Ринат, я говорил тебе, что со своей в Таиланд ездил? откинувшись на стуле, спросил Легков, с самым умиротворенным выражением лица наблюдая за готовящимся к броску другом.
С какой «своей»?
Вот это я и имел в виду! обратился Легков уже к Юрию, указывая на Рината пальцами раскрытой пятерни. Вот как мы часто встречаемся Я же сейчас с девушкой живу, вновь повернулся он к Ринату.
Недолго ты после развода тосковал, сказал Ринат, отправляя шар по дорожке.
Что естьто есть, улыбнулся Легков обоими рядами безупречных зубов.
Дово-о-ольный такой сидит, язвительно подшутил над расплывшейся миной друга Ринат, порядком раздраженный очередным неудачным броском. Иди лучше кидай. Твоя очередь.
Первый шар сорвался у Легкова с руки и, с жутким грохотом ударившись о дорожку, почти сразу слетел с нее, вовсе не дойдя до пирамиды; но это досадное обстоятельство, казалось, никак не отразилось на его душевном состоянии. Второй же бросок, получившийся на редкость удачным, принес страйк; но и теперь Легков лишь на мгновение просиял от удовольствия и тут же вернулся за столик, так и не взглянув на счет, бессознательно ограждая себя от соблазна соперничества в игре, которая сегодня для него, похоже, не задалась.
Нет, смотри-ка, зря я волновалсяи пиво разошлось, заметил Легков, открывая последнюю бутылку. Недавно в Таиланд летали на две недели, продолжил он прерванный рассказ. Отдых тамодно сплошное развлечение Представь два небольших загона. В одном бегает стая курицкак сумасшедшие носятся от одной стенки к другой. Второй загоногороженная часть речки, на берегу которой греются на солнце крокодилы. Тебе дают вилы с длинным черенком. Этими вилами ты должен поймать какую-нибудь из мельтешащих в первом загоне куриц
Поймать? в недоумении прервал друга Ринат.
Ну, проткнуть, естественнокак ты по-другому курицу вилами поймаешь?.. Так вот, насаживаешь курицу на вилыи к крокодилам во второй загон. А они там прямо наперегонки за ними прыгают. Реально: крокодилыпрыгают! Я никогда не думал, что крокодилы могут прыгать. Их там, видимо, совсем не кормят.
Ринат и Юрий, забыв про игру, с самым живым интересом слушали рассказ Легкова.
Еще ходил со своей на пинг-понг шоу. Не слышалипинг-понг шоу? Женщины засовывают себе во влагалище шарики для пинг-понга, а затем выстреливают ими.
Во дают! мотнул головой пораженный Ринат. Как же у них там мышцы натренированы должны быть. Сексом с такой заниматься, наверное, незабываемое удовольствие.
Ха-х, наверное, весело согласился Легков. Внутри у него все ликовало от созерцания того неподдельного живого интереса, который возбудили в друзьях его рассказы. Важно, как они это делают, шарики вылетают на пять-шесть метров. Прикиньшарик для пинг-понга?! Он же из пластикалегкий и полый, а они стреляют ими, как из пушки. Да какое там из пушкикак из пулемета! Загружают сразу с десяток и в пять секунд очередью всё выстреливают.
С трудом подавляемый все это время Юрием и Ринатом смех вырвался наружу, и друзья залились безудержным хохотом.
Ха-ха!.. У них там даже чемпионаты по такой стрельбе проходят. Представляетенациональный чемпионат по стрельбе шариками для пинг-понга из влагалища? Ха-х!.. Или тожекурят!..
Курят? одновременно переспросили и Юрий, и Ринат.
Да. Курят влагалищем! Вставляют себе сигару, затягиваются хорошенько, потом вытаскивают и выпускают дым.
И снова дружный смех накрыл компанию.
Ха-ха!.. И ты вместе со своей девушкой на это шоу ходил? сощурив глаза, спросил Юрий.
Да, ответил Легков, несколько напрягшись, но тут же продолжил, еще веселее, чем прежде: Или берет связку лезвий для бритвенного станкахорошую связку, штук сорок, и прямо туда!
Да ну нафиг! вытаращил глаза Ринат. Они не острые, наверное.
Ага, не острые, вытаскивает связку, берет одно лезвие и тут же при тебе карандаш им затачивает! Ха-ха!.. Птицу Ха!.. Засовывает себе туда живую птицу, а через минутуптица вылетает.
