Болдуин не отставал. Музыканты забежали в уютный отдел.
До трёх пешеходов долетели раскаты выхлопа, за ним «Додж» с горевшими фарами Вал «стрельнул» к обочине у здания почты. Он, с запечатынным посланием в руках, и Болдуин выпрыгнули из автомобиля и направились к почтовому ящику. Вал перечитал адрес на конверте. Болдуин, понимая значимость замысленного, тоже заглянул в строчки букв. Удостоверившись в написанном, Вал бросил конверт в ящик и промолвил:
Декруэ может и не придти. Спрошу ещё у Вилли телефоны продюсеров.
Они на сайтах есть.
Прямые, не секретарей, уточнил Вал.
Убеждён, что обрадуешь кого-то из них?
На репетицию! А то сами опоздаем.
Вал и Болдуин ринулись к автомобилю.
Руки Вала ловко бегали по грифу неновой электрогитары «Фендер Стратокастер»: он играл мелодичную и при этом скоростную мощно, жёстко и даже агрессивно звучавшую хард-н-хеви композицию «Шквал». Вал нашёл свой стиль. Он давно слушал хард-рок авторитетов, и звук созданной им группы «Шторм» был и напористым, и мощным, композиции с мелодизмом, притом Валентайн не копировал заслуженные коллективы. Но на музыку Вала повлияли ещё несколько музыкантов. Два года назад он ехал в такси водитель оживил магнитолу полились ноты, неизвестные Валу. Ребята играли хеви-метал. Вал счёл, что звук мягковат, слова вообще непонятны пели на иностранном языке, хотя для музыки это не помеха. Вал обнаружил в стилистике группы как присутствие рок-ритма, так и мелодичность композиций, и особенно его «зацепили» быстрые песни, в которые обязательно включались продолжительные скоростные соло. Вал, доехав до места, сказал водителю покрутиться ещё по кварталу. Когда Вал попросил таксиста повторить несколько композиций, тот сообразил, в чём дело и припарковал автомобиль. С час они проговорили и прослушали различные песни группы. Водитель Алекс, из другой страны, и композиции принадлежали тамошней группе. Затем Алекс поставил новые песни в них, вровень с предыдущими, Вал отметил мелодичную основу. Наличествовали и скоростные вещи с выверенной темой. Вал скачал у водителя на флешку эти альбомы. Придя домой, он изучил их музыку. Оказывается, на электрогитаре можно играть почти так, как исполняют на скрипке быстрые мелодии музыканты-виртуозы. Вал освоил «скрипичные» приёмы и сформировал стиль своей музыки: длинные, по четыре-пять минут, скоростные композиции в триольном темпе, мощные и яркие рифы, искусно написанные затяжные соло. Его жанр в каких-то случаях больше хард-рок, в каких-то хеви-метал, поэтому сам Вал называл стиль группы хард-н-хеви. Сочный звук, без чрезмерной резкости и необузданности, уши не сверлил и не накатывал на них. Именно такую музыку играла группа «Шторм» в ночном клубе у Ричарда.
Вместе с ним на сцене в пустом помещении ночного клуба репетировали: Болдуин тоже с подержанным «Фендером Стратокастером», басист Вестон и барабанщик Вард, оба двадцати лет. Музыканты потрясывали головами в такт, размахивая длинными волосами. Вся группа обходилась без мрачной символики.
Вал исполнил баритоном куплет и припев пел он прилично, но не мог делать это долго. Вал начал на «Фендере» быстрое соло, ходя по сцене, он подбодрил Болдуина кивком головы. Вал продолжил прогулку и на другом краю помоста понаблюдал за Вестоном.
Музыканты завершили игру. Вал задел струны медиатором, извлекая мощное звучание, и обозначил точку.
Улётная вещь, Вал! Поставим её первой во второй альбом, предложил Вестон.
Мы с Болдуином хотели в первый.
Вестон, покажи свою песню! призвал Вард.
Я предъявлю? спросил Вестон у Вала.
Что у тебя там получается?
Вестон достал из кармана джинсов свёрнутый нотный лист и передал Валу. Тот развернул его и просмотрел.
Я сыграю, заспешил Вестон.
Послушаем. Где Ларс? Вал глянул на наручные часы, потом на Болдуина. Тридцать минут, да? Час тридцать!
У него своё расписание, парировал Болдуин.
Вестон заиграл на акустической гитаре композицию в среднем темпе. Вард принялся потихоньку выстукивать на ударных, помогая Вестону. Вместе они довели произведение до финала.
