В этой песне так часто повторяется фраза: «Tear it from my heart», мои глаза остаются закрытыми, и сколько бы я ее ни слушала, мне каждый раз хочется кричать на этом моменте.
Есть что-то такое, что бы ты хотела оторвать от своего сердца? спрашивает он так, будто вовсе не нуждается в пояснении. Можешь не отвечать. Сегодня в коридоре я сам все видел.
Кто-то из группы назвал нас с тобой психованными, выпаливаю я, даже не подумав, что это может его задеть.
Но он начинает смеяться. Сначала сдержанно и приглушенно, но затем его смех становится заливистым, слишком громким и даже жутким. А что еще хужезаразительным. Тихо смеясь, я открываю глаза и вижу его. Не того фальшивого парня с выкрашенными в пепельный цвет прядями и точно не того, кто бы стал прятать свои серые, похожие на ртуть, глаза. Сейчас, когда он так искренен и честен с самим собой, его привычный образ дает трещину. Маска, все это время искажающая изображение, рассыпается, и передо мной появляется настоящий Ник.
Что с тобой? оказывается, он уже не смеется. Ты смотришь на меня так, будто я привидение.
После его слов я резко выхожу из оцепенения. Наверное, так бывает, когда тебе приоткрывается завеса в чужой внутренний мир. Вот почему Лунаре так нравится изучать других людей. Может, она права, и в каждого из нас помещена целая планета, отдельная вселенная, жизнь которой зависит от наших поступков и чувств? Конечно, нет. Все это полнейший бред. Решительно тряхнув волосами, я сбрасываю с себя эти странные мысли.
Ты был похож на Джокера, когда смеялся, отвечаю я, окончательно придя в себя.
Приму за комплимент, Ник рассеянно кивает. Думаю, мне пора.
Так и есть. Тебе изначально не нужно было приходить.
Я это уже понял. Больше этого не повторится. И, Яс, он уже держится за дверную ручку.
Что?
Лу права, нам лучше держаться друг от друга подальше, его голос серьезен как никогда. Сейчас трудно поверить, что еще недавно он так искренне смеялся в моем присутствии. Я все еще прохожу терапию, мне становится лучше, но наш сегодняшний разговор
Я все поняла, не продолжай.
Хорошо. Тогда пока?
Да, пока.
Когда Ник уже открывает дверь и одной ногой оказывается на улице, я окликаю его, и он оборачивается.
Прости меня, извинение неожиданно срывается с моих обветренных от мороза губ.
За что? видно, как сильно он недоумевает.
За то, что постоянно называла тебя ютубером, я опускаю глаза, потому что мне действительно стыдно, и это первая сильная эмоция за последние несколько дней. Ты, прежде всего, живой человек. Прости, что забыла об этом.
Ник скептически окидывает меня удивленным взглядом, но уголки его губ ползут вверх, превращаясь в одобрительную улыбку.
Спасибо, конечно, но это ничего не меняет. До встречи, Яс, он уходит, осторожно закрыв за собой дверь.
По дороге домой я вдруг понимаю, почему все так вышло. Причина в том, что мы с ним слишком похожи. Мыодинаково заряженные частицы, а всем известно, что они неизбежно взаимно отталкиваются друг от друга.
Ник
Прежде мне не доводилось намеренно избегать чьего-то общества. Но появилась Ясмина, присутствие которой буквально сводит меня с ума. Несмотря на желание держаться от нее подальше, я не могу перестать прокручивать в голове наш последний разговор.
Вечером на моем пороге неожиданно появляется Лу. Она делает вид, что все в порядке и пришла помочь кое с какими заданиями по экологии, за что я ей бесконечно благодарен. Мама точно запрет меня дома, если узнает, что ее мега самостоятельный сынок, который вот-вот начнет жить отдельно, сбежал с занятий, как какой-то глупый школьник.
Спасибо, что ничего ей не сказала, шепотом благодарю я подругу, когда мы оказываемся в моей комнате.
Может, и расскажу, если ты не объяснишь, что на тебя нашло, Лу скрещивает на груди руки и ждет объяснений.
Мне стало нехорошо.
Из-за Ясмины, да? Она тебе что-то сказала? Лу раздраженно хлопает по моему рабочему столу. Я так и знала!
Не буянь, иди сюда, я киваю на кровать, приглашая ее присесть. И только когда она оказывается рядом, продолжаю говорить. Не забывай, что я вел канал на YouTube, где прошел боевое крещение. Никакие слова Ясмины не способны меня задеть или обидеть, поняла?
