По одним только Вишну понятным причинам была куплена бутылка шампанского, наверное, мне хотелось добавить символизма, чего-то волшебного, незабываемого. Да нифига! Просто я увидел в фильме «Бриллиантовая рука», как таксист пил из горла, а остатками освежал шею, словно одеколономнативная реклама, видимо, сработала. Самое главноеэто был первый опыт: без родителей, на поезде, что само по себе уже особенное приключение со специфическим запахом, стуком колёс и горячими пирожками на станциях. Всё это гораздо круче, чем современные лайнеры и прочий all inclusive. Ещё одна загадка Пуанкареэто та-дам!.. к шампанскому я стащил у старшей сестры два хрустальных фужера, непостижимо для каких целей, но впоследствии они сыграли свою роль!
День отъезда настал. До вокзала я добирался на трамвае, вспоминая, не забыл ли чего важного. Жиза, сказал бы любой начинающий путешественник. В салоне вагона было наклеено много рекламных объявлений, они пестрили разнообразием и красками. Тут было всё: и ярмарка одежды, и распродажа саженцев, и школьная форма для младших классов, и приглашения на семинары, в секты Секты, они просто хлынули в атеистическое постсоветское пространство, заполняя религиозный вакуум. На одно такое объявление я обратил внимание. Оно было ярким, и, казалось, ветер из окна анимирует его индийскую картинку. Надпись гласила что-то вроде: «В ДК им. Лаврова открываются лекции на санскрите. Тема: Материальные и духовные миры. Приглашаются все полубоги и живые существа». Спикером был заявлен некий Нараяна. Ну, конечно, в душе я с этого орнул. Я с недоверием относился к религии, тем более, когда вокруг расплодился миллион сект. Краем глаза смотря в окно, я заметил, как чёрная кошка аллюром перебегает дорогу наперерез курсу моего трамвая, и это меня жёстко напрягло, в такие приметы я верил, и основания на то у меня были. Тем более кошка оказалась непростой: она то исчезала, то появлялась в реальности. Киса была в так называемой суперпозиции: она одновременно и была, и не была в этом мире Предчувствуя шлаковость ситуации, что сейчас произойдёт переход дороги чёрной кошкой, я соскочил с сиденья, ругаясь: Ну, что, Нараяна, если ты существуешь, ты допустишь такое прямо сейчас, перед поездкой?!. Котейке оставались считанные метры, она ускорялась, перейдя на прыжки. В ту же секунду перед трамваем образовался энергетический прозрачный тоннель, он сверкал и переливался, как бензин в луже. Трамвай влетел в него как раз в том месте, где котофея Шрёдингера должна была пересечь рельсы. Я даже не удивился: так был увлечён демонстрацией средних пальцев обеих рук сидящей перед рельсами обломавшейся кисе. Прямо у неё перед мордой потрескивало силовое поле, а я избежал ну ооочень плохой приметыэто было близко к религиозному экстазу. Даже не обратив внимания на всю мистику ситуэйшена, я гордо вышел из вагона на станции Вокзал железнодорожный.
Традиционно ССО встречались под «варежкой», известной каждому жителю Свердловска, плавно трансформирующегося в Екатеринбург. Уже издалека я увидел огромную группу целиночных людей. С энтузиазмом и трепетом я искал знакомые лица, но народу было грандиозно много! Кое-кто был из нашего лицея, но в целом все незнакомцы. Я обнаружил Игоря, который уже давал троллевью местной газете Гудок или Свисток. Представители СМИ не могли пропустить отъезд ССО и впились в самого праздно тусующегося и внушающего доверие персонажа. Вокруг И стояла небольшая съемочная группа, вопросы ему задавал очкастый журналист дичайшего вида. Подойдя ближе, я услышал примерно следующее:
Скажите, Игорь! Что вы думаете об отечественном образовании?
Думаю, это была бы неплохая идея, спокойно отвечал Игорёна.
Последовала тупая пауза, ибо у общества ещё не выработались антитела к Игорёне-95. Я схватил его за рукав и отдёрнул в сторону, прекратив этот троллинг:
Ты хоть с ними не здоровался по-итальянски? Как я тебя учил?
Нет, ответил И.
Слава Нараяне! выдохнул я.
До отправления оставались минуты. В панике мы искали Колю: Николяс тупо опаздывал. Связи-то нет, и если поезд уйдёт, то всё, конкистадор может возвращаться домой и разбирать чемоданчик по болтикам. Но в жизни ведь ничто не бывает случайно: опоздание и несобранность нашего друга в конечном счёте сыграли решающую роль. В самый последний момент он всё-таки появился, и мы уже втроём догоняли наш отряд по подземным переулкам старого вокзала, пытаясь найти нужный перрон. Благо Гарри Поттер ещё не вышел, и мы не долбились в стены между выходами к путям.
