Крайний шкаф слева. Висит на крючке, фыркаю я.
Вот не зря я радовалась, что теперь одна здесь. Что Гарри, что Эд умеют испортить всё своим присутствием. Этого у них обоих не отнять, что доказывает невозможно полностью измениться.
Глава 12
Джозефина
Вряд ли тесто любит, чтобы с ним дрались, Джози, в ответ зло сдуваю прядь и бросаю раздражённый взгляд на Эда.
Вернулся, птенчик. Долго летал в облаках. Сейчас начнётся лекция.
Не нравится, ты знаешь, где выход. А это моё тесто и мой дом, смею напомнить. И я буду драться с ним столько, сколько посчитаю нужным без замечаний с галёрки.
Ладно-ладно, злобная невеста мумии, расслабься. Я лишь заметил, что твоё настроение изменилось, и хотел развеселить, парень поднимает руки и, усмехаясь, отходит подальше, когда видит, как я хватаю скалку.
Так, дьявольская приспешница, только чур без твоих навыков ниндзя. Идёт? Я перестал прощаться со своей жизнью и оставлять свой желудок в унитазе только сегодня утром, как и моя шишка перестала болеть. Обещаю, что буду хорошим мальчиком, вот только хочу ему врезать скалкой снова, как до меня доходят его слова, и всё сжимается от страха.
Боже, Гарри. Твоя голова. У тебя сотрясение было? Ты в больницу ездил? Тебя тошнило? Ты
Эй-эй, остановись, Джози. Со мной всё окей. Да, немного тошнило, и голова болела, но это не смертельно. Лола услужливо заботилась обо мне и пичкала каким-то отвратительным супом, который продлил моё развлечение с унитазом. Так что я в порядке. Но самое классное во всём этом меня стошнило прямо на Нэнси, когда я поехал к ней, чтобы врезать ей за тебя.
Боже, шепчу я.
Да, было гаденько. Хоть и не врезал ей, но порцию моего красноречивого ответа о том, как я отношусь к ней, она получила. Ты бы слышала, как она орала, когда меня тошнило на неё. Это было круто. Я даже не знал, что мне делать, смеяться или продолжать рвать, Гарри хохоча, ударяет ладонью по столу, а я с ужасом смотрю на него.
Это же это
Ага, я крутой, знаю, кроха. Можешь не рассыпаться в комплиментах. Нэнси мои слова надолго запомнит.
Вообще-то, я хотела сказать, что это так отвратительно. Ты отвратителен, и я не вижу ничего смешного в том, что у тебя сотрясение из-за меня. Не надо было отпускать тебя. Вот знала, что без меня ты самостоятельно даже задницу себе подтереть не можешь, выговариваю я, раскатывая тесто.
Что? Да я
Ты будешь делать равиоли или только языком молоть? У меня от тебя уже голова трещит, перебиваю его возмущения. Конечно, сейчас он расскажет, как ему хорошо без меня. И мне бы порадоваться, но не хочу слышать подобного. Это ведь будет означать, что столько лет усилий отправились коту под хвост.
Буду, буркает Гарри, приближаясь ко мне.
Начинку накладывать будешь или резать?
Всё, обиженно отвечает он.
Закатываю глаза и достаю из шкафчика две ложки и два ножа. Один с тупым лезвием, а другой с резным. Делаю разметку на тесте и протягиваю Гарри ложку.
Лоботомия у меня была, Джози. Что мне делать с ней? Насупившись, спрашивает меня, указывая взглядом на ложку. Он издевается. Вот просто издевается надо мной.
Идиот, едва слышно фыркаю я. Бесит меня так.
Смотри на меня и повторяй. На квадратики нужно выложить полную ложку начинки. Не выходи за разметку, сразу же добавляю и привычным действием набираю в ложку моцареллу и шпинат со специями, выкладывая начинку на квадратик.
Гарри тоже набирает ложку начинки. Кошусь на него, выкладывая уже третий, а он пытается аккуратно один собрать. Странно. Эд хоть и выступает противником данного блюда, но прекрасно знает, как и что делать. А это попросту издевательство. Он играет роль Гарри, который якобы ничего не знает и сооружает какую-то башню из начинки.
Похоже на парик, который раньше был модным в Париже? Смеётся он.
Он называется аллонж, цокаю я. Прекрати играть с едой.
Плевать, как он называется. Теперь у меня получилась Эйфелева башня. Я крут?
Ты придурок, шумно вздыхаю и качаю головой.
Сама такая, фыркает Гарри, набирая вторую ложку начинки.
Мы в молчании заполняем квадратики. Хотя это только я заполняю их. Этот идиот смеётся себе под нос и выкладывает какое-то дерьмо на втором. Я уже перехожу к третьему ряду, а он всё играет со вторым квадратом. Детство у него в заднице свербит.
