Давайте не будем передергивать, Максим Иосифович, попросил Ямрушков, недовольно морщась. Узкая специализация следователей идет на пользу врачам. Следователи ятрогенных отделов лучше разбираются в нашей специфике, умеют отличать добросовестные заблуждения от халатности и не стригут всех под одну гребенку по принципу: «раз пациент умер, то врач однозначно виноват». Мне, знаете ли, приходилось встречать людей, которые подходили к врачебным делам с установкой: «раз есть труп, то должен быть и подсудимый». Но нельзя же равнять смерть на столе, и вообще смерть пациента, с убийством!.. Однако, давайте перейдем к нашему делу. Шестого апреля текущего года в больнице имени Филомафитского, умер восемнадцатилетний Виталий Михайлович Хоржик, которому двадцать девятого марта было проведено протезирование аортального клапана по поводу врожденного порока. Операция была плановой, пациент проходил предоперационное обследование в кардиохирургическом отделении, где находился с двадцать третьего марта. Причиной смерти Хоржика стал инфаркт мозга, вызванный воздушной эмболией ветвей левой средней мозговой артерии. Воздух, по всей вероятности, попал в кровеносную систему во время операции, потому что после нее пациент не пришел в сознание и не мог дышать самостоятельно. На аппарате он прожил восемь суток.
Ямрушков сдержано вздохнул и выдержал небольшую паузу, словно бы почтил память умершего пациента молчанием.
По заявлению родителей Виталия было открыто уголовное дело
Раньше дела автоматически не открывали! вставил Мароцкевич. Сначала разбиралисьстоит ли открывать?
Сейчас тоже разбираются, уверяю вас, Максим Иосифович, сухо заметил Ямрушков, явно недовольный тем, что его рассказ перебили не относящимся к делу замечанием. Следствие вела следователь по особо важным делам Бибер. Она пришла к выводу, что в смерти пациента виновен анестезиолог Юрий Федорович Сапрошин, который использовалаппарат искусственного кровообращения с неисправным детектором пузырьков воздуха и ослаблением одной из пружин роликового насоса, вследствие чего ролики давили на трубку с разной силой, что ускорило ее износ
«Согласно закону подлости, если неисправен пузырьковый датчик, то в систему непременно должен попасть воздух, подумал Данилов. Причемнаиболее коварным образом».
Ослабление одной пружины роликового насосаэто не та неисправность, которая сразу же бросается в глаза. Если пружина ослаблена несильно, то на работе насоса это практически не отразится До тех пор, пока в трубку насоса через повреждение в стенке не начнет поступать воздух.
Операционная медсестра Шполяк слышала, как перед началом операции медсестра-анестезист Пружникова сказала доктору Сапрошину, что детектор пузырьков воздуханеисправен, на что тот ответил: «Что же теперьоперацию откладывать? Обойдусь, не впервой»
Можно вопрос? Данилов по-ученически поднял вверх правую руку.
Вопросы можно любые, а вот суждения оставьте до следующего заседания, ответил Ямрушков, в этот раз не высказав никакого недовольства тем, что его перебили. Я даже знаю, о чем вы спросите. Почему операционная медсестра не сообщила об этом профессору Раевскому, собиравшемуся проводить операцию?
Данилов кивнул.
Во-первых, с ее слов, она боялась Сапрошина, известного своим мстительным характером. Мстительность Сапрошина подтвердили врач кардиохирургического отделения Шихранов, ассистировавший Раевскому на этой операции, и старшая сестра оперблока Ткач. Если Сапрошин был кем-то недоволен, то всячески старался испортить этому человеку жизнь. Подробности вы можете прочесть в материалах. Во-вторых, она понадеялась, что Раевскому скажет о неисправном датчике сама Пружникова. Короче говоря, Шполяк пожелала остаться в стороне, но на допросе у следователя рассказала об этом. Что же касается Пружниковой, то она десятого апреля была госпитализирована с коронавирусной пневмонией в «Коммунарку» и скончалась там двадцать третьего апреля. Следователь с Пружниковой не встречалась, а Сапрошин утверждает, что датчик был исправным и ничего подобного Пружникова ему не говорила. С юридической точки зрения, его слова «весят» столько же, сколько и слова Шполяк, но есть одно обстоятельство, позволяющее внести ясность. Согласно акту технического состояния, у аппарата искусственного кровообращения, использовавшегося во время операции, выявлено повреждение трубки, вызванное неисправностью роликового насоса
Лично я не могу понять, зачем понадобилась повторная экспертиза! сказал Мароцкевич, недоуменно разводя руками. Дело совершенно ясное. Не бином Ньютона и не загадка Эдвина Друда.
