Сэм, обратилась я к нашему балагуру Семёну, который был моей верной подружкой ещё со школы, пригласи, пожалуйста, нашу новенькую на ближайший медлячок.
Ладно, кивнул Сенька и хитро прищурился. Даночка потекла от её восточного парня?
Этот хмырь хорошо выучил меня за годы нашей дружбы. И конечно же узрел пошленькие огоньки в моих глазках.
Да не, просто спроси у неё, как ей со мной работается? Не слишком ли я строга и прочее, отмахнулась я.
Спрошу, и добавил, Матвеюшку, как я понял, тоже отвлечь надо?
Пиздюк! треснула я его по плечу. Отвлекай.
Сэм заказал медлячок, и, пока доигрывала предыдущая песня, договорился с одной кошкой, что она пригласит Матвея, и сам оказался рядом с Лилей. Конечно же, вскоре на моё запястье легла ладонь Толика. Я улыбнулась, и мы закружились в танце.
Ты сегодня восхитительна, Дан, улыбался он, глядя мне в глаза.
Да я вроде всегда ничего, кокетничала я.
Я не об этом. Сегодня ты выглядишь лучше, чем даже в день нашего знакомство в клубе.
Ты помнишь, как я тогда выглядела? удивилась я. Тебе, по-моему вообще всё пофиг было.
Не, красоту я замечаю в любом состоянии.
Во время танца моё бедро мягко касалось его паха. И я с радостью чувствовала, как с каждой секундой каменеет у Толика в этой области. И ещё, каким блядским масляным взглядом облизывает он моё обнажённое плечико и тонет в моём декольте, пытаясь угадать, есть на мне лифчик или нет.
Ты без белья чтоль? удивленно произнёс он, проведя рукой по моей пояснице.
Почти, не стала разъяснять я наши женские «фишки» с латексными чашечками и прочей ерундой.
Как Матвей тебе это позволил? удивился он.
А кто он мне? Муж? Отец? вскинула я бровь.
Жених, утвердительно ответил он.
Ха-ха-ха, отчеканила я. Я вроде говорила уже, что замуж -это не ко мне.
До пенсии будешь скакать по чужим постелям? он крепче прижал меня к себе. О, это было чудесно.
Почему до пенсии? облизнулась я. Может, до гроба. Представь, какой кайф умереть под мужчиной, молодым, страстным, необузданным, я легонько пихнула Толика в плечо.
А он воровато оглянулся и выдохнул:
Эх, народу здесь много, а то бы я тебе за эти слова
Устроил бы показательную порку? расстреляла я его своим распутным взглядом.
Ага, кивнул он. Розгами, как в старину.
Не волнуйся. Жену твою я не испорчу. Она вообще мягко обходит тему взаимоотношения полов.
Уже давно закончился медляк, а мы всё болтали. Да и Сэм, видя нашу беседу, не отпускал Лильку. И ей, кажется, нравилось его внимание.
Как у вас сейчас с сексом? Удовлетворён? поинтересовалась я.
Не совсем. Сейчас она постоянно с ноутом, работает. Даже в постели. Или засыпает прямо с ним, ответил Толик.
Бедный мальчик, закатила я глазки, а потом коснулась его руки:
Обращайся, если что. Мне понравился наш первый раз.
Дан, ну ты что?! он даже отошёл от меня на полшага. Я тот-то раз не знаю, как замолить перед ней. Виноватым себя чувствую.
Я чувствую, каким ты виноватым себя чувствуешь, кивнула я на его пах. Против желаний не попрёшь.
Вот ты, начал он и осёкся.
Сучка? вкрадчиво спросила я.
Нимфоманка, выдохнул он, наклонившись к моему уху.
Есть немного, я даже слегка возбудилась от этого жеста.
Но дальше всё пошло скромно и пристойно, как со стороны Толика, так и с моей.
Лишь в пять утра мне на почту пришло сообщение от незнакомца:
«Ты снилась мне всю ночь, нимфоманка! И моя кожа до сих пор хранит аромат твоего сумасшедшего парфюма.»
Хосспади, только не говорите мне, что это от Толика, монаха верного))) А я медляки-то танцевала только с ним, с Матвеем, да с Сэмом. Ну ещё с Петром Вениаминычем, но у того взаимоотношения с электронкой только через секретаря. В пять утра это точно не возможно.
6.
