Дарья РоззонеллиТринакрия
Глава 1. Перед последним путешествием
Остров Сицилия, декабрь 1908 год.
По мощёной улице провинциального городка шёл по-щегольски одетый молодой мужчина, приковывая к себе взгляды окружающих. Из-под распахнутых пол тёмно-серого пальто выглядывал подобранный в тон и прекрасно отшитый костюм. Ещё большего шика облику красивого синьора добавляла жемчужная булавка, скрепляющая шёлковый галстук, завязанный широким узлом. Проходя мимо залюбовавшейся на него юной девушки, приязненно на неё посмотрел, приподнял фетровую шляпу и свернул в узкий проход между домами. Затем вышел на параллельный предыдущей улице переулок и скрылся за одной из дверей углового трёхэтажного дома.
Минут пятнадцать спустя, со второго этажа по другой стороне дома, в который вошёл элегантный мужчина, ловко спрыгнул плохонько одетый крестьянин. Убедившись, что улочка полностью безлюдна, он оправился и натянул кепку коппола так глубоко, что из-под неё виднелась лишь нижняя часть лица при чёрных с проседью усах. Крестьянин перекинул небольшой холщовый мешок через плечо и неспешным, но уверенным шагом направился в сторону главной улицы. Пересёк город и вышел к просёлочной дороге, не привлекши своим заурядным видом ничьего внимания.
Идя по холмистым тропкам, он созерцал причудливые формы камней, будто растущих из-под земли, разнообразие дикой растительности и пасущихся овец, жующих сочную зимнюю траву. Время было обеденное и никого из пастухов, к его радости, ему не повстречалось. Периодически поднимая голову вверх, бедный пейзан на несколько секунд останавливался: то ли чтобы перевести дух, любуясь заснеженной вершиной горы, то ли таким образом ориентировался, куда и сколько ему ещё осталось идти. Поднявшись на очередной холм, его глазам открылся захватывающий дух вид на море, переливающееся различными оттенками: от тёмно-синего до ярко-бирюзового.
Издавна проторённый людьми, лошадями и домашним скотом путь постоянно петлял, и то влево, то вправо от него отходили небольшие, порой едва заметные тропки. На очередном перекрёстке мужчина свернул на одну из них, пересёк небольшую поляну, и, обогнув до середины пригорок, оказался рядом с маленькой каменной хижиной. Половина левой стены скромной лачуги врастала в стоящую впритык земляную возвышенность.
Крестьянин отворил деревянную дверь, оглядевшись по сторонам, вошёл внутрь и наспех спрятал за стогом сена свой холщовый мешок. Затем достал из-за пазухи искусно выполненный кинжал, украшенный драгоценными камнями. Зажав его в руке за спиной, снова выглянул на улицу. Убедившись, что поблизости никого нет, потянул хлипкую дверь на себя и заперся изнутри.
***
Когда усталый крестьянин вернулся в город, солнце уже зашло за горизонт, а местные жители закрыли ставни на своих окнах. Вечер был лунный и потому отсутствие освещения на приготовившейся к ночному отдыху улочке, нисколько не смущало мужчину. Внезапно из подворотни выскочила чёрная кошка, и, казалось, собралась пересечь ему путь. Он успел сложить пальцы в козу, но кошка резко сменила своё намерение и, развернувшись, снова нырнула в щель, из которой появилась.
Подойдя к окну, с которого ему пришлось накануне спрыгнуть, крестьянин достал из своего мешочка верёвку, на краю которой был привязан небольшой крюк. Прицелился на цветочный кронштейн под окном и кинул верёвку. Но крюк мало того что пролетел мимо металлического держателя, так ещё и громыхнул по ставням нижнего этажа. Мужчина вжался в стену в опасении, что проживающая на первом этаже владелица дома, откроет ставни для выяснения причины шума. Выждав минуту, убедился, что последствие его промаха осталось не замечено, и, попросив Мадонну о помощи, заново повторил попытку. На этот раз крюк успешно зацепился за кронштейн, и подозрительный пейзан быстро подтянулся по верёвке. Аккуратно толкнув раму, открыл окно и забрался внутрь.
Оказавшись в комнате, мужчина первым делом зажёг керосиновую лампу и подошёл к зеркалу. Скинув с головы плоскую кепку, пригладил иссиня-чёрные волосы, и шутливо поиграв бровями, самодовольно улыбнулся своему отражению, оголив белые ровные зубы. Затем открыл шкаф с провизией и позаимствовал немного оливкового масла. Вернувшись к зеркалу, он глубоко вдохнул и медленным движением руки, слегка щурясь от боли, отклеил со своего лица пышные седоватые усы. Бережно обернув их в платок, с помощью масла и клочка ткани удалил остатки клеящего вещества с кожи. Далее скинул запылённый костюм земледельца и, тщательно вымыв лицо и руки, окончательно перевоплотился из крестьянина в привлекательного молодого синьора.