Поезд отправлялся, и ради отстающих Нараяна дёрнул четырьмя руками стоп-кран. Запрыгивая в последний вагон уезжающего поезда, я так толком и не понимал, куда мы едем, где находится лагерь и в каком он вообще городе. Мы просто уезжали куда-то на запад, и где-то там, далеко, нас ждала загадочная Астраханская область.
По причине опоздания мы попали не в ту группу. Я увидел первое свободное плацкартное купе, тут же бросил туда сумки и рухнул на нижнюю полку, выдохшись от спешки и усталости. И в этот момент произошло самое важное, самое трепетное и самое неожиданное: в суете сумасшедшего отъезда, сквозь усталость и шум, я увидел, как по вагону безуспешно пытаются продвинуться девушки с тяжёлыми чемоданами и потерянным видом. Это были те самые с инструктажа, и ещё одна, видимо, их подружка. Мгновенно мой процессор заработал, получив дополнительные ресурсы, как в фильме Терминатор: я приближаюсь к той, что с белым каре, беру её тяжёлую сумку и предлагаю своё купе, как будто это VIP-каюта на круизном лайнере, а не плацкарт в советском поезде. Она улыбнулась и села без сопротивлений, всем своим видом показав, что груз спал. Тут-то всё и понеслось!
Именно в этом вагоне не было ни взрослых, ни администрации отряда, власть принадлежала нам, подросткам. В соседнем плацкарте уже заиграла гитара, конкурируя со Скутером, зажигающим из общих колонок железнодорожного состава. Пассажирский медленно разгонялся, оставляя за собой прошлое. Мы испытывали те же чувства, что и путешественники-первооткрыватели, и представляли, что это не вагоны, а Нинья, Пинта и Санта-Мариякорабли, бороздящие океан в поисках новых берегов.
В купе нас было шестеро. Обо всём позабыв, я просто улыбался и смотрел на прекрасных спутниц. Мне захотелось расслабиться ещё больше, насколько это было возможно, и разрядить обстановку, а потому я молча достал бутылку шампанского и украденный хрусталь. Наличие элементов лакшери в такой обстановке было необычно и вызывало у дам явный интерес. Хрустальные бокалы в плацкарте можно было сравнить только с индуистским божеством в ДК Лаврова. В сознании девушек наверняка происходил какой-то хаос: только что они испытывали тревогу и дискомфорт, беспомощно борясь с тяжёлым багажом, а сейчас сидят с наполненными до краёв шампанским бокалами, вещи их аккуратно размещены, а им предложены самые удобные места. Конечно, девчонки пребывали в восторге от неожиданных ухаживаний. Тем временем включилось игристое: через пятнадцать минут мы вдвоём пошли курить в тамбур, через шестнадцать мы уже целовались, причём так дико и безрассудно не обращая внимания на то, что тамбур был обитаем не только Купидонами.
Я даже не знал её имени. Она начала курить, хотя до этого ни разу не пробовала. Тут в межвагонное пространство просочился Игорёна с вопросом, когда наша остановка, но мы не обращали внимание ни на что. Мы оба испытывали шок, но, рассуждая сейчас трезво, с высоты лет, полагаю, повлияло напряжение, которое копилось целый год и разом спало в поезде. Мы одни, синтез алкоголя и никотина, стук колёс, резко сменяющиеся картины за окном, ландшафты нюдовых и пудровых оттенков, сортировкивсё складывается хорошо, только позитив, музыка, движение, чувства. Не присматриваясь друг к другу, как в фильмах, без всяких пауз, мы, жадно вцепившись в губы друг друга и не стесняясь иной жизни, кипящей в тамбуре, продолжали поцелуи! После мы уже не расставались.
Вообще, их тринитиэто две сестры, одной из которых было 15 лет (Юля, моя), её старшая18-летняя (Маша), и третьяподруга Аня, ровесница Маши. Выглядели они замечательно, и, хотя они были абсолютно разными, их объединял особенный шарм. У девчонок был свой смех и жаргонхотелось приоткрыть завесу тайны и разрушить весь этот микромир, узнать, чем дышит, о чём разговаривает и думает эта поп-группа.
