Я знаю. Но я тоже не сижу на шее у родителей, заметил Быстров.
Я в курсе, кивнула Ира.
Так куда сумки-то? Быстров потряс пакетами.
Давай на кухню. Разбирать будем.
Они прошли на кухню Быстров огляделся:
Здорово у вас. И скатерть такая У нас почему-то клеенка лежит на столе.
Скатерть уютнее. И красиво. А стирает все равно машинка, улыбнулась Ира.
Кухня в квартире Кузнецовых была маленькая, и впервые в жизни Ира порадовалась этому обстоятельству. Они стояли у стола, почти касаясь друг друга. Казалось, это мгновение промелькнети они начнут странную хозяйственную деятельность. Из пакета появятся лук и яблоки с красными боками Но Быстров повернулся к Ире и обнял ее. Потом поцеловал. Не так, как это он делал раньше, на улицелегко, мельком, немного небрежно, почти по-родственному. Нет, он сейчас целовал ее долго, сделав больно губам. Но Ира не отстранилась. Она обняла его и постаралась ответить. Потом почувствовала, как его руки поднимают ее рубашку. «Надо расстегнуть» пробормотала она, но Быстров справился и с рубашкой. Когда он целовал ее плечи и грудь, она уже почти ничего не соображала. Только гладила его волосы и вдыхала запах свежего зеленого лука, который лежал рядом на столе и который никто и не думал доставать из пакета. Как они добрели до ее комнаты, как оказались на ее диванеИра хорошо помнила. Она словно фотографировала каждое движение. Только вот, когда лицо Быстрова оказалось над ее лицом, когда она не смогла пошевелиться под тяжестью его тела, тогда она закрыла глаза
Я себе представила, что сейчас вернутся родители, проговорила Кузнецова. Ее голова лежала на плече Быстрова.
Да, будет сцена. Но, если это случится, может, оно и к лучшему проговорил тот.
Что ты имеешь в виду?
То, что рано или поздно они обо всем узнают. Так вот лучше, когда рано.
Да, не чувствуешь себя виноватой. И не боишься, что узнают.
Быстров промолчал. Потом он обнял Иру и спросил:
Ты такая красивая. И ты ни с кем не встречалась?
Вообще-то я училась И к экзаменам готовилась. Некогда было.
Именно сейчас Ире захотелось задать ему вопрос о Марине Ежовой. Но это было страшно сделать после того, что сейчас случилось. Ира обвела взглядом свою комнату и подумала, что ее самостоятельная жизнь начинается совсем неплохо. Онастудентка, у нее отношения с красивым парнем, он стал ее любовником. «Ну, что ж я совершенно счастлива. Я люблю, меня любят» Ира даже рассмеялась.
Что это ты? подозрительно спросил Быстров.
Ничего. Это я про себя. Мне ужасно хорошо. Понимаешь, как будто кто-то подслушал менявсе, как я мечтала.
Ты и обо мне мечтала? улыбнулся Быстров.
С ума сошел! Я мечтала, что ты зеленый лук принесешь, рассмеялась она.
Кстати, невозмутимо произнес Быстров, там, кроме лука и прочей ерунды, еще и мороженое было.
Так оно уже не мороженое! воскликнула Ира.
О чем и речь.
Эти два дня они провели прекрасно. Из дома они не вышли ни разу. Зато вместе готовили ужин, выпили немного вина, заморозили растаявшее мороженое и сделали из него молочной коктейль. Они спали, разговаривали, занимались любовью, Кузнецова показывала свои фотографии, потом Быстров рассказывал о соревнованиях. Они пили чай, сидели на кухне и смотрели, как жаркая летняя ночь сменяется свежим утром. Ира была счастлива, Быстровтоже. Во всяком случае, он сам так сказал. В воскресенье в три часа дня Ира выразительно посмотрела на часы и вздохнула.
Пора.
Расходиться?
Да.
А давай мы тут все приберем и пойдем гулять. Свежий воздух полезен для организма. А мы с тобой сутки не выходили на свет, сказал Быстров
А давай! согласилась Ира.
Они быстро навели порядок в и без того чистой квартире и отправились гулять.
Им везло в эти выходныесоседок они не встретили, знакомыхтоже. Город вообще был пустымблизился новый учебный год, и все отправились в короткие отпуска. Быстров и Кузнецова гуляли, пока ноги не стали гудеть. Они теперь не болтали без остановки, боясь, что пауза может их разлучить, они могли теперь молчать. И это молчание было любовное, интимное, сокровенное.
Мне надо быть дома не поздно. Чтобы родители не волновались, сказала Ира.
Быстров расстроился и проводил ее до дома.
В квартире пахло яблоками, укропом и смородиновым листом.
Молодец какая, похвалила ее мать, в доме порядок, еды наготовлено. А ты гуляла?
Да, немного. С Быстровым. Полуправда иногда прекрасный выход из положения.
Ты Сашу своего, Быстрова, как-нибудь пригласи к нам, предложила Людмила Михайловна, а то вы все ходите по улицам
Обязательно, сказала Ира и покраснела, только, по-моему, у него сборы скоро.
В понедельник Ире позвонили из института и попросили срочно зайти в деканаттам не могли найти копию какого-то документа. Кузнецова помчалась в институт. В деканате она пробыла часа трисделали копию, потребовалась подпись, нужного сотрудника не было, она его дожидалась, появились вопросы. Наконец все было улажено, но Ира встретила тех, с кем сдавала вступительные. Поболтали, посмотрели аудитории, расписание, обсудили новости, посплетничали о преподавателях, познакомились с ребятами из другой группы. Домой Кузнецова собралась только в четыре часа дня. Она вышла из здания института в прекрасном настроении и только теперь вспомнила, что Саша Быстров еще ни разу сегодня не позвонил. «Да у меня телефон, наверное, выключен. Или звук!» охнула она и полезла в сумку. Телефон работал, звук был на максимуме. Ира посмотрелане было ни одного входящего звонка. «Так, сеть «упала»! догадалась она. Не может быть, чтобы ни мама, ни отец не позвонили ни разу. И уж тем более Саша. После» При воспоминании о том, что было вчера у них с Быстровым, Ира даже покраснела. «Господи, как же я его люблю!» подумала она и перезагрузила телефон. Аппарат погас, потом опять заиграл красками. Но ни одного сообщения о том, что ей кто-то звонил, по-прежнему не было. Тогда Ира набрала телефон матери: