноелюбовь будут воевать с тем, что сейчас скребется в окна моего дома.
У этого нет возраста, это вечно. И имя этомуТьма.
Моя плоть и кровь освободит ее и встретится с ней лицом к лицу. В своем пространстве и времени я могу защитить только своих близких и молиться за тех, кто будет жить позже. Я оставлю своим любимым отдаленным потомкам все, что знаю о магии.
Зло нельзя победить и уничтожить злом. Тьма будет питаться тьмой и становиться еще гуще. Самое острое оружиеэто добро и свет. Пусть те, кто придет за мной, держат его наготове и применят его в свой час».
Далее приводилось написанное по-гэльски заклинание, которое Мак уже перевел. Он снова перечитал его, надеясь, что послание из прошлого поможет настоящему.
Хардинг оправился от болезни, которая мучила его несколько дней. Он все еще ощущал странную усталость, тщетно ломая голову над тем, какой микроб в него вселился. Но сейчас голова работала ясно, и он был уверен, что кризис уже миновал.
Более того, он злился, что какой-то дурацкий грипп выбил его из колеи и заставил нарушить график. Хардинг твердо решил, что сегодня же отправится к Нелл Тодд и возьмет у нее первое интервью.
Готовясь к этому, он заказал в номер легкий завтрак и большой кофейник. Нужно было пересмотреть записи, освежить в памяти подробности и найти способ убедить Нелл рассказать то, что необходимо для книги.
Мысль о книге, о деньгах и славе, которые она должна была ему принести, заставила Хардинга встряхнуться. Он уже несколько дней не мог вспомнить, что собирался делать.
Казалось, его разум томился за толстой запертой дверью, а когда вырывался из темницы, у него не оставалось сил ни на что другое.
В ожидании завтрака он принял душ и побрился. Отражение в зеркале говорило, что выглядит он не лучшим образом. Лицо было бледным и осунувшимся. Нет, он ничуть не жалел о потерянных килограммах, но темные круги под глазами его явно не украшали.
Ничего, он использует часть будущего аванса под книгу, чтобы привести себя в порядок. Может быть, стоит пройти курс восстановительного лечения на каком-нибудь шикарном курорте.
Как только бывшая Элен Ремингтон даст ему первое интервью, нужно будет составить заявку и отослать в Нью-Йорк литературному агенту, с которым он заранее обсудил замысел книги.
Что надетьделовой костюм или более непринужденные слаксы и свитер? После недолгих раздумий Хардинг остановился на последнем варианте. Чем естественнее, тем лучше. Дружелюбный имидж больше подходит для встречи с Нелл Тодд. К Ивену Ремингтону он всегда являлся одетым подчеркнуто официально.
При воспоминании о Ремингтоне Хардинг почувствовал такое головокружение, что упал бы, если бы вовремя не ухватился за дверь шкафа. «Да, выздоровление не стопроцентное, подумал репортер. Ну ничего, после завтрака мне станет легче».
Следующее потрясение он испытал, когда надел слаксы. Брюки болтались на талии и мешком висели на бедрах. Он понял, что за время болезни потерял килограммов пять, а то и больше. Хотя у Хардинга слегка дрожали руки, но, застегивая ремень на последнюю дырочку, он твердил себе, что это только на пользу делу.
Он восстановит вес, займется физическими упражнениями, будет тщательно следить за диетой. Когда книга будет опубликована, ему придется часто появляться на презентациях. А для этого нужно хорошо выглядеть.
Когда Хардинг сел завтракать за столик у окна, он уже убедил себя, что прекрасно выглядит. Даже лучше, чем обычно.
Он поднес к губам чашку и выглянул в окно. Солнце светило яркопожалуй, чересчур ярко, потому что его лучи отражались от инея, покрывшего все вокруг. «Странно, что иней не тает, подумал он, и улицы поселка пусты. Дома вмерзли в лед, как мушки в янтарь».
Оставалось надеяться, что книжный магазин не закрыт из-за непогоды. На первый раз он предпочел бы встретиться с Нелл Тодд в кафе. Там она, скорее всего, окажется более сговорчивой. Кроме того, в магазине можно будет договориться об интервью с Майей Девлин.
