Он принёс торт.
Нет, острого хочется, горячего, было внесено уточнение.
Эдуард Борисович явился с эскалопами и перцовой.
Но чтоб у плиты не стоять, закруглена была петля.
Ладно, сломался Эдуард Борисович, сходим в субботу в шашлычную.
Очень хорошо. Воспряла Галина Павловна: Только днем на обед, вечером финал со звездами по телевизору.
Пусть днём Беспечно согласился Эдуард Борисович.
И тут пошло наперекосяк. Сперва Эдик раскапризничался на борщ, предпочтя прозрачный, не скрывающий тайн, рыбный супчик и вдобавок Галина впопыхах бухнула в него почти весь имеющийся запас зелья приворотного. Себе не досталось. Незадача. Нет, эффект положительный, грех жаловаться, был. Влюбился Эдуард Борисович в Галину Павловну как бешеный, который год у него на неё из всех щелей, как говорится, торчит. Проходу просто не даёт, в спальню её, как дичь (уж такой до этого дела оказался охотник) загоняет. А как ей быть непонятно.
Когда за собой она ничего после своей капли зелья не почувствовала, первым желанием было опять к бабке бежать, добавку добывать, но Но умные люди (не те, что первые, в прошлый раз а другие, правда, не глупее первых) удивились: деньги палить? На что? Дело-то сделано! В ЗАГС ведь Эдуард Борисович не вошел, а ворвался, горя весь от нетерпения. Чего ещё надо? Поэкономь средства, Галина, пусти на что-нибудь полезное, мебель там, или утварь.
Так и зажили они с полулюбовью под кисло-сладким соусом. Ему сладко, а ей, честно говоря, не очень. Нездоровая какая-то обстановка. Эдуард Борисович к Галине Павловне и так и эдак, с ласковостью, с поцелуями, а ей липко. Знает, что не от души это он, не от сердца, а просто зелье бабкино в нем бурлит, булькает и играет. Неприятно как-то.
Однако, не выдержала однажды (пятый год как пошел) Галина Павловна, кинулась за зельем приворотным от невыносимости и для себя, для поправки положения, но тормознула. Цены на зелье с тех пор (сами понимаете какие в экономике дела) не подступись, дешевле «жигули» купить. Но даже и не это главное, не цена Глянула Галина Павловна на Эдуарда Борисовича, тот пообедав, на балкон покурить в майке, пузатый, довольный шагает, и взвилась: Это что ж я за последние деньги, на десятом году брака в это чмо постылое?! Да, не в жизнь!!! Бр-р-р Хрен ему в суп, а не зелья приворотного. Ничего, и так перетопчется без любви моей, без нежностей.
Ужин в Бекасово
Маргарита Павловна, передайте, пожалуйста, масло.
Извольте. Но осмелюсь напомнить вам, уважаемый Анатолий Карпович, в нем масса холестерина, и это неважно для сосудов. Возьмите-ка к семге хлебец с отрубяминеочищенные злаки грубого помола весьма полезны, особенно в нашем возрасте.
Вы, Георгий Андреевич, я слышала, не едите творога? Неразумно. Останетесь так без кальция.
Вовсе нет, я принимаю специальные американские пилюли "Лонг лив", содержащие все необходимые неорганические вещества и минералы. Стоят они всего двести восемьдесят рублей за коробку, а хватает почти на три месяца. Могу и вас снабжать, Софья Яковлевна.
Гости приехали в сумерках. Супруги Потаповы, Анатолий Карпович и Софья Яковлевна. С Потаповым я знаком по коллегии министерства, а жену его сегодня увидел впервые.
На прошлой неделе, в среду, кажется да, именно в средупотом еще совещание ведущих специалистов было, а их всегда по средам проводят, раз в две недели, довелось вместе с Анатолием Карповичем ожидать приема у Первого. Незаметно разговорились, и пригласил я его с супругой в выходные к себе на зимнюю дачу в Бекасово. Из чистой вежливости пригласил: разговор зашел об отоплениипреимуществах жидкостного над электрическим, у меня как раз жидкостное, вот и предложил посмотреть, а он неожиданно возьми, да и согласись. Переигрывать-то было неудобноПотапов человек влиятельный, из новых. Сидим сейчас, ужинаем. По паре только и успели пропустить.
Попробуйте буженинки с хреном, Анатолий Карпович, совсем постная, с рынка.
Спасибо, Маргарита Павловна, положите, пожалуйста, этот кусочек, он поменьше.
Погорячился я с приглашением. И не в расходах делолюди мы с женой хлебосольные и, слава Богу, позволить себе можем. Да вот только не лежит душа выпивать с Потаповым, словно заранее знаешь, что на завтра подташнивать будет.