Так, значит, Лола за тобой ухаживала? Интересуюсь я.
Ага. Когда не была в ресторане. Мне, действительно, было очень плохо.
И даже в таком состоянии ты спал с ней?
Я знал, что ты захочешь узнать подробности, кроха, довольно улыбается Гарри.
Да и чёрт с тобой, Гарри. Работай быстрее. Или ты только умеешь рассказывать, насколько крут, а на самом деле ничего из себя и не представляешь? Едко поддеваю его. Он прищуривается и воспринимает мои слова, как соревнование.
Да, давай, Эд, покажи мне, как сильно ты изменился. Ага, конечно.
Гарри оставляет в покое своё «произведение искусства» и набирает ложку начинки, выкладывая её на следующий квадрат.
У нас ещё не было секса, Джози. Я был не в том состоянии, чтобы завалить цыпочку. У меня на первом месте я сам, а потом уже цыпочки. Как бы это выглядело? Ты только представь. Меня тошнило чуть ли на каждые два часа, и в самый ответственный момент вырвать на лицо цыпочке? Нет. Это было бы невежливо, как минимум. А как максимум Лола выкинула бы меня на улицу, да ещё и репутацию испортила бы мне. Я же теперь первый парень в «школе», нарушает тишину он.
Улыбаюсь, но потом сразу же прекращаю это делать. Болтун. Его самодовольство и эгоизм прямо бесят.
Надо же. А когда-то у тебя не вызывало чувство стыда, когда тебя рвало на девушку во время поцелуя, ехидно замечаю я.
Эй. Я культурный малый, и если даже надираюсь, то сразу же отрубаюсь. Поэтому секс всегда происходит ещё до того момента, когда я дохожу до кондиции шикарного трупа, возмущается он.
Конечно-конечно. Лоботомия. Это так удобно, да? Ничего не помнить из прошлого и вывернуть всё так, как тебе выгодно сейчас. Да, ты же у нас крутой. Зачем тебе пачкать себя воспоминаниями о том, как тебя тошнило на девушку, и ты всю её испачкал, горько усмехаюсь, выложив все три ряда, пока Гарри борется с единственным.
Что ты имеешь в виду? Поднимает голову и недовольно смотрит на меня.
Ничего. Нет-нет, абсолютно ничего. Не блюёт он на девушек. Как же
Кроха, рассказывай.
Ты всё и так знаешь. Не буду я снова эту гадость вспоминать. Не буду. У меня тоже была лоботомия. Это так удобно. Не хочешь говорить, сразу же прикидываешься пациентом доктора Зло, который сделал тебе пересадку мозгов. Живее выкладывай начинку, зло огрызаюсь я.
Нет, Гарри откладывает ложку и мотает головой. Нет. Меня вырвало на тебя? Серьёзно? Я целовал тебя когда-то, и меня именно на тебя вырвало, поэтому ты превратилась сейчас в мегеру, услышав, что Лолу я пожалел? Да! Точно!
Открываю рот, а потом закрываю его, выдыхая горячий воздух. Мои щёки начинают полыхать.
Не прикидывайся идиотом, Эд. Ты сам полез ко мне на выпускном балу, хватаю его ложку и набираю начинку.
Сам? Так. Видимо, между нами не урегулирован этот вопрос. Поэтому предлагаю сделать это сейчас. Рассказывай, что так задело тебя, и мы забудем об этом. Я знаю всё со своей стороны, но никогда не спрашивал тебя об этом, перехватывает мою руку и забирает чёртову ложку.
Я голодна, вообще-то. И просто хочу доделать равиоли, потушить их с вялеными томатами и поесть. Я
Кроха. Давай. Это что-то вроде терапии. Выскажи мне всё, ведь это давит на тебя. Будь честной со мной, ведь мы друзья. И раз между нами недопонимание, то его нужно устранить сейчас. Оказывается, раньше ты не была честна со мной, а скрывала от меня многое. Я тебя обидел, а ты была влюблена в меня. Хочешь назову себя мудаком? Я мудак. Легче стало? Поэтому выкладывай всё, и я хоть буду знать, из-за чего под конец твоей яростной речи в меня полетят ножи, он указывает взглядом на утварь, лежащую на столе.
Эд никогда у меня такого не просил. Нет, он сделал вид, что ничего не было. Ничего. А я всё помнила. Он испортил мне платье. Он испортил мне репутацию. Он испортил мне всё лето и целый год в школе.
Окей. Хочешь правду. Я скажу, вырываю свою руку и делаю глубокий вдох.