Мелодия хорошая. Как со словами? осведомился Вал.
Мучусь, признался Вестон.
Нам с текстами нужно что-то решать, проглаголил Болдуин.
Я к последним песням слова тоже кое-как придумал, произнёс Вал. Мысли есть, а строя нет. Как здесь поспособствуешь?
Корявости лучше исправлять, знал Болдуин.
Можно ли этому научиться? усомнился Вал. Я не читал.
Наверно, где-то об этом напечатано, не отчаивался Болдуин.
Тогда все ищем в оцифрованных и бумажных фондах! утвердил Вал.
Болдуин поинтересовался:
На следующей репетиции разучиваем песню Вестона?
Да, Вал крутнулся к Вестону. Приноси завтра слова! Посмотрим, Вал оглянулся на входную дверь. Так, со своими песнями всё. Теперь за сегодняшнюю программу. Давайте балладу.
Музыканты стали исполнять медленную лирическую композицию. Вал играл и пел вместо вокалиста Ларса, постепенно переходя на хрип. В это время в зал вошёл Ларс высокий, крепкий, с длинными светлыми волосами, двадцати одного года музыкант, одетый во всё тёмное футболку, куртку и кожаные брюки. Слегка пьяный Ларс сжимал в руке открытую банку с алкоголем. Оценив ситуацию, он двинулся к сцене с заминками чтобы глотнуть из банки. Ларс уселся в кресло первого ряда зала из пяти далее за ними рассредоточили столики и ехидно уставился на музыкантов. Он вынул из кармана пачку сигарет и размял пальцами штучку.
Вал прекратил игру и строго посмотрел на Ларса. Музыканты замерли. Вал, и за ним все на сцене, сняли инструменты с плеч и распределили по выгнутым трубкам. Вард вышел из-за ударных и собрал ноты со стула.
Ларс глядел на Вала:
Хорошо поёшь.
Ты где был? Репетиция прошла без твоего участия, закипал Валентайн.
Я задержался маленько. Сейчас начнём, Ларс поднялся с кресла и прошествовал на сцену.
Он пьяный, сказал Болдуин.
Ларс попытался пройти к микрофону на высокой стойке возле Вала.
Я займу своё место, заявил Ларс.
Мы уже закончили, так что не утруждай себя, молвил Вал.
Ларс взял в руки стойку с микрофоном и «воткнул» около ног:
Начали! Ларс, с сигаретой в одной руке, с банкой в другой, запел медленную лирическую песню чистым вокалом.
Иди, проспись! К вечеру должен прийти трезвым. В таком виде ты здесь петь не будешь! осадил Вал и оттолкнул Ларса от микрофона.
Ларс упёрся и сцапал стойку. Затем подвыпивший затянул песню не чистым вокалом, а рыком, как в трэш-метале.
Снова за своё! произнёс Болдуин.
Валентайн вырвал из рук Ларса стойку с микрофоном:
И на зарплату не рассчитывай. Объяснишься с Ричардом.
Это не тебе решать, а Ричарду, ошерстился Ларс и, достав зажигалку, приготовился закурить.
Вал порывисто вынул сигарету у него изо рта и, смяв в руке, бросил в сторону.
Что такое? Ларс злобно поглядел на Вала.
Часов пять на сон у тебя есть. Поторапливайся!
Вал оттеснил Ларса рукой. Тот, покачиваясь, отправился со сцены к креслам. Вал бойко догнал Ларса: вокалист обернулся.
Я могу петь и так. Как и все приличные рокеры. В отличие от тебя, поддел Ларс и на ходу между рядами сидений хлебнул из банки.
Вал резко шагнул к нему и выхватил банку из рук. Из Ларса чуть не выплёскивался гнев. Вал сурово посмотрел на вокалиста:
Я тебе говорил у нас в группе не пьют. Мы работаем трезвыми.
Ой, трезвенник! Я знаю, как ты сам ещё год назад пел. Сейчас перед этими, Ларс кивнул в сторону музыкантов, солидный образ рисуешь.
Ларс сжилился возвратить себе банку. Вал отстранил руку:
Не кручинься о чужом прошлом. А появляться пьяным на сцене я тебе не дам. К десяти чтобы был здесь!
Вал ушёл на сцену и поставил банку на стул. Недовольный Ларс удалился из зала.
В его годы как будто со стажем пития в тридцать лет. Просвет не брезжит. Ему луч нужен, подытожил инцидент Вард.
