«Немедленно возьми себя в руки, Пабло! Все эти видения и сны глупая и пустая игра твоего воображения», скомандовал самому себе старик и добавил: «Сегодня для смерти не подходящий день, я ещё достаточно крепок и живуч, чтобы не спешить на тот свет. Мне во что бы то ни стало нужно придумать чем помочь Камилле. Я должен! Нет, обязан!!! Преступление бросать их одних в этом проклятом городе. Куда им, бедняжкам, деваться, если я умру? Сеселла немедля их выгонит из дома, моим девочкам придётся жить в Барра-да Тижука. Злое место. Одним им там точно не выжить. Разве можно моим красавицам в фавелы?! Господь Небесный!!!» само по себе слово «фавела» причинило Пабло нестерпимую боль. «Нет, об этом и речи быть не может! Камилла не рождена для таких страданий. Довольно с неё и тех, что она уже пережила. Ответ обязательно должен быть! Господи, помоги мне. Молю Душу отдам, жизнь, вынесу любые страдания, только подскажи, как им помочь Не знаю я, что сказать Жозе, когда мы встретимся?! А Зои?.. Я я я ведь не смогу посмотреть ей в глаза» заплакал Пабло и опустил голову на сухие слабые кисти рук.
Дон Осорио понапрасну метался в надежде услышать ответ Бог никогда не говорил с ним словами Вероятно, он считал своего возлюбленного сына достаточно мудрым, чтобы он сам, читая события между строк, делал выводы и оценивал риски. Однако утреннее послание Ангела уместилось всего в одном-единственном предложении и ждать оставалось совсем недолго: все ответы ждали Пабло после захода солнца в самое обычное жаркое воскресенье середины января.
Покидая балкон, старик снова окинул взглядом бескрайний город. За кружевом пурпурной бугенвиллии, так беспардонно захватившей балкон, открывалась панорама хаотично рассыпанных бедных построек. За ними вдалеке тонкая полоска изумрудного океана и небо. Много неба это именно то, что ему сейчас нужно! Созерцая маленькое пыльное облачко, мыслями он перенёсся в прошлое. Кубинское босоногое детство, где повсюду было небо. Бесконечное, яркое, лазурное, честное, оно проглядывало сквозь дощатые стены и потолок, будило по утрам, а в сезон дождей просачивалось каплями воды сквозь дырявую деревянную крышу. Пабло погрузился в воспоминания, и тоска больно защемила сердце, с того момента как его нога ступила на борт рыболовного судна, о своих родных он больше ничего не слышал. Прошлое до краёв было наполнено тоской и болезненными воспоминаниями Здесь жили они все И все как один умерли. «Долгая жизнь для меня не такой уж и ценный подарок», подумал Пабло, вспоминая о тех, с кем ему пришлось расстаться. За свои 78 лет он повстречал тысячи людей и, обладая феноменальной памятью, запомнил их всех. Точнее, зарисовал лица в памяти и бережно хранил. От кого-то остались карандашные наброски, иные же портреты сохранили тончайшие черты, цвета, запахи. Сеньор Осорио педантично сберег воспоминания в знак уважения ко всем, кого когда-то любил Особенно её Зои Смешивая мастихином блеклые краски прошлого и набрасывая их на холст как попало, в конце всегда непроизвольно, чётко и красочно получался её портрет.
«Зои, любимая моя, как же я хорошо помню тот день, когда родились твои близняшки! Помню, как радовался Жозе, разглядывая курносые кнопки в ворохе кремовых кружевных одеял Почему не стёрлось ни одной краски из воспоминаний о тебе? Тебя-то я как раз старался забыть. Тщетно. Потеря ангела была невосполнима для всех нас. Ты была не просто красивой женщиной, ты была солнцем, ветром, глотком чистой воды, способным утолить самую сильную жажду, ты была нашим счастьем. Открытая улыбка, лучистые голубые глаза, взлохмаченные белокурые волосы Всегда такая ласковая, искренняя, светлая воплощение женственности, чистоты и доброты. Зои, ты сама того не желая могла осветить день каждого из нас и умирая забрала с собой всю нашу радость. Господи, сколько же в её сердце было любви!.. Ты, верно, не догадывалась, что я всю свою жизнь любил тебя Любил безумно. Страстно. Втайне от самого себя, втайне от Жозе, втайне от всего мира» с мыслями о Зои на глазах выступили слёзы и в горле запершило от сотен тысяч невысказанных слов
«Камилла, как же она похожа на свою мать! Будто её сестра- близняшка», Пабло смахнул солёную каплю из уголка глаза и принялся скручивать сигарету. Пальцы сильно дрожали, но самокрутка получилась, как и прежде, ровной. Поднёс спичку и закурил лёгкая лента тускло-серого дыма дважды запуталась в седине усов, но не принесла наслаждения. Мужчина закашлялся и раздражённо выбросил дымящийся окурок на тротуар. Сделал глубокий вдох. Воздух. Он шумно проник в лёгкие и тут же возвратился обратно. «Пройдёт всего час, а на улицу нельзя будет даже нос высунуть», с досадой подумал старый дон. «Пока ещё утро и надо дышать. Дышать воздухом нового дня. Дышать медленно, бережно, внимательно, рассматривая каждое мгновение своей бессмысленно уходящей жизни».