В том, что это написал Толик, я не сомневалась ни грамма: Сэма приволокли с этого корпоратива под утро «на бровях», Вениаминыч тоже хлебнул винца изрядно, а Матвей спал рядом со мной, и как раз около пяти утра только мы и позволили друг другу заснуть.
Можно бы, конечно, было предположить, что это козни моих завистливых сучек, но вот это «Нимфоманка» меня смутило, ведь именно так назвал меня вчера Толик. А мои шавки подобрали бы для меня менее романтичный эпитет.
Лиля в последующие дни была со мной мила и разговорчива. Она увидела многих коллег в весьма неприглядном виде, и спешила это обсудить со мной.
С Толиком мы не созванивались. Я решила сделать вид, что не поняла, что это от него. Но всё чаще перечитывала это сообщение. Да-да, я его не удаляла.
С Матвеем отношения перешли в стадию: «выпили друг друга до дна и ищем себе новую жертву». Уже многое бесило в нём, ссорились, я пару раз уже ходила на тусовки в качестве «девочки из службы эскорта», но там до секса не дошло: мои партнёры наклюкались в зюзю, и я по-тихому «слилась».
Но следующую «жертву» я всё же себе наметила: сексуальный фитнес-инструктор Марк из спортзала с ахуительным телом и блядским взглядом.
В тот вечер заболела моя парикмахерша Ирэн, и я после работы приволокла ей лучшие лекарства от простуды. А, когда уходила от неё, в лифте мне встретился
Муж на час, Толясик!
Всё в том же соблазнительном синем комбезе, красной футболке и в распахнутой кожанке, с чемоданчиком.
Ты чего, не бросил подработку? удивилась я. Зарплата у Лильки вроде нормальная.
Да бывшие клиенты хотят только меня видеть, смущённо махнул он рукой. А так я уже и не подрабатываю.
Мы вышли на улицу, но расходиться по машинам не спешили: я чувствовала, что Толику хочется поболтать.
Сядем в мою машину? предложил он. Мы давно с тобой не созванивались. Как там моя-то? Осваивается?
Нормально всё, улыбнулась я, закрывая дверку его «Ниссана».
Вау, это сумасшедшее амбрэ кожаного салона, автопарфюма и его аромата
Такого волнующего.
Толь, хотела давно спросить, начала я. Лилька деньги родителям не отправляет?
Не, они бы и не взяли, ответил он. Хоть и выпивающие, а совесть не пропита, понимают, что должно быть наоборот: они должны помогать молодой семье. Они и Дамирку, когда мы приезжаем, на последние деньги балуют новыми игрушками и подарками. А нам нагружают полный багажник солений-варений. А с чего вдруг вопрос?
Да так, показалось, неопрелелённо ответила я. А у неё ведь брат ещё есть?
Да, этот вообще отмороженный, словно не родной им: молодой смазливый лентяй, альфонс, эгоист, нахал. Лилька несколько раз в сердцах говорила, что вообще хочет забыть, что он её брат, они как кошка с собакой живут с самого детства.
А, вот почему она сразу меняет эту тему, задумчиво произнесла я.
Мне нравилось это: сидеть с Толиком в тёмном салоне авто, под мягким светом фонарей, и слушать тихие медлячки из магнитолы. Торопиться сегодня мне некуда: Матвей, зная, что я поехала к Ирэн, решил встретиться с друзьями, и ночевать ко мне не приедет.
А вот Толик
Ты разве не торопишься? спросила я, видя, что ему тоже нравится вся эта романтика.
Я тебе уже надоел? легонько пихнул он меня плечом.
Не, наоборот, умиротворение такое рядом с тобой, я нахально пододвинулась к нему, прижалась спиной к его груди и положила голову на его плечо.
Это звоночек, что нужно задуматься о семейной жизни, рассмеялся он и положил руку на мою ладонь.
Блин, Толь! притворно вздохнула я. Да не моё это. Не смогу я жить долго с одним мужиком, я встречаться-то с одним долго не могу. Задыхаюсь без всеобщего обожания, без охоты на других молодых красивых самцов, в крови у меня блядство, от папочки.
А Матвей? Не пробовал тебя приручить? поинтересовался он.
Матвей? Да наша лав-стори, похоже, к концу подходит: узнали друг друга достаточно, в сексе всё попробовали, даже подустали друг от друга. Уж его-то точно я не вижу своим постоянным партнёром, ухмыльнулась я.
А хотелось бы? Настоящих, долгих отношений?
