Анька много болтает, резко ответил он. А потом смягчился. Знаешь, что для мужчины развод? Это потеря смысла. Когда ты до этого знаешь, ради чего работаешь. Зачем все вообще это, он разводит руками по сторонам. О детях мечтаешь. Планы строишь. Стабильность выстраиваешь, новую систему координат. А потом все рушится. Я не говорю о работе. У меня тогда вообще все рухнуло. И смысл жизни исчез. И теперь не знаю, что делать дальше. А главное не хочу. Ничего. А воспоминания о ней Они остались. Они как напоминание о том, как было хорошо.
Я смотрю на него. Мне очень грустно. А он продолжает:
И ведь дело не в любви безумной. Дело в том, что все стало бессмысленным. Она не просто ушла. Она забрала с собой все, что у меня было. Включая почву под ногами.
Слушай, но ведь это не конец жизни.
Много ты там понимаешь. Конец не конец.
Я может, и не очень много. Но вот у моего друга, я вспомнила Игоря, жена умерла. И вот тут точно конец.
Это философия. У кого конец концовее. От того, что моя жива смысл жизни не появляется, отрезал он.
Я внимательно смотрю на него. И вижу себя. Такую же тупицу. Которая сидит и страдает. Я восемь лет. А он уже три года. А фишка в том, что это уже не просто страдания, а привычка. Я поставила жизнь на паузу в ожидании великой любви. А он из-за разрушившихся надежд. И это так глупо. Потому что все можно изменить. И больно. Потому что ничего менять не хочется.
Хочется плакать от этих мыслей. Они безжалостны.
Я встаю. Подхожу к Ване. Беру его за лицо и целую. Крепко. Со всей моей восьмилетней неизрасходованной энергией. По барабану уже на все эти искусства любви, дзёдзюцу. Приходит понимание бесполезно. Все бесполезно. Потому что с идиотами никакие правила не работают.
Долго целую. Он не сопротивляется. А потом говорю:
Спасибо за чай.
И ухожу.
Дома набираю Игорю смс:
«А ты сам ходишь на свидания? Или страдаешь?»
«Ну с тобой же пошел»
«А жена? Ты готов к новым отношениям, несмотря ни на что?»
Он долго не отвечает. Я ругаю себя за бестактность.
Вспоминаю Ваню на кухне и слова про его жену. По сути, она живет, продолжает жить полной жизнью. Спать на их диване, отжатом при разводе. А он нет. Он смысл вон потерял. Сухоцвет в книжке, а не мужик.
А у меня его и не было, смысла. Я его подарила своими руками. Так что я даже до сухоцвета не дотягиваю. Пыль придорожная.
Приходит ответ от Игоря:
«Я живу. А не доживаю»
Перечитываю несколько раз. Переосмысляю. Опять перечитываю. И ничего не пишу. Я не знаю, что ответить.
***
Следующие дни я настойчиво изолирую себя от любого общения. Не хочу ни с кем разговаривать.
Мне звонит только Аня. И я сбрасываю. Нет желания рассказывать о своей глупости. Игорь не пишет.
А Ваня молчит. Это обидно. У него есть мой номер. И после поцелуя я ждала хоть какой-то реакции. Но он исчез. Очень стандартное поведение для человека, который три года не может пережить развод. Хотя, на что я рассчитывала?
Свалилась к нему на голову со своими чувствами. И произвела самое неизгладимое впечатление. Теперь вряд ли он меня забудет. Еще друзьям будет рассказывать, как в первый вечер я напилась до тошноты. А потом шпионила под окном. Или кусты искала.
Ох
Наконец телефон оживает. Приходит смс. От Игоря:
«Страдаешь?»
«Отвянь»
«Пошли в кино?»
Читаю. Смотрю в окно и думаю. Не больше двух минут. Пишу:
«Пошли»
Мы встречаемся у кинотеатра. Никакой подготовки. На мне джинсы и гулька. Хватит с меня всех этих манипуляций.
Фильм отличный. Смотрю с удовольствием. Смеюсь. Отдыхаю.
Игорь спрашивает:
Прогуляемся?
Прогуляемся, отвечаю я и беру его под руку.
Между нами нет романтики. Есть что-то другое. Я бы назвала это дружбой?
Расскажи мне о себе.
А слушать будешь? Или все мысли о нем?
Буду, киваю я и слушаю внимательно.
О том, как Игорь познакомился с женой. О том, как они играли свадьбу и счастливо жили. О том, как выбирали кота и хотели детей. Он рассказывает и улыбается. А потом убирает улыбку с лица и стареет мигом лет на десять.
Ее сбила машина. Без шансов. Пять лет прошло уже.
Мне очень жаль. Правда.
Мне тоже. Но я знаю, что бы она сказала сейчас нам с тобой.
Что?