Давайте будем делать выводы после ознакомления с материалами, мягко, но в то же время настойчиво, попросил Ямрушков. Сапрошин категорически отрицает свою вину. Он считает, что воздух попал в сосуды по вине хирургов, и нам с вами предстоит дать окончательный ответ на вопрос: «кто виноват?». Как говорится, одна экспертиза хорошо, а двелучше. Что же касается вопроса «зачем», то вспомните дело Мисюриной, которую Черемушкинский суд приговорил к двум годам лишения свободы, а спустя полтора месяца Московский городской суд отменил приговор ввиду отсутствия состава преступления. Ларисе Вениаминовне, которая рассматривает это дело в суде, хочется подстраховаться по максимуму, Ямрушков иронично усмехнулся, давая понять, что ничего другого ожидать не стоило. И мы с вами, уважаемые коллеги, должны обеспечить ей эту страховку. Роли в нашей комиссии распределяются следующим образом. Максим Иосифович изучает материалы с точки зрения хирурга, Владимир Александровичс точки зрения анестезиолога, а яс точки зрения судмедэксперта. Прошу понять меня правильно, коллеги. Максим Иосифович не должен стараться всячески защищать хирургов, а Владимир Александровичанестезиолога. Мне нужны ваши непредвзятые, объективные оценки. Не надо настраивать себя на то, что дело простое. Начинайте с чистого листа и помните, что цена вопросапять лет лишения свободы.
Что так много?! удивился Мароцкевич.
Вообще-то там, Ямрушков на мгновение закатил глаза кверху, нет установки отправлять всех врачей на нары. Установка другаяничего никому не спускать, но на первый раз наказывать мягко, желательноусловно. Первоначально Сапрошин обвинялся по части второй сто девятой статьи Уголовного кодекса «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей». Но в ходе следствия обвинение было переквалифицировано на часть вторую двести девяносто третьей статьи «Халатность», более тяжелой. Максимальное наказание по ней составляет до пяти лет лишения свободы, и я могу предположить, что если вина Сапрошина будет доказана, то условным сроком он не отделается. Условное наказание обычно получают те, кто раскаялся, пытается хоть как-то искупить свою вину и не создает проблем следствию и суду
Простите, но как можно искупить вину в случае смерти пациента? спросил Данилов. Человека же не воскресить
Но можно хотя бы компенсировать его родственникам расходы на похороны или просто выплатить им какую-нибудь значимую сумму, пояснил Ямрушков. Суды принимают во внимание подобные жесты. Но все начинается с признания вины. Мой вам совет, коллегиесли вы когда-нибудь серьезно ошибетесь, дай Бог, чтобы такого не случилось, Ямрушков постучал костяшками пальцев по столу, то сразу же признавайте свою вину, кайтесь и пытайтесь сделать что-то хорошее для тех, кому вы причинили боль. Я знаю случаи, когда подобное разумное поведение приводило к досудебному прекращению уголовных дел
Мароцкевич усмехнулся, поднял правую руку и выразительно потер большим пальцем об указательный.
Если вопросов больше нет, то давайте заканчивать, предложил Ямрушков, проигнорировав намек. И помните, пожалуйста, наше главное правило «аbsente aegroto». Ни с кем из причастных к делу вам общаться не следует, а выяснять у них что-тотем более. Единственный источник информацииматериалы дела. Суд поставил перед нами пятнадцать вопросов, главными из которых являются два: «состоят ли дефекты оказания медицинской помощи Виталию Хоржику в причинно-следственной связи с наступившей смертью пациента?» и «если состоят, то кем допущены эти дефекты?».