Сейчас нет. А потом Спроси меня об этом лет через пятнадцать. Хотя я и тогда, наверно, буду, как ты выразился, прыгать по разным постелям в поисках удовольствий, томным голосом произнесла я.
Однажды ты встретишь достойного человека, с которым захочется прожить всю оставшуюся жизнь, и поймёшь, почему с другими тебе этого не хотелось, нежно обнял он меня за плечи и чмокнул в макушку.
Мм, мы сегодня в губы тоже целуемся или как? подколола я его, слегка повернув голову. Ох, как мне был приятен этот его жест.
Можно и в губы, кивнул он.
Не стыдно жене изменять? цокнула я язычком, а сама просто офигела от такого Толика.
Я же мудрый, понизив голос до эротичного тембра, ответил он, я уже придумал отмазку: ты не любовница, ты муза, которая вдохновляет меня на то, чтобы я был счастливым.
Муза. Ага, с сарказмом кивнула я. Мне, походу, тоже надо какого-нибудь Муза завести, чтоб вдохновлял.
Я подняла лицо и наши губы встретились.
Совсем невесомые их касания, его гулкое сердцебиение и мой прерывистый вздох просто снесли нам обоим башни. Я повернулась к Толику лицом и увидела его полные обожания глаза. От умиления я потёрлась своей щекой о его гладко выбритую щёчку, а он крепче прижал меня к себе.
Снова касания губ, такие несмелые, лёгкие, частые, словно проверяем друг друга. Чёрт, это не похоже на меня совсем! С таким трепетом я целовалась лет в тринадцать в летнем лагере.
Толик зарывается рукой в мои волосы и нежно раздвигает язычком мои губы. Медленный глубокий поцелуй просто обволакивает моё тело негой. Оторваться от этих сладеньких губок просто невозможно. Но я делаю над собой усилие и шепчу ему на ухо:
Толь, поехали ко мне? Хочу тебя
Дан, меня дома ждут, извини, а ладонь его уже оглаживает моё стройное бедро, обтянутое чулочками. Да и я уже скользнула ему под футболку. И уже в сладеньком предвкушении шепчу:
Ты мне только ответь, ты хочешь это повторить?
Вместо ответа он страстно засосал меня, а я перекинула ногу и оказалась у него на коленях, ощущая своей промежностью его каменный член. Уже целуемся, как сумасшедшие, постанывая и рыча от удовольствия, ощущая под своими пальцами пылающие тела и чувствительные точки друг друга. Хосспади, сейчас кончу от одних поцелуев!
И мы бы увлеклись не на шутку, если бы в глаза не забил резкий свет приближающейся машины. А следом звонок Лильки:
Толь, купи творога по дороге.
Вот сучка!
Я уже поняла, что продолжения не будет. Да и не хотела я так, украдкой и второпях, без комфорта. Я хотела его всего и на всю ночь. С отключенным телефоном и свободной от семейных дел головой. Что-то мне подсказывало, что этот парень ещё не все свои фишки мне продемонстрировал.
Ты мне не ответил, успокаивая дыхание и поправляя свою одежду, произнесла я.
Я боюсь ответить тебе правду, еле слышно прошептал он.
Я снова нежно прильнула к его губам, а потом, с горькой улыбкой, произнесла:
Пусть Лилька сегодня искупает тебя в ласках вместо меня.
А тебя Матвей, так же горько усмехнулся он.
Ага, с сарказмом кивнула я. И, глядя в небо, взялась за ручку дверки и выдохнула:
Господи, Толь, как же хочется твоих ласк. Ладно, пока. Душ прими дома, у меня парфюм стойкий, Лилька насторожится.
И вышла.
В машине я перевела дыхание, но не успокоилась: возбуждение после такого трэша было безумным. Я достала из по тайного кармашка сумочки вибропулю и утопила её в своей влажной промежности. Щелчок пульта и приятные вибрации начинают услаждать моё лоно.
Завожу тачку и гоню по вечернему проспекту.
Куда?
Сама не знаю, на кой-чёрт припёрлась к дому Матвея. Он же с друзьями тусит, нет его.
А хотя, свет в спальне горит.
Влетаю в подъезд, в предвкушении, что сейчас загашу этот сексуальный пожар. Распахиваю пальто и торопливо отпираю дверь своими ключами
Оп-па!
У порога стоят женские сапожки. И слышится противненький женский смех.
Вламываюсь в спальню и застаю голого Матвея и такую же голую, довольно пышнотелую блонду, на стадии раскрытия пачки презерватива.
