Извините, я вас не побеспокою? спрашивает незнакомая блондинка с кипой бумаг в руках. Я провожу небольшой соцопрос и хотела, чтобы вы ответили мне всего на пару вопросов. Это займёт буквально пару минут.
Я смотрю на Полину, потому что не знаю, что и как отвечатьу нас в городе таких опросов не проводят. Полина нейтрально пожимает плечами, и девушка принимает это в качестве согласия. Она усаживается рядом с нами, раскладывает какие-то бумаги и берёт ручку, готовясь записывать ответы.
Сначала она узнаёт у нас стандартные вещи типа возраста и сферы деятельности, а затем спрашивает:
Назовите три ваши жизненные цели.
Я непроизвольно хмурюсь. Вчера я уже рассказывал про свою цель Ане, но с ней я смог поделиться этим с лёгкостью, а вот оглашать её перед Полиной и уж тем более какой-то тёткойнет.
Так, задумываясь, начинает Полина. Ну, первым делом я хотела бы закончить школу. Не-не, лучше такполучить хорошее образование. Так, потом найти мужа Ну и работу, конечно же.
А, может быть, сначала стоит найти работу, а потом создавать семью? предлагает ей девушка, записав только первый пункт.
А, ну да, легко соглашается Полина. Может быть, так лучше будет.
Угу, девушка удовлетворённо кивает, записывает Полинины слова и переводит взгляд на меня. А ваши цели, молодой человек?
У меня нет целей, грубо отвечаю я. Я живу так, как живётся, и не собираюсь ничего планировать.
Судя по удивлённому лицу девушки, я её озадачиваю. Неужели все остальные так легко называют свои жизненные цели?
Может, неуверенным тоном начинает она, вам записать те же самые пункты?
Вот как раз эти пункты мне писать точно не нужно.
Девушка сидит совершенно растерянная, но через несколько секунд говорит:
Хорошо, тогда на этом мы закончим. Только распишитесь вот тут, она тычет в нижний край бумаги, и мы с Полиной ставим свои подписи. Когда девушка уходит, я у неё спрашиваю:
Ты ей по-серьёзке отвечала или от балды?
По-серьёзному, конечно, говорит она с таким же поражённым выражением лица, как и у девушки. А ты чего так взъелся-то?
Да нифига! меня почему-то неожиданно охватывает злость. Мне больше не хочется разговаривать с Полиной. Спасибо за приглашение в кино, конечно, но мне пора домой.
Даже не обнявшись на прощание, я быстро иду к эскалатору. Спустившись только на третий этаж, я, наконец, успокаиваюсь. Меня грызёт совесть за то, как я поступил с Полинойвсё-таки зря я с ней так. Она же не виновата в том, что её мировоззрение не совпадает с моим. Сколько людейстолько и мнений, всех стоит принимать такими, какими они и являются.
Но возвращаться к ней обратно мне неловко. Поэтому я прохожусь по этажу, разглядывая товары в бутиках и магазинах. Дольше всего задерживаюсь в книжномя с детства мечтаю о том, чтобы однажды купить книжный магазин и целыми сутками проводить в нём, ведь, даже когда у меня не было денег, я всегда заходил в него и часами расхаживал между полок, разглядывая новинки.
Но сейчас мой взгляд зацепила не какая-нибудь книга, а открыткаобычная почтовая открытка: с одной стороны белое поле с разлиновкой для заполнения данных адресата, а с другойизображение парня и девушки, сидящих на крыше и окутанных звёздной ночью. Не мешкая и секунды, я хватаю открытку и пробиваю её на кассе.
Времени у меня остаётся малопосле приезда я собираюсь сразу пойти на крышу к Ане. От магазина до автовокзала где-то минут сорок пешком по прямой. Конечно, можно доехать на лайне, но я вообще не шарю в городском транспорте.
Я спешу со всех ног, хоть они и болят после нескольких часов автостопа. Наконец забегаю на вокзал и покупаю билет на ближайший автобус. Время отъезда20:50. Вот же чёрт! Когда я приеду, Аня уже уйдёт с крыши. Ух, хоть бы успел.
Ладно, до отъезда ещё полчаса, можно пока отдохнуть. Усаживаюсь в свободное кресло и утыкаюсь в телефон. Три пропущенных от мамы. И когда успела? Перезваниваю.
Ты домой собираешься или нет? сразу кричит она в трубку.
Часа через полтора-два буду.
Какие полтора-два? Ты время видел? Ты вообще где шатаешься?
Нигде, отвечаю я и сбрасываю. И без твоих упрёков настроение галимое, мама.
