Мединститут - Дмитрий Борисович Соколов 11 стр.

 Но если давать оперировать, то быстро ведь руку набьёшь? За два года, наверное, можно,  ревниво заметил Антон.  Вон, в 3-й хирургии Емельянов младший, интерн, сын заведующего. Так батя его натаскивает, на все свои операции берёт, первым. Толик хвастался, что уже сам торакотомию делает

 Чего?  остановился Ломоносов и уставился на Антона.  Ты в цирке был?

 Где? В цирке? Был в Москве в детстве

 Видел там номермедведь на коньках?

 Видел, по телевизору.

 Значит, можно медведя научить на коньках кататься?

 Можно

 А чемпионом по фигурному катанию такой медведь стать может?

 Не может.

 Вот так и наша профессия. Оперировать обучить можнонатаскать, вдолбить, отшлифовать технику. Хули, если руки есть. Одну только вещь нельзя сделатьсделать дурня хирургом, ибо хирургэто чемпион

 Так, граждане, распиваем?  раздался звучный радостный голос.  В общественном месте? Сержант Крапивин. Документики попрошу ваши.

Рядом с «пьющей» скамейкой незаметно появился рослый, румяный милиционер с рацией и кобурой на ремне. Картинно отдав честь, он протянул руку в перчатке за документами. У Булгакова неприятно засосало под ложечкой. Ещё не хватало! Вот и попались. Сейчас мент узнает кто они и откуда, а потом на институт придёт письмо о распитии студентом Булгаковым спиртных напитков в общественном месте. Дальше последует вызов в деканат, проработка на комсомольском собрании диплом вдруг показался Антону далёким, как никогда и весьма призрачным.

 А в чём дело, сержант?  высокомерно спросил Ломоносов.  Мы, кажется, сидим тихо, не нарушаем, в кустах не ссым.

 Портфельчик ваш откройте. Не хотите? Тогда документики. Или пройдёмте в отделение, оформим протокольчик.

Ломоносов засопел и снова полез во внутренний карман, порылся там и протянул милиционеру какой-то документ в обложке.

 Ты посмотри повнимательней,  попросил хирург.  Там всё написано.

Сержант перелистал записную книжку, нашёл какой-то листочек, незаметно вынул его, спрятал в карман. Улыбнувшись, он вернул книжку владельцу, снова взял под козырёк.

 Всё в порядке, товарищи. Показалось. Пока сидите. Только не засиживайтесьу меня через час смена.

 Поняли, сержант. Сейчас закончим

Милиционер повернулся и пошёл дальше по аллее. Ломоносов хмыкнул.

 Во бля, жизнь настала,  вздохнул он.  Ещё хорошо, что нам служивый попался, четвертак, сука, взял. Но с этими ещё хоть как-то договориться можно. А вот если б дружинникито всё, хана. От тех не откупишься. Друг на друга стучат комсомольцы. Эти б в отделение поволокли.

 Виктор Иванович,  тихонько спросил Булгаков, всё ещё не веря, что опасность уже позади,  вы ему что, двадцать пять рублей дали?

 А сколько ты бы дал? Десяткумало. Нет, десятку он бы взял, только сидеть бы здесь не дал, погнал. А так он нас ещё час поохраняет. Деньги, сука. За деньги сейчас всё можно.

 Не всё,  сердито ответил Антон.  Деньги не делают нас.

Ломоносов иронично глянул на младшего товарища, презрительно усмехнулся.

 Эх ты, комсомолец! До чего ж у молодёжи мозги засраны. Думать надо больше, смотреть по сторонам и думать. Не думаешь ведь ни х Всё коммунизм строить собираешься.

 «Всякое умаление социалистической идеологии,  не то в шутку, не то всерьёз, процитировал основоположника Булгаков,  влечёт за собой наступление идеологии буржуазной»

Ладно, давай ещё по пятьдесятчто-то холодно становится

Новая порция пятизвёздочного коньяка помогла быстро забыть о неприятном инциденте. Снова закурив, заговорили «о бабах». Ломоносов поинтересовался, почему Булгаков до сих пор не «трахнул» Краснокутскую.

 Хоть я уже старый, но с ней без целлофанового пакета говорить не могу,  признался Виктор Иванович.  Мозгов нет, но бабец первоклассный. Ты ей нравишься. Кинул бы палчонку- и тебе веселее, и ей радость. И всему коллективу развлечение.

 Виктор Иванович, а зачем пакет целлофановый?

 Драчить,  без тени смущения признался пятидесятилетний доктор.  Она же настоящая провинциальная секс-бомба в белом халатике. Мне уже не светит, не даст, а тебе как два пальца. Кстати, у неё своя квартира на Героев Сталинградазнаешь?