Ты врешь, Лу тянет вниз до самых ладоней рукава свитера. Я видела, как ты на нее реагируешь. И эти твои слова о том, что мне стоит перестать вести себя как стерва. К чему все это было, что на тебя нашло?
Ничего, отвечаю я, нервно потирая затылок. Мне не нравится, к чему идет этот разговор. Просто с ней все не так очевидно, как кажется на первый взгляд.
Да ну? О чем ты вообще говоришь? Лу хватается за голову. Я сейчас реально взорвусь. Ты можешь мне объяснить, что происходит?
Да не знаю я! впервые наш разговор переходит на повышенные тона.
Значит, теперь мы будем кричать? она набирает в грудь воздуха, и начинает орать так, что у меня закладывает уши. Хватит вести себя как придурок! Еще недавно ты говорил, что Ясминамерзавка, и что мне стоит забыть о нашей дружбе, как о ночном кошмаре. А теперь ты намекаешь мне на то, что я слишком жестока и недостаточно уделяю внимания ее персоне! Ты вообще в своем уме? Нет, серьезно, Ник, в своем?!
Все знают, что нет. В группе меня уже окрестили психом, чего еще ты ждешь? Адекватности? Ее не будет, мне становится тяжело дышать, и я ложусь на спину, чтобы почувствовать себя заземленным. Именно так в больнице меня учили справляться с паническими атаками.
Эй, ты как? Лу ложится рядом: одной рукой она проводит по моей похолодевшей от страха небритой щеке, а другой обнимает, крепко прижимая к себе. Я тут. Прости меня, Ник, прости-прости-прости.
Перестань, мой голос снова становится хриплым, похожим на звучание из сломанной радиорубки. Мне просто показалось, что она испытывает нечто похожее.
У вас с Ясминой нет ничего общего, уверяет она, ты столько раз по кусочкам собирал мою жизнь, ты наполняешь жизни других добром и любовью, а она Она умеет только разрушать и делать больно.
Ты уверена, что так хорошо ее знаешь? сомнение настойчиво зудит под кожей и не дает мне покоя.
Уж точно лучше, чем ты, Лу кладет голову мне на грудь. Туда, где бьется сердце. А я в это время запускаю пальцы в ее угольного цвета густые шелковистые волосы. Если мысли о Ясмине вызывают сильную тревогу, то присутствие Луны, наоборот, успокаивает.
Как скажешь, мне больше не хочется спорить с ней, еще не хватало, чтобы она снова начала кричать.
Слушай, Ник, она приподнимает голову и заглядывает мне в глаза, я, правда, пыталась, но каждый раз, когда мне казалось, что она вот-вот впустит меня в свою жизнь, Ясмина закрывала передо мной эту дверь. Если у нее есть какие-то проблемы, то она просто не дала мне шанса помочь.
Может, она привыкла справляться со всем в одиночку, горько хмыкаю я.
Прямо как ты, Лу кладет голову обратно и продолжает рассуждать. Все дело в этом, да? Ты видишь в ней себя и хочешь уберечь ее от той же ошибки.
Я собираюсь ответить, но она меня прерывает.
Возможно, мне стоит поговорить с ней. Или с Савой.
Правда?
Конечно. Ведь если ты прав, ей стоит обратиться к специалисту, пока не стало поздно.
Да, я делаю вид, что благодарен ей за это. За то, что она избавит меня от этой тягостной ноши. За то, что мне больше не придется думать о сказанных Ясминой словах. Но на самом деле я чувствую себя опустошенным. Словно у меня появилась возможность ухватиться за что-то очень важное, за то, что могло удержать меня на плаву, но я сдался и предпочел отпустить спасательный трос.
Лу поговорит с Ясминой, и мне больше не придется иметь с ней дело. С ее тяжелой удушающей аурой и с ее холодными, как ледовитый океан, голубыми глазами. Тогда почему я не испытываю облегчения, какого хрена мне вдруг становится так грустно?
* * *
Поздно вечером на телефон приходит оповещение о новом сообщении ВК: пишет некая Натали, и ее имя кажется мне смутно знакомым.
Натали: Привет! Яподруга Лу из книжного клуба.
Ник: Ну, привет, Натали из книжного клуба. Чем могу помочь?
Натали: Вообще-то, Ник, я здесь для того, чтобы помочь тебе.
