Вот и побудь с мамой
Пока Алина добиралась до деревни, она себя уговаривала: «Что я так расстраиваюсь?! Вон как хорошо у нас все складываетсяскоро мы с мамой переедем, и этот Быстров, и Ветошкин, и Ежовавсе они забудутся Какого черта я расстраиваюсь?» Но на душе было скверно.
Когда же она высадилась из автобуса и двинулась по улице, ей полегчало. По деревне недавно прошла метель. Та самая, которая все сглаживала, делала красивым, спокойным и очень уютным. И дом их стоял весь белыйи крыша, и ставни, и навес над крыльцом. Алина постояла, посмотрела на все это и вздохнулато ли с облегчением, то ли с сожалением. Она понимала, что как и школа с одноклассниками, так и этот дом очень скоро останутся в прошлом. Только память и останется.
Елена Владимировна не ждала дочь сегодня, но в доме было нарядно, чисто, пахло мастикой, которой они натирали деревянные полы.
Мам, что это за парадность такая?! прокричала Алина, войдя в дом.
Елена Владимировна выглянула из маленькой комнаты.
Как хорошо, что ты приехала! Отпустили пораньше? Вот это на рукуя потихоньку вещи разбираю. Столько всего накопилось! За всю-то жизнь!
Алина рассмеялась:
Мама, ты же ничего не выбрасываешь! Я даже свои детские тапочки нашла. Они с дыркой на пальце, а ты их хранишь.
Поэтому и храню. Маленькая была, ногой все время «загребала». Никто не мог понять, почему так ходишь.
Но сейчас-то я нормально хожу?
Так в одно мгновение перестала «загребать». Мы с папой посмотрели, как ты по двору идешьа ты ровненько так ножки ставишь, словно по ниточке.
Вот, бегаю на лыжах я точно так жепо ниточке. Даже тренер говорит, как стежок кладу.
Способности у тебя. Отец еще подметил. Но мое отношение ты знаешья бы другую профессию для тебя хотела.
Мама, вот я покатаюсь немного, съезжу на Олимпийские игры и буду учить детей. Стану тренером. Это отличная работа. Ты же педагог, понимаешь, что эти профессиитренер и учительочень схожи!
Понимаю, но ты вот врачом бы стать могла
Есть спортивные врачи, тоже интересно, вздохнула Алина, но я уже не потяну. Надо было раньше думатьучить нужные предметы.
А я тебе говорила! оживилась мать.
Елена Владимировна обрадовалась, что можно высказать свою точку зрения и хоть как-то повлиять на дочь, предупредить ее об ошибках.
Мама
Нет, ты же разумная девочка, сама понимаешь, что когда-то совершила ошибку. Не училась как надо. Почему же ты сейчас не слушаешь советов? Упрямо стремишься в этот спорт
Алина слушала мать и решала, огрызнуться сейчас или потом, позже, когда мать заговорит об отце. Елена Владимировна действительно частенько прибегала к авторитету покойного Бориса Ивановича, что ужасно злило дочь. Алине казалось, что половину назидательных историй мать выдумывает в педагогических целях.
так вот, еще папа предупреждал
Мама, отстань! Сколько можно врать про папу?! Ничего такого он не говорил. Даже мне. А уж тебе и подавно. Он со мной всегда как со взрослой разговаривал. И я бы запомнила его слова. Ты все время придумываешь
Елена Владимировна была хорошим педагогом, на реакцию дочери она обиделась, но вовторых. А вопервых, она обратила внимание на взвинченность Алины. «Что у нее случилось? подумала мать. Проблемы в школе? С тренером? Боится предстоящих соревнований? У нее бывает такая взвинченность накануне выступления». Вслух же она сказала:
Алина, я рада, что мы решили переехать. Пора, пора
Я в интернате, тебе здесь тяжело одной, я понимаю. Новгородцева вздохнула. Мам, извини, я не специально. Просто так все странно Была жизнь, а потом рази другая начнется И еще, будут предлагать варианты, ты не думай долго, соглашайся
Конечно, не буду раздумывать. Но за меня не переживай, все-таки Юра Шелепихин рядом. У него собаки, у нас Байка. Хотя да, ночью здесь очень тревожно. Да и новости не самые радостные. Школа совсем закрывается. Мы только дела все оформляем, документацию готовим к расформированию учебного заведения. Вон, все мои коллеги уже живут кто где, на работу добираются по два-три часа. Еще месяц, другойи школы не будет. Не только тебе поступать в институт предстоит, и мне надо на работу устраиваться.