 Да знаю, она как-то говорила

 Ну так что ты время теряешь? Ты уже без пяти минут врач! Хирург!! Давай засаживай ей и волоки её в загс, пока другие шустрее не оказались.

 Жениться?! Виктор Иванович, вы серьёзно?

 А что? Велика важность! «Бабец» это я сейчас сгоряча пизд@нул Честная, порядочная девушка. А не понравится тебе семейная жизньразведётесь, делов-то. Главное, у тебя прописка в К будет.

 Жениться ради прописки?! За кого вы меня принимаете?

З а мудака!! чуть не во весь голос крикнул седой хирург и чуть не уронил с колен портфель.  Без прописки ты никто, нуль, меньше нуля, отрицательная величина! Как ты распределяться без прописки думаешь? Мозги есть?

 Ну, придумаю что-нибудь,  неуверенно ответил Антон.  К родителям в Щорсовку, конечно, не поеду. Распределюсь куда-нибудь. На Север там зарплаты большие.

 На Север! За длинным рублём желающих знаешь сколько? В Москву меньше желающих! На Север!

 Потом, в Новоплатонове больница строится там 80-коечная хирургия

 Чего? В Новоплатонове? Да ты хоть был там? Там ещё фундамент не заложили! Да и кому ты в этой больнице нужен? Там штаты в хирургии на 100 лет вперёд уже набраны. Ну скажикому?

 Ну, там дежурства какие-нибудь пока возьму

 Ты безнадёжен,  объявил Ломоносов, разливая снова.  Ты хоть вокруг себя иногда смотришь? Хороший ты парень, Антон, не трус, не стукач, номудак. Страшный мудак, клинический. Я не со зла, я любя тебя это говорю. Пять лет назад я бы тебя к себе в отдел взял не задумываясь. Но это я, и то пять лет назад. Запомниникому ты здесь не нужен. Никому. Если не хочешь попасть в глухую деревню

 А что деревня? Что вы меня все деревней пугаете? Ну деревня, ну и что? Три года можно и в деревне отработать, опыта набраться. Зато потом

 Пей лучше,  угрюмо сказал Ломоносов.  А вообще с такими высокими принципами, как у тебя, нужно было или на тридцать лет раньше родиться, или не родиться совсем.

 Ну вот, не повезло мнеродился я в семье коммунистов.

 Происхождение тебе сейчас точно не поможет. А вообще, человеку, прежде чем родиться, нужно принять 150

Закончив первую бутылку, принялись за вторую. Виктор Иванович предложил поехать и «немедленно выеб@ть Краснокутскую», после чего начал вставать со скамейки, собираясь осуществить своё намерение. Стало ясно, что уже пора ехать домой. К тому же час, обещанный сержантом Крапивиным, истёк, и с минуты на минуту в сквере могли появиться новые стражи порядка или команда бравых дружинников, что ещё хуже. Начало темнеть, коегде зажглись фонари.

Булгаков повёл слабеющего наставника к остановке трамвая. Ломоносов что-то бормотал, про то, что «довели страну» и сказал что-то нехорошее в адрес Генерального секретаря ЦК КПСС.

Становилось ясно, что в общественном транспорте лучше не ехать. Антон остановил такси, усадил Ломоносова, сел сам и назвал адрес его общежития.

 Пятёра,  бросил водитель.

 Как пять рублей?! Всегда ведь трояк был!

 Жизнь дорожает. Вас двое. За двоих-  пятёра, и это ещё по-божески

Пришлось смириться. Доехали минут за двадцать. Виктор Иванович жил в общежитии Трубопрокатного завода, Булгаков уже бывал у него несколько раз. Расплатившись, он вытащил крепко заснувшего товарища из машины и почти понёс к проходной.

 Это что? Это ещё куда?  заголосила вахтёрша, увидев пьяненькую парочку.  Куды прётесь в нетрезвом виде? В общежитии запрещено! Вот я сейчас наряд вызову, чтоб в вытрезвитель вас отвезли!

Она выскочила из-за своего стола и встала на пороге, растопырив руки, намереваясь умереть, но не пропустить пришельцев. Вдруг суровое лицо её исказилось гримасой сочувствия. Она узнала Ломоносова.

 Виктор Иванович! шёпотом воскликнула вахтёрша.  Мать честная! Где же ты так напился? Ведь только три дня назад обещал мне, что не будешь, и опять Пошли, пошли быстрее, пока никто не видел, веди, парень, а я пока лифт вызову.