Жизнь продолжается. Хотя. Я сам не сразу это понял. Первые годы как в аду. Ни есть, ни пить не мог. Кругом ее запах. Призраки. Вещи, детали. Волосы, которые раньше бесили, а теперь стали вызывать трепет. И наши мечты. Повсюду. А потом наступил предел. Чувствую, что все. Дальше некуда. Завяз в горе, как в болоте. Хоть ложись и умирай. Все смысл потеряло. Понял, что надо выбираться. Знаешь как? Тетя у меня есть. Ей 70. Одна она. В молодости муж погиб. Почти 45 лет одна. Вот звонит и говорит: «Жизнь прошла, а ничего в ней и не было. А могло ведь. Только я страдала. Сидела по вечерам в рубашке мужа, да копалась в воспоминаниях. Бережно чистила их, как жемчуг. И раскладывала по коробкам. Сидела и раскладывала. Пока другие жили. Детей рожали. Гуляли. Влюблялись, целовались. Творили глупости. Ошибались. Или совершали важные поступки. Они жили. А я сидела, перебирала, тосковала. Изо дня в день. А сейчас воспоминания почти стерлись. А новые так и не появились. И жизнь прошла. Мимо». В общем, ее слова меня вытащили. Я будущее хотел. Детей. Сразу в работу нырнул. А потом стал возвращать вкус жизни. То музыку послушаю. На концерт схожу. В театр. Общаться с женщинами стал. С тобой вот. Так и пошло. Жену вспоминаю тепло. Но живу. Стараюсь, он опять улыбнулся.
У меня мурашки по телу побежали от этого рассказа. Не знаю, что сказать, но шепчу:
Ты прав. Жизнь продолжается.
Мы идем под руку, неспешно. От грустных тем переходим к более веселым. Я рассказываю, как пыталась влюбить в себя Ваню. Почти по минутам. В деталях. И мы ржем. Как кони.
Потому что это правда смешно.
Меня кто-то окликает. Слышу свое имя. Ваня. Идет с сумками из магазина. Смотрит на меня и на Игоря. Оценивающе.
Привет.
Привет, говорю я. Это Игорь. Мой друг.
Они жмут друг другу руки. Мы перекидываемся парой фраз и расходимся.
Игорь нарушает тишину:
Он тебе позвонит сегодня. Точно позвонит. Видела, как смотрел?
Да ну тебя.
Он позвонит. А ты держи дистанцию. Не прыгай к нему в объятия сразу. У тебя соперник сильный его прошлое. Сражаться с ним сложно. И иногда бессмысленно. От человека зависит, насколько он хочет жить или доживать. Но ты дай ему шанс. Пусть повоюет. Пусть попробует. Ты хорошая девчонка. И любишь его. Просто придержи дистанцию. Но подкидывай дровишек.
Как в дзёдзюцу? смеюсь я.
Нет. Как в жизни. Мы всегда хотим то, чего у нас нет. Очень хотим.
Я вздыхаю.
Если он позвонит.
Мы еще долго прогуливаемся по тихим вечерним улицам. Игорь интересный собеседник. И нам легко. Идея приходит сама по себе.
Слушай! А давай я тебя с Анькой познакомлю. Подруга моя. С юмором у нее так себе. Но вообще, она классная. И родители у нее нормальные. Настойку вкусную варят.
Мы опять смеемся. Да так, что до слез.
Нет. Я, правда, тебя с ней познакомлю. Не отнекивайся.
Да я собственно и не против. Жизнь
Продолжается, заканчиваю я.
А вечером в моей квартире раздался звонок. Не спешу брать трубку. Считаю секунды.
Привет. Это Ваня.
Привет.
Я улыбаюсь.
Котлеты и развод. Рассказ в четырех актах
Акт 1. История Ани
Обычный мартовский пятничный вечер. Притарабанила сумку с продуктами. В планах котлетки с картошечкой и салатик. Как я люблю. Пекинская капуста, огурчик. Соль. Немного масла. И много укропа и зеленого лука, очень много! Вкуснятина.
Включаю радио. Пританцовываю. Кошак трется в ногах, тоже хочет поесть. В этом мы всегда были на одной волне. Обжоры. Но что он, что я, научились принимать свои недостатки, причем с удовольствием. Причмокивая.
Слышу, как хлопает входная дверь. Ого! Рано пришел сегодня.
Тем приятнее будет ужин. Вдвоем.
Фарш на котлетки уже накручен. Лук на терке. Пара зубчиков чеснока раздавлена. Утираю слезы. Кусочки батона размочены в молоке. Укроп мелко нарезан и ждет своего часа присоединиться к картошке с маслом. Много укропа, много. Хочется ощущать запах весны по всей квартире, запах свежей зелени и огурцов. Отличное сочетание.