Нет, вы только поглядите на него, на Потаповажрет, как затаривает. Глистам, что ли? Во, метет и, заметьте, одни только деликатесы! От икорки к рыбке белой, от белой через масло к красной, от рыбык грибам, от грибковко всяким там креветкам-лангустам, следом в салатах порылся, будто искал чего, потом опять по красной с маслом ипрямехонько в колбасный ряд, а там раздолье: одних сырокопченых три наименования плюс свинина двух видов да еще эта, как ее, на юге делают, не прожуешь еще Бастурма! Везде проехался. Не гость, а уборочная машина, право слово. Снова, гляжу, в рыбе копается! Вспотел аж весь!
По водочке, Анатоль Карпыч? «Московской», «Абсолютику»? У меня настоящий есть, шведский, привозной. Под белые грузди? Как? Нам местный пастух в сентябре два ведра таких расчудесных принесне поверите. Рита сама лично в кадушке солила: чеснок, смородиновый лист, укропклассика! По соточке? Пятьдесят? За удачу в делах? Идет?
Георгий Андреевич, дорогой, можно на «ты»? Взаимно. Ты прямо в душу мне заглянул. Теплым взглядом. Люблю, понимаешь, под гриб. А она чтобыледяная, густая, стерва, в один глоток. И сразу им, родимым, сопливым, длинненьким таким, не жуяап, придавить. Хорошо! За удачу в делахподходящий тост. Дамы, а вам что налить? Маргарита Павловна? Софа?
Мне, пожалуй, Анатолий Карпович, рябинки на коньячке. Вон она в хрустальном графинчике, за селедочкой стоит.
А я, дорогой, рюмку портвейну из этой пузатой бутылки попробовала бы.
Разливает-то как по-хозяйскиначальник, блин, главка. Галстук спустил на брюшко, толстопупсик. Коротышка плешивый, а туда же, бабником у нас в аппарате слыветсекретарш ежеквартально меняет, жеребец. Представляю, как он их в прыжке настигает и заваливает с рыком тигриным. Умора.
А Софка, матка его, ничего себе, крепенькая, хоть и не девчонка уже. Сороковник точно есть, но аппетит возбуждает еще, не сдается. Радует, короче, взор тонкопонимающего знатока. Умело распоряжается своим арсеналом: складками нескольких видов, теплыми ямками, шарами с пружинками, изгибами плавными и, само собой, выпуклостями. Все-то у нее есть! Все на месте и точно по делу, без излишеств. А походочка! Мм-м. Сахар! При каждом шажке будто ей что-то внутри мешает, беспокоит, покалывает, о себе напоминает, перекатывается. Чувствуется в ней, скажем так, глубина и влажность Вот, нравятся мне такие, с блядинкою. Довалкиус обыкновениум. Понимаю я их с полувзгляда. Во-во, гляди, как после портвея облизывается. Прямо тебелюбовь по-маленькому. «Угостите меня бананом» называется.
А что, Анатолий Карпович, ты скажешь по поводу кролика, жаренного в камине? Задняя часть в уксусе вымочена, а передняяв красном вине. А? По усам вижу, знаешь толк в таких вещах. Наш кролик, местный, утром бегал еще, косой. Сосед через два дома выращивает. Неси скорее, Ритуля. Как бы не подсох!
Ну, Андреич, ты даешь! Не ожидал! Правильный мужик! Засиделся, я чувствую, ты в "Автотракторном электрооборудовании". Перебирайся к нам в «Техкомплектацию». Как раз старик Харькевич на пенсию собрался. Место замачем плохо? Могу договориться. Идет?
Погоди ты, Карпыч, о делах. Давай «Охотничьей» под кролика накатим. Присоединяйтесь, любезная моему сердцу Софья Яковлевна.
Нет, пора действовать. Принимать меры. Так дальше продолжаться не может. Я попусту теряю время! Софу пропускать нельзя! Пропустишьраз, поленишьсядва, испугаешьсятри, и все прощай, квалификация! Что дальше? Шлепанцы, кальсоны и старость?! Не выйдет! План к утверждению, срочно! Пункт номер один: Карпыча напоить. Пункт дваКарпыча уложить. В дальнюю на диванпусть спит! Трисауну в подвале ненароком включить, предбанник прогреть, полотенца приготовить! Дальше? Софку перед камином усадить, шампусику налить, глупостей на ушко наговорить и Какие еще препятствия? Жена? Тетеха! Ей только отмашку дашьспать, так она через секунду уже посапывает, душка, и до утра без остановки. Ничего в жизни не надотолько дрыхнуть по полдня. Отстрелялась уже. Все страсти в далеком прошлом. Увы.
