Когда закончилась моя беготня по судам и начались будни, то меня стало душить моё одиночество. В какой-то момент произошёл перегруз, и я решилась. Решилась попытаться жить дальше.
Простившись с Ниной в Гренландии, среди белоснежных перин и белых медведей, я, неожиданно для себя, вернулась не домой, а в Японию и посетила 88 храмов. Мистер Роуллзи не был рад продлению моего отпуска, но всё же пошёл на уступки.
И я окунулась в умиротворяющую экскурсию.
В храме Анракудзи, пройдя уже несколько храмов и стоя на милом мостике, глядя в прозрачную водную гладь пруда, в котором чётко просматривались яркие рыбёшки, я совершенно осознанно вдруг приняла решение отключить телефон, плеер и прочие источники «внешнего мира». Для меня это стало первым шажком к возвращению себя и своего внутреннего равновесия.
После поднятия к храму Сёсандзи по бесконечным ступеням я поняла, сколько тяжести приносят ненужные вещи. И прямо там избавилась от половины своего гардероба и прочей ерунды.
Пройдя около двадцати храмов, я начала скучать от однообразия и всё-таки довольно тяжёлых подъёмов. К тридцатому, меня уже окончательно покинула надежда хоть на какое-то просветление. Но спасла положение старушка, которая просто проходила мимо. В какой-то момент наши взгляды пересеклись. Она положила руку мне на сердце и что-то проговорила на-японском. Мой гид перевёл:
Необузданный нрав не даёт покоя. Смирение, дитя вот, кто истинный владелец души и создатель гармонии.
Я не понимала, как статус терпимого может мне помочь. Но эти неясные тогда слова, сбившие меня с толку, отодвинули мысль о том, чтобы всё бросить и уехать домой.
Позже, конечно, я поняла, что смирение это не терпение. Это принятие ситуации, полностью, всей душой.
Не скажу, что я приняла для себя восточную культуру, но уезжала с лёгкостью на душе. Это путешествие помогло мне принять смерть Нины и заглушить кровоточащую боль потери. Во многом благодаря именно преодолению природных препятствий и постоянному нахождению среди живой природы, такой, какая она есть, в первозданном виде. С беспорядочным расположением деревьев, свободным перемещением ветра и журчащими прозрачными озёрами и речушками.
К сожалению, возвращение в реальность оказалось полным фиаско. Я вернулась домой. И спустя буквально неделю поняла, что в душе у меня не легко и не светло, там пусто. Да, ушло ощущение полного разрушения, отрицания и боли, но теперь не осталось ничего.
Не скажу, что зря потратила эти два месяца. Не скажу, что перестала любить Нину. В конце концов, всё это время её сосуд с остатками праха был со мной. И я не собиралась от него избавляться. Но дело в том, что очистив душу от горя и злобы, оказалось так, что возвращаться-то мне некуда. И перспектива всю жизнь прожить маменькиной дочей не дарила мне огромного счастья.
Эти размышления привели меня к тому, что я собрала свои вещи и переехала на съёмную квартиру, как взрослая 25-летняя особа. Арендовала я не что иное, как Нинино жильё.
Пока путешествовала и очищалась от озлобленности и горя, завершилось её дело. Наличие велосипедиста доказывали камеры, но вот кто он и куда подевался, так и не выяснилось. Водитель машины был официально признан невиновным, а дело залегло в пыльный архив.
На работе же меня ждал ещё больший сюрприз. Всего несколько месяцев назад я твёрдо решила уволиться, всё-таки мы работали там с Ниной бок о бок и каждая вещь била в грудь воспоминаниями, но отложила всё на время своей поездки. Вернувшись же, передумала.
И вот иду я такая в знакомую лабораторию, а меня оттуда разворачивают и отправляют в кабинет главного. Оказывается, что у нас сменилась голова, и новый начальник не одобрил мой отпуск длиной в три месяца. Но меня-то уже тут не было, поэтому он не смог ничего сделать.
Я остановилась перед массивной и угрюмой тёмной дубовой дверью. Помедлила. Глубоко вобрав воздух в лёгкие, медленно выдохнула через рот и уверенно постучала.
Войдите.
Я открываю эту тяжеленую дверь и снова резко закрываю.
Не может быть! Точно привиделось.
Повторяю свой ритуал с вдохом-выдохом, зажмуриваю глаза и вхожу, так сказать на одном дыхании.
Надо же. Не привиделось.