Вот именно! согласилась Алина. Так что, мама, капризничать не будем.
Да, согласилась Елена Владимировна и скрылась на кухне. Она поняла, что дочь отчего-то не в духе. А самый лучший способ разговорить ееэто вкусненькое что-то сделать. И хоть был готов обед, Елена Владимировна затеяла быстрые плюшки с шоколадом.
Алина тем временем пошла «топить душ». У них в ванной стоял огромный титан, воду в котором можно было подогреть, только протопив печь под ним. Обычно Алина это делала с удовольствием, но сегодня уютно стрекочущие поленья и разливающееся тепло не согревали. Наоборот, вдруг опять проступила досада. «Надо уезжать, да поскорее Здесь хорошо, все родное, но уже невозможно жить без горячей воды и нормального отопления!» думала Новгородцева.
Алина помнила, как несколько лет подряд все жители деревни писали письма «в инстанции», чтобы им провели центральный газ. Из инстанций отвечали, что населенный пункт всегда был временнымтолько для рабочих и специалистов, работающих вахтовым методом. Сейчас все карьеры закрыты, оставлять жилым этот населенный пункт экономического смысла не имеет. Еще через пару лет стали разъезжаться жители, а вот в прошлом году всем разослали постановление о том, что деревня ликвидируется.
Новгородцева ворошила дровишки, прислушивалась к гудению титана и думала, что люди должны жить с удобствами. Алина подбросила в печку еще одно полено, отложила в сторону кочергу, впустила околачивающуюся в коридоре собаку Байку, уселась на низкую скамеечку и стала вспоминать вчерашний день: взбудораженного Ветошкина, Быстрова, который как-то неприлично обнимал в танце Марину Ежову, и еще почему-то свою тарелку с холодцом и намокшим пирожком. «Да при чем тут пирожок!» вздохнула про себя Алина, но в душе все эти картинки связались в одно досадное целое. Новгородцева заставила себя вспомнить тренировки, последние соревнования, на которых победила, но это не помогло
Алина, ты там заснула? Прямо у титана?! окликнула ее мать.
Нет, я сижу и думаю, что очень вовремя мы решились на переезд. Сил нет топить титан и печку в комнате, носить воду. Пора жить как люди
Елена Владимировна внимательно посмотрела на дочь:
У тебя что-то случилось? В школе неприятности?
Да все нормально у меня, вздохнула Алина, только уже что-то надо менять! Мам, мы же не можем навсегда остаться здесь. Тут же, кроме медведей, никого нет.
Ну, вопервых, мы все с тобой решили, а вовторых, медведей нет, их распугали, когда карьеры взрывали, рассмеялась мать, но ты огорчена чем-то. Расскажешь?
Ничем не огорчена. Понимаешь, Ветошкин наш такой идиот! Он влюбился в Ежову, а тав Быстрова. А он же противный, понтов у него больше, чем мозгов.
Так в чем же дело? Считай, что Ветошкину повезло. Зачем ему эта самая Ежова, если ей нравится Быстров.
О, я так тоже подумала. Алина обрадовалась, что мать поняла ее с полуслова.
А тебе кто нравится? Ветошкин или Быстров? как бы невзначай спросила Елена Владимировна.
Мам, ты с ума сошла! фыркнула Алина. Мне никто не нравится.
Алина, ты зря думаешь, что я ничего не вижу, улыбнулась мать, тебе этот мальчик давно нравится. Чуть ли не с первого класса.
Да нет же! С чего ты взяла?! Никогда!
Алина, я помню, как ты во втором классе с ним подралась. Потом, в пятом, ты все приглашала его потанцевать. Мы же тогда устраивали вам вечера! Ну а в восьмом ты остригла волосы и все ждала его у школы.
Алина покраснела от этих разоблачений. Все было так. Быстров ей нравился все эти годы. И также всегда она думала, что этого никто не замечает.
Мама, мне не до Быстрова! со значением сказала Алина. Когда я окончу школу, мне будет восемнадцать лет. Понимаешь, мне надо попасть в сборную России. А для этого я должна еще «побегать» в юниорской страны. Представляешь, как я сейчас тренироваться должна?!
Представляю, вздохнула мать, понимаю, ты уже сделала свой выбор. Но ты не должна всю свою жизнь под этот спорт подстраивать надо учиться, читать, слушать музыку И есть семья и дети Любовь есть. Мы с твоим папой любили друг друга.