Ха-ха!.. Сейчас вылетит птичка! Ха-ха-ха!.. Это круто, конечно, просмеявшись, но еще не вполне придя в себя от услышанного, сказал Ринат. Я даже не знаю, больше сочувствую или завидую этой птице.
Я тоже тут видео в интернете смотрел, весь взволнованный и распаленный от пяти минут безудержного веселья, начал Юрий в заметном нетерпении, желая и от себя рассказать интересную историю. Мужик берет пустую стеклянную банку, типа как из-под огурцов, в пол-литра объемом, ставит ее на пол крышкой вниз и садится на нее задницей!
А-а-а-а! с отвращением на лице протянул Ринат.
Фу-у-у-у! будто увидев что-то жутко противное, отстранился от друга Легков.
Садится задницей Хахеле сдерживаясь от смеха, продолжал Юрий. Глубоко так, почти полностью. Ха-ха!.. И вдруг банка лопается! Кровища!..
Фу-у-у! Тьфу! Тьфу-у-у-у! нахмурившись, принялся отплевываться Легков. Фу-у-у-у!
А-а-а-ай! Ай-ай! сморщился Ринат, брезгливо туша в пепельнице недокуренную сигарету.
Тьфу-у-у-у! Прекращай всякую херню нести! со злой миной сказал Легков и, отвернувшись почти спиной к Юрию, уставился на соседнюю дорожку.
С минуту друзья сидели молча. Колкость Юрия, отпущенная им в ответ на самодовольное бахвальство Легкова о своем посещении пинг-понг шоу, была абсолютно бессознательной. Ни секунды не задумывался он и уж, конечно, не понимал, что главная цель его рассказа про банку в заднице заключалась не в том, чтобы развеселить товарищей забавным курьезом, а в том, чтобы обнаружить пошлость возникшей ситуации, красноречивой аналогией показать всю низость друга, вместе со своей девушкой посетившего и с таким удовольствием делившегося сейчас впечатлениями от увиденного гадкого шоу. Впрочем, точно так же, как и Юрий, не понимали этого и Легков с Ринатом; однако на подсознательном уровне все трое совершенно ясно и в полной мере почувствовали, в чем заключалась суть озвученного остроумного намека.
Да почему же херню? спросил наконец Юрий, задетый бурной реакцией друга и выказанным им после этого крайним пренебрежением.
Потому что херню! Зачем ты вообще это рассказал?! вспылил вдруг Легков.
Просто, растерянно проговорил Юрий, не понимая, что стало причиной столь сильного негодования Легкова. Зашел разговор Ты же первый начал.
Какой разговор? Что я начал?! вытаращился в недоумении Легков.
Ты. Про таиландок этих рассказывать Вот и я решил тоже
Что тоже? Это совсем разные вещи!
Да в чем же разница?!
Во всем!
Нет никакой разницы.
Огромная разница! Я говорил про пинг-понг шоу, а тыпро отвратительного педика, который сел жопой на банку Это совершенно разные вещи.
Ничего не разные: ты рассказал про птицу во влагалищея решил рассказать про банку в заднице, с самым серьезным видом заметил Юрий.
Ха-ха-ха!.. залился хохотом слушавший разговор Ринат.
Смех друга разрядил обстановку: сразу следом засмеялся Юрий, а потом и Легков, которому уже ничего не оставалось, кроме как присоединиться к товарищам.
Сыграв еще несколько партий, друзья отправились по домам. Легков вызвал такси, а Юрий поехал с Ринатомим было по пути.
Глава X
Юрий и Ринат были давними друзьями: и с Легковым, и с Завязиным они познакомились уже во взрослом возрасте, друг друга же знали с самого раннего детства. Родом они были из небольшого районного города, где жили по соседству, учились в одной школе, а по ее окончании оба поехали получать высшее образование в областной центрв N-ск, позднее оставшись тут работать. Они были ровесниками и все этапы взросления и становления прошли бок о бок, участвуя в главных событиях жизни друг друга. Но если в детстве в школе друзья проводили вместе по целым суткам, разлучаясь исключительно на время уроков и сна, то чем старше становились, тем меньше виделись. В N-ске они поступили в разные университеты, появились постоянные девушки, вскоре и семьи; друзья все реже встречались, а когда по выходе из альма-матер начались жесткие трудовые будни, почти перестали общаться.