Вручая Данилову две увесистые папки с материалами и флешку с отсканированными документами, Ямрушков сказал:
Вы, Владимир Александрович, впервые выступаете в роли эксперта и у вас непременно возникнет много вопросов, иначе и быть не может. На вопросы лучше получать ответы сразу же, не откладывая в долгий ящик. Пишите мне, не стесняйтесь. Я всегда говорю, что лучше задать десять ненужных вопросов, чем не задать один нужный. А если возникнет необходимость переговорить, то звоните мне в любой день с девяти часов вечера до половины одиннадцатого, это наиболее удобное время для общения при моем напряженном графике. К Максиму Иосифовичу вы тоже можете обращаться, если понадобится прояснить какой-нибудь хирургический вопрос. Только уговормнениями друг с другом до следующего заседания не обмениваться, ладно?
Хорошо, что напомнили! спохватился Мароцкевич, доставая из внутреннего кармана пиджака кожаную визитницу с тисненым вензелем «ММ». Мы же с вами, Владимир Александрович, не обменялись координатами. Мне тоже лучше звонить по вечерам, после семи
Визитная карточка Мароцкевича была впечатляющейплотная бумага, много золотых букв, трехцветный логотип Бакулевки. Никакого сравнения с простецкой визиткой доцента Данилова, без золота и логотипов.
Совершив обмен карточками, Данилов подумал, что Мароцкевичу он звонить не станет. В протоколе операции сам как-нибудь разберется, а если понадобится консультация, так ее можно и у знакомых хирургов получить, не раскрывая имен и обстоятельств.
Как прошел совет в Филях? поинтересовалась Елена, когда Данилов уничтожал яичницу с беконом и помидорами.
Яичница была приготовлена по рецепту бабушки доцента Саакова, шеф-повара ресторана «Восток», который Сааков называл «самым вкусным местом советской Москвы». Секрет заключался в том, чтобы долго выжаривать воду из очищенных от шкурки помидоров, а затем добавить загустевшую массу к поджаренному на другой сковороде бекону и тут же залить яичной смесью с небольшим добавлением молока. Мария Владимировна удивляласьзачем готовить на двух сковородках то, что можно приготовить на одной? Данилов на это отвечал, что правило «чем прощетем лучше» в кулинарии не работает. В простоте можно дойти до того, чтобы выпить три яйца, закусить их помидором, а напоследок съесть ломтик бекона. Но ведь эффект будет совсем не тот, что от яичницы Сусанны Христофоровны (так звали сааковскую бабушку).
Нормально прошел, ответил Данилов. Решили оставить Москву, чтобы сохранить армию.
А если серьезно?
Серьезное лежит в прихожей на тумбочкетри папки с бумагами, которые мне предстоит изучить.
И сколько всего человек в вашей комиссии?
Кроме меня еще двоесудмедэксперт и сосудистый хирург.
Я уверена, что твое мнение не совпадет с их мнениями, Елена понимающе хмыкнула. Значит расклад будет «два против одного».
Удивительный ты человек! восхитился Данилов. Не знаешь обстоятельств, не знаешь людей, но уже знаешь, что мое мнение не совпадет с их мнениями. Слушай, Лен, а чего ты на бирже не играешь с такими провидческими талантами?
Нет у меня никаких провидческих талантов, вздохнула Елена. Просто я очень хорошо тебя знаю, Данилов. Сколько лет мы с тобой знакомы?
Лучше не вспоминать, ответил Данилов и приналег на яичницу.
Слова жены немного покоробили. Данилов всегда считал себя объективным человеком, а не «поперечником», которому важно иметь мнение, отличное от мнения других, но не обязательно правильное. И особенно обидно, когда «поперечником» считают тебя близкие. Но развивать тему «я не такой» не хотелось. Хотелось выпить в завершение ужина пару чашек крепкого кофе и на сон грядущий, приходу которого кофе совершенно не препятствовал, полистать полученные от Ямрушкова материалы.
Глава четвертая. Сомнение
Знакомство с материалами увлекло настолько, что Данилов просидел в гостиной до рассвета. Читал, размышлял, перечитывал, снова размышлял Кто бы мог подумать, что чтение сухих, отдающих казенщиной документов, может увлечь сильнее любого детектива? Однако же вотувлекло.