Мам! одернула ее Новгородцева, а когда мать замолчала, спросила: Слушай, а у меня ноги очень кривые?
Что? Елена Владимировна сделала вид, что не поняла вопроса.
Ну, ноги у меня некрасивые. Они такие устойчивые, сильные Но
Знаешь, главноеустойчивые. Поверь мне, ответила мать.
Алина все поняла. Она вздохнула, сдернула с крючка полотенце и повесила его на горячую трубу от титана. «Вытрусь теплым», сказала сама себе.
Потом они обедали, пили чай с шоколадными плюшками и рассматривали фотографии, которые мать вытащила из альбома. Снимков было многои праздничные, у елки, и в лесу на шашлыках, на реке. Были фотографии отцаподтянутый и серьезный, в белой рубашке, он что-то объяснял рабочим-геодезистам. Алина все это видела сотни раз, но не могла не уступить матери. Та, разглядывая знакомые лица, проживала заново счастливые дни.
А знаешь, надо как следует елку нарядить, и вообще этот Новый годпоследний в нашем доме. Надо его запомнить, сказала вдруг Елена Владимировна и полезла за елочными игрушками.
Алина проводила ее взглядом. Ей было жалко мать, себя, этот дом и былую счастливую и безоблачную жизнь. В прошлом был отец. А как они справятся с этим переездом, с новой квартирой Кто его знает «Но нельзя обижать мамуНовый год мы отметим как полагается, даже лучше!» решила она про себя.
Когда Алину взяли в юниорскую сборную области, в школе обрадовались. Во-первых, прибавилось славы, а вовторых, отпала необходимость придумывать, как замаскировать частичную неуспеваемость будущей известной лыжницы (в том, что Алина станет известной спортс- менкой, никто не сомневался). И если раньше тройки с натяжкой вызывали долгие нравоучения в учительской, то теперь педагоги лишь обменивались понимающими взглядами: «Конечно, у девочки такая нагрузка на сборах, а потом еще и соревнования Можно закрыть глаза на невыученные уроки!» Алина между тем наслаждаласьее фактически освободили от нелюбимых занятий и дали возможность все время посвятить лыжам.
Новгородцева относилась к категории людей-борцов. Она не любила отступать перед трудностями, а поговорку «умный гору обойдет» считала правилом слабаков. И в лыжной секции, и потом в спортивной школе-интернате ее ставили в пример всем, кто пасовал при малейших признаках неудачи: «Учитесь у Новгородцевой. Вот вам человек, который считает себя сильнее любых обстоятельств. Поэтому и добивается успехов!»
Результаты у Алины действительно были прекрасные. Похвалы она заслуживала, но никто не задумывался, в чем причина ее упорства и самоотверженности. Знающие семью всегда ссылались на то, что Алину в спорт привел отец, он и был для нее примером. Это объяснение было верным, но лишь отчасти. Стремление держать под контролем то, что нравится, было свойством характера, собственной личности.
А еще Алина Новгородцева была собственницей в самом прямом смысле слова. Она считала, что выбранный спортэто ее личное дело, то, что принадлежит только ей, а потому она не могла потерпеть неудачу.
Это же относилось и к дружбе. В интернате у Алины была подруга Ира Кузнецова. Дружили они с первого класса, ссорились, мирились, но неизменным оставалось одно: Новгородцева никому не давала обижать Кузнецовуни придирчивому учителю математики, ни шалопаям из параллельного класса. Все бы ничего, но в ответ Алина требовала такого же отношения, то есть верности. А так случилось, что Ира Кузнецова была легомысленной. Классе в шестом она поссорилась с Алиной, и больше они никогда уже не помирились.
Знаешь, эта твоя дружбакак старая жвачка. Наступилане отодрать! выпалила Ира в ответ на упреки Алины.
«А она дура! сказала сама себе Новгородцева. Я же ничего такого не сказала, просто потребовала, чтобы она с Евичкиными не ходила!»
В этой пустячной истории не только отразился нрав Алины, но и замаячила ее судьба.
Ты к своим лыжам бережнее относишься, чем к людям, сказала ей тогда мать.
Алина ответила:
Лыжи меня не предадут. Онитолько мои.
Итак, в конце июня они отправились смотреть квартиру. Собака Байка была определена к соседу Шелепихину, ей закупили любимый корм и на всякий случай три килограмма костей. Юре они сказали:
Собака не должна голодать. Откажется корм естьсвари бульон и мясо от костей отдели и покроши.