Пока везли Ломоносова на восьмой этаж, вахтёрша успела сообщить Булгакову, что Виктор Иванович спас её сына, когда парня порезали ножом на дискотеке, что он оперировал злокачественную опухоль её сестре, что после операции та уже два года как заново родилась, что это «хирург от бога», что человек он хороший, душевный, что вот зачем только пьёт Если увидит староста этажа или комендант, или из Заводского комитета кто-нибудь- выселят тут же, и на то, что врач, не посмотрят, и ему, и ей достанется

XVI

Времени было только шесть часов, основная масса обитателей общежития была ещё на смене, коридоры пустовали и обмякшего хирурга удалось незаметно довести до двери комнаты 814. Антон постучал. Изнутри послышались стремительные шаги. Дверь распахнулась, чуть не задев хозяина по носу. В проёме появилась высокая черноволосая молодая женщина в потёртых джинсах и клетчатой рубашке, слишком красивая для общежития. Эта мысль обязательно приходила к каждому, кто впервые видел её здесь.

 Спасибо, Вера Мироновна,  сразу же сказала эта длинноволосая брюнетка, мгновенно оценив обстановку и метнулась назад, освобождая дверной проём. Внутри сильно и вкусно пахло жареной рыбой. Антон и вахтёрша ввеливнесли Ломоносова в маленький коридорчик и закрыли дверь. Хозяйка квартиры появилась вновь, что-то быстро сунула Вере Мироновне в кармашек халата и подхватила Виктора Ивановича с её стороны.

 Повели в комнату, Антон, я диван разложила. Там и уложим его.

 Ой, Маргариточка, вы что? Заберите-заберите, вы за кого это меня принимаете?  вахтёрша моментально выхватила из кармана сложенную пятирублёвую бумажку и бросила на крышку обувного ящика, не разворачивая.  Это ещё что? Да я тридцать лет была ударницей Электролизного цеха! На Доске почёта висела! И до сих пор, между прочим, вишу, хоть уже два года на пенсии! Ишь чего придумали! Служанка я вам, что ли? Я- советская вахтёрша и при исполнении сейчас! Виктор Иванович мне сына и сестру спас. Я ему по гроб жизни обязана. А ты мне деньги суёшь! Обидеть хочешь?

 Извините, Вера Мироновна,  с некоторой досадой отозвалась та,  простая благодарность, но если для вас это оскорбительно, то ещё раз извините, и большое спасибо, что вы помогли Вите. Если б не вы сегодня дежурили

 Ой, уж не знаю. Беда с нимспивается ведь мужик. Время-то сейчас какое? Горбачёв-то как за алкаша взялся? Чуть не тридцать седьмой год мужикам устраивает! О господи, да будет воля твоя

Вахтёрша, вздыхая и сетуя на «порядки», ушла. Антон и Маргарита дотащили Ломоносова до дивана, положили. Булгаков помог женщине снять с хирурга очки, пальто и ботинки. Она немного постояла над ним в раздумьеснимать ли всё остальное или нет. Виктор Иванович что-то пробормотал довольно и повернулся на бок, поджав колени к животу. Ему подложили под голову подушку, укрыли толстым шерстяным пледом и оставили спать так. Женщина деловито открыла мужнин портфель, скривилась, вынула оттуда одну полупустую, другую совсем пустую коньячные бутылки, остатки яблок и вафель, неодобрительно посмотрела на Антона. Тот развёл руками, повесил голову, и начал одевать ботинки, собираясь уходить.

 Голодный?  вполголоса спросила она.  Небось и не закусывали? То-то Витюшу так развезло. Ладно, подожди, Антон. Я зубатку пожарила, думала, придёт и поужинает. Но похоже, Виктору Ивановичу не до ужина сегодня. Ты-то составишь компанию? Пока рыба не остыла.

 Нет, Маргарита Густавовна, спасибо,  отказался Антон.  Большое спасибо, пора мне. Меня девушка ждёт

 Да какая у тебя девушка?  устало спросила хозяйка.  Девушка! Ты же на хирургии чокнутый. Не выдумывай. В крайнем случае подождёт твоя девушка. Давай-ка, снимай куртку, мой руки.

Пока Антон мыл руки под краном в крошечном санузле, Маргарита Густавовна накрыла в миниатюрной кухоньке ужинсковородку жареной рыбы, картошечку, хлеб, салат из морской капусты, немного варёной колбасы. Справлялась она с этим легко и быстро. Маргарите Густавовне было не более 30 лет, и она была из той породы женщин, которым скуповатой в прочих случаях природой было щедро отмерено и красоты, и ума, и такта.

Прекрасная фигура, чистое правильное лицо, густые длинные волосы с отливом, шея потрясающей длины и наклона, небольшой, но сильный и оформленный бюст Любая неправильность линии, любой самый маленький изъян выглядели бы вопиюще несоразмено и попортили бы всё впечатление, но в Маргарите всё было строго подчинено единому плану и замыслу. Уверен, что именно такая женщина встретилась когда-то Достоевскому, что именно про Маргариту он сказал бы снова и снова: «красота-страшная сила»!