Образ этой женщины, которая взяла Нелл на работу и сдала ей коттедж в первый же день пребывания на острове, мог бы сильно украсить книгу.
Тем более что у Майи Девлин была репутация ведьмы. Сам Хардинг в такую чепуху не верил, но в ту ночь, когда Ивен Ремингтон попал в кутузку, безусловно, произошло что-то необычное. А поскольку в роще присутствовала и мисс Девлин, с этим стоило разобраться.
Голубая молния, сверкающий круг. Змеи под кожей
Хардинг невольно вздрогнул и стал просматривать свои записи.
Как найти подход к Нелл Тодд и заставить ее разговориться? Можно восхититься ее смелостью и умом, причем вполне искренне. Для такого дела требовались присутствие духа, ловкость и хорошие мозги.
Он польстит ее самолюбию. Расскажет, как шел по ее следу через всю страну, опросил десятки людей, на которых и с которыми она работала. «Да, и не забыть воззвать к ее чувству сострадания, долга перед другими женщинами, которые также оказались жертвами насилия», подумал он, постучав по странице блокнота.
«Светоч надежды, быстро написал он. Яркий образец смелости. Единство женщин. Некоторым побег кажется слишком пугающим или слишком непосильным выбором. (Подтвердить статистическими сведениями о жертвах супружеского насилия, убежищах для женщин и убийствах жен. Выбрать подходящего семейного психотерапевта и расспросить его о наиболее частых случаях, методах лечения и результатах. Взять интервью у других выживших? Насильников? Возможные сравнения и подтверждения.)».
Довольный тем, что его мысли приобрели былую беглость, Хардинг начал есть.
«Гипотеза о том, что жертвами насилия чаще становятся женщины, в семьях которых насилие считалось нормой. Похоже, что у Элен Ремингтон (она же Нелл Ченнинг-Тодд) такого прошлого нет. (Продолжить исследование детства. Получить статистические данные об удельном весе среди жертв насилия тех, кто не сталкивался с ним в родительских семьях.) И все же цикл агрессивности должен иметь начало. Судя по всему, этот цикл начался и закончился Ивеном Ремингтоном».
Хардинг продолжал писать, но его внимание постепенно слабело. Наконец пальцы репортера впились в ручку, а ручкав бумагу.
«СУКА! ШЛЮХА! СЖЕЧЬ ВЕДЬМУ!
МОЯМОЯМОЯМОЯМОЯМОЯ!
КРОВЬ. СМЕРТЬ. МЕСТЬ.
AЗ ВОЗДАМ, AЗ ВОЗДАМ, AЗ ВОЗДАМ».
Он быстро листал страницы, задыхался и судорожно писал какие-то слова почерком, который ничем не напоминал его собственный и опалял бумагу.
«ОНИ ДОЛЖНЫ УМЕРЕТЬ. ВСЕ ОНИ ДОЛЖНЫ УМЕРЕТЬ. А Я БУДУ ЖИТЬ СНОВА».
Когда Хардинг снова пришел в себя, его блокнот был аккуратно закрыт, ручка лежала в стороне. Он беспечно пил кофе, смотрел в окно и планировал, что сделать за день.
Наверно, стоило бы совершить долгую пешую прогулку, подышать свежим воздухом. Полюбоваться на местные достопримечательности, поближе взглянуть на коттедж, где жила Нелл, когда впервые прибыла на остров.
Видимо, настало время лично осмотреть рощу, где в ту ночь вел свою погоню Ивен Ремингтон.
Сытый Хардинг отложил заполненный блокнот и взял новый. Потом сунул блокнот в один карман пальто, маленький диктофон в другой и отправился работать.
Начисто забыв о том, что было написано в старом блокноте, и о жажде крови, которая бушевала в нем несколько минут назад.
Желтый коттедж спокойно стоял на опушке маленького леса. Деревья были голыми, черными и отбрасывали на землю короткие тени. В роще царила полная тишина.
На окнах красовались тонкие кружевные занавески, стекла отражали яркий солнечный свет.
Все замерло. Не шуршали ни прошлогодняя трава, ни сморщившиеся бурые листья. Не слышалось ни звука, хотя неподалеку раскинулось море, а за спиной был поселок. Хардинг стоял, разглядывал коттедж и не мог отделаться от чувства, что смотрит сделанную кем-то фотографию, запечатлевшую данный миг и врученную ему с неизвестной целью.