Ник: Да ну? И чем же?
Натали: Лу сказала, что ты срочно ищешь жилье.
Ник: А ты что же, агент по недвижимости?
Натали: Мне придется уехать на полтора месяца из-за учебной практики в другом городе. Я предложила Лу пожить это время у меня в квартире, но она отказалась и предложила твою кандидатуру. Что скажешь?
Ник: Ты впустишь меня в свою квартиру? Мы ведь даже не знакомы.
Натали: Я закрою свою комнату на ключ, а две оставшиеся в твоем распоряжении.
Ник: Ты живешь одна?
Натали: С тех пор как мои родители съехали, да. В двух других комнатах не так много мебели, но в твоей будет удобный диван, стол и шкаф. Если этого недостаточно, можешь привезти что-то с собой, я не против.
Ник: Это крутое предложение, но есть один нюанс.
Натали: Думаю, я знаю, о чем ты. Лу сказала, что тебе нужен сосед. Если вы с ней найдете кого-то надежного и поручитесь за него, то нет никаких проблем.
Ник: Ага, все это звучит просто прекрасно. Только не могу понять, в чем смысл? Зачем тебе заниматься этой благотворительностью?
Натали: Ах да. Тут вступает в дело мое «но».
Ник: Так и знал, что будет подвох. Не может все быть так красочно.
Натали: У меня дома живут собака и кот. Тебе и твоему соседу придется за ними присмотреть.
Ник: Ты доверишь мне животных, даже не зная, какой я человек? Может, я садист и буду их бить.
Натали: Я доверяю выбору Лунары.
Ник: Почему бы тебе не отдать их родителям?
Натали: Давай ты не будешь говорить, что мне делать с собственными животными. Так что, присмотришь за ними или как?
Ник: Присмотрю, я люблю зверей.
Натали: Славно. Я уезжаю через два дня, можешь начинать собирать чемодан.
Ник: Но это только на полтора месяца, так?
Натали: Думаю, за это время ты найдешь себе достойное жилье.
Ник: Хорошо. Тогда, спасибо что ли. Ты очень выручаешь меня, правда.
Натали: Без проблем, Ник. До связи.
Ник: До связи, Натали из книжного клуба.
Ясмина
Когда я возвращаюсь домой, Сава по-прежнему отсыпается после двадцатичетырехчасовой смены в аптеке. Родители сразу после работы должны поехать на юбилей своего коллеги и вернутся не раньше полуночи. От этой мысли по всему телу разливается теплая волна нахлынувшего спокойствия, а из груди непроизвольно вырывается облегченный вздох.
Я тихо пробираюсь в комнату брата, достаю из лежащего на стуле пакета его рабочий халат и направляюсь в ванную, где, сняв бэйдж, отправляю его в стирку. Вернувшись назад к Саве, забираю из пакета ланчбокс и иду с ним на кухню. В раковине целая гора грязной посуды, и, разумеется, к приходу мамы она вся должна сверкать блеском. Я как ребенок радуюсь, что у меня достаточно времени, чтобы привести все в порядок и сделать остальные домашние дела.
Помню, как однажды после ужина несла целую стопку тарелок и споткнулась, так и не дойдя до раковины. Вся посуда вдребезги разбилась на мелкие осколки, совсем ничего не уцелело. Я опустилась на колени и начала убирать так быстро, как только могла, но все равно не успела, мама уже появилась на пороге. На долю секунды мне тогда показалось, что она улыбается. Искренне и самодовольно. Как всегда, неотразимая, с идеальным даже после ужина макияжем, с пучком, из которого никогда не выбивается даже один светлый волосок.
Убирай, спокойно приказала она.
Яс, у тебя кровь! брат ринулся ко мне и заставил подняться с пола. Только когда он коснулся меня, я увидела, что изрезала все ладони, колени и ступни. Кровь была повсюду, но мама никак на это не отреагировала, а я будто ослепла вместе с ней и не почувствовала, как калечу себя.
Из неприятных воспоминаний меня выдергивает проснувшийся Сава. Он, лениво потягиваясь, усаживается за стол.
Обещаю, что сегодня не буду спрашивать о Лунаре, сонным голосом заявляет он.
Уже спросил, я ухмыляюсь, поражаясь тому, насколько один человек может быть привязан к другому.
Блин. Мне никогда ее не забыть, он сокрушенно хватается за белокурую голову. Целыми днями только и делаю, что думаю о ней.
