Оплатив жильё сразу за три недели, молодой человек приободрился и позволил себе небольшую прогулку до скромного кабачка, где с удовольствием съел кусок хлеба с сыром и выпил стаканчик вина. Поднимаясь по лестнице в новое жилище, он чувствовал себя в приподнятом настроении. Как бы то ни было, вопреки угрозам тётки, он не остался ночевать под мостом и не приполз унижено молить её о помощи. Не такой уж он дурак, как воображает старуха. Ноги его больше не будет в её доме. А когда он станет знаменитым писателем, пусть сама начнёт искать встречи, если к тому времени не окажется в аду за свою жадность. Но когда Эжен приготовился лечь спать, его вновь охватила безысходная тоска. Чему он так радовался более часу назад? Как не крути, он скатился ещё ниже, чем раньше. Теперь в ночном сумраке, когда свеча погашена и в комнату попадает лишь скупой лунный свет, ясно видно, что это просто убогая конура! Кровать узка настолько, что даже худощавому Бланшару любое движение во сне грозит падением на пол. Печь успела остыть раньше, чем он разделся, хвалёное одеяло пропиталось запахом затхлой сырости и ничуть не даёт тепла. Стол так мал, что сидеть за ним можно лишь боком, иначе колени упираются в козлы. Если он вздумает писать рассказ, сидя за таким сооружением, то непременно скривит себе шею. Ко всему, ночью за стеной так громко возились и пищали крысы, что Эжен боялся закрыть глаза, вздрагивая от страха и отвращения, что эти твари прогрызут тонкую перегородку и свалятся ему на постель. Он захотел отказаться от комнаты на следующий же день, но, поразмыслив, решил для начала подыскать другое жильё, чтобы вновь не оказаться на холодной улице с сундучком в обнимку. Он лишь пожаловался Вольжану на крысиную возню, не дававшую ему заснуть.
Это пустяки, сударь, спокойно ответил старик. Проклятые твари шастают сюда от булочника. Вам попросту надо стукнуть кулаком по стене, и они мигом утихнут.
Бланшар лишь скривился в ответ, убедив себя, что конечно не останется в этой дыре надолго. Но, видно, Господь и впрямь отвернулся от молодого человека, словно в насмешку за отчаянное желание идти наперекор советам Бриссона и скупой тётушки. Он провёл целую неделю в бесплотных поисках, встречая лишь отказы. То выяснялось, что перед ним уже взяли кого-то, то ссылались на отсутствие у него достаточного опыта. Молодой человек вернулся к себе совершенно разбитым и опустошённым. Забравшись в кровать, Эжен сжался в комок, зажав руки между коленями в надежде согреться. Поверх одеяла он набросил сюртук и пальто, но от холода никак не мог заснуть. Он лежал с открытыми глазами, чувствуя невыразимую горечь. Холод струился по стенам, и молодой человек даже не решился зарыдать, уверенный, что слёзы моментально замёрзнут, сковав лицо льдом. В комнате внезапно стало светлее и, бросив взгляд в окно, Бланшар заметил крупные хлопья снега, что кружились мягко опускаясь на землю. Наверняка случись все эти несчастья летом, ему было бы не так тоскливо. Хотя бы не пришлось тратиться на уголь. Удивительно, ему так хотелось уехать из жалкой мансарды всего несколько дней назад, а теперь один лишь вид падающего снега вызывает страх лишиться и этого угла. Почему все беды валятся именно на его голову, неужели там, на небесах, не позаботились избрать своей мишенью кого-то другого? Чем он успел так нагрешить, чтобы платить по счетам? Эжен закрыл глаза, он мечтал уснуть и хотя бы во сне избавиться от мыслей, что буквально разрывали ему сердце, но за стеной вновь началась крысиная возня. Слабость и тоска внезапно сменились приступом ярости, что прежде было ему совсем неприсуще. Он вскочил на кровати и ударил кулаком по стене. На несколько минут воцарилась тишина, но не успел Бланшар улечься, как злобный писк и шорох послышались вновь. Не помня себя от злости, он схватил башмак и начал колотить в стену что есть силы, словно выплёскивая всю накопившуюся горечь. На серых в разводах обоях оставались пятна от грязной подошвы, писк давно прекратился, но Эжен всё колотил и колотил в стену. Пока не раздался треск, и рука, сжимавшая башмак, не провалилась в образовавшуюся дыру едва ли не по локоть. Вот