Образ Юлии идеально ложился на мою матрицу восприятия: худощавая, абсолютно нет груди, широкие бёдра, зазор вверху между ногсексуальность во плоти, изящность, тонкие лодыжки и запястья. Что-то было в ней породистое, аристократичное, недосягаемое, точнее не что-то, а всё Голову украшала заколка из общих прямых и свободных рубинов Нараяны, возводя её природную красоту и молодость в степень. Жесты красивые, плавные, сводящий с ума голос, этот запах, её прикосновения Не знаю, как описать букет чувств, который не испытывал никогда ранее. Её хотелось оберегать, защищать, было ощущение, что она родной человек, подходящий по всем критериям идеала! Вот так. А своеобразное начало лавстори объясняется тем, что алкоголь был мощнейшим катализатором.
«Копните русского и найдете татарина»
Поезд уверенно двигался на юго-запад. На каждой станции был свой новый ландшафт, другая планета Всё было пропитано романтикой: запахи железной дороги, природа, новые впечатления. Эти эмоции подпитывал, ну, вы сами понимаете, кто, и также понимаете, что же мы первым делом бежали покупать на перрончик.
В Казани к обеду подавали чак-чак, плов из Пикачу, сникерсы и просроченный пивас. Бойкая торговля на станции кричала о расцвете рыночной экономики и частного предпринимательства в стране. Особо взыскательные гурманы могли прямо тут, в бронированном киоске, увешанном товаром с иностранными названиями, разогреть манты или пиццу. А привокзальный ресторатор так рвался смачно сдобрить майонезом и кетчупом ароматные блюда, что понять, что именно ты съел, можно было, лишь проехав пару часов от станции. Кулдаун у просрочки был чётко выверен и срабатывал он достаточно далеко от точки приобретения. Я оглядывал поддатеньким взглядом бабку из мультика Миядзаки, продающую пирожки с мясом, и мне было классно. Светло, тепло, безопасно так На мой вопрос: «А где же мясо в пирожке с мясом?», бабка пронырливо и насмешливо ответила, одновременно старательно разыскивая сдачу в миллионе своих карманов: «А ты ещё не докусал до него! Кусай дальше!». Я сделал ещё одно движение челюстью и внимательно разглядел свежий надкус, где мяса по-прежнему не было. Я показал это бабке, на что получил мгновенный ответ: «Дак ты ж его откусил и съел, яхонтовый ты мой!». Я засмеялся, и она тоже. Вот на чём основывается маркетинг: на юморе, заменяющем белки и жиры советскому народу уже много лет. Я был счастлив, я был так счастлив стоять на вокзале города с тысячелетней историей, я был счастлив даже тому, что меня обманули. Солнце светило мне в зажмуренные глаза, и я запрокинул голову вверх, раскинув руки: «Боже, Россия, как ты прекрасна! Как мне в тебе хорошо!». Это был один из редких моментов социально-бытового счастья.
Поезд, проснувшись, плавно закачался, оставляя далеко позади белый Кремль и колорит Татарстана. Во время поездки возникли небольшие проблемы. Во-первых, не могу объяснить, почему, но я никак не мог запомнить её имени. Я пытался снова косвенно узнать, как же её зовут, было стыдно просто взять и спросить в лоб. Выходило, что мы уже и обнимались, и целовались, но я тупо забыл, как же зовут Свет Всей Моей Жизни. Моё имя запомнили все и сразу, но вот её имени запомнить я никак не мог, и мне было невероятно стыдно в этом признаться. Предложение Игорёны найти на следующей станции Старбакс, где говорят имена, меня тоже не очень устраивало, а обращаться к Нараяне по пустякам я не хотел. Вторая проблема: с самого начала я не прекращал врать, будто у меня была уже куча женщин, что я мегаопытный в этом нехитром деле. Я читал Лермонтова и Есенина, выдавая произведения за свои, причём с бумажного носителя. Создавая образ опытного мужика, я становился суперменом рядом со своей дамой, мог открыть окно и высунуть свою дурную башку из вагона, что-то кричать навстречу ветру и солнцу в лицо, мог носить свою девушку на руках, намазывать ей паштет на хлеб, покупать лакомства, укрывать одеялом и смотреть, как она спит, охраняя покой К слову, за эти два дня в поезде я истратил половину всех своих финансов, рассчитанных на два с половиной месяца, но мне кажется, это того стоило.
Мой энтузиазм подогревался всеобщим вниманием. Параллельно с развлечениями на недолгих остановках мы играли в карты, травили анекдотысловом, развлекались. А за окном мелькали бесконечные просторы страны.