Ба! Анатоль, ты куда льешь? Какие рюмки?! Под дичь?! "Охотничью"?! В стакан ее, в стакан! По сто пятьдесят, брат! Залпом!!
Принял, порядок.
А сейчас, господа, позвольте нашу скромную обитель показать. На экскурсию, так сказать, приглашаю. Что, Карпович, не встаешь? Отяжелел? Ну ничего, бывает. Посиди, посиди, дорогой. Ритка, останься с гостем, попотчуй его коньячком, а я пока Софье Яковлевне все подробненько покажу.
Проходите, Софья Яковлевна, проходите. Здесь гостиная, а это у нас спальня. Ритуля моялюбительница поспать, да так крепко получается у неене добудишься порой. Софья Яковлевна, позвольте, я вас Софой называть буду? А вы меня соответственно Гошей. Идет? Ну и нормалек! А здесь коридорчик и комнатка. Называем еедиванная. Если кто из гостей переберет ненароком, то обычно сюда кладем, тихо здесь, ничего не слыхать. Пусть отдыхает себе человек. Правильно? Я вот и бутылочку минералки поставил, чтобы в случае чего не блуждал без дела. Эта лестницав подвал, а там сауна, баня, значит. Я на секунду спущусь. Порядок. А здесьопять коридорчик, лестница в мансарду и, наконец, каминнаяромантично полыхает. Вы, Софа, кто по образованию? Английская литература девятнадцатого века? Душевно. Я по молодости лет тоже увлекалсяКиплинга даже пытался переводить. А хотите, через полчасика, когда все успокоятся, я вам здесь что-нибудь продекламирую? Не возражаете, Софа? Ну вот, мы и вернулись. Рита, что с нашим гостем? Ты его совсем замучила, я вижу. Клюет носом. Толя, как себя чувствуешь? Спать? Ну что ты, брат, такая рань! Я обещал Софье Яковлевне стихи собственного перевода в каминной почитать, а ты говоришьспать. Обижаешь! Ну ладно, ладно, сейчас старинного вискаря со льдом по бокальчику, без него нельзя, и сразу, так и быть, уложу тебя. Рита, не помню, в диванной постелено? Ну пойдем. Тяжелый какой.
Так. Пока все по плану.
А вот и я, девочки. Уснул ваш супруг, Софья Яковлевна. Устал, ответственный работник, намаялся. Давайте, девчата, сейчас я бутылочку французского открою и переберемся-ка к камину, там я вам стишата почитаю. Рита, что же ты, право дело, такая несветская. Зеваешь, словно гиппопотам. Даже неудобно. Слыхала уже стишата, глаза слипаются? Ну ладно, иди, иди, родная, ложись. Я недолго. Только пару сонетови к тебе. Спокойной ночи, Ритуся.
Движемся строго в соответствии с графиком.
Пойдемте-ка, Софа, к огню, я еще сухих подложил. Обворожительно в каминной. Не находите? Языки пламени пляшут на взволнованных лицах безумцев. Терпкое вино, правда? Горчит? Это потому, что в нем растворена грусть по неразделенной любви, по упущенным возможностям и щемящее чувство пролетающих мимо годов. Это в первом бокале, а во второмнеожиданные разрывы, краткие свидания, несказанные слова, нечаянные, трогательные прикосновения и опять грусть, но уже с легким привкусом счастливых мгновений, ты не находишь, Софа? Да? Все забываю спросить. А как ты смотришь на непростительные ошибки, о которых потом всю жизнь вспоминаешь с удовольствием? И я так же. Пойдем? Куда? Здесь неудобно, хоть и спят все, но Осторожноступеньки. Сейчас открою, светло будет.
Широким жестом я отворил перед Софой дверь. Сладко пахнуло сухой березой. Поворот выключателя
В центре предбанника господин Потапов одетый в длинную теплую майку, совершал четкие, ритмичные движения, старательно следуя отрывистым указаниям невидимой от двери жены моей, Маргариты Павловны:
Так, Толик! Давай, Толик! Еще, Толик!
Ведь зналне нужно приглашать Потаповых.
Крайняя женщина
Беды ничто не предвещало. В разгар шестого десятка мирно встал на якорь в тихой гавани с живописными берегами горделивый фрегат судьбы Альберта Анатольевича Протасова. Жизнь удалась. Бурной песней с раскатистым припевом прокатилась его жизнь. Сейчас звучал её четвертый, заключительный куплет. Протасов немало успел, повидал и отведал. Казалось прожил не одну, а букет ярких ароматных жизней. Да и теперь ничуть не доживал, а жил в широком смысле и в разумном достатке. Просто нынешняя жизнь не устремлена, как прежние, в будущее, а наполнена до краёв полновесным и осмысленным настоящим. Альберт Анатольевич, можно утверждать, счастлив.