проклятье! Теперь придётся раздобыть картинку или зеркало, чтобы скрыть от хозяина этот урон. Не хватало ещё, чтобы дыра выходила прямиком на улицу, тогда к утру его постель успеет занести снегом. Он спрыгнул с кровати и зажёг свечу. Поднеся её совсем близко к пролому, он заглянул внутрь и облегчённо вздохнул: по крайней мере, сквозь отверстие не видно снега, что продолжал кружить за окном. Бланшар собрался погасить пламя, но что-то заставило его вновь заглянуть внутрь. Света, конечно, маловато, но кажется, за тощей перегородкой, оклеенной обоями, виднеется угол предмета, похожего на шкатулку, и довольно крупную. Вздрагивая от омерзения, что наткнётся на крысу, Эжен сунул руку глубже, стараясь нащупать края находки. Ого! Так и есть! Там, за стеной точно стоит шкатулка или ларец! Молодой человек совсем позабыл о холоде и, засучив рукава, начал осторожно доставать содержимое тайника. То, что это тайник, он не сомневался и минуты. Бланшар надорвал обои и, как мог, расширил отверстие, не заботясь, что куски оплётки и штукатурки сыплются прямо на постель. Наконец, шкатулка была бережно поставлена на стол, и он с любопытством рассматривал её, осторожно смахивая пыль, густо облепившую находку. Металл, из которого она была выделана, местами успел позеленеть. Углы шкатулки были украшены виньетками, совершенно утратившими чёткие очертания под слоем пыли и обрывков паутины с засохшими мухами. Замка Эжен не нашёл, но шкатулка была заперта основательно. Он даже попытался протиснуть в зазор кончик старого ножика для бумаг, однако дело не сдвинулось. Уж не забили ли проклятую крышку гвоздями? Азарт и любопытство охватили молодого человека целиком, он совсем перестал чувствовать пронизывающий холод, царивший в мансарде. Бланшар так старательно тряс находку и пытался открыть её, что на лбу выступили капельки пота. Он остановился лишь тогда, когда при очередной попытке содрал кожицу на пальце, зацепившись за вензель крышки. Выбившийся из сил юноша присел возле стола и прижал окровавленный палец к губам. Чёрт, наверное, придётся дожидаться утра и выпросить у хозяина молоток или шило, словом, любой инструмент. А что если этот тайник заложил сам Вольжан? Пожалуй, он заподозрит неладное. Мало ли бывает скряг, что живут словно нищие, а меж тем в сундуках у них хранятся несметные богатства. Неужто он ни разу не перестраивал мансарду или не штукатурил стены? И молодой человек продолжал напряжённо мыслить, как бы открыть шкатулку и сохранить находку в тайне. Вещь такая старая, может быть, её припрятали ещё прежние жильцы? Эжен водил пальцами по вензелю, пытаясь нащупать, о какую деталь он так немилосердно поранился. Хм, похоже на волчью голову с оскаленной пастью. Забавная композиция, прямо напротив зверя изображён крест. Рассмотреть толком при скудном освещении не получалось, и Бланшар потёр его пальцем, пытаясь очистить налёт покрывший металл. Внезапно крест под его пальцами выдвинулся вперёд. Эжен вздрогнул от неожиданности. Азарт искателя вновь вспыхнул в его глазах. И, осторожно придвинув догорающую свечу как можно ближе, юноша наконец понял, что теперь крест можно поворачивать в разные стороны. Но только когда распятие оказалось перевёрнутым, оно легко, словно без усилий, само собой вошло в пасть волка. Клыки сомкнулись, как будто зверь заглотнул крест, раздался тихий щелчок, и крышка раскрылась так неожиданно, что Эжен не удержался от вскрика, испуганно зажав рот рукой. Просидев, не шевелясь, несколько минут и с облегчением поняв, что в доме тихо и его никто не услышал, он наконец заглянул внутрь. К огромному разочарованию, никаких драгоценностей там не было. На дне лежала толстая стопка исписанных листов бумаги, перевязанная шёлковой лентой, и медальон на цепочке. Уже без всякого интереса Бланшар начал рассматривать украшение. По крайней мере, открыть медальон оказалось проще простого. Под потемневшей от времени крышкой был портрет молодого человека с длинными чёрными локонами. Даже при тусклом свете огарка было видно, что незнакомец ослепительно красив. Такое лицо редко можно встретить. В нём было прекрасно всё за исключением наглого циничного взгляда.