Прости, но я не знаю, чем тебе помочь, я заканчиваю с посудой и достаю из холодильника вчерашнюю творожную запеканку, отрезаю два кусочка и кладу их на бумажные салфетки. Угощайся.
Спаси-и-ибо, брат благодарно кивает и принимается уплетать угощение, хотя бы на минуту забыв об отношениях с Лу.
Родителей, видимо, долго не будет. Может, устроим вечер кино?
Да, можно, отвечает он с набитым ртом.
Хорошо, я искренне улыбаюсь. Без брата моя жизнь стала бы совсем невыносимой. Сомневаюсь, что выдержала бы столько лет в одиночестве, наедине с родителями, без его поддержки. Тогда сейчас приготовлю попкорн.
Через час мы уютно устраиваемся в гостиной: у каждого в руке по большой тарелке с чипсами и попкорном, на небольшом столике стоят два стакана с колой, а на экране идет фильм «Они». Мы молча смотрим кино, и я впервые за долгое время испытываю подобное умиротворение. Все просто идеально. Даже слишком, чтобы быть правдой. Вскоре я понимаю: что-то не так. Сава выглядит задумчивым, а иногда он бросает на меня странные взгляды, будто хочет о чем-то поговорить, но боится. Я не выдерживаю и ставлю на паузу фильм.
Что с тобой? спрашиваю я у него.
Это я должен спросить. Ты чего выключила на самом интересном моменте?
Что-то происходит, я же вижу.
Ничего не происходит, потому что ты остановила фильм, Сава пытается отшутиться, но делает это слишком наигранно.
Твоя тупая улыбка говорит все за тебя. Говори немедленно, что случилось?
Я собираюсь переехать, всего три слова, и у меня рушится весь мир.
Ты что? тарелка с попкорном переворачивается, и все ее содержимое высыпается на диван.
В нашу последнюю встречу Лу сказала, что верит в нас. В то, что мы сможем стать лучшими версиями себя. А здесь, он обводит глазами комнату, в этом городе я топчусь на месте. К тому же, все вокруг напоминает мне о ней. Знаю, что нужно подождать, через год-два станет легче, но я не готов ждать так долго.
Ты хочешь переехать в другой город?! происходящее не укладывается в голове, я чувствую, как в уголках глаз собираются слезы. Из-за слов Лунары?
Не только, Яс, он берет меня за руку, мне предложили работу в столице. Это отличная возможность. Ты же знаешь, что в этом городе мне ничего ровным счетом не светит. Я хочу продвинуться по карьерной лестнице, мне хочется большего, понимаешь?
Конечно, понимаю. Всю сознательную жизнь я знала, что однажды судьба нас разлучит: придет время, и мы пойдем разными дорогами. Знала и боялась. Потому что заранее понимала, что этот момент окончательно разобьет мне сердце, не оставит в жизни ничего хорошего, заберет человека, который был моим спасением. Я знала, что когда этот день настанет, он меня уничтожит.
Сава притягивает меня к себе и заключает в крепкие объятия. Онединственный в нашей семье, кто всегда проявлял ко мне заботу. Только брат смотрел на меня без ненависти, только он обнимал и дарил ощущение нужности. Мне повезло, ведь благодаря ему я знала, что есть на этом свете хотя бы один человек, который меня любит. Эта мысль не давала сойти с ума в те дни, когда становилось совсем худо. Сава всегда дарил надежду, не прекращая повторять, что однажды все изменится. Он не знал и половины того, что делала со мной мама, но по его глазам я всегда видела, что ему жаль. Он всегда предлагал разделить мою боль на двоих.
Брат оставит меня здесь, начнет новую жизнь в одиночку. Глупо, но я всегда думала, что мы сделаем это вместе. Соберем чемоданы, купим билеты на поезд и уедем так далеко, как только сможем. Я наивно верила, что у нас будет общее новое начало, а теперь Что будет со мной теперь?
Ты злишься на меня? спрашивает Сава, когда я перестаю плакать на его груди.
У меня нет права на тебя злиться.
Конечно, есть. Можешь ненавидеть меня, если хочешь.
Боюсь, что я просто не в силах ненавидеть еще одного члена нашей семьи, эти слова вызывают новую волну истерики, и я слышу, что он тоже плачет.
С тобой все будет хорошо, причитает он, успокаивающе поглаживая меня по спине, но мы оба прекрасно знаем, что это ложь.