Я не была влюблена в тебя. Все думали, что мы влюблены друг в друга, но я не была. Я всегда считала тебя другом, братом и кем-то вроде родственника. Ты попросил меня пойти с тобой на выпускной, хотя я была ещё зелёной. Ты умолял меня пойти с тобой, потому что никто другой не соглашался, особенно Лола. Да, ты пригласил её, но она рассмеялась тебе в лицо, как и вся школа. С этого момента ты начал её ненавидеть, а я стала для тебя подушкой безопасности. Бруно и ребята подлили в пунш водку. Я сказала тебе об этом, но ты меня не слышал. Ты хотел доказать им, что не тюфяк. Доказал, что ты дебил. Ты напился так, что на танцполе, когда я болтала с Бруно, подошёл и поцеловал меня. На глазах у всех. Буквально у всех. А потом тебя стошнило прямо на мои лицо, платье и волосы. Ты грохнулся у моих ног и схватился за мою юбку. Тебя рвало. Все смеялись и показывали на меня пальцем. Я была в шоке, и мне было так стыдно. Но, видимо, тебе было мало. Ты потянул за ткань платья, которое сшила моя мама, и оно порвалось. Юбка просто оторвалась, и я стояла там в одних смешных розовых трусиках с Патриком, пока все чуть ли не катались по полу от веселья. Я плакала, а тебе было всё равно. Ты лежал на полу и вытирался моей юбкой. Бруно закрыл меня своим пиджаком и вынес оттуда. Затем вытащил тебя. Он успокаивал меня, но разве можно как-то исправить то, что ты сделал? Нет. Насмешки я сносила всё лето. Весь город кипел от новости о том, что я настолько отвратительна, и как от меня воняет, раз тебя стошнило прямо на меня во время поцелуя. Да и мои трусы обсуждались дольше, чем поднятие налогов. Ты испортил мне целый год в школе, сделав практически изгоем. А сам продолжал ныть и делать вид, что ничего страшного не случилось. Ты думал только о себе и даже не извинился за это. Ты просто уехал в колледж, толкаю его в грудь, и зло смахиваю чёртову слезу. Ненавижу это время.
В ту ночь ты прятался у меня, потому что боялся своей матери и её реакции из-за того, что ты напился. Бруно привёз тебя ко мне, и мне пришлось обманывать родителей, хотя они всё сами узнали на следующий день. И никому не было интересно, что ты был пьян и без спроса поцеловал меня. Ты украл мой первый поцелуй, который должен был стать самым ярким событием в моей жизни! Да, ты сделал его таким, но он, кроме отвращения, ничего не принёс. Людям больше понравилось то, что я, в их глазах, была мальчиком с девчачьими чертами лица, и из-за тебя автоматически стала своей для парней, но никак не девушкой, которая тоже хотела внимания от них. Никто меня не воспринимал, как девушку, только как парня, с которым нельзя целоваться, иначе стошнит. Единственный, кто проявлял свою симпатию Бруно. Но и его ты у меня забрал, потому что тебе было мало моего унижения на собственном выпускном, ты ещё и на мой припёрся. Бруно был первым, кто пригласил меня. Он всегда поддерживал общение со мной, даже учась в университете, делал комплименты, и мы гуляли летом, пока ты был занят в пекарне и не знал, что свой обед я провожу с ним. Он мне нравился. По-настоящему нравился, как парень. Он внимательный и чуткий, чего в тебе никогда не наблюдалось. И он пригласил меня на выпускной. Мама купила для меня в Лондоне самое красивое платье. Я была так счастлива, пока на пороге не появился ты и не сказал, что вот он, красавец-мужчина, готовый, так уж и быть, отвести меня, дурнушку, на бал. Ты считал меня никчёмной и стрёмной, Эдвард. Ты даже мысли себе не позволял о том, что я могу кому-то нравиться, как девушка. Нет, ты всегда находил у меня изъяны и при этом никому не позволял подходить ко мне. Чтобы не обижать тебя, я отказала Бруно. Я поругалась с ним и пошла с тобой. Там ты снова опозорил меня, высказав при всех, что я выгляжу, как шлюха, хотя ничего такого не было. Моё платье было обычным в пол, только не пышным, а облегающим и сверкающим. Тебя просто злило, что я могу быть лучше, чем ты. Ты боялся, что меня могут забрать у тебя. И я верила в твою дружбу, пока недавно не поняла ты просто использовал меня и незаконно присвоил себе. Ты ты поступал со мной, как законченный козёл. А теперь ты ты говоришь мне, что не дай бог, тебя стошнит на Лолу?! Конечно, куда мне до неё, правда? Я же Джо, а когда-то была для тебя Джози. Но после той ночи, когда ты перечеркнул во мне всё женское для парней, я стала Джо. Пошёл ты в задницу, Эд. Пошёл ты вместе со своим вторым «я» Гарри, толкаю от боли воспоминаний его в грудь снова и снова, видя его бледное и ошарашенное лицо, словно он даже не подозревал об этом. Именно выражение лица друга, ради которого столько лет потеряла, меня выбивает из колеи полностью.