Рывком сбрасываю с себя пальто и тонкое трикотажное платье, и в одном белье, чулках и ботфортах прыгаю к ним на постель. И грубо отталкиваю ошалевшую блонду:
Отвали! За мной будешь.
Раскатываю презерватив по уже начавшему падать от такой несостыковочки члену Матвея, и перехожу на торопливый горячий шёпот:
Бля, Орлов! Ебаться хочу, аж трясёт всю. Включай давай ёбаря-террориста, умоляю, на последних словах я уже просто поскуливала.
О, Данчи, да ты как с х*я сорвалась! Или ты даже на него и не попала? придя в себя, ухмыляется этот хмырь. И уже предвкушает жаркую групповушку.
Но блонда растерянно стоит у стеночки и не торопится к нам присоединяться.
Да пофиг!
Седлаю Матвея и начинаю неспеша двигаться на его каменной «дубинке», поглаживая свои груди и оттягивая слегка сосочки. Но уже через несколько секунд Матвей опрокидывает меня и, держа за бёдра, начинает резко натягивать на себя, входя до упора, доставая до самого дна, и заставляя меня скулить от кайфа.
Сучечка моя голодная, прерывистой шептал он, вколачиваясь в меня всё чаще, с любой помойки ты возвращаешься к своему неотразимому льву Матвею. Только я знаю, как тебя надо отодрать, чтобы ты не мучилась от недотраха!
А потом он вышел из меня, поставил «раком» и продолжил меня убивать наслаждением, грубо хватая за грудь и больно шлёпая по заднице:
Данка, шлюшка моя ненасытная, да за что же мне счастье-то такое, а? Такую бабу злоебучую бог послал!
Он уже рычал и просто разрывал меня своим членом. А я скулила и всхлипывала от неземного кайфа, который он мне доставлял. Тугой узел похоти сначала до боли затянулся, а потом начал сладко ослабляться, под приятным сокращением внутри моего животика.
Оргазм!
Я безвольно обмякла на постели и лишь прерывисто дышала.
Вот такой надо быть, увидела я ухмылочку Матвея в сторону своей блонды. А ты стоишь там, сиськи мнёшь. Иди, ротиком поработай, да я тебя тоже так отымею. Позавидовала, небось, сейчас Данке?
Блонда сняла с него презерватив и начала причмокивать.
Мне больше нечего было делать в этой постели, поэтому, я привела себя в порядок, взяв салфетку, и начала одеваться.
Данчи, а всё же кто этот мудак, который так тебя разогрел и свалил? закатывая от удовольствия глазки, вопрошал этот кобель. Железная, видать, выдержка у парня.
Монах из монастыря, усмехнулась я, и, бросив на стол ключи от его квартиры, произнесла:
Ладно, адьёс. Ты вычеркнут. И из моей жизни, и из списка сотрудников нашей компании.
Дан, я тя умоляю! снова закатил он свои блядские зенки. Слишком много на себя берёшь.
В ответ я только хищно оскалилась: я была уверена, что этого блядуна больше на фирме не будет. И дело не в том, что он притащил домой какую-то шкуру, ещё не расставшись со мной.
Просто. Он. Мне. Надоел.
А у меня жизненное правило сломанное, старое или надоевшее немедленно выкидывать и из своей квартиры, и из своей жизни.
Чтобы впустить новое и свежее.
Со своим боссом мы были в прекрасных отношениях: однокурсник моего отца, знает меня с пелёнок, поэтому, в койку не тащит, но общаемся довольно близко и тепло. Он мне доверяет, ценит и советуется, а я креативно решаю поставленные им задачи.
Косяки в работе Матвея я видела и старалась по-тихому подчистить. Но в последнее время он совсем обнаглел и косячил по-чёрному, забивая на мои советы. Я решила избавиться от этого гемора, предложив перевести Матвея в филиал в Подмосковье.
Мой босс с лёгкостью согласился на эту «ссылку».
В мою жизнь вернулись эскорт-услуги, клубы, ночной стритрейсинг и прочие адреналиновые взрывы. Хватало всего: и секса, и денег, и мужского обожания, и бабьей чёрной зависти. Я жалела, что в сутках так мало часов и была счастлива.
Несколько раз я подвозила Лильку в детский сад, за Дамиркой. Мальчишка был милый, активный, но Толика он мне совсем не напоминал, хоть и был восточной внешности.