Мы с Геной едем на вокзал. Там складывается все очень удачно. Поезд через час, билеты есть. Я провожаю Гену прямо до места в вагоне.
Вот тебе немного денег, пожрать в дороге. Правда, жевать нормально у тебя еще не получится. В Питере больше не появляйся. Еще раз сунешься к Наде, уедешь отсюда в цинковом гробу. Кивни, если понял.
Гена кивает.
С вокзала я сразу еду в Васкелово. Когда подъезжаю к дому Марьи Сергеевны, уже начинает темнеть. Женщины пьют чай, Димка гуляет во дворе. Наливают и мне чашку.
Ну как?
Нормально. В «травме» сказали, что страшного ничего нет, ни переломов, ни трещин в костях. Потом мы поехали на вокзал, я посадил его в поезд и Гена уехал. Домой. Сказал, что больше никогда не вернется.
Гена отец Димы, но Димке я говорю, что папа у него не он. А другой человек, полярный летчик. Который много лет находится в экспедиции, в Антарктиде. С Геной мы несколько лет назад развелись, но алиментов он не платит, так ни копейки за это время и не получила. Только приезжает и терроризирует нас с сыном.
Значит, ты свободна?
Да.
Женись на ней, Марья Сергеевна мне подмигивает.
Да он сам женат, нападает Надя.
Это мы исправим. В самое ближайшее время, парирую я.
Мы сидим пьем чай, разговариваем. Смеемся.
Марья Сергеевна, Вы будете первым гостем на нашей свадьбе, говорю я.
А что, ты уже сделал мне предложение?
Да, считай, что сделал.
Так не считается.
Значит, не считается?
Я вскакиваю из-за стола, бегу во двор и срываю с клумбы Марьи Сергеевны самый красивый цветок.
Ах, безобразник, увидев это, воскликнула хозяйка. Ну ладно, для такого дела можно.
Я подхожу к сидящей за столом Наде, встаю перед ней на одно колено и протягиваю цветок.
Надежда! Согласна ли ты стать моей женой?
Я подумаю, смеется она. Хотя нет, я уже подумала, согласна.
Я встаю с колена и мы целуемся. А Марья Сергеевна роняет слезу.
Ну так что, поехали домой? я обнимаю Надю за плечи.
Поехали.
Спасибо Вам за все, Марья Сергеевна!
Мир вам да любовь!
Мы поймали во дворе Димку, посадили его в машину и поехали домой, в наш гостевой домик. Наш большой Дом еще строился.
А ты знаешь, Димка, говорю я ему в машине. Я ведь раньше служил в полярной авиации, жил в Антарктиде.
А моего папу ты там не встречал?
А как зовут твоего папу?
Мама, как зовут моего папу?
Андрей.
Его зовут Андрей.
А фамилия его как?
Мама, а как его фамилия?
А фамилия его, Надин голос задрожал. Фамилия его Алексеев.
Так ведь я Андрей Алексеев!
Как?! закричал Димка. Ты Андрей Алексеев? Значит, ты мой папа?
Я.
Мама, это же папа! Мама, чего ты плачешь?
Это от радости, сынок.
Я нажал на тормоз. Слезы застилали глаза, я не видел дорогу.
Мы лежим с Надей на кровати в спальне. Димка в гостиной давно уснул. Мы лежим рядом, на спине и смотрим в потолок. Мы не касаемся друг друга. Мы боимся. Мы боимся, что произойдет взрыв. Взрыв невиданной силы. Так сильно мы хотим друг друга. Это наша первая брачная ночь. Хотя сам брак еще впереди. Но эта ночь особенная. Она действительно первая. Первая в нашей совместной счастливой жизни. После первой брачной ночи будет медовый месяц. Медовый месяц перейдет в медовый год. А медовый год перейдет в медовую жизнь.
А пока мы лежим с Надей на кровати рядом, совершенно голые. И не касаемся друг друга. Сейчас произойдет взрыв.
Нина-вагина
Едем в Москву! Ура! Лучшие произведения отбирала специальная комиссия. И мой реферат вошел в число лучших. Всего отобрали с курса 10 работ и мы, их авторы, студенты, едем теперь в Москву, на олимпиаду, представлять наш город, Питер и наш Университет. Кроме меня, парня, в лауреаты попали только девушки, впрочем, их большинство и на курсе. Едет с нами и Лена Петрова, моя однокурсница, девушка, которая нравится мне более других.