Другого вокалиста не так просто найти, сообщил Вал. И петь он умеет, вот в чём штука. Это бы ему и в качестве луча, да не видит он его.
Если он вечером не придёт, сказал Вестон.
Споём, не унывал Болдуин.
А если он и в выходные в парк не явится? предположил Вард.
Снова сами споём, заключил Болдуин.
Не перегибай! Нам вокальные данные позволяют только по несколько песен за концерт спеть. Связки не выдерживают, остудил Вал. И некогда особенно распеваться инструментальные партии у нас сложные. И вокальные тоже.
Болдуин выпятил челюсть, как бы говоря «Значит, так», и с «Фендером» присел на стул подкрутить колки на инструменте. Вал тоже занялся струнами.
На выступлении будем играть чисто, стараться. И без импровизации, удивил задачей Вал.
Как в таком деле без импровизации? спросил Болдуин.
Жаждешь поковеркать красивые мелодии с ломанием перед зрителями?
Немного подразнить обязанность, настаивал Болдуин.
Вал понял, что воскресный выход в парке необходимо спасать.
Болдуин, играем, как написано в нотах, Вал настроил инструмент и водрузил на приспособление. По квартирам, до вечера!
Музыканты разбежались по домам.
Ларс вышел из клуба. Он добрёл до автомобиля «Мустанг» тёмного цвета и пролез за руль. У Ларса, как и у Вала, недавно развалилась рок-группа, где он верховодил каждый музыкант думал о себе несколько больше, чем мог согласиться и позволить оппонент. В «Шторме» Ларсу пока не удавалось повернуть группу в нужном ему направлении. Его неявная борьба с Валом обнажала противоречия, приводившие к открытым столкновениям, но никакие баталии не выдвигали Ларса на первое место.
Ларс достал из «бардачка» банку спиртного и откупорил.
На продрых пять часов отвёл.
Ларс глотнул из банки и, откинув спинку кресла, сцепил веки.
Наступил вечер. В ночной клуб, разгонявший огнями вывески «У Ричарда» толщу сумерек, прибывали люди. На парковку заехали три байкера и, заглушив басовитые моторы, неспешно зашли в клуб.
В зале клуба под звуки рок-музыки посетители сидели за столиками, в баре, но многие и танцевали на площадке. Вал, Болдуин, Вестон и Вард на сцене исполняли медленную лирическую композицию.
Не проспался он ещё? осведомился Болдуин.
Поиграйте, я узнаю, Вал закрепил «Фендер» на скобках и ушёл через боковую дверь.
Ларс похрапывал в «Мустанге», растянувшись на сидушке. Вал постучал костяшками пальцев по стеклу.
Ларс, вставай!
Ларс проснулся и разинул глаза. Он сел и тягостно вперил взгляд куда-то под приборную панель. Вал заметил пустую банку от спиртного, лежавшую на пассажирском кресле:
Люди собрались.
Ларс что-то пробурчал и нажал на звуковой сигнал. Так он замыкал контакты секунд десять, разметая рёвом гудка хмель. Ларс скользнул рукой по баранке и неуклюже распахнул дверцу. Из салона автомобиля вырвался перегар Вал ограничил дыхание. Ларс смог найти ногами дверной проём и, «макнув» их в улицу, выбрался из-за руля. Не закрыв дверцу, он, пошатываясь, поплёлся к капоту. Около бампера Ларс присел на корточки, приходя в сознание. Вал дотянулся до кругляша между тремя спицами и «прижарил» долгим и ошеломлявшим сигналом. Ларс поднёс ухо ближе к облицовке автомобиля туда, где гудок, и посидел ещё с десяток секунд. Когда электрические иглы пробились сквозь войлок сна до его ушей, Ларс поднял руку, показывая Валу прекратить. Тот бросил «клаксонить» и затворил дверцу. Ларс, встав, зашаркал к клубу, и Вал последовал за ним.
На сцене Болдуин, Вард и Вестон наигрывали лирическую композицию. К ним подошли Вал и Ларс.
Как сможем, констатировал Валентайн.
Неудивительно, промолвил Болдуин.
Вал взял в руки Фендер, а Ларс схватился за стойку с микрофоном хоть какая-то опора.
Недалеко от сцены танцевали Бертон с Пегги и Скуилер с Амелией. Им исполнилось по двадцати одному году, и все они подружились с Валом в пятом классе школы. Бертон, умиротворённый атмосферой клуба, сцепил руки в замок и потряс над головой для Вала.