Да ты настоящий красавчик! подмигнул портрету Эжен. Жаль, что кроме твоего смазливого лица в шкатулке больше нечем любоваться. Судя по кружевному воротнику и броши, ты был не бедным служащим вроде меня. Чего бы тебе не оставить парочку колец или золотых монет бедолаге, что вытащил тебя на свет? Хотя цепочка Ах, ты! Вот это уже дело! Конечно, ты бы не повесил своё изображение на скромный шнурок!
Бланшар с радостью подметил вес длинной цепочки; да, как ни крути она стоит приличных денег! Ну вот, находка оказалась не совсем уж никчёмной. Ради золотой цепочки можно было пострадать, пытаясь открыть крышку. Отлично! На вырученные деньги он сможет протянуть достаточно и, стало быть, дела его не так уж плохи. Улыбнувшись, Эжен почувствовал невыразимое облегчение и прилив бодрости. Стараясь двигаться тихо, он вытащил из шкатулки связанную пачку бумаг и, оглянувшись по сторонам, сунул её под тощий тюфяк. Пусть полежит тут, в конце концов, на старинные записи тоже найдутся покупатели на свете, достаточно помешанные на древних рукописях. Цепочку он старательно свернул и, завязав в замызганный платок, уложил во внутренний карман сюртука. Затем, закрыв шкатулку, как можно дальше задвинул её обратно в тайник. Если вещь принадлежит хозяину дома, то пока он разберётся, что ларчик опустел, Эжена здесь уже не будет. Проклятье! Дыра в стене так и бросается в глаза! Поразмыслив ещё немного, он воткнул гвоздь над кроватью, и, нажимая на него каблуком башмака, вогнал как можно глубже. Теперь осталось лишь повесить на него сюртук и шляпу и дыру совсем не видно. До завтра пусть побудет так, а потом он найдёт более разумное решение. Довольный своей ловкостью, Эжен только теперь заметил кулон с портретом, что так и остался на столе: он позабыл сунуть его в шкатулку.
Ну и хорошо, шепнул он себе под нос. Кто бы ты ни был, красавчик, ты меня выручил. Я буду носить твоё изображение на шее в знак благодарности, и тихо рассмеявшись, добавил: Не обессудь, но теперь тебе придётся довольствоваться простым шнурком. Нырнув наконец в холодную постель, Бланшар впервые за несколько дней заснул спокойно и с его лица исчезло выражение тоскливой обречённости.
С самого утра Эжен направился подальше от своего квартала и, покружив не меньше часа по улицам, наконец, расстался с цепочкой. Вырученная сумма намного превзошла его ожидания, хотя и ювелир явно остался не внакладе, воспользовавшись тем, что молодой человек не слишком разбирался в ценах. Бланшар, состроив скорбное лицо, лихо поведал о наследстве от почившего дедушки. Но опытному покупателю хватило нескольких минут оценить вид продавца, чтобы засомневаться в его праве владельца старинной вещицы. Но ему не было никакого дела о том, как парень раздобыл цепочку. Главное, он согласился на цену, а уж за сколько её продадут после, не его ума дело. Выйдя из лавки ювелира, Эжен тотчас направился в магазин готового платья и обзавёлся скромным, но вполне приличным пальто, новой шляпой и простыми перчатками из шерсти. Но после покупки башмаков, решительно запретил себе пополнять скудный гардероб, эдак все деньги уплывут на тряпки, а продавать ему больше нечего. Довольный своей рассудительностью, он плотно пообедал в кабачке на внешних бульварах и решил отправиться домой. Не станет же он портить такой замечательный день поисками новой службы? По дороге, вспомнив о разорённой стене, юноша не долго думая купил унылые обои невзрачной расцветки по полтора су за кусок. Что проку завешивать дыру в стене, всегда есть риск, что хозяин заметит.
К себе Эжен вернулся нагруженный покупками. Он не забыл свечи, хлеба и ветчины, чтобы поужинать и даже прихватил бутылку вина отпраздновать свою удачу. Кое-как заделав пролом в стене, Бланшар успел до наступления сумерек оклеить всю стену. В плохоньком освещении стало почти незаметно перемен в комнатушке. Усталый, но в хорошем расположении духа, молодой человек налил себе полный стакан вина и, достав кулон с портретом, произнёс:
Отличный выдался денёк, незнакомец! Ты наверняка принёс мне удачу, надеюсь, она не покинет меня долгое время. Уж чего-чего, а я её заслуживаю. Знаешь, красавчик, когда я разбогатею, непременно закажу твой портрет в солидной золочённой раме и повешу в гостиной на самом видном месте. А пока отправляйся за пазуху. Ах ты, второго шнурка у меня нет. Ну не беда, будешь по соседству с крестом, в конце концов, я не настолько набожен.