Интересно, внезапно произнёс вслух Пабло, доживу ли я до того дня, когда этот проклятый город умоет дождём свои пыльные дома? А что если нет? И дождей не будет до Пасхи? Тогда что?! Ничего просто могильщик засыплет мою могилу сухой землёй, словно пеплом, и станет она частью пустыни.
Что думаешь, Отче? Молчишь? Или ты снова делаешь вид будто меня не слышишь? злобно проворчал старик и кисло скривил рот, при этом движении его жидкие седые усики зашевелились, обнажая глубокий синеватый шрам над левой губой. Пабло глубоко погрузился в раздумья, совершенно не замечая, что снова разговаривает с самим собой вслух Внезапно, прервав цепочку его тягостных мыслей, из кухни недовольно раздался другой голос:
Не бубни себе под нос, старый ты дурак! Спятил или оглох совсем?! Стоишь тут каждое утро и разговариваешь сам с собой. Смирись, наконец, дождей нет уже восемь недель, и только Богу известно, когда они к нам вернутся, визгливо и грубо огрызнулась жена. Натужно кряхтя, донья Сеселла упёрлась локтем о спинку стула и с усилием вытащила тучное тело из-за стола. И скатерть ненароком потащила за собой, едва не перебив все стоящие на ней тарелки. С раздражением вернула всё на свои места и принялась искать на телевизоре канал для просмотра утренних новостей. Наконец нашла то, что искала, и громко скомандовала:
Иди! Смотри свои новости! Скоро начнётся прогноз погоды. Женщина прибавила звук, пальцем подкручивая пластиковое зубчатое колесико внизу экрана и, бормоча что-то неразборчивое, вернулась обратно к своему завтраку.
Дон Пабло повернул голову к экрану и замер. В студии канала новостей замелькала молоденькая фигуристая блондинка в амарантовом шёлке короткого, струящегося воланами сарафана. Высокие каблуки соблазнительно покачивали стройное тело девушки, а рука её при этом путешествовала по вымышленной карте, указывая направление воздушных потоков. С пухлых, густо напомаженных губ ежесекундно, липкими каплями мятного сиропа стекала ложь, щедро припудренная заумными терминами и пустыми предположениями. Слова одно за другим опускались прямо в глубокое декольте ведущей и теряли остатки всякого смысла Плохая игра бездарной актрисы! Старик разгневался, прослушав до половины очередной безрадостный прогноз из уст тупой напудренной куклы, и, не сдерживая приступа внезапной ярости, стукнул в сердцах по столу своим костлявым кулаком: «Лживая продажная тварь! Заткнись наконец!!!» Дон Пабло всю свою жизнь был прямолинейным и честным человеком, на дух не переносил любые попытки приукрасить действительность и никогда не опускался до выгодной многим полуправды. Сейчас же, глядя на подрагивающий голубой экран, он почувствовал, как от дешёвой бездарной комедии к горлу начала подступать самая настоящая изжога. Мерзавка тем временем, состроив умное выражение лица, вместо фразы «ожидается циклон» ехидно добавила что-то невнятное и совершенно не обнадёживающее: «Будем надеяться, что следующий циклон», «синоптики прогнозируют, что наступление арктических воздушных масс непременно окажет влияние на», и дальше шли предположения, не имеющие ни чего общего с действительностью Бегущая строка пролетела в самом низу экрана, унося на своём хвосте цифру сорок два градуса Исчезла Оставив после себя лишь застывшую маску ведущей прогноза погоды с вишнёвой улыбкой на лице.