Окончив университет, Юрий устроился работать дежурным инженером на городскую гидроэлектростанцию. Работа была сменная, сутки через трое, и такой график оставлял ему уйму свободного времени. Приходя после смены, Юрий до обеда отсыпался и уже к вечеру был вполне бодр, имея впереди еще два полных выходных дня. Их он решил посвятить учебе в аспирантуре и написанию диссертации по экономикепредмету, к которому еще с университетских времен начал испытывать вполне определенный интерес. Но даже и тогда у Юрия оставалось достаточно времени, чтобы регулярно видеться с друзьями, только на этих встречах все реже бывал Ринат.
После университета Ринат был принят на работу в крупную компанию, занимающуюся монтажом и ремонтом промышленного оборудования самого разного назначения, где вплотную занялся карьерой и, получив одно за другим несколько повышений, вскоре был назначен на важную и ответственную начальственную должность. Должность эта подразумевала ненормированный рабочий день, постоянные командировки и отъезды, так что Ринат был сильно ограничен в свободном времени; те же немногие вечера, которые у него оставались, по большей части отнимали любовницы, и до встреч с товарищами дело редко когда доходило.
Могло пройти полгода, в которые Юрий и Ринат не виделись и даже ничего не слышали друг о друге; но, если случалось какое-нибудь событие или просто одному вздумалось позвонить, они общались так, будто встречались последний раз только накануне.
Значит, новую девушку окучиваешь? поинтересовался Юрий, когда друзья отъехали от клуба.
Да, оживился Ринат. И тебе тоже нужно любовницу завести. Представь, как здорово было бы. Вместе бы куда-нибудь ходили, отдыхать ездили.
Юрий ничего не ответил, а только улыбнулся.
Было уже за полночь. Город замирал. Машина с друзьями быстро неслась по пустынным улицам, и вскоре они оказались в районе, где жил Юрий, но на последнем перекрестке, вместо того чтобы свернуть, Ринат съехал к обочине и остановился.
Ну ладно, пока, обратился он к товарищу.
Как пока? удивился Юрий. Они находились на удалении от его дома, и чтобы дойти отсюда, ему нужно было долго подниматься в крутую гору, да еще по хорошенько ударившему к ночи морозу, тогда как проехать на машине можно было всего за пару минут. Добрось меня до дома, прямо попросил он Рината.
Ты шутишь, что ли? недовольно отрезал тот. Тебе тут пройти всего одну остановку осталось.
Ринат, ты что? недоумевающе посмотрел на друга Юрий. Доедем до меня. Тут всего метров триста и столько же обратно. Тебя это ни по бензину, ни по времени никак не затруднит.
Юра, давай быстрее. Я тороплюсь, ответил Ринат с явным раздражением.
Доводы друга были неоспоримыми, и действительно не существовало никаких особенных сложностей проехать лишние полкилометра; но поступиться своими интересами, пусть даже только условно, означало для Рината уступить, проиграть. Что-то в глубине души говорило ему, что он и без того сделал достаточно, подбросив Юрия до перекрестка, если же он еще довезет его к самому дому, то это будет уже проявлением излишней услужливости, даже как будто слабости, покорности, и это что-то внутри него настойчиво требовало, чтобы он высадил друга именно здесь, не сворачивая ни на метр от собственного маршрута.
Выйдя из машины, Юрий поднял воротник своей куртки, засунул руки в карманы и, проводив взглядом автомобиль друга, направился вверх по улице.
«Крутым начальником стал, думал он про себя. Ниже своего достоинства считает три минуты уделить, чтобы товарища домой завезти. Ха, говорит: Я тороплюсь, а сам в клубе упрашивал нас с Денисом еще партию в боулинг сделатьвсе отыграться пытался. Друг называется».
Юрий хотел понять Рината, но не мог. Зная характер товарища, он даже не подумал бы обижаться, если нужно было ехать далеко, а значит, тратить бензин и время; но в данной ситуации Ринату ровным счетом ничего не стоило проехать по пустому городу еще каких-то два квартала, и такое открытое, ничем не обоснованное пренебрежение друга глубоко возмутило его.
Желая срезать путь, Юрий свернул в небольшой второстепенный проезд с разбитым в ямы асфальтом и совершенным отсутствием чего-либо хоть отдаленно напоминающего тротуар; впрочем, машины в этот поздний час уже не ездили, и он шагал прямо по дороге. Фонарей здесь не было вовсе, но свет, нисходящий от полного круглого диска луны, сияющего на безоблачном небе, и без них освещал улицу довольно хорошо. Юрий шел по одному из многочисленных частных секторов N-ска: справа и слева от него тянулись кривые глухие заборы, которые через равные расстояния упирались в возведенные еще до революции покосившиеся от старости одноэтажные деревянные дома, поставленные по-деревенскифасадами в три окна на улицу. Ни одной души не было видно поблизости; все вокруг погрузилось в спокойную безмятежность ночи, тишину которой лишь изредка разрушали гулкие отрывистые звуки, долетающие откуда-то совсем издалека, так что природу их уже и нельзя было разобрать.