Игорёна спрашивал: Зачем в поезде третьи полки, если на них никто никогда не ездит?. Я ответил, что, они специально освобождены для Богов Вишну и Шивы, чтобы никто не мешал им передвигаться по многочисленным Вселенным.
Кучность стрел Купидона ощущалась, как очередь из Калаша
Когда мы познакомились и разделили одно купе, у нас было много времени для того, чтобы узнавать друг друга, причём не только тактильно, мы хотели разузнать друг о друге всё.
Как только возникают симпатия, влечение, тотчас же появляется и некий инфовакуум. Ты должен получить всю информацию о предмете своего вожделения, вам нужно больше знать друг о друге, вы хотите вторгнуться во все уголочки новых Вселенных и навести там шороху, погрузившись с головой.
Мы, Влюбленные, очень жадно глотали каждый байт информации друг о друге, записывая в свою оперативную память.
Так оказалось, что моя любовь и её сестра были дочерьми сотрудницы нашего учебного заведения, их мама работала у нас в столовой. К слову, она всегда относилась ко мне ласково и с каким-то нежным трепетом. Итак, их родители решили, что дочки поедут вместе со следопытами нашего отряда. Логика практически всех родаков была проста: предки хотели пристроить своих мелких на лето, получая таким образом небольшой отпуск.
Юлей и Машей укрепили наш отряд. Обе они учились не в нашем лицее: Ю заканчивала десятый или одиннадцатый класс, а Маша к этому времени была уже студенткой универа. И вот, мы в одном поезде. Мы едем в неизведанную неизвестность неизвестности.
Да, влюбившись в первый раз, я готов был жертвовать собой. Я думал, что это навсегда, что мне никто уже больше в жизни не нужен, что она максимально мне подходит. Соответственно, других я даже не хотел рассматривать. Я предполагал, что мы будем жить долго и вместе, и готов был вдвоём умереть в один день.
Легко мог пренебречь своими интересами ради неё. Да вообще всё было под чувствами. Однозначно, она была та единственная, самая красивая, самая желанная и сексуальная. В то же время самая беззащитная, хрупкая, близкая.
Если вы влюблялись с первого взгляда, то, наверняка, должны это всё знать и чувствовать, понимать, как это происходит и о чём я сейчас вообще. Ради своей первой девушки мог пойти на многое, реально хоть горы свернуть, если потребуется! Под чувствами, рядом с ней, я становился суперменом, рыцарем. Такой храбрыйхочу защищать и буду драться до последнего, энергия переполняет тело, и абсолютно пофиг даже на себя самого. Главное, чтобы она была в безопасности, в гармонии. Это всё действительно было, реальный факт, реальные эмоции и ощущения. Моё спокойствие и душевный баланс напрямую коррелировали с её настроением.
Ревность у мужчины складывается из эгоизма, доведенного до чертиков, из самолюбия, захваченного врасплох, и раздраженного тщеславия
Не знаю, какое сравнение подошло бы для этого чувства Как удар? Укол? Словно тебя бросили в ледяную воду, вода сковала тебя, едва коснувшись кожи. В этом состоянии ты не можешь есть, у тебя не работает мозг, ты статичен к внешнему миру, да и мышление в целом отключается.
Когда мы только садились в поезд, я был полон радости и воодушевления, я чувствовал, как попутный ветер дует мне в спину, даже когда торчал из окна, а ветер фактически дул в лицо. Вдохновлённый, я придумывал всевозможные истории, анекдоты и рифмы на ходу, у меня могли родиться песни, стихотворения Всё это было важно, всё имело смысл!
С уверенностью могу сказать, что ревностьсамый негативный и отравляющий элемент любви. Она разъедает, убивает всё твоё существо, она способна подтолкнуть почти на любой трэш. Любовьэто плохо, в том числе и из-за ревности.
Но последний поступок главной героини сна отрезвил меня, я будто резко проснулся, вскочил с кровати, с головокружением и тошнотой оказавшись в реальности.
Слава Нараяне, что всё пошло не по новому ужасному сценарию. Я не могу представить ни поездку, ни время в лагере в целом без неё. Не будь Ю рядом, месяцы в отряде превратились бы в полный шлак, в обычную изнурительную работу, ничем особо не отличавшуюся по серости будней и бытовухе от городской жизни. Без любовной линии сценарий пестрил бы исключительно последствиями от алкоголя, бесчисленным множеством опытов с марихуаной, историями о том, как нас кинули на деньги, ничего не заплатив за работу, вот, как бы всё это смотрелось. Берегитесь реальности. Это вещь такая неоднозначная.