Puta! рассвирепел старик. Стоило этой дуре столько распинаться, чтобы сказать, что она ни черта не знает?! Нет, ты посмотри на неё! Она ещё и улыбается! Верно, смеётся над нами! Самой-то ей не жарко, у них там везде кондиционеры. Даже в туалете, дон Пабло побелел от раздражения и громко прохрипел: «Сеселла, представляешь, у них даже аппараты для льда в холле стоят. Чистая правда, мне Теу рассказывал. Какое им дело до того, что все мы тут от жары скоро сдохнем?!» не унимался старик, сотрясая воздух громовыми раскатами своего праведного гнева.
Январская жара в Рио-де-Жанейро и вправду затянулась дольше обычного. Захватив мегаполис еще в конце декабря, она медленно, день за днём и с особой жестокостью удушала жителей, обрекая их на медленную пытку зноем. Горячие волны солнечного света, отражаясь от асфальта, разогрели воздух до пятидесяти градусов. Грустные бездомные собаки обречённо переползали в тень, пряча морды от палящего солнца под длинными тощими лапами. Попугаи, мартышки и даже рептилии спасались бегством в окрестных лесах, а в городе оставались лишь те, кому совершенно некуда было идти.
Казалось, засуха не закончится никогда, и постепенно улицы высохнут, криво распахивая ставни своих опустевших домов и посыпая улицы пеплом раскрошившейся штукатурки. Мохнатые пальмовые ветви, уныло склонив запылённую бахрому листьев, так и засохнут, не дождавшись и капли живительной влаги. Солнце, великое, пылающее, далёкое, наконец покажет людям, кто истинный хозяин планеты, и заставит нечестивцев, как в давние времена, молиться изображениям всемогущего светила! Именно тогда обезумевшие от отчаяния люди снова начнут приносить человеческие жертвы богам, умоляя послать на землю долгожданный дождь! фантазии привели старого дона на вершину пирамиды, с которой он, словно языческий жрец майя, сбрасывает в пропасть ведущую прогноза погоды под аккомпанемент громовых раскатов, доносящихся из дождевых туч над самой его головой. А после, когда предсмертный, отчаянный крик несчастной смолкнет в радостном ликовании толпы, непременно начнётся ливень. «Жертвоприношение!!! Как тебе моя идея, Сеселла? Думаю, Господь с радостью принял от меня такую жертву в обмен на дождь! Может тогда от этой девицы будет бы хоть какой-то толк!» лицо старика исказилось в хищной ухмылке, и он поспешил поделиться с женой своей версией расправы над ведущей прогноза погоды. Характер старика портился день ото дня. Сильная боль начала привыкать к препаратам и не давала ни минуты забытья. Это была та самая боль, которую невозможно не слышать, она не смолкала ни на минуту, напоминая каждым спазмом о скором приближении конца. Путешествуя по телу, она нарушала покой усталого сердца, иногда пульсировала страхом в висках, затем опускалась в желудок, сводя его в мучительной судороге. А тут ещё эта проклятая жара
Да замолчи ты наконец! Хватит ворчать! Девочек разбудишь. Камилла, бедняжка, в пять утра спать легла. Эта ночная работа скоро её доконает, донья сложила руки на груди, состроив гримасу показного сочувствия. Затем посмотрела на фигурку Пресвятой Девы, украшенную аляповатыми бумажными цветами, и сделала глубокий вдох. Театрально прикрыв веки, добавила: «Бедная девочка! Дай Бог ей терпения и удачи!», а про себя подумала: «И денег побольше а то кабельное телевидение скоро отключат за неуплату и что тогда? Боже упаси!» Затем она быстро вернула взгляд обратно на экран и скомандовала: «Пабло, начинается сериал. Не забудь про таблетки, они там, на столе, в зелёной крышечке. Увидел? Да разуй же ты глаза или надень очки! Ну что, нашел?» не скрывая раздражения, прошипела Сеселла.