По его спине побежал холодок, тело затрепетало, дыхание стало хриплым и частым. Он попятился, но наткнулся на невидимую стену. Внезапно ему захотелось повернуться и убежать, Но это было выше его сил.
Это ощущение исчезло так же быстро, как и возникло. Он всего лишь стоял на обочине дороги и любовался симпатичным коттеджем у зимней рощи.
* * *
«По возвращении на материк нужно будет пройти обследование», подумал он и робко шагнул вперед. Видимо, болезнь подействовала на него сильнее, чем казалось. Как только все нужные для книги сведения будут собраны, он возьмет отпуск на неделю-другую, чтобы оправиться и восстановить силы, а уже потом станет писать.
Обрадованный этой мыслью, Хардинг направился в рощу. Теперь он слышал негромкий и мерный шум прибоя, беспечное пение птиц, легкий шелест ветра в нагих сучьях.
Очутившись среди деревьев, он покачал головой и осмотрелся по сторонам с подозрительностью коренного горожанина, не привыкшего к одиночеству. Ему было непонятно, как человек может жить в таком месте.
Но Элен Ремингтон решилась на это.
Она бросила богатство, светскую жизнь, прекрасный дом и высокое общественное положение ради чего? Чтобы стряпать на незнакомых людей, жить на клочке каменистой земли и со временем наплодить кучу горластых детей?
Глупая сука.
Он шагал, сжимая и разжимая кулаки. Под его ногами клубился грязный туман, лизавший новые ботинки. Он ускорил шаг и едва не побежал, хотя земля была скользкой и покрытой инеем. Изо рта Хардинга вырывались клубы пара.
Неблагодарная шлюха.
Ее нужно наказать. Она и все остальные должны заплатить за то, что они сделали. И заплатят. Они умрут. А если они посмеют сопротивляться его силе, посмеют посягнуть на его права, то умрут мучительной смертью.
Туман стлался по земле и оседал на краях круга, над которым стояло нежное пульсирующее молочное сияние. Из горла Хардинга вырвалось яростное рычание.
Он бросился вперед и тут же отпрянул. Поднявшийся свет окутал круг тонким искрящимся золотым занавесом. Охваченный яростью, Хардинг раз за разом пытался пробиться сквозь него. Занавес обжигал, белое пламя опаляло его кожу.
Ярость, пожиравшая изнутри тело Джонатана К. Хардинга, заставила его упасть на землю, завыть и проклясть это пламя.
Нелл приняла два заказа на специальный ленч. За работой она напевала и прикидывала меню свадебного банкета, который ей предстояло устроить в конце месяца.
Бизнес шел успешно. Фирма уверенно стояла на ногах, и работы у Нелл хватало даже в трудные зимние месяцы. Тем не менее она продолжала обдумывать предложения для Майи. Кулинарный клуб при кафе «Бук» и расширение меню были одинаково заманчивыми. Как только она проработает все детали, настанет время для разговора двух деловых женщин.
Обслужив посетителей, она посмотрела на часы. Еще полчаса, и ее сменит Пег. Нелл было нужно доставить дюжину заказов и провести две встречи с потенциальными клиентами.
«Придется поторопиться, думала она, чтобы вовремя приготовить обед». Совмещение обязанностей домашней хозяйки с работой, которое у другой женщины вызвало бы головную боль, делало Нелл счастливой.
* * *
Однако отрицать не приходилось: их ждали серьезные испытания. Сегодняшний обед был не просто обедом. Нелл понимала тревогу Мака и необходимость сконцентрировать всю энергию на том, что им предстояло. Ничего, бывало и хуже, а она выжила.
Она сделает все, чтобы защитить тех, кого любит.
Нелл стала убирать столик и положила в карман чаевые. Эти деньги складывались в отдельный кувшин и были поводом для гордости. Расплачивалась она чеками; прибыль от организации банкетов вкладывалась в дело. А чаевые существовали для удовольствия. Когда Нелл повернулась, чтобы отнести на кухню грязную посуду, мелочь в ее кармане зазвенела.