Леночкаотличница. Она прилежно учится. Выполняет все домашние задания. И пишет она неплохо. Есть места, которые мне очень нравятся. Как относится Лена ко мне, я не знаю. Общения у нас как-то не получается. Мы здороваемся, можем переброситься парою фраз, но большего не получается. Мне хочется многое ей сказать, но как доходит до дела, все слова куда-то улетучиваются и наступает неловкое порой молчание.
Привет! Как тебе семинар Васильева?
Понравилось. Есть в нем нечто особенное.
А хотела бы ты с ним поспорить? С чем-то не согласиться?
Да, возможно.
Ну ладно, бывай, я побежал, надо заскочить в библиотеку.
Пока!
На занятиях я всегда старался сесть чуть сзади Лены, чтобы можно было бросать на нее незаметные взгляды. На ее гордую посадку головы, нежную шею, шелковистые волосы.
И теперь с Леной мы поедем в одном поезде, будем вместе несколько дней подряд, жить в одной гостинице. Я почему-то надеялся, что наше знакомство перерастет во что-то большее.
Одиннадцатым участником нашей студенческой делегации была преподаватель Нина Сергеевна. Эта невысокая изящная женщина обладала строгим взглядом умных проницательных глаз. Одевалась она со вкусом, держалась всегда с достоинством, говорила внятно, доходчиво и грамотно. На занятиях Нина Сергеевна любила иногда пошутить, «подколоть» какого-нибудь нерадивого ученика. Ее высокая грудь была, на мой взгляд, часто чрезмерно открытой, длина юбки несколько завышена. Мне ее занятия всегда нравились.
Приехали мы в Москву дневным поездом. Организаторы слета поселили нас в общежитии, больше похожим на гостиницу. Мне, как единственному представителю мужского пола, достался небольшой одноместный номер. Девчонок расселили по двухместным номерам. А Нине Сергеевне достался трехкомнатный люкс с двумя спальнями. К себе в номер, соседкой, она взяла Леночку Петрову.
За ужином мы с Леной оказались за одним столом.
Ну как тебе Москва?
Я была тут давно, еще маленькой. Говорят, за последние годы Москва изменилась, похорошела. Надо будет посмотреть город, погулять, если выдастся время.
Хочешь, пойдем сейчас, после ужина?
Пойдем.
Я был вне себя от радости. Мы с Леной идем на прогулку, это почти как свидание.
И вот мы идем с Леной Петровой по вечернему городу. Идем рядом, почти касаясь рукавами пальто. Стоит осень, желтые листья падают нам прямо под ноги.
Хорошая погода для прогулок.
Да.
Осенью всегда вспоминается Пушкин.
Да. Осень и мое любимое время года. Ранняя осень, когда днем еще тепло, а ночью уже слегка морозно.
Воздух как-то особенно прозрачен и легко, хорошо думается. Как ты пишешь, Лена, расскажи.
Да что пишу, она засмущалась. До настоящего мастера мне еще очень далеко. У тебя гораздо лучше получается. Как ты пишешь?
Я? пришла очередь смущаться мне. Все пишется как-то само собой. Просто сажусь и пишу.
Мы гуляли и разговаривали долго. Это и впрямь было похоже на свидание. В воздухе витало некое взаимное сближение. Я уже подумывал взять Леночку за руку.
Но вот мы подошли к дверям общежития. Расставаться не хотелось. Пригласить ее к себе? Неудобно, подумает, что я хочу с ней переспать.
Лена, ты говорила, что взяла книгу Алексеева с собой. Дашь мне ее на ночь почитать?
Пойдем, конечно дам.
Мы зашли в номер Лены. Здесь была одна большая общая комната, гостиная, из которой вели двери в две спальни. Дверь в комнату Нины Сергеевны была закрыта. Наверное, уже спит.
Саша, хочешь чаю?
Да, спасибо, не откажусь.
Садись в кресло, сейчас я организую.
Я сел в кресло, оглядывая номер. Обставлен неплохо, люкс. Мы уже пили с Леной чай, когда из своей комнаты выглянула Нина Сергеевна.
Чаевничаете? Ну-ну.
Нина Сергеевна еще не спала. Потому что одета была как-то не по-домашнему. Уйдя обратно в свою комнату, женщина оставила дверь приоткрытой. А я как раз сидел к этой двери лицом. «Дверь не закрыла, чтобы нас контролировать», подумал я.
Леночка была дружелюбна и расположена ко мне, мы мило беседовали. Но приоткрытая дверь мешала дальнейшему сближению.
Временами я видел Нину Сергеевну. Она проходила у себя в комнате то в одну сторону, то в другую.
Ну что, Саша, еще чаю?
Да нет, пожалуй хватит.