Эх, был бы у меня телефон Ани, я бы ей сказал, чтоб она меня подождала. Может, стоит как-нибудь выпросить у неё? А лучше дать свой, точно!
Достаю из рюкзака ручку и открытку, аккуратно заложенную в книжку. Просто написать свой номерсовсем неоригинально. Минут пять я обдумываю различные варианты, и, наконец, в голову прилетает интересная фраза. Красивым почерком вывожу её на ровных линиях, а снизу указываю номер телефона, и убираю открытку обратно.
Интересно, а может Аня есть в «ВКонтакте»? Только как я её найду, если даже фамилии не знаю? Ладно, придётся напрячься. Захожу в поиск людей, ввожу имя «Анна», выбираю фильтр по городам: «Богородицк». 250 человек. Что ж, совсем немного.
Перебираю всех по очереди, разглядывая незнакомые лица на аватарках. Минут через двадцать дохожу до конца списка, но так и не нахожу свою Аню.
Скоро время отправления. Выхожу на улицу и залезаю в автобус на последнее место, прислоняюсь лбом к холодному стеклу, и вскоре засыпаю.
Просыпаюсь только на переезде, когда от сильной тряски ударяюсь головой об окно. Хочу посмотреть время, но телефон сел. Когда мы подъезжаем к Нескучному, прошу водителя остановить. Отсюда до крыши я доберусь быстрее, чем с автока. И нужно всё-таки поторопиться.
Я залетаю в открытый падик, бегу по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и вот уже оказываюсь на крыше. Смотрю вдаль, где мы обычно сидели с Аней, но нахожу её место пустым. Всё равно иду к краю крыши, чтобы проверитьмало ли зрение решило меня подвести. Но нет. Я разочарованно вздыхаю, выпуская облачко пара, которое растворяется так же быстро, как и моё хорошее настроение.
Домой плетусь совсем обессиленный, только сейчас прочувствовав на себе всю усталость от сегодняшнего дня. Стоит только переступить порог, как на меня сразу набрасывается мама:
Да неужели! Ты почему на звонки не отвечаешь?
Телефон сел.
Телефон сел? А предупредить нельзя было? С завтрашнего дня будешь мне отчитываться, куда и с кем ты пошёл, и давать мне их номера телефонов, понял?
Конечно, с ядовитым сарказмом отвечаю я.
Я надеюсь, ты завтра уже никуда не пойдёшь?
Надеешься, мама? Ты надеешься, что я ни с кем не пойду гулять? Ты надеешься, что у меня нет друзей? Твоя надежда меня убивает, мама.
Я не говорю этого вслух. Захожу к себе, скидываю насквозь провонявшую потом одежду и иду в душ. Вода прохладной струйкой стекает по моей голове, остужая эмоции. Я стою в прострации около часа, и лишь последние десять минут трачу на то, чтобы помыться.
Зайдя к себе в комнату, я скидываю вещи прямо на пол и ложусь на кровать. На тумбочке, рядом со мной, лежит открытка, которую я так и не подарил Ане. На внутренней стороне написано моё послание: «Если станет одинокопозови. Будем одиноки вместе».
Богородицк: 31 мая, вечер
По привычке просыпаюсь около семи утра и продолжаю лежать, шарясь в соцсетях. Инстаграм пестрит фотками и видосами с празднования окончания учебного года: кто-то всю ночь тусил в клубах, кто-то отмечал на природе с шашлыками, а кто-то устроил домашнюю вписку. Хотел бы я провести хотя бы один день так же, как эти люди проводят всю свою жизнь.
Впрочем, и я вчерашний день провёл хорошо. По-своему. Всё-таки, встретиться с кем-то и сходить в кинодля меня большое достижение. Правда, выложить мне нечего, да и вряд ли этим можно перед кем-то похвастаться.
Окончательно впав в уныние, я лежу так до одиннадцати часов, пока ко мне в комнату не заходит мама и не швыряет мне в спину апельсин. Когда я резко оборачиваюсь, она удивлённо вскидывает брови и расширяет глаза, будто её застали на месте преступления.
Ой, а я думала, ты ещё спишь, говорит она. Чего есть не идёшь?
Ща приду, в горле сушит так, что мой голос жутко хрипит.
Она уходит, прихлопнув дверь, а у меня в голове гудит, как после похмелья. Нужно вставать, но сил нет. Подбираю с одеяла апельсин, но, когда начинаю его чистить, он брызжет мне в лицо и капает на постель, и я на него забиваю.
Минут через пять всё-таки предпринимаю первые попытки подняться, но без успеха. Свисаю ноги на пол, и с упавшей на грудь головой продолжаю сидеть дальше. Наконец нахожу силы одеться и сходить на кухню.