В роскошном кожаном кресле сидел не менее роскошный брюнет, ухоженный и крайне симпатичной наружности. Чёрный каскад волос, густые прямые брови, огромные пронзительные глаза, идеально прямой нос, небольшие, слегка припухлые губы и острый подбородок.
Мистер Шайн! Собственной персоной. Тот самый человек, автомобиль которого забрал у меня Нину.
К своему удивлению я не поняла, что ощущала в этот момент. Стоя вот так, перед человеком, которого не так давно готова была разорвать. А сейчас же, была оглушена бешеным биением сердца. Дрожь рассеялась по всему телу, я еле стояла на ногах.
Такая странная реакция организма породила суматоху в моей голове. Я спрашивала сама себя:
Что это? Злость? . Не похоже? Скорее, Больше похоже на СТРАХ?! Я его боюсь?! Да быть не может
Стук ручки о стол выкинул меня в реальность.
Я вас слушаю, мисс? Вообще, кто вы?
О-о-о, ну да, конечно. Знакомый приёмчик: типа я тебя не помню, ты мне в рожу не плевала, но ты уволена. Просто так, а нет, за некомпетентность, или прогулы? Хорошо. Поиграем в неузнавалочку.
Здравствуйте. Меня зовут Кэтрин Касс. Я помощник старшего лаборанта мистера Эндрю Сайраса на 207 участке. Сегодня закончился мой внеочередной отпуск, который я брала в связи с потерей близкого человека, заверенный предыдущим руководителем. Со своего рабочего места была сразу же направлена к вам для разъяснений, которые, в общем-то, сейчас и предоставила.
Он смотрел мне прямо в глаза. Несмотря на то, что они были тёмного коричневого оттенка, меня всю пробирала дрожь, будто я полизала льдинку на морозе и прилипла, конечно.
На мой взгляд, не позволительно оформлять работнику отпуск величиной в четверь года, какой бы ни была причина. Вам так не кажется?
Я молчала.
И дело не в каких-то принципах. Ваш непосредственный начальник, старший лаборант Сайрас вмиг лишился двух помощниц, но темпы работы не уменьшились.
Насколько мне известно, одну уже явно не вернуть, мистер Шайн, огрызнулась я, подавляя предательскую дрожь в голосе. Следовательно, лаборатория обязана была предоставить претендентов на освободившееся вакантное место. Это значительно улучшило бы положение мистера Сайраса. Не так ли?
Его глаза сузились, сухожилие на щеке заиграло, но общий вид так и остался расслабленным.
А я смотрю, вы тут самая умная, мисс Касс? Не желаете ли присесть на моё место, думаю, что я тут зря протираю штаны?
Его ледяной тон проникал под кожу, просачивался в вены и вместе с моей бушующей кровью растекался по всему телу. Ужасное ощущение, нервы на пределе. Сопротивление огня и льда.
Прошу прощения, мистер Шайн.
Я резко в два шага добралась до его стола и села напротив. Он сконцентрировано следил за каждым моим движением. Оглядевшись вокруг, не нашла ни ручку, ни бумагу, поэтому поднялась и потянулась через стол к нему, мистер Шайн замер. Мне даже показалось, что он перестал дышать. Вытянув руку немного правее него, двумя пальчиками я осторожно ухватила белый лист бумаги из лотка принтера. Возвращаясь обратно на свой стул, выдернула из его рук ручку и благополучно устроилась напротив, где и была минуту назад.
Пара секунд напряжённого молчания под звуки пишущей ручки и перед ним резко опустился тот самый лист бумаги, на котором теперь красовалось моё заявление об увольнении по собственному желанию с подписью и датой написания.
Пока он разбирал мои каракули, я встала и направилась к выходу. Едва успела поднять руку, чтобы дотянуться до золочёной ручки двери, как в спину вонзилось:
Стой.
Я развернулась, попутно думая, что бы ответить такого остроумного, но не успела и рта раскрыть.
А кто тебе сказал, что ты заслуживаешь уволиться отсюда по собственному желанию?
Не вижу причин для увольнения по статье, мистер Шайн, но к вашему сведению, я яростно сверкнула глазами, слегка улыбнувшись уголком рта. Поступайте, как знаете. Мне всё равно.
Я снова развернулась к нему спиной и попыталась снова открыть тяжёлую дверь.
Я не отпускал тебя.
Значит, я сама себя отпустила. Всего доброго, Мистер Шайн.