Пора было закругляться. И в этот момент Нина Сергеевна села на кровать. Прямо в моем секторе обзора. И стала раздеваться. У меня перехватило дыхание. Знала ли она, что я все вижу? Вот она сняла блузку, оставшись в лифчике. Потом юбку, оставшись в трусиках. Нина Сергеевна сидела ко мне боком. Я стал жадно рассматривать ее фигуру. Мое сердце забилось еще сильнее, когда преподавательница сняла бюстгальтер. Крупные белые груди с рельефными сосками оказались на воле. Зрелище меня потрясло, но показать свою заинтересованность раздетым женским телом перед Леной я не мог. Приходилось продолжать беседу с девушкой, искоса бросая взгляды на почти голую женщину. Нина Сергеевна привстала и стала стягивать трусики. Это было кульминацией. У меня началась эрекция. Заметила ли мой холмик Лена? Похоже, что нет. Но наша беседа, как и чай, иссякли. Пора было уходить. Я аккуратно встал, чтобы Лена не заметила моего распухшего члена и кинул прощальный взгляд в комнату Нины Сергеевны. Та стояла боком ко мне, совершенно нагая и смотрелась в зеркало. А я смотрел на нее. Какая грудь, какая талия, какая попа! До свидания, Лена.
Лежа в своей кровати, я видел наяву прекрасное голе тело Нины Сергеевны. Оно запечатлелось в моем мозгу как фотография в альбоме. Сон совершенно не шел. Эротические фантазии стали меня одолевать. Рука под одеялом непроизвольно спустилась к паху. Я ощупал крепкие мускулы своего орудия. Оно готово было к бою и очень его жаждало. Чтобы снять напряжение, мне пришлось сделать холостой выстрел. Но до утра мне так и не удалось почти уснуть.
Занятия продолжались весь день. Половину из них я продремал.
Ты чего такой сонный? спросила Лена.
Уснуть ночью не мог. Новые места, поэтому, наверное.
А я хорошо спала, хоть чаю и напилась. Вечером погуляем по городу?
Да, с удовольствием.
И вот мы снова идем с Леной по вечерней Москве.
Симпатичная девушка Лена Петрова. И в общении приятная. Такая станет, наверное, хорошей женой. Но мои мысли почему-то возвращались все к Нине Сергеевне.
Как твоя соседка?
Нина Сергеевна? Хорошо, мы с ней ладим.
Ничего она не сказала, что ты меня вчера пригласила в номер?
Нет, ничего не сказала. Мы же взрослые люди.
Неожиданно Лена взяла меня за руку. Я посмотрел на нее, но она не ответила на мой взгляд, а шла так, будто ничего не случилось. Вот она начала поглаживать мою ладонь. Неужели она в меня влюбилась? А я в нее? Она симпатичная, хорошая, у нее приятная девичья фигура. Но страсти у меня к Лене нет, это точно. А разве может быть любовь без страсти? Просто как дружба?
Мы шли, как будто ничего не случилось. Разговаривали, шутили. Но руки наши гладили друг друга. И я понимал, что этой ночью мы будем вместе. Наверное.
Мы подошли к общежитию.
Зайдем ко мне? Сегодня я угощу тебя чаем.
Да, чуть слышно ответила Лена.
Мы поднялись в мой номер. Я включил чайник, поставил чашки.
Пили чай, молчали и изредка бросали друг на друга смущенные взгляды. Может быть, она сомневается?
Я пойду схожу в ванную, сказала Лена.
Так разрешились сомнения.
Я стелил постель, когда в дверь постучали. На пороге стояла Нина Сергеевна.
Саша, беда! Кран сломался, выручай.
Женщина стояла в одном халате и тапочках. Интересно, есть ли у нее что-то под халатом?
Александр! Ну что Вы стоите? Пойдемте! она снова перешла на вы.
Иду, иду, начал приходить в себя я.
Мы пошли в номер преподавателя. Точнее, побежали. А Лена? Ничего, я скоро вернусь. Подождет, если что.
В ванной Нины Сергеевны кран был включен, на полу стояла вода. Я закрыл вентиль, вода течь перестала.
Так что же у Вас случилось?
Не знаю, я включила кран, на пол потекла вода. Я испугалась, что затоплю нижний этаж.
Но сейчас же ведь не течет. Кран исправен. Надо убрать воду с пола и попробовать снова включить кран.
Нина Сергеевна подала тряпку, я стал собирать воду и выливать ее в ванну. Женщина стояла рядом. Совсем близко. Ее обнаженная нога, вынырнувшая из-под полы халата, дразнила своей белизной и гладкостью.