На сцене Ларс пел с тяжёлым видом. Вал перебирал струны, смотря на Бертона. Пегги, подпевая, поприветствовала Вала покачиванием ладони. Вал и Болдуин улыбнулись и с группой заиграли быструю композицию. Ларс понемногу выдерался из спиртового плена и пел увереннее.
В кабинете за столом сидел музыкальный продюсер Эдуард Декруэ выше среднего роста, пятидесяти лет в дорогом тёмном костюме, подходившем его крепкой фигуре. Под манжетом рубашки Декруэ тикали швейцарские наручные часы премиумной марки. Декруэ читал текст, где-то выловленный Сарой. По столу разъехалась «каланча» компакт-дисков, из музыкального центра у стены текла баллада. Декруэ, включавший музыку каждое утро, силился что-то понять в бумажке: он немного наморщил лоб и обрубил звук с пульта.
В кабинет вошла Сара красивая секретарша двадцати пяти лет, с почтовым конвертом в руках.
Мистер Декруэ, вам письмо.
Сара положила корреспонденцию перед ним. Декруэ, вникая в документ в его пальцах, нагнал борозд на всю физиономию и с лёгким роптанием не вслух упрятал бумагу в ящик стола. Продюсер распечатал конверт.
Звонил Робби Уокер, поэт. Он готов встретиться с вами, сообшила Сара. Ему в офис прийти или заказать столик в ресторане?
Декруэ прочитал письмо и откинул в сторону.
Группа «Шторм» в городском парке в воскресенье. Бездельники какие-нибудь, огласил он. Закажите столик. На завтра. Нет, на сегодня, на пять часов.
Сара вышла из кабинета. Декруэ включил музыкальный центр и вернул тягучую балладу. Он ещё раз прочёл приглашение Вала и отшвырнул к краю стола.
Шторм. Это те, кто у Ричарда играют?
Вечером Декруэ, выходя из офиса, намеревался купить презент жене и дочери и сразу ехать домой его ждала Кива симпатичная блондинка на двадцать лет моложе Эдуарда.
Они познакомились, когда ему исполнилось сорок пять, а ей двадцать пять. Он смолоду не ленился выделять время спортивной форме и поныне пропадал в тренажёрном зале три раза в неделю. Кива, окончив школу пианистов и поиграв в салонах ценителей фортепиано, стала работать в офисе у знакомого Декруэ продюсера первично обследовать музыкальное поле города в поисках подходящих кандидатур для инвестиций. Декруэ начал чаще наведываться в офис, как бы по делу к шефу Кивы, но дальше её кабинета не перемещался. Он минут по тридцать непренуждённо говорил со стройной Кивой. Через две недели Декруэ пригласил её на вечер в статусный клуб и Кива не отклонила. Потребовался год на то, чтобы оформить всё официально. Теперь у них росла четырёхлетняя Салли.
Декруэ, стремясь не обострять разницу в возрасте, не препятствовал посещению их дома друзей Кивы к ним приходили три её подруги с мужьями. У них были свои интересы, но и Декруэ ещё молодцеватый, да и друзья жены года через три успокоились, остепенились. Двое из мужей подруг занимались бизнесом, а третий трудился в конторе солидной фирмы по финансовой части. Декруэ слушал их речи и музыку. Выдерживая пропорции в представительстве, он включал и композиции из своей фонотеки добротный рок откликается во многих сердцах. Кива по первости немного опасалась, что Декруэ оттолкнёт её друзей, но они привыкли к его манерам и, кроме того, молодых и прагматичных заинтересовал опыт продюсера в бизнесе, его знания в руководстве коллективами. Компания в их доме собиралась уже не только для лёгкого общения мужья подруг подробно расспрашивали Декруэ о всяких премудростях деловой сферы. Кива обрадовалась тому, что у них наметились темы для дискуссий, а Декруэ, раскусив причину суеты вокруг себя, быстро «зыкрылся» ему вдруг расхотелось выкладывать знания, копившиеся всю жизнь. В один вечер Декруэ промурыжил «студентов» допоздна, так ничего ценного и не поведав. Гости разошлись неудовлетворённые, пообещав вернуться. Сразу после хлопка входной двери Кива обратилась к Декруэ:
Эдуард, что такое? Мы только скомпанились все.
Пусть приходят, послушаем музыку, поболтаем кинофильмы двадцатых годов поставим.
О том ладно им не помешают твои
Опыт я приобретал, продираясь и петляя в закоулках сырых, и незачем об этом с каждым, упирался Декруэ.
Твоё своенравие иногда похоже на Как у тебя обстояло с успеваемостью в школе?