Я вылетела из его кабинета, как ошпаренная. Первой мыслью было поскорее добраться до дома, но, как бы то ни было, день доработать я должна. Хотя бы для того, чтобы прояснить ситуацию с увольнением. Может, к обеду он известит мистера Сайраса о том, что я уволена и с завтрашнего дня начнут искать нового помощника, а может, сообщит, что я дорабатываю несколько дней. Посмотрим.
Коллеги встречали меня, как выжившую, после того как попала в эпицентр цунами. Да, если честно, я себя ощущала не лучше. Этот тип вызывал во мне странную бурю, но определённо не злость. Скорее, какое-то соперничество, на инстинктивном уровне. Будто, моя жизнь стоит на кону, и я просто обязана ему противостоять. Конечно, это было не так, но всё внутри так и подстёгивало дать ему отпор. И теперь, моё внутреннее я купается в аплодисментах, держа кубок победителя, а моя персона уволена, да ещё и не понятно на каких условиях.
Кэтти, дорогая, что сказал Деррек? Он понял твоё положение? Всё хорошо теперь? Всё улажено?
Смотря, с какой стороны посмотреть, мистер Сайрас.
Не понял.
Я уволена.
Мужчина по-отцовски мягко положил пухлую тёплую ладонь мне на макушку в знак поддержки и сопереживания.
Как же так, Кэтрин? Ты ему рассказала про Нину?
Не было особой необходимости, но я говорила. Думаю, такие люди, как он не умеют чувствовать.
Ты ошибаешься. Он хороший человек. Сдержан и внешне холоден, но он добрый. Я поговорю с ним.
Не нужно, мистер Сайрас. Я сама написала заявление. Поверьте, так всем будет лучше.
Как знаешь, дорогая.
Остаток дня я провела, как на иголках, ожидая собрания. Но его не было. Когда моё рабочее время подошло к концу, передо мной встала дилемма: идти или не идти завтра на работу.
И ничего умнее, кроме как пойти и спросить я не придумала. Поэтому, собрав всю себя в кулак, направилась в его кабинет. Вдох-выдох, постучала. Тишина. Подождала немного. Снова тишина. Я дёрнула ручку заперто. Отлично! И что теперь делать?
Я уже собралась уходить, но, на мою удачу, столкнулась в коридоре с его секретарём.
Вы к мистеру Дерреку?
Да, но я поняла, что его уже нет.
Вообще, он ещё тут. Деррек каждый день задерживается часов до восьми. Поэтому, если дело важное, можно тут его подождать. Думаю, он скоро должен вернуться.
После этих слов, секретарша открыла ключом дверь и распахнула, пропуская меня внутрь.
А ваш босс не будет против того, что посторонние в кабинете?
Нет. Это его личная приёмная. Тут, как видите, кроме стола ничего нет, да и в нём только запасные ручки и бумага.
Я огляделась вокруг. Действительно, кабинет был абсолютно пустой и безликий. Стены цвета мокрой травы, простой дубовый стол, конечно, его роскошный стул, видно, что выполнен из качественной натуральной кожи, и стул, на котором сидела я. Принтер стоял на подоконнике, позади кресла босса. Как я этого не заметила в первое посещение. Я повернулась к секретарю лицом.
Хорошо. Я подожду.
Я сидела в его кабинете уже час, но босса всё не было. Уже стемнело за окном. Закрытые жалюзи только добавляли тьмы. Кабинет освещался одной только настольной лампой. Становилось жутковато. Я подскочила к окну и отодвинула жалюзи. Лунный свет пробивался сквозь стекло, лишая меня ощущения того, что нахожусь в бункере.
Я развернулась лицом к комнате и наткнулась на грудь Деррека, вернее треугольник белоснежной рубашки и чёрного галстука. Правда, я не сразу поняла, что это он, поэтому отпрыгнула назад, пискнув «ой!», после чего ударилась спиной о подоконник.
Нет бы, хоть для приличия спросить, вы не ушиблись, мисс Касс. Стоит тут, как скала.
Что вы тут делаете, мисс Касс?
Я считаю, что мы должны прояснить несколько моментов.
Мне завтра выходить на работу или нет?
Выходи.
Э-э-э, в смысле на работу или из кабинета? Он сказал это таким тоном, что я действительно подумала, а не выгоняет ли он меня.
И то, и другое. И закрой за собой дверь, не хлопая.
Я опешила от его манеры общения, но в данной ситуации не нашлась, что ответить. Да и обстановка нас окружала чересчур интимная, становилось неловко. Так, что я решила не испытывать удачу и просто послушно удалилась.