Данный маскарад Альдо Фанзоне был необходим в связи с тем, что он точно не был уверен, по-прежнему ли за ним ведётся слежка. В любом случае слишком многое сейчас было на кону, чтобы позволять себе пренебрегать осторожностью. Да и к тому же, разгуливающий среди сельских пейзажей франт выглядит менее естественно и привлекает к себе намного больше внимания, чем скромный крестьянин. Мужчина вернул на место кувшин с оливковым маслом, взял банку с сахаром и зарыл небольшой свёрток на её дне.
Жилое помещение на втором этаже у овдовевшей синьоры арендовала сестра АльдоОрнелла, которая по большей части жила в доме своего мужа. Но в силу того, что их дом находился в небольшом отдалении от города, приезжая на работу в свою бакалейную лавку, Орнелле с супругом было удобно отдыхать в городской квартире во время сиесты, а порой и оставаться ночевать.
Наконец, оказавшись на мягкой кушетке, Фанзоне обессилено, но с облегчением вздохнул и тут вспомнил про оружие, висевшее у него на груди. Достав красивый кинжал из ножен, и с удовольствием разглядывая результат своей ювелирной работы, подумал: «А что если бы сегодня, там, в безлюдном месте среди холмов, я заметил слежку, и мне пришлось делать выбор: отказаться от своего плана или убить человека, который мог его нарушить? Решился бы я ударом этого клинка закончить земное существование одной, хоть и грешной, но всё-таки души? Да, однозначно бы решился, осознал Альдо. Теперь нет другого выхода». Либо спокойная и счастливая жизнь его семьи, либо интересы этих жестоких людей, на которых ему волей судьбы пришлось работать целых шесть лет. Недавно он имел возможность убедиться, что при случае мафиози не станут долго сомневаться, прежде чем лишить жизни неудобного или опасного для их деятельности человека.
Последние годы Фанзоне только притворялся, что от такого уклада жизни ему не воротит душу. Часто говорят, что нас в корне могут поменять те или иные обстоятельства. Одни, обретя богатство или славу, становятся надменны и жестоки по отношению к менее успешным окружающим людям. А иные, наоборот, щедро делятся и помогают другим. Или же, напротив, прошедший испытание горем и лишениями может ожесточиться, и начнёт вымещать зло на весь мир, а другой же станет мудрее и научится не осуждать всех вокруг, а понимать и сострадать.
Но Альдо не был согласен с этой мыслью и был убеждён, что люди не могут изменить своей истинной сути. Просто под силой обстоятельств, в определённый момент в них может ярче проявиться то, что и так было заложено, но до определённого момента не имело возможности раскрыться. Как первоначально острый камень, годами окатываемый волнами, превращается в гладкий валун, при этом всё равно остаётся тем же камнем, лишь другой формы. Так же и человек под влиянием различных событий может обтёсываться, менять своё поведение или мнение на некоторые явления, но его квинтэссенция не может измениться в корне.
Поэтому бездушный и склонный к насилию человек, попав в преступную организацию, скорее всего, окажется в подобающей ему среде и сможет реализовать свой злодейский потенциал. А добросердечный и честныйрано или поздно взбунтует и очень вероятно, впоследствии будет убит. Либо вечно задавливая свою совесть и истинные душевные порывы, обрекает себя на глубокое несчастье. А то и вовсе рискует превратиться в лишённого рефлексии слугу.
Фанзоне не собирался более приспосабливаться к обстоятельствам. Отказался плыть по течению судьбы и сам выбрал направление, по которому доберётся до тех вод, в которых сможет чувствовать себя собой.
С малых лет Альдо обожал всяческую тонкую работу руками. При любом удобном случае вырисовывал замысловатые узоры чернилами на бумаге, прутиком на песке и вырезал из дерева различные фигурки. Отец мальчика имел макаронную фабрику, но прекрасно видел, что сын совершенно не интересуется его делом, а наблюдая, как тот, будто заворожённый, часами разглядывает золотые украшения своей матери, начал беспокоиться и подумывал поговорить о странном поведении сына со священником. Но когда на Рождество Альдо преподнёс матери и сестре украшения, сделанные своими руками из дерева и найденных на пляже небольших камешков, понялпризвание сына стать ювелиром. Отец с гордостью рассматривал кропотливо исполненные украшения. Используя подручные средства, мальчику удалось изумительно тонко просверлить отверстия, через которые была продета нить, державшая ожерелье, а притупив швейные булавки, смекалисто переделать их в застёжки для серёг. В тот момент отец твёрдо решил непременно отправить сына учиться к лучшим мастерам ювелирного искусства.