Никакая мизерность обстановки и невзрачность наряда не могли бы пригасить ослепительность хозяйки 814. Это тем более чувствовалось, что молодая женщина не прилагала никаких усилий нравиться, что пара дешёвеньких пластмассовых браслетов на левом запястье и крошечные серёжки в её ушках никак не могли впечатлять сами по себе, но на ней и они смотрелись что надо. Так же и скудный стол в её исполнении выглядел как стол на царской трапезе в юмористическом фильме «Иван Васильевич меняет профессию».

Булгаков, войдя на кухоньку, моментально ощутил зверский голод. Теперь никакая сила в мире не смогла бы удалить его отсюда. Он и хозяйка сели по углам стола, Маргарита разложила куски рыбы по тарелкам, не спрашивая Антона открыла початую бутылку, налила коньяк в маленькие рюмки. Не чокаясь выпили, начали есть.

 Оперировали?  спросила она.  И как? Надо понимать, удачно? Это что, презент за операцию?  она щёлкнула по бутылке.

Антон кивнул, усиленно жуя. Зубатка была обалденно вкусная, прожаренная умело, до корочки. На минуту он засомневался, сказать ли Маргарите Густавовне и про деньгиможет, эта новость подняла бы ей настроение и сделала снисходительнее к коматозному мужуно передумал.

 А я на приёме отсидела шесть часов,  объявила женщина.  Хорошо, что вызовов сегодня не было, не пришлось мотаться по этим гнусным рабочим районам. На приёме тоже скукотаодни бабки. Завидую вамвы хоть оперируете. Если б ты знал, Антон, как я по операционной соскучилась. С каким бы удовольствием я вместо того, чтобы измерять бабушкам АД и назначать им нитроглицерин, провела бы парочку эндотрахеальных наркозов Участковый терапевткакая мерзость. Ещё налить? Тебя-то не развезёт?

 Маргарита Густавовна, а почему вы по специальности не устроитесь? У нас в «десятке», я точно знаю, есть вакансии. В анестезиологии нет, но в реанимации есть точно.

 Не берут. Я ходила несколько раз. Виктор Иванович хлопотал

 А в чём дело-то? Вы же специалист, в Москве в НИИ работали. Нашим ещё сто очков вперёд дадите.

 Ну, скажешь. Я отработала анестезиологом всего-то два года, пока не вышла замуж и сюда не переехала. А не берут меня,  Маргарита проглотила свою порцию не поморщившись, залпом, по-мужски, и сразу закурила сигарету «Космос»,  не берут потому, что прописки нет. Без прописки мой потолокполиклиника, там кадры закрывают на это глаза. Пока закрывают

 А почему нет прописки-то? Можно сигарету, а то мои скурили

Сигареты «Феникс» у него ещё оставались, но «Космос» был намного лучше «болгарии» и соответственно стоил 70 копеек против 35.

 Конечно, бери. Вся сложность, Антон, в том что прописка у меня есть, но только в другом городе.

 В Москве?

 Да, в столице нашей Родины, в городе- герое Москве, в котором я родилась и выросла,  со вздохом призналась женщина.  На улице Народного ополчения. Бывал в Москве?

 Давно, в детстве,  поморщился Антон.  Народу много, душно. Кроме метро, ничего не помню. Меня ещё в автоматах защемило, я потом заикался две недели. Родители даже к логопеду меня водили

Маргарита усмехнулась.

 Ну, хоть лестницу-чудесницу повидал, и то хорошо. На всё остальное смотреть, конечно, не стоит

 Ещё паровоз помню, на котором гроб Ленина везли,  добавил Антон. Мороженое там вкусное, «Лакомка» за 28 копеек. Дед мне тогда целых четыре купил, не сразу, а за весь день. Я до того мороженого никогда не ел. А вы любите такое?

Она хмуро кивнула.

 Так вы выпишитесь оттудаделов-то. А здесь, в общаге разве не пропишут? По-моему, это вообще элементарно.

Маргарита не ответила, курила молча. Лицо её вдруг стало строгим, холодным и чужим. Булгаков не осмелился повторить вопрос. Он общался с нею раза четыре, и всегда находил Ломоносову прекрасной собеседницей. Она была проста в разговоре, легко его понимала и очень любила хирургию. Но едва речь касалась её прежней жизни в Москве и всего, связанного с этим городом, Маргарита моментально замыкалась, комкая разговор и дистанцируясь максимально. Это обижало. В таких случаях лучше всего было уходить, что Булгаков и решил сделать после следующего куска рыбы.