Срываюсь на бег, вытирая слёзы.
Я столько лет молчала. Я столько лет копила в себе эти горечь и боль от того, как он обращался со мной. Но хватит. Моё терпение тоже лопнуло. Раз мы меняемся, то пришло время измениться окончательно и стать собой. Я больше не собираюсь потакать капризам Эда. Я не буду парнем, которым он сделал меня. «Только френдзона», эту табличку он приклеил на мой лоб давно. Но сегодня я срываю её. Хватит.
Глава 13
Гарольд
Стою и смотрю перед собой, переваривая информацию.
Нет, я уже окончательно убедился, что мой брат невменяемый кретин. За все эти три дня, которые я мучился от последствий сотрясения, узнал многое. Несмотря на тошноту и головную боль, я поехал к Нэнси, чтобы сделать с ней что-то плохое из-за Джози. Я был зол из-за своего состояния и, вообще, от дерьма, в котором оказался. Моё мнение насчёт этой девушки очень резко изменилось. Она получила хороший хук за то, что защищала Эда, даже в ситуации разногласий со мной. Ведь я послал её, а она в ссоре с моей матерью защищала меня, что окончательно вывело Нэнси из себя. И меня стошнило. Стошнило от отвращения к своей матери и брату. Стошнило от всего, чем себя окружил Эд, и каким он был эгоистом. Он даже меня переплюнул. Именно понимание того, что Джози, правда, была ему другом, который в любой ситуации будет стоять на стороне моего брата, и заставило меня прийти сегодня сюда, как только я почувствовал себя лучше. И вот что я узнаю теперь. Мало того, что после разговора с братом, после нашей подмены, я был ещё больше зол, и Эд словно воззвал к моей жалости подтверждением того, что Нэнси срывалась на нём и лупила его. Так теперь я ещё и осознаю, что брат и меня провёл. Он настолько грамотно научился выставлять себя жертвой в любой ситуации, что ты, хочешь не хочешь, а будешь защищать его и бороться за него. Но он этого не стоит. Вот что до меня дошло. Эд сам всё просрал. Он выбрал такую модель поведения, при которой все что-то делают, а он остаётся в стороне, но при этом находится рядом, как бы участвуя во всём. Но за него всё делала Джози. Всё. Ему было удобно, как и мне, жить так, как я хотел. Но я не использовал людей так жестоко, как он.
Мне чертовски стыдно. Вот что это за чувство, которое гложет меня постоянно. Стыд. Мне за брата стыдно. И мне жаль Джози. Она не заслужила такого отношения. Она тянула на себе и пекарню, и кафе, потому что брату было насрать на это, ведь рядом была Джози. И он даже ни разу не задумался о ней. Чёртов нытик. Я так его ненавижу сейчас. Как он мог? Да он жирный ублюдок, который хотел быть мной, но, чтобы быть таким, как я, нужны мозги. А Эда обделили в этом. Природа справедливо расставила приоритеты. Она выбрала меня и правильно сделала, Эд не заслужил того, чем обладаю я.
Снимаю фартук и вешаю его на дверцу шкафа.
Паршиво как-то внутри. Да ещё и видеть полные слёз обиды и унижения глаза Джози. Не так я себе представлял этот вечер. Всё шло прекрасно. Я даже удивился, когда узнал, насколько наши с ней вкусы в музыке и в отрыве похожи. А теперь как будто похороны начались, и вокруг меня много скорби. Гадко.
Тихо подхожу к спальне Джози и собираюсь постучать. Но что я скажу ей? Она думает, что я Эд, просто притворяющийся Гарри. Но я Гарри, и мне стыдно за своего брата. Мне хочется пожалеть её и объяснить, что это всё чушь. Рассказать ей, как меня высмеивали в школе, и как я стал крутым. Хоть что-то сделать сейчас, чтобы успокоить её. Но я не могу. Это, вообще, не моё дело. Меня не касаются отношения Эда и Джози, по всей видимости, мой брат в неё влюблён и очень давно. Он трусливо прятался за ней и держал рядом, потому что лучше, чем она, ему ничего не светит. Если честно, то не хочу лезть в эти отношения. Не хочу, вот и всё. Да, я сейчас на месте Эда, но чужие отношения это табу для кореша. Одно из правил крутого парня никогда не думать о том, что творится в отношениях другой пары, и тем более не думать о девушке, которая принадлежит другу. А Эд мне не друг. Он хуже. Он родственник.