Когда пришёл день, Альдо с неимоверным воодушевлением отправился на учёбу в Париж. Молодой человек увлечённо осваивал это ремесло от истинных виртуозов ювелирного дела, и всячески наслаждался прелестями жизни в самом прекрасном и романтичном городе мира. Вернувшегося с учёбы молодого человека, отец с матерью огорошили своей задумкой: продать фабрику на Сицилии, и начать собственное производство макарон в Северной Америке. Там у них уже были постоянные клиенты, а за счёт отсутствия затрат на доставку, открывалась перспектива ещё больше увеличить список клиентов. Родители с упоением рассказывали о возможностях и множестве идей для расширения своего бизнеса. В итоге им удалось вдохновить на переезд и сына. В Соединённых Штатах первоклассного ювелира с европейским образованием мог ждать большой успех.
Но вот бедаего сестра наотрез отказывалась переезжать с семьёй в Новый Свет. Орнелла влюбилась в сына преуспевающего землевладельца, и они уже готовились к свадьбе. Дабы не разрушать мечты своих родителей, Альдо согласился остаться на Сицилии до тех пор, пока не удостоверится в стабильности семейного счастья сестры и тогда возможно тоже переехать в Америку. Так и решили. После свадьбы дочери родители, в сопровождении проверенных работников и их семей, отправились за океан открывать фабрику по производству макарон. Орнелла переехала в дом своего мужа, а Альдо в богатый портовый город, откуда мог в любой момент примчаться повидать сестру. Арендовал на самой бойкой улице Мессины небольшое помещение и оборудовал в нём ювелирную мастерскую.
Не прошло и недели, как к нему пришли солидно одетые синьоры, предложив выполнять для них некоторые услуги или же платить непомерные для начинающего ювелира взносы за право вести бизнес на «их» территории. Молодой человек мгновенно понял, что выбора они ему не предложили: даже если отдать все деньги, оставленные ему на первое время родителями, внушительные синьоры этим не удовлетворятся. В его лице им нужен был свой ювелир, который переплавлял бы награбленные драгоценности и создавал, из получившегося золота и камней, новые украшения.
Порой они приносили редкие по своей чистоте и размеру камни. Вероятно, их сбывали воры со всей Италии, если не Европы. Такие драгоценности ювелир хранил в надёжном металлическом шкафу. Лишь однажды создал роскошное кольцо с бриллиантом в три карата, которое глава клана дон Пиццо подарил своей жене на годовщину свадьбы. Спустя несколько месяцев в лавку к Альдо зашёл один из консильери дона Пиццо и дал заданиенабросать несколько эскизов серёг для его дочери.
Ювелир вспомнил то событие, разделившее его жизнь на до и после. Где «до» оказалось лишь блёклым ожиданием того самого «после» наполнившим его жизнь яркими эмоциями и смыслом.
В тот день дверь в ювелирную мастерскую Альдо Фанзоне открылась, и на пороге появилась она. Предзакатное солнце подсвечивало силуэт в нежно-розовом платье из шёлкового крепа с широкими, украшенными кружевом рукавами. Отчего, вкупе с тонкой талией, контуры вошедшей напоминали очертания бабочки.
Ювелир не сразу разглядел ангельские черты девушки, но только от этого неземного образа у него перехватило дыхание. Следом вошёл её отец и, глядя на застывшего с восхищённым выражением лица ювелира, спросил, готовы ли эскизы.
Альдо не сразу понял вопрос, так как прекрасная фея уже стояла в метре от него и бросала в его сторону смущённые, но явно любопытные взгляды. С каждым этим взором ювелиру казалось, что из её прекрасных синих глаз вылетают серебряные стрелы с сапфировыми наконечниками, попадая точно в его сердце.
Как сапфирыбудто пьяным голосом пролепетал очарованный молодой человек.
Что сапфиры? Вы предлагаете серьги с сапфировыми вставками? Покажите скорее эскизы! теряя терпение от медлительности Альдо, потребовал отец сказочной принцессы.
Дочь заказчика улыбнулась, и у ювелира будто выросли крылья. Он выложил на прилавок несколько рисунков и замер, ожидая её реакцию. Теперь-то Альдо понимал, что ни один камень, и ни одно самое изысканное украшение не достойно неземной красоты этой девушки. Однако та с восторгом оглядывала эскизы и никак не могла выбрать самый лучший из них.