Включайте кран, сказал я. А я посмотрю, не течет ли вода из ванны.
Нина Сергеевна включила воду, я заглянул под ванну. Протечек нигде не было. Что же это такое? Может быть, она пустила воду из крана мимо ванны? Я выглянул из-под ванны наверх. Женщина стояла прямо у меня над головой. Под коротким халатом у нее ничего не было. Вообще ничего! Нина была без трусов!
Ну, что там? она наклонилась ко мне.
Лифчик на теле тоже отсутствовал. Большие белые груди нависли прямо перед моим лицом. Говорить я уже не мог.
Нина Се-сергеевна
Что, милый?
У Вас ничего не течет.
Ты уверен? Вот, посмотри, где у меня течет.
Она распахнула полностью халат и, не давая мне подняться, встала сверху, расставив слегка ноги. Я лежал на полу и лицезрел приоткрытые женские губы. Они были похожи на распускающуюся розу. Текло ли из них? Был только один способ это проверить. Я приподнялся и поцеловал эти губы. Женские половые губы своими жаркими и жадными губами. Чтобы было удобнее, я обхватил упругие ягодицы Нины руками. Да, она текла. Я слизывал волнующую жидкость, я высасывал ее, я купался в ней.
И в этот момент в ванную вошла Лена. Я не видел ее лица. Я не хотел и не мог оторваться от вожделенного места. Мне было уже все равно, что видит и думает девушка. А видела она горячую эротическую сцену. В распахнутом халате, расставив ноги, стоит женщина. А под ней на мокром полу полулежит-полусидит парень и жадно облизывает ее гениталии. Сколько Лена смотрела на нас, я не знаю. Одного взгляда, конечно, было достаточно, чтобы положить конец нашим с ней возникающим чувствам.
Потом Нина помогла мне подняться и отвела в спальню. Там она меня раздела и положила на кровать.
Лежи и не шевелись, сказала она. Будешь делать так, как я хочу. Понял?
Понял.
Тебе понравилось в ванной?
Да, очень.
Это хорошо. Я люблю, когда мне целуют. Здесь, на кровати, это делать удобнее. Смотри только не кончи, пока я не скажу.
Хорошо.
Я лежал лицом вверх. Нина забралась на меня.
Давай продолжим, мы не закончили, она раздвинула ноги, присела на корточки.
Ласкать языком ее гениталии стало действительно удобнее. Я мог теперь дальше просовывать язык во влагалище. Женщина также текла, как и в ванной.
Тек и я. Лицо было мокрым, мокрым стал и пенис. Я уже давно был готов к семяизвержению, но постоянно сдерживался. Вот-вот, я и кончу.
Погоди, не кончай, как будто услышала мои мысли Нина.
Она повернулась и села к моему лицу уже попой. О, это было тоже восхитительно! Тугая гладкая женская попа! Я раздвинул руками ягодицы и стал водить языком по расщелине между ними. Нина застонала. Раздвинув ягодицы еще шире, я стал облизывать отверстие. А потом медленно ввел туда и язык. Женщина застонала еще громче. Я понял, что нравится ей больше всего. Язык в анусе. Это здорово возбуждало ее. Это здорово возбуждало и меня.
Подожди, не кончай, еще раз сказала Нина.
Она наклонилась вперед, убрав с лица попу и подставив вагину. Та сочилась уже неимоверно. Я снова нырнул в ее глубину.
Нина наклонилась и я почувствовал, как мой сочащийся пенис вошел в ее рот. Она стала сосать. Это было уже совсем невыносимо и струя спермы ударила из моего орудия не много метров вверх. Точнее, не на много метров, а на лицо Нины. Жидкость все лилась и лилась, нескончаемо. Я отдал ее всю, до капли.
На другой день мы возвращались в Петербург. Лена и я старались не смотреть друг на друга. Между нами все было кончено. В поезде я подсел к Нине Сергеевне. Пока мы ехали, я пытался коснуться ее то рукой, то ногой. Она отодвигалась. А потом тихо сказала: «Если еще раз до меня дотронешься, я пересяду».
Литературный конкурс я не выиграл. Да и все впечатления от поездки в Москву сконцентрировались у меня на этой женщине, на Нине Сергеевне. Горячие эротические сцены, ее голое прекрасное тело, так и стояли у меня перед глазами.
Петербург встретил нас своей обыденностью. Учеба, творчество, быт. После занятий я окликнул Нину на улице. Она замедлила шаг.
Нина, когда мы увидимся?
Саша, мы больше не увидимся.
Но я этого хочу.