Шелепихин заверил, что Байка голодать не будет. Алина посмотрела на собаку, и сердце ее сжалось.
Ты с нами уедешь и будешь жить в городе. Мы тебя не бросим, погладила Алина Байку. Та уткнулась ей в ладонь. Новгородцева потянула мать за рукав.
Мама, пойдем, я не могу так. Байку жалко.
Через два дня они вылетели в Петербург. Вернее, сначала добрались до Красноярска, а потом только сели в самолет, направляющийся в Санкт-Петербург.
Перемены в жизнивещь неизбежная, полезная, заставляющая не только пересмотреть прошлое, но и с повышенным вниманием отнестись к своим планам на будущее. Только движение объективно, лишь сделав первый шаг, мы понимаем, что в наших планах возможная реальность, а чтофантазия, которая так и останется нереализованной. Так случилось с Алиной.
Когда самолет подлетал к Петербургу, она выглянула в иллюминатор, увидела россыпь озер и переплетения речушек и вдруг отчетливо поняла, что спортивная карьераэто прежде всего удаленность от дома и от матери. «Я шесть лет прожила в интернате, я месяцами пропадаю на сборах, я редко виделась с мамой. Разве я смогу сейчас, когда наша жизнь так меняется, быть далеко? Даже если я поступлю в институт, буду пропадать на сборах и соревнованиях. А я хочу быть дома, рядом с мамой, наладить эту жизнь. Это ведь тоже не так простопереехать в город и начать все заново». Новгородцева вдруг поняла, что предпринимаемые ими шаги повлекут за собой пересмотр ее собственных планов. Елена Владимировна словно прочитала ее мысли:
Знаешь, тревожно от перемен. Они и на тебе скажутся. Главное, чтобы твои планы не пострадали. У тебя ведь будущее. Так все говорили и в спортивной школе, и в федерации.
Откуда ты знаешь, мама?
Я разговаривала с твоим тренером. Советовалась, стоит ли тебе так упрямо оставаться в спорте.
И что же тебе сказали? Алина даже не рассердилась за такой тайный шаг.
Вот это и сказалиспособная, очень.
Мама, мы не знаем, что ждет нас здесь. Алина кивнула в сторону иллюминатора. Как оно пойдет, так и будет.
Самолет покатился по полосе, подпрыгивая на стыках плит. Алина сидела на своем месте, наблюдая, как самые нетерпеливые пассажиры достают свой багаж. Бортпроводники ненадолго успокоили их, но уже через мгновение все опять засуетились. Вскоре самолет остановился, и к выходу подкатили трап.
Алина с матерью много вещей не брали. Самое необходимое на эту неделю, в которую должен был решиться вопрос с квартирой.
Поедем на такси, перелет был тяжелым, сказала Елена Владимировна,
Да. Алина глубоко вдохнула жаркий воздух. И тепло так. А еще говорят, что город северный.
Тут ветер. Он погоду определяет, сказала мечтательно Елена Владимировна.
Ты рада, что приехала сюда?
Знаешь, я как будто и не уезжала, вздохнула та.
А Алина подумала, что в их маленькой семье появилось новое действующее лицогород Петербург, населенный воспоминаниями.
Мама, мы правильное решение приняли. Мы должны жить здесь.
Пока они выезжали из Пулкова и машина кружила по развязками, Алина сидела, откинувшись назад и прикрыв глаза. Она не увидела пригородов, новостроек и тех безликих районов, которые могли относиться к любому большому городу. Очнулась она только тогда, когда услышала голос матери:
Если вас не затруднит, давайте проедем через центр. Невский
Так это же какой круг! изумился водитель и добавил: Я, конечно, не против, мне же лучше, но
Поезжайте, я здесь не была очень много лет. А завтра мы уже будем делами заниматься и по городу ходить будет некогда, улыбнулась Елена Владимировна.
Водитель пожал плечами и развернулся. Алина уже не закрывала глаз. Очень скоро они ехали по улицам с высокими и мрачными домами, мимо подворотен и проулков. Алина много читала про этот город, но никогда здесь не была. И поэтому чужие впечатления, по которым она судила о Петербурге, разбились вдребезги. Вместо них вдруг появилось собственное ощущение пейзажа за окном. Еще Алина присматривалась к толпеулицы были запружены людьми. Казалось, что это демонстранты вышли и сейчас идут не в ногу.