В детективах обычно присутствуют два вопроса: «кто преступник?» и «каковы были его мотивы?», а у суда их набралось полтора десятка.
Правильно ли был поставлен диагноз пациенту Хоржику В. М. при его госпитализации в больницу имени Филомафитского и дополнительном обследовании в стационарных условиях?
Ах, если бы все вопросы, на которые предстояло ответить, были бы такими простыми! Дадиагноз был поставлен правильно. Это подтверждают и данные прижизненного обследования и выявленные при вскрытии тела Хоржика признаки, характерные для недостаточности аортального клапана увеличение полости левого желудочка и растяжение устья аорты.
Является ли диагноз, установленный Хоржику абсолютным показанием к оперативному вмешательствупротезированию аортального клапана?
А вот на этот вопрос ответить однозначно уже не получится. С одной стороныда, являлся, конечно же являлся и не мог не являться! Но с другойпарень в целом чувствовал себя неплохо, учился в приборостроительном техникуме, дважды в неделю посещал бассейн, поднимался на третий этаж без одышки Да, когда-нибудь в отдаленном будущем клапанная недостаточность могла бы заявить о себе «в полный голос», но то было бы в отдаленном будущем. А теперь у Виталия никакого будущего нет.
Судя по истории болезни, не было экстренной необходимости делать операцию именно сейчас Но давайте представим такую ситуацию. Кардиолог из диспансера говорит пациенту, который внутренне настроен на операцию, что операция ему пока не требуется. А спустя месяц-другой у пациента развивается бактериальный эндокардит. Известно же, что «дефективные» клапаны более подвержены инфекционному поражению. Эндокардитвесьма опасное заболевание. Даже в наше просвещенное время от него умирает в среднем каждый третий пациент.
Человек умер от эндокардита, родственники написали жалобу на врача, который отсоветовал ему оперироваться, а следователь нашел в амбулаторной карте умершего фразу: «В настоящее время оперативное лечение не показано» Что будет с кардиологом, недооценившим опасность заболевания и не подумавшем о последствиях? Сядет на скамью подсудимых! Как пить дать сядет! С учетом возможных осложнений, поставленный Хоржику диагноз являлся абсолютным показанием к оперативному вмешательству, суть которого заключалась в протезировании аортального клапана. Врач всегда должен думать о возможных осложнениях и исходить в своих прогнозах из худшего.
На каком этапе операции, согласно истории болезни, а именнопри работающем или неработающем аппарате искусственного кровообращения могло произойти попадание воздуха в сердечно-сосудистую систему Хоржика?
А вот это, пардон, неверная постановка вопроса. Судье должно быть хорошо известно, что в истории болезни такой факт не отражен. Правильнее было бы спросить так: «возможно ли установить по истории болезни на каком этапе операции могло произойти попадание воздуха в сердечно-сосудистую систему?».
Были ли в ходе операции, производимой Хоржику, допущены дефекты оказания медицинской помощи, если да, то какие и кем?
А вот здесь непременно нужно было добавить «согласно истории болезни», иначе вопрос провоцирует экспертов выйти за пределы медицинской документации и использовать стороннюю информацию, вроде слов медсестры о испорченном датчике. А это уже дело суда, эксперты работают с историей болезни и прочей медицинской документацией.
Ложиться спать в шестом часу утра для того, чтобы встать в семь было глупо. К тому же организм отреагировал на бессонную ночь совершенно спокойно, без тяжести в голове и ощущения разбитости. Отмечалась только легкая вялость, которая прошла после чашки крепчайшего кофе и холодного душа. «Есть еще порох в пороховницах!» с удовлетворением подумал Данилов, ожесточенно растираясь полотенцем.
«Одно дело в кресле с бумажками ночь просидеть и совсем другое в машине по вызовам мотаться или в реанимационном зале пахать!» тут же откликнулся внутренний голос. В полемику с ним Данилов вступать не стал. Голос и без того знал, что напряженная умственная работа изматывает не меньше физической, а выступал по привычке, из вредности.