Оказавшись наедине со своими мыслями, Юрий углубился в раздумья о сегодняшней встрече с друзьями, и, как всегда в таких случаях, его вновь охватило мучительное недовольство собой. В памяти его в мельчайших деталях возникали различные моменты: разговор с Легковым, когда он в ответ на преисполненные радостью рассуждения товарища о преимуществах своей свободной жизни высказал мнение, что если у человека нет семьизначит, с ним что-то не так; веселая беседа друзей о способности человека, в отличие от животного, разнообразить свои сексуальные отношения и свое замечание, что эта же способность к разнообразию, о которой они рассуждают с таким удовольствием, может проявляться также в виде всяческих извращений; вспомнил он и колкую иронию, отпущенную Ринату в отношении заставки на его телефоне; и свой намек на пошлость Легкова, который повел свою девушку на сомнительное тайское шоу. Юрий возвращался мыслями к каждой из этих ситуаций и ясно видел, что все его высказывания так или иначе содержали в себе какие-либо замечания, упреки, выливающиеся или в открытое недовольство друзей, или в молчаливые паузы.
Давно уже Юрий стал замечать в себе подобные проявления. Друзья прямо говорили ему, что он часто напрягает их своими разговорами, да и сам он видел, что так в действительности и было. Отчасти это его удивляло: шутки и подколки товарищей никогда не отличались мягкостью и даже наоборотвсегда были пошлыми и грубыми; но если откровенные оскорбления Рината или, к примеру, Легкова воспринимались всеми непринужденно и весело, то его, в общем-то, вполне корректные замечания неизменно рождали крайне негативные реакции друзей. Он пытался исключить такие моменты и с этой целью постоянно анализировал свое общение с товарищами, но, странное дело, чем больше проходило времени, тем чаще возникали подобные ситуации. Они появлялись вне зависимости от его воли, как-то сами по себе.
Вспоминая же сейчас случаи сегодняшнего вечера, почти во всех из них Юрий видел себя полностью правым. Он на самом деле считал нелепым вести свою девушку на пинг-понг шоу, и даже более тогоготов был усомниться в развитости личности подруги Легкова, отправившейся с ним на представление, где женщины курят влагалищем; он действительно считал безрассудством для женатого мужчины выставлять на заставку телефона фотографию обворожительной голой модели; и он действительно был убежден в том, что к способности и желанию человека разнообразить свои сексуальные отношения стоит подходить с большей серьезностью ввиду возможных их крайне негативных проявлений. Во всех этих случаях Юрий мог упрекнуть себя только в своей несдержанности, неспособности промолчать, но никак не во взглядах, в которых он был искренне убежден. Но среди множества подобных ситуаций время от времени возникали моменты, возвращаясь к которым, он со всей очевидностью понимал, что высказывался исключительно для того, чтобы задеть друзей.
Случилось это и сегодня, когда он в разговоре с Легковым сбил с него восторженность своей свободной холостяцкой жизнью рассказом про существующее в американском обществе убеждение, что если у человека нет семьизначит, с ним что-то не так. Эта ситуация отличалась от остальных тем, что Юрий сам не разделял занятой им точки зрения. В действительности он считал убеждение «если у человека нет семьизначит, с ним что-то не так» глупым стереотипом закоченевшего в своем отсталом консерватизме общества. Если бы в любой другой ситуации кто-нибудь высказал подобное убеждение, он бы первый открыто восстал против него, но, несмотря на свою истинную позицию, в разговоре с Легковым занял совершенно противоположную точку зрения. И размышляя сейчас над этим, Юрий ясно увидел, что высказал это мнение не потому, что считал его справедливым, а исключительно для того, чтобы задеть товарища, подвергнуть сомнению и разрушить его ликование по поводу своего положения. Сегодня вновь в нем проявилось желание принизить друга, желание, которое он регулярно замечал за собой и которое доставляло ему всегда сильнейший душевный дискомфорт. Юрий упорно пытался определить для себя, почему поступает иногда подобным образом, и ничего не находил. Правда, такие моменты всегда возникали бессознательно, ненамеренно, но данный факт мало успокаивал его.