Познав женщин изрядно, будучи смолоду не раз женатым, сейчас разведясь, предпочитал одиночество, в том смысле, что совместного хозяйства ни с кем не вёл. Личной же его, лежачей, жизнью заправляла Татьяна Николаевна, дама хоть и в летах, но ни охоты, ни навыков ничуть не утратившая, к тому же обладательница весьма приятной наружности сквозь которую зримо проступала былая неземная красота. В любви Татьяна Николаевна проповедовала напор и отвагу. С Протасовым они ладили ещё и потому, что встречались нечасто. Жили себе в разных углах Москвы две параллельные, но иногда в своё удовольствие пересекающиеся прямые.
А с Асей Эф у Протасова давнишнее знакомство. До последнего развода, до встречи с Татьяной Николаевной, до много чего ещё, разговорились они на одном полусветском приёме, да и сделались добрыми приятелями. Иногда обедали по-соседски, болтали в кафешках, а однажды по случаю напились. Как и Татьяна Ася Эф отмечена красотой, но неброской, без затей словно угловатая юность никак не отольётся в плавную женственность. «Сладкий двухнедельничик», оценил перспективу избалованный Протасов. Было Асе чуть за тридцать. Он без напора «подкатил», но сразу не выгорело и отложил до «лучших времен», да и занят был тогда плотно, развод-раздел, то-сё
С бытом у Аси Эф так: не расписанная, по граждански на невнятных правах в чужой однушке со вторым живет, а мальчишка от первого с бабушкой в провинции. Работает в пяти местах, а на шубу три года откладывала. Годы летят, перспективы не ясны, каждый день словно с нуля начинаешь. Так что куда не встань везде шатко. Надо что-то менять. А что? И с чего начинать?
Но человек Ася Эф звонкий, смешливый, заметный и люди вокруг неё успешные, знаменитыепобедители, столпы общества, артисты, богачи. Асяорганизатор массовых мероприятий с президиумом и фуршетом, фестивалей кино и закрытых карпоративов. Роль её, хоть и ответственная, но не перваяадминистратор. Своя, но не ровня. На чужом, короче, веселится Ася Эф празднике.
А тут этот Протасов вхож, вращается. Староват, хотя и с деньгами, выглядит терпимо, успешен По женской градации, несомненно, «интересный мужчина». Пусть будет пока под рукой.
Виделись они нечасто, раз в пару месяцев, но всегда с удовольствием и обычно в непогоду.
Погода установилась отвратительная. Вообще зима в тот год выдалась зябкая, сопливая, бесконечная. К марту Протасову осточертенело целиться куда шагнуть чтоб не черпануть жижу с мостовой. Захотелось солнца, тепла и простора.
Лететь, постановил, как отрезал, он: срочно на море.
Сразу представился балкон над пустынным пляжем, горячий ветер в лицо и прохладная за спиной комната с широкой заманчивой кроватью. С кем только лететь? Одному неправильно, потянет через пару дней на нежное, начнешь суетиться, искать приключений, напорешься Несолидно. Надо кого-то брать. Татьяна Николаевна не подходила. Протасов дорожил сложившимися, как ему казалось идеальными, отношениями в стиле параллельных прямых. Не хотелось рисковать ими недельной проверкой. Татьяна Николаевна же с этим, введи её в курс дела, не согласилась бы конечно. Протасов ей нужен в широком диапазоне, инстинктивно.
Миллиона три лет назад женщина первой, желая сберечь прижимая к груди не одного, а сразу двух детенышей, встала с трёх конечностей на две задние. Стали заняты все руки-ноги и прокормить себя и детей одна уже не могла. Потребовалась помощь самца, конкретного папаши, чтобы он добывал питание и помогал в быту. Так появилась семья. Нужда в муже закрепилась в инстинкт. У Татьяны Николаевны с этим инстинктом не заладилось давно, короткий брак, стремительный развод. Теперь она была очень не против вместо пунктирных встреч видеть Протасова каждый день пусть даже перед телевизором. Пора к кому-то прибиваться, жить одной женщине неприлично.
Протасов задумался о персоналиях. Кота в мешке не хотелось. Неизвестно как себя проявит в полевых условиях. Начнет на столе плясать, лифчиком размахивать или, не дай Бог, из окна по пьяни блеванет. Требуется человек знакомый, надежный, но и с эффектом волнующей новизны.