Полдня я практически ничего не делаюотличное начало каникул. Не удивлюсь, если так пройдут все три месяца.
Включив музыку, я принимаюсь за уборку: помимо того, что в моей комнате царит полный хаос, нужно разобраться и со школьными вещами, что-то убрав в шкаф с ненужными вещами, что-то отложив на следующий год.
Уборка сильно затягивается, потому что через каждые пять минут я залезаю в ВК и бессмысленно обновляю то сообщения, то ленту. Я снова списываюсь с Полиной, обсуждая разную ерунду без намёка на вчерашний инцидент. Мне кажется, это хорошо, когда друзья, вместо того, чтобы ворошить произошедшее и выяснять отношения, обвиняя друг друга, просто забивают на ситуацию и делают вид, будто ничего не случилось. Ссоры не имеют смысла.
Вечер подкрадывается незаметнона улице всё так же светло, как и днём. Правда, до девяти часов ещё далеко, но выйти нужно пораньше, иначе мама никуда не отпустит.
Особого энтузиазма собираться на крышу я уже не чувствую. Я лазил туда три дня подряд, и удовольствие от этого сходит на нет. Так всегда: если что-то особенное происходит в жизни довольно часто, оно перестаёт быть особенным.
Но я всё равно хочу встретиться с Аней. Может, сегодня всё-таки удастся вытащить её с крыши куда-нибудь?
И куда ты опять намылился на ночь глядя? упрекает меня мама, заметив мои сборы.
Гулять.
А кто тебе разрешил?
У меня уже нет сил с ней спорить и убеждать в том, что я достаточно взрослый, чтобы не сидеть в будке на привязи и гулять, когда захочу, а не когда меня отвязывают.
Одевшись, я беру с собой открытку. Включаю музыку в наушниках и выхожу на улицу.
По дороге я подмечаю, что за четыре дня мой путь к этому дому ни разу не повторился: впервые я попал сюда, заблудившись в чужом районе, потом пришёл от бабушки, вчераот автобусной остановки, а сегодня впервыеиз дома.
Заветная дверь всё также приветливо открыта. Я поднимаюсь наверх, вылезаю из люка. Кажется, будто здесь я бываю чаще, чем в своей квартире.
Подхожу к привычному краю крыши, Ани ещё нетв кой-то веки я не опоздал. Но проходят минуты, уже давно переваливает за девять, а Ани всё нет. Я начинаю волноваться. Может, она решила, что больше не будет сюда лазить? Но почему тогда не предупредила меня? Или она обиделась из-за того, что я не пришёл вчера? Но она ведь знала, что я буду в Туле, сама же отправила меня туда автостопом. А если бы со мной что-то произошло? Или или
От пугающих мыслей в горле застревает ком.
Или с ней самой что-то произошло?
Нет, нет, это глупо. Что страшного может произойти с человеком в нашем тухлом городе?
Но волнение уже растекается по всему телу вместе с кровью, руки дрожат.
Всё, хватит играть с ней в прятки. Что бы с ней не произошлохорошее или плохое, я должен её найти.
Я спускаюсь на улицу и вспоминаю нашу первую встречу. Когда мы с ней расходились, она рукой махнула в сторону своего дома. Нужно идти туда.
По дороге я хочу расспросить прохожих, не видел ли её кто-нибудь, но чёртова стеснительность не даёт даже подойти к незнакомцам, что уж говорить про остальное. Но как я найду её иначе? Набравшись смелости, я всё-таки подхожу к пожилому мужчине:
Извините, вы не знаете девочку по имени Аня? Ей лет тринадцать, кудрявая, ходит в толстовке с капюшоном? Нет?.. Извините, вы не видели?
Я хожу из стороны в сторону, опрашивая каждого попадающего мне на глаза прохожего, но всё без толку. Я уже дохожу до ЖД-вокзала, где из людейтолько бомж с коробкой для монет под ногами. От постоянных вопросов в горле пересыхает настолько, что я уже готов сожрать сосульку. Отчаянно вздыхаю. Искать Аню дальше уже бессмысленно. Пора идти домой.
Кого-кого ты там ищешь? с прищуром осматривая меня, спрашивает тот самый бомж, когда я с понурым видом прохожу мимо. Я стараюсь не обращать на него внимания. Эй, оглох, что ли?
Никого, бурчу я и ускоряю шаг, чтобы побыстрее от него отвязаться.
Эх, зря ты так Я ведь помощь предлагаю всё-таки. Мимо меня каждый день тут люди ходят, я почти всех знаю.
Я останавливаюсь в задумчивости. Может, он и прав? В любом случае я ничего не потеряю.
Подхожу к нему, стараясь не морщиться от зловонного запаха. Он стоит, ссутулившись над полупустой картонной коробкой с копейками. Его безобразная борода усыпана хлебными крошками, ветер продувает старый и пыльный пиджак на пару размеров больше нужного, совсем протёртые серые штаны.
Извините Девочку я ищу. Лет тринадцати, волосы кудрявые Она ещё в кофте серой ходит И в капюшоне
Бомж вновь осматривает менякаким-то странным, проникновенным взглядом и тяжело вздыхает.
Так и понял, что её ищешьПошли, знаю я, где она живёт.
Он подбирает свой заработок за день и направляется к переходу через железную дорогу, но я не спешу за ним следовать, обдумывая, куда он может меня завести. За ЖД находится жилой район, но весьма опасный. Именно здесь находится рассадник алкашей и наркоманов.
Но я всё-таки рискую и шагаю за ним. Дорога здесь состоит из одной жидкой грязилучи солнца не проникают из-за высоких деревьев. Неподалёку разносится собачий лай, заставивший мои органы вздрогнуть и напрячься. Интересно, кого в этом районе нужно опасаться большелюдей или собак?
Впередипоследний дом на этой улице, полуразрушенный и старый, с проломленной в нескольких местах крышей, а за нимбескрайние поля. Дверь в дом свисает на одной петле, приоткрывая проход, сквозь который проникает ветер. Перед входом видны несколько следов грязи. Я опасливо напрягаюсь.
Пришли, кряхтит бомж.
Я не понимаю, что это значит, ведь он обещал показать мне дом Ани, но, когда он проходит внутрь, я доверительно следую за ним.
К горлу подкатывает тошнота. Вокруг стоит зловонный запахсмесь мочи, гнили и влаги. Через секунду у меня слезятся глаза. Вся прихожая покрыта плесенью, а на сырых картонках, старых тряпках и куртках лежат лежат такие же бомжи, как и мой сопровождающий.
Вот он и привёл меня в своё логово. Вот мне и конец. Вот сейчас они нападут на меня, изобьют, обворуют и выбросят в поле на съедение псам.
Я впадаю в оцепенение, не в силах даже пошевелиться от накатившего на меня ужаса.
Мужики, Анну нашу никто не видал? неожиданно спрашивает бомж. По всему телу пробегают мурашки, когда он произносит её имя. Я его не называл, значит он и вправду её знает?
Не-ет, уже второй день не появляется, точно, отвечает один из бомжей.
Может, ещё придёт, вступает второй.
А чё случилось-то?
Да вот, друг её разыскивает.
Дру-у-уг? как один протянули все трое, удивлённо уставившись на меня.
Да она ведь ни с кем толково и не общалась! нахмурился первый мужик.
Так она ж аутистка, куда ей до нормального общения? вставляет второй.
Аутистка? ошарашено переспрашиваю я одними губами.
Мы даже поначалу думали, что она того немая, почему-то шёпотом добавляет подтянувшийся третий. Пока она сама не призналась, что ну, больная
Смотри, вон место её, он указывает на дальний угол. Можешь там пока посидеть.
Я киваю в знак благодарности.
А это правда, что она аутистка?
Ну, правда или нет, шамкает старик, но она сама так нам сказала. Но разве это важно? Кем бы она ни была, всё равно мы её уважаем.
За что? слишком резко вылетает из меня.
За то, что дом этот показала. Раньше мы в заброшенной прачечной жили, рядом с автостанцией. Но туда постоянно подростки лазали, а здесь хоть поспокойнее, никто особо и не трогает. Не знаю, правда, на кой мы ей сдались Девчонка-тоявно не бездомная. К нам иногда на ночь заглядывает, но спать редко остаётся. Так что, может, и сегодня её не будет.
Он в последний раз оглядывает меня и уходит к своему лежбищу, а я подхожу ближе к койке Ани. Она очень сильно отличается от другихздесь чисто и уютно. На полу ровными стопками друг под другом лежат несколько сложенных картонных коробок. Сверху постелена меховая шкурка, свисающий край которой подвёрнут под картонки. Подушка ужасно грязная, в кофейных или что-то в этом роде пятнах, но, несмотря на это, кажется, будто это самое чистое место в доме. Даже пахнет не плохо, а наоборот, чем-то знакомым и приятным. Аня определённо здесь была.
Я ложусь на её «кровать», но даже сквозь ветровку ощущаю, как меня продирает холод, исходящий от пола. В окне зияет дыра, сквозь которую с жутким свистом дует ветер. Я оглядываюсь на бомжей, и вместо презрения на меня накатывает сочувствие?