Муж тихо заходит, садится и молчит.
Ну привет, говорю я. Голодный?
Не очень. Я булку съел у метро.
Ну даешь. Булку. Я вон какой ужин готовлю. Вино откроем?
Ань, я хочу с тобой поговорить. Мне надо. Поговорить.
Я отрываюсь от фарша. Поворачиваюсь и смотрю на него.
Что случилось? С мамой все в порядке?
Все хорошо. У меня все хорошо. Я о другом.
Я выдохнула. Его мать уже давно балансирует на грани жизни и смерти. Но рано еще. Рано. Расслабляюсь. Леплю котлеты и валяю их в сухарях.
Ань. Я влюбился. Кажется, я потерял голову, Ань. Я люблю ее.
Он трет лицо руками.
Я останавливаюсь.
И? Кто она?
Она чудесная. Она такая живая, веселая. Прости. Прости меня. Но я ничего не могу с собой поделать.
Жарю котлеты. Они зашквариваются на сковороде, источая невероятный запах. Кошак уже откровенно мяукает, жрать просит. Картошку сдабриваю маслом, посыпаю укропом. Встряхиваю. Молчу.
На, поешь. Наверное, устал как собака. От эмоций. Поешь, поешь.
Накладываю котлеты, салат, картошечку с укропом. Во рту не слюна, а водопад. С водоворотами. Сегодня будет чудесный ужин. Предчувствую.
Он молчит. Не смотрит на меня.
Ладно, вино сегодня отменяется. Будем пить, что покрепче.
Достаю бутылку, рюмки и присаживаюсь.
Он молчит. Смотрит. Решается:
И ты ничего не скажешь?
Как ничего?.. Ешь давай быстрее, остынет. Картошка просто нереальная получилась. И котлеты. Ешь. Потом поговорим.
Он взял вилку и стал есть. Сразу неуверенно. Без аппетита. Потом все с большим и большим энтузиазмом.
Я смотрю на него. А в голове тишина. Пустота. Катарсис.
Мы вместе уже сколько? Пятнадцать лет. Да, пятнадцать, с института. С самого начала. С самого дна и до середины. Вместе. И все притопали. Вздыхаю. Он отрывается от тарелки:
Ань. Что мне делать?
А что ты хочешь делать? Ты знаешь, я держать не буду. Если решил уходить помогу собрать чемоданы. Только если уходишь, то все. С концами. Без метаний. Нам они не нужны. Она как? Тоже влюбилась?
Да, Ань.
Ну вот и решай. Котлеты вкусные?
Обалденные. Как ты это делаешь?
Я промолчала. Налила рюмку. Выпила. Потом еще одну. Закусила котлетой и встала.
Ну что, я пошла доставать сумки? Тебе надо списки написать, чтоб не забыть ничего. Где жить будешь, решил уже?
Молчит. Жует.
Ну ладно, разберешься. У мамы наверняка можно пожить какое-то время, пока квартиру не снимешь. Это все мелочи, если речь идет о любви, без сарказма в голосе сказала я.
Ты так спокойно это говоришь, что мне страшно. Тебе все равно?
Нет, Юр. Просто я сама любила. И знаешь не буду мешать. Если это любовь, то разве я имею право? Значит, пришло наше время. Посуду не убирай, я сама помою.
Он встал. Погладил свой живот. И направился в нашу спальню.
Знаешь, Ань. Нет. Точно. Зря я тебе все это сказал. Я вообще ни в чем не уверен.
Что, теперь проверять будешь? Любовь или не любовь? Нет, Юр. Так не пойдет. Мне кажется, раз сомнения есть, значит, им есть причина. А значит, надо думать. Да и мне, поверь, теперь тоже есть над чем подумать.
Так что давай, я помогу сложить тебе сумку и поезжай к маме. А там посмотрим. Любовь это не шутки.
Юра смотрел на меня с изумлением.
Но Ань
Я тебе положу котлет. Маму угостишь заодно. Давай, давай. Проверяй, все ли я собрала.
Я подвинула две сумки к выходу.
Как доедешь позвони. Маме привет.
Юра сник. Стоял, смотрел на сумки и на меня.
Ты серьезно?
Конечно. Ты же сам начал этот разговор. Ведь хотел уходить? Так вот я помогла тебе с вещами. Можешь идти. Потом созвонимся. Боюсь, что твоя любовь будет сильнее нашего брака. Так что пока посмотрю, что там нужно для развода. Маму пока не пугай. Здоровье ее не выдержит. И береги себя.
Я открыла входную дверь нараспашку.
Юра встал. Глаза его были широко распахнуты. Оделся. Взял сумки и вышел. По пути трижды на меня обернувшись.
Я закрыла дверь.
Пошла на кухню, накидала побольше салата, картошечки и пару котлет. Кошаку насыпала корм и села. Зазвонил телефон. Юра. Отключила.