Мне кажется, они все очень оригинальны и каждый по-своему хорош, растерянным ангельским голосом проговорило небесное создание. Но мне тоже нравится идея с сапфирами. У меня ещё нет украшений с этим камнем.
А давайте, я переверну листы вниз рисунками, перемешаю, и вы наугад вытяните один из них, по тому эскизу я и исполню украшение? нашёл выход молодой человек.
Согласна! радостно воскликнула девушка и, демонстрируя готовность к лотерее, приподняла прелестные руки в кружевных перчатках.
Отец красавицы с азартом смотрел, как Фанзоне перемешивает эскизы, и когда его дочь вытянула и перевернула листок рисунком вверх, кажется, не разочаровался, что выиграл именно этот набросок будущего изделия.
Прекрасно. Ты довольна, Реджина?
Да, очень, она рассматривала изображение, вероятно, представляя, как готовые серьги будут смотреться в её ушах.
«Реджинакоролева. Да именно так. Она и есть королева красоты, грациозности, шарма и отныне моего сердца», твёрдо сказал про себя влюблённый молодой человек. А вслух продолжил:
Значит, сапфиры?
Да, я думаю, они будут хорошо оттенять мои глаза.
Боюсь, что любой камень померкнет на фоне ваших глаз.
Реджина улыбнулась, потупила взор, а на её нежных щеках выступил милый румянец, ещё пуще взбурливший кровь темпераментному ювелиру.
У вас есть в наличие нужные камни? вернул беседу в деловое русло мафиози, уловив летающие между молодыми людьми искры.
В следующий раз они встретились, когда Реджина снова пришла в лавку к Фанзоне посмотреть на готовые серьги и заодно пригласить молодого человека на свой день рождения. Синьор Мичелли благосклонно отнёсся к симпатии, возникшей между его дочерью и ювелиром. Альдо, будучи человеком уже не посторонним делу и, судя по всему, надёжным, как никто подходил на роль жениха его дочери. Раньше ювелир казался слишком рано потерявшим интерес к жизни, хладнокровным и бесчувственным молодым человеком. Но та встреча с Реджиной, будто вдохнула в него жизнь. Он перестал взирать на всех вокруг потухшим апатичным взглядом. Напротив, его глаза засветились, и от него веяло энтузиазмом и молодецкой энергией.
Порой консильери заходил в лавку Альдо Фанзоне и наблюдал за ним во время работы. По выражению его лица и затуманенному взгляду, догадывался, что тот наверняка воображает сцены с романтическим флёром, главной героиней которых является Реджина. В ней тоже были заметны перемены: дочь дольше обычного разглядывала себя в зеркале, а на её прекрасном личике был такой же мечтательный отпечаток, как накануне у ювелира.
Дочь стала ещё ласковее обычного, будто понимая, что отец раскусил её чувства и теперь от его решения зависит, будет ли у этой истории продолжение. Синьор Мичелли решил, что не станет препятствовать, если ухажёр настроен серьёзно. Кроме того, дополнительным расположением к ювелиру служило то, что тот напоминал ему самого себя в молодости. Будучи в те годы амбициозным начинающим юристом, ещё не успевшим расстаться с юношеским максимализмом, он также с первого взгляда и до беспамятства влюбился в мать Реджины. Но к несчастью, их семейной идиллии не суждено было длиться долго.
С тех пор как синьор Мичелли овдовел, в его жизни была только Реджина, с такими же синими, как у мамы глазами. Всю свою любовь и заботу мужчина отдавал дочери и прикладывал все усилия, чтобы она, согласно её имени, росла настоящей королевой. И его не волновал способ заработка денег для этого благополучия. Потому юрист, отодвинув собственные принципы, без колебаний согласился работать на мафию. На свете была только одна важная для него цельсудьба дочери, продолжение их с супругой любви. В глубине души консильери надеялся, что раз уж Господь, так рано отобрал у него любимую женщину, их дочери полагается испить до конца не только из своей чаши счастья, но и из той, которая была отнята недопитой у её матери и отца.
На свой двадцатый день рождения Реджина заказала шикарное модное платье из Парижа. Отец знал, что Альдо тоже собирается преподнести ей украшение в комплект к заказанным ранее серьгам. Молодой человек указал в книге учёта, что выкупил сапфиры и бриллианты разных размеров. Сумма, которую он потратил на камни, была настолько велика, что советник главы мафиозного клана, саркастически хмыкнул: «Осталось ли у молодого человека хоть что-то за душой, после такого подарка?» Безусловно, ювелир зарабатывал на своей лавке и услугах для мафии очень хорошие деньги, но всё же щедрость потенциального жениха впечатлила синьора Мичелли.