Старик кивнул, взял стакан с водой и послушно присел рядом с женой, разжёвывая твёрдые горькие таблетки. Дон смотрел на экран телевизора, не замечая изображения, думая лишь о том, что даже если он доживёт до наступления дождей, то до окончания сериала ему точно не дотянуть
Не хочу ждать тебя, хочу быть там, где ты
(Жозе Сарамаго)
Воскресное утро. Камилла проснулась раньше обычного. Спёртый горячий воздух в комнате говорил о том, что солнце в зените и пора вставать. Тело девушки покрыла испарина, а влажные волосы прилипли ко лбу. В пространстве маленькой комнаты царили душный полумрак и беспорядок. Хрупкая изящная фигурка, покачиваясь и потирая пальчиками сонные веки, направилась к окну. Металлические жалюзи надёжно скрывали дневной свет, оставляя на полу лишь тонкие поперечные полоски. Камилла резко потянула скрученную серую верёвку и, получив в ответ недовольный скрип тонких металлических пластин, поморщилась. Яркий лучик, соскользнув с крыши дома напротив, больно поцарапал глаза. Девушка прищурилась и, тяжело опустив веки, снова сильно потерла их пальцами. Взглянула на небо Сюрприз оказался более чем неприятным, солнце только наполовину выглянуло из-за крыши, говоря о том, что ещё утро. Утро нового, мучительно жаркого дня. Ощущение вялости и свинцовой тяжести наполнило тело вязким раздражением. Девушке даже почудилось, что она вот-вот потеряет сознание от бессилия: «Не выспалась и скорее всего уснуть не получится», пронеслось в голове Камиллы. Воскресенье единственный день недели, когда на законных основаниях можно было проспать до обеда. «Что дальше?» спросила она и сама себе обреченно ответила: «Душная бессонница, сильная головная боль, плюс усталость, от которой вряд ли удастся избавиться до вечера» Да, пожалуй, не так она мечтала провести этот день. Камилла мысленно поблагодарила себя за то, что отказалась выпить шампанское после выступления, потому как и без похмелья чувствовала себя довольно скверно. Виски, затылок и переносицу наполняла острая пульсирующая боль, от которой хотелось громко выть. Глаза искали спасения от света, и взгляд сам собой упал на софу, что стояла в тёмном углу комнаты. Там, лёжа на левом боку и уткнувшись лбом в стену, сопел маленький щуплый ребёнок. Девочка. Малышка крепко спала совершенно без одежды, скомкав ногами пёстрое фланелевое покрывало и обнимая руками подушку. При виде пухлой детской попки и маленьких розовых пяток улыбка непроизвольно расплылась на лице Камиллы, расслабив напряжённые мышцы шеи. Девушка поспешила закрыть жалюзи и плотно задернула шторы. После подошла к ребёнку и, едва касаясь тонкими пальцами спутанных белокурых волос, прошептала: «Отдыхай, милая. Мне на работу сегодня не нужно и тебе в детский сад тоже. Сегодня мы выспимся и пойдём на пляж. Обещаю, девочка моя, весь день мы будем с тобой вместе» Камилла громко вздохнула, опасаясь потревожить хрупкий утренний сон ребёнка, неслышно отошла от кроватки. Словно кошка, бесшумно наступая на скрипучий пол мягкими подушечками лап, она вернулась обратно в постель. Капельки липкого пота неприятно щекотали нежную кожу, и Камилла, наскоро обтерев влажное тело простынёй, снова легла, испытывая при этом сильнейший дискомфорт. Недовольная, девушка откинулась головой на подушку, но та тут же ответила ей ударами десятков кулачков плотно скатавшейся ваты. Камилла ещё сильнее сомкнула веки и, как в детстве, пытаясь уснуть, принялась сочинять сказку, добавляя придуманным образам дыхания и красок. Нечто назойливо стучащее в висках стало понемногу стихать. Медленно, вдох за вдохом, сознание Камиллы глубоко погрузилось в фантазии, словно в прохладную ванну с ароматом любимой лизеи. Тело обмякло, расслабилось и растворилось, потеряв реальность себя В дрёме она отчётливо осознала мысль, которая успокаивала её на протяжении последних двух лет, вытесняя происходящий в реальности кошмар «Всё будет ХОРОШО!» Внутренний голос шептал ей о том, что жизнь это всего лишь череда каких-то странных, нелепых и мистических случайностей, раз она привела их в это ужасное место. Появилась мысль о том, что очень хорошо и очень плохо не могут длиться вечно. Что справедливость в жизни определённо есть, и она непременно заглянет в их с Эмилией завтра. Иллюзорные образы прошлого возникали из ниоткуда и таяли, словно мыльные пузыри от легкого прикосновения: сперва зашелестел голосами интернат, затем под музыку в театре открылись кулисы, актёры из труппы вышли на поклон и наконец показались те немногие, кого она прежде называла друзьями. Вслед за ними явились Эва, отец и Тьери.