Выглянула в окно. Сидит.
Ну, сиди-сиди.
Еще одна рюмка. И смс подруге:
«Ушел. Влюбился, вроде. Надеюсь, с концами. Свобода. Ура!»
Котлета разваливалась во рту. А по щекам струились слезы. Жалко, что больше не смогу готовить картошку с котлетами. Они больше не про весну. Про предательство.
Акт 2. Юра
Я даже не знаю, с чего началось. Может, с того момента, как жена стала слишком привычной, домашней. Так похожа на свою маму. А может, когда на работе появилась она. Свежая. Красивая. И такая солнечная.
На нее хотелось смотреть. Хотелось улыбаться. А внутри что-то щелкало. Желание? Вожделение? Возможно. Хотелось, чтобы никто на нее не смотрел. Чтобы больше она никому не улыбалась. Сияла только для меня.
Света подошла ко мне на корпоративе. Вот. Не знаю, с чего началось. Но точка отсчета была поставлена. Веселье. Танцы. И первый поцелуй в коридоре. Этот запах Эти волосы Я просто сошел с ума. И мне не казалось, что я делаю что-то преступное. Преступление пройти мимо всего этого. Не испытать. Не попробовать.
Да. Дома меня ждала Аня. Но и это не останавливало. Никакие мысли не останавливали. Никаких запретов не было. Так начался наш роман со Светой. Так я понял, что все, что было раньше пустота. Тишина.
Света сразу сказала, что она не из тех, кто встречается с женатыми. Не из тех, кто ломает семью. Ее выворачивало, выкручивало от всей ситуации. Да и я не мог смотреть Ане в лицо. И понял, что надо решаться.
Детей у нас с Аней не было. Последствия молодости. В 19 не захотели. Думали, что надо бросить все силы на учебу. Поэтому прерывание стало выходом. А потом оказалось, что больше детей у нас не будет. И честно это самое большее, что тяготит. Бросить Аню, предать. Дело не в измене, а в этом «у вас не будет детей». Это нереальный груз.
Хотя были бы дети, и груз был бы гораздо тяжелее. А детей я хочу. Я правда хочу детей. А значит, выбор сделан.
Иду домой. Дома как всегда пахнет вкусно. Что-что, а хозяйка из Ани гениальная. Из сырка «Дружба» и пучка салата с чесноком она может сделать произведение искусства.
Меня ждут котлеты. Картошка. И салат. Пахнет изумительно. Рот утопает в слюнях. Боюсь смотреть ей в глаза, но решаюсь. Прыгаю с головой в омут. Говорю:
Ань, кажется, я влюбился.
А дальше как в тумане. Честно говоря, я ждал, что она набросится на меня, плакать будет. А она накормила и собрала мои вещи. Укладывала сумки и что-то объясняла. Но я не слышал. Я смотрел на нее, такую бодрую.
Господи, что я творю? Ведь это Анька, моя Анька. Такая родная и теплая, уютная. Сколько уже вместе? Лет 15? Да. Точно.
Кошак трется в ногах, а Аня настойчиво указывает мне на дверь. С улыбкой. Но я вижу, что глаза мокрые. И мне неуютно, стыдно. Мне адски, блин, стыдно перед ней.
Беру сумки и выхожу.
Ехать никуда не хочется. Она мне про маму говорила, Аня. Я беру телефон и звоню Ане. Скидывает.
Звоню Свете. Берет.
Я ушел от жены. Стою с сумками на улице. Ты дома?
Ого! Юр
Молчание. Она шмыгает вроде. Плачет что ли?
Юр, я сейчас не дома. Буду через час. Приезжай.
Я сажусь на лавку. Сил нет. Не думал, что это так сложно, уходить. На душе тягостно. Вспоминаю Аню и ее реакцию. Почему так спокойно? Хотя она всегда отличалось мягкостью. Взвешенностью. И мудростью.
Даже не знаю, как маме скажу. Она реально не переживет. Достаю котлеты. Ем. Не везти же их Свете? Глупо, правда. А выкинуть рука не поднимается. Это не котлеты это шедевр. Эх
Пустота внутри. Хоть и желудок под завязку. Вызываю такси и еду к Свете.
Ее квартирка маленькая и неуютная. Вся современная. Наша с Аней теплая, мягкая. А тут и сесть некуда, чтобы развалиться у телика.
Сажусь на пластиковый табурет. Света сияет. Достает шампанское и контейнеры с едой.
Юр. Ты просто нереальный. Я даже не думала, что ты так быстро решишься. Сейчас отмечать будем, я еды набрала. Ты что будешь? Тут и картошка, мясо. Пицца. Даже шаурму взяла. Вдруг, ты хочешь что-то такое, о чем мечтают холостяки.