Когда за окнами совсем стемнело, Бланшар прошёлся из угла в угол и задумался. Ложиться спать ему совсем не хотелось, стало быть, придётся провести время изнывая со скуки. Жаль, что из экономии он не решился купить себе пачку бумаги. Мог бы заняться письмом. А не взглянуть ли на старинную рукопись? Он всё равно решился продать её антиквару. Будет обидно так и не узнать, о чём там поведано. Эжен положил стопку, перевязанную ленточкой, на стол и аккуратно развязал узел. Надо же, узкая полоска шёлка до сих пор источала тонкий аромат лаванды. Вот забавно, если это писала дама или юная девица, пожалуй, там немало сердечных тайн.
Бланшар вновь налил вина и, усевшись поудобнее, принялся за чтение. Однако прошло менее получаса, как снисходительное выражение его лица исчезло, сменившись жгучим любопытством. Молодой человек совсем перестал замечать холод, царивший в жалкой мансарде, и колченогий стул, что заставлял сидеть неестественно прямо. Свеча почти догорела, и тусклое пламя едва бросало отсвет на пожелтевшие листы бумаги. Но Эжен, то и дело облизывая пересохшие губы, жадно вглядывался в ровные строчки старинной рукописи. Спина и плечи нестерпимо ныли, ноги успели совсем застыть, из носу текло. Однако юноша никак не мог прервать своего занятия и лишь изредка утирал пальцами свой многострадальный нос и вновь погружался в чтение.
Чёрт тебя возьми, парень! Однако ты не страдаешь скромностью! в полный голос воскликнул он, откладывая очередной прочитанный листок. Может, ты и впрямь обладал красивой внешностью, но сказать откровенно, твои восторги превосходят все мыслимые границы. Да, ты похож на самовлюблённого павлина, хотя в отличном слоге и складном изложении тебе не откажешь.
Бланшар просидел за чтением едва ли не до рассвета и с явным сожалением отложил занятие, почувствовав, что глаза его невыносимо ломит от попыток разобрать тонкую вязь письма при свете оплывшей свечи. Скорчившись на узкой лежанке и пытаясь согреться, молодой человек продолжал размышлять над прочитанным. Так странно было узнавать о человеке, жившем лет сто назад. Прямо удача, что он не решился продать антиквару бумаги без того, чтобы самому сунуть в них любопытный нос. Ну и дураком бы он оказался! Записки оказались вовсе не любовной перепиской мечтательной девицы, а дневником, что решился вести юный отпрыск знатного рода забавы ради. Пожалуй, красавчик на портрете и есть автор записок. Судя по всему, парень был далёк от добродетели и чересчур откровенен. Сам Эжен никогда не решился бы на подобное разоблачение даже на бумаге. А этот мальчишка, обладатель титула и ослепительной внешности, спокойно выкладывал свои не слишком порядочные мысли и постыдные поступки. Чего стоят описания греха рукоблудия, которому частенько предавался юный Патрис Дефорж с явным удовольствием. Бланшар собрался было нахмуриться, словно осуждая невидимого собеседника, но внезапно широко раскрыл глаза и замер. Проклятье! Как же ему сразу не пришла в голову спасительная мысль? А отчего бы не положить чужой дневник в основу собственной книги?
Сон мигом покинул Эжена, он присел на постели, прижав колени к животу и обхватив их руками. Да вот же оно прекрасное окончание всех его бед! Ведь единственный упрёк, что выказал помощник издателя, отсутствие опыта и необходимых знаний о жизни. Что никак не позволяет придумать стоящий сюжет. Но теперь с этим покончено. На что ему тратить годы и просиживать за книгами в поисках необходимых сведений. Бог или его извечный противник преподнёс ему готовое решение всех проблем. Глупо будет не воспользоваться им. Хм, но ведь по сути, присвоив себе авторство чужих записок, он окажется вором и лгуном. Однако идея доказать своё мастерство одним махом и не прилагая ровным счётом никаких усилий была столь заманчивой, что Эжен мигом нашёл себе оправдание. Право же, кто сможет уличить его в краже? Автор дневника давно умер, да и сам текст не принадлежал перу именитого писателя, а всего лишь был личными записками. Стало быть, он волен распорядиться ими по своему усмотрению, без опаски быть пойманным за руку. Молодой человек ухмыльнулся и, откинув упавшую на лоб прядь волос, пожал плечами. Да, каждый на его месте поступил бы так же. Только недоумок, найдя старинный клад, озадачится поисками возможных наследников.