Я шла по тёмному тротуару и вспоминала прошедший день. Конечно, некоторая неловкость у меня присутствовала. Ну, всё-таки человек оказался невиновен, а я его так унизила тогда в машине. Но, тем не менее, это не давало ему права так со мной разговаривать.
Чтобы не мучать себя мыслями о работе, решила позвонить маме. Уже неделю, как я съехала. Мы почти каждый день с ней созванивались, но о переезде я не жалела.
Как обычно и бывает, желая отойти от темы работы, я в итоге так на неё и перешла в нашем разговоре.
а ещё, ощущаю я себя рядом с ним очень странно. От него прямо морозит. Но это же не угрызения совести? Правда, мама? В конце концов, я была тогда на взводе, можно понять.
Дочка, я вот, что тебе скажу: слушай своё сердце. Например, если бы речь шла обо мне, то да, я бы, безусловно, сделала бы скидку на твоё состояние тогда, и не держала бы обиды. А вот то, что касается твоего начальника, я не знаю. Но если ты чувствуешь необходимость в извинении, то сделай это. С тебя не убудет, дорогая.
Не знаю даже, ма. Он такой, я запнулась, подбирая характеризующее его слово.
Не сказать, что он прямо таки высокомерный и холодный, да и в коллективе о нём исключительно положительные отзывы. Но его общение со мной это не банальная строгость начальства. Тут явно тщательно скрываемое задетое мужское эго. И я не уверена, что должна перед ним извиняться.
Слушай своё сердце, мягкий голос мамы в трубке прервал бурный поток моих мыслей.
Спасибо, мам. Ладно, кладу трубку. Уже к дому подошла.
Я стояла около двери и пыталась добыть ключи, запутавшиеся в пакетах. Как назло, один соскользнул с руки и его поймал Эрик. Общение у нас с ним довольно быстро налаживалось. Несмотря на неудачный первый диалог. Он оказался очень милым и добрым парнем. Я была рада его встретить после тяжёлого рабочего дня.
Спасибо) Привет, кстати.
Откуда так поздно?
На работе задержалась. Начальство новое. И оно недовольно моим долгим отдыхом. На чай зайдёшь?
Сегодня нет, извини. Я уже уходил. Так что можешь рассчитывать только на доставку пакетов до кухни, он лучезарно улыбнулся, аккуратно сгребая мои пакеты в свою руку.
И на этом спасибо.
Глядя в его яркие голубые глаза и искреннюю радость, у меня просто не оставалось шансов на хмурое настроение. Я улыбнулась ему в ответ, передавая свои покупки.
Освободившимися руками открыла дверь и впустила гостя.
Куда собрался сегодня? Встречаешься с Линой?
Да. Она захотела сходить на новую комедию, забыл название. Обещает, что очень смешная. Расскажу тебе потом, если хочешь, стоит её смотреть или лучше не тратить время зря.
Хорошо.
Он ушёл, перед этим нежно чмокнув меня в щёку. Эрик был очень удивлён, когда спустя почти год спокойствия вернулась я. Но, тем не менее, он смог как-то вырулить наше общение на позитивную волну. В который раз я умилялась, глядя на него.
Сейчас уже Эрик встречался с девушкой по имени Лина. Пару раз даже видела её. Стройная, высокая брюнетка. Милая, но ревнивая, ужас. Поэтому теперь у нас уговор, при ней даже не здороваемся.
Они познакомились недавно, пока я странствовала по храмам. И с одной стороны меня посещало сожаление, ведь всё могло сложиться иначе. Ещё в тот самый вечер.
Я махнула головой и принялась готовить себе поздний ужин. Хватит с меня на сегодня печальных мыслей.
Глава 4
И снова мне повезло. Я опять застряла на дороге. Эта закономерность уже начинала подбешивать.
Наконец, получасовая пробка начала расходиться. Машины двигались всё быстрее. Я била пальцами по рулю в такт музыки, стараясь отвлечься от съёжившегося комочка внутри. Уже 15 минут, как моя задница должна быть на работе, а не в автомобиле. Вот Деррек вдоволь позабавится, если заметит моё опоздание. Надеюсь, что Адель и сегодня сможет меня прикрыть. Это новая помошница мистера Сайраса, по-моему, даже его племянница. Он давно хотел пристроить к нам свою родственницу, но мы с Ниной упорно отказывались идти на повышение по одной, ну а два начальника сразу на одну должность, как-то не вакантно было. Теперь её всё-таки удалось вписать к нам в коллектив. После трагедии.