Мать твою, ударил себя по лбу Кузьмин и опрометью бросился к мэру. Прошептал ему что-то на ухо и спросил вслух:
И что будем делать?
Репортеры меж тем почуяли неладное:
Так а где бастующие?
Делать нечего, развел руками мэр и ответил, обращаясь к журналистам: Видите ли, у нас тут недавно открылось заведение «Дом досуга трудящихся» называется. Гражданки отправились туда чтобы, так сказать, устроиться на работу. Как говорится, сколь потопаешь, столь и полопаешь. Прошу, сейчас мы туда и поедем
Ты что делаешь? в недоумении дергал его за пиджак Виктор Федорович.
А что мне прикажешь делать? Хочешь, чтобы они сами нос туда сунули, а потом ославили нас на всю область? Лучше уж мы сами укажем, что снимать и как. Авось, удастся задобрить. Может, натурой возьмут.
Приехали к дому досуга. Ох и народу же здесь было! От мала до великаи работницы завода металлоконструкций, и интеллигентные женщины, и школьницы со студентками, и даже с грудничками роженицы. Все держали в руках заявления и трудовые книжки. Репортеры приблизились к одной из женщин.
Простите, как Вас зовут?
Мария Ильинична.
Кем Вы работаете?
Работала. Учительницей в школе. Теперь вот сюда хочу устроиться.
Что повлияло на Ваше решение?
Наличие трех детей. Вас бы устроила крайне нерегулярно выплачиваемая зарплата в 10 тысяч на семью из четырех человек? Вот и мне надоело. А здесь и платят достойно, и вовремя, и работа кхм Одним словом, можно расслабиться и получать удовольствие. Ахаха! бойко поправила грудь собеседница.
В недоумении журналисты. Идут дальше.
Добрый день, представьтесь пожалуйста.
Даша.
Кем Вы работаете, Даша?
Я студентка.
Почему здесь?
Шла мимо. Смотрюочередь из женщин. Поинтересовалась, что да как. Сказали, что пришли устраиваться на работу в дом досуга. Условия труда понравились, решила подработать на время каникул. А чтовсе же лучше, чем у родителей на шее или диван просиживать. Так и с пользой для себя, и для здоровья, и для городского бюджета.
Журналистык мэру.
Николай Иваныч, что же это?
Довольный смотрит на них городской голова.
Это, можно сказать, озерское экономическое чудо. Дом досуга. Отдых для граждан и источник профицита для бюджета.
В чем же его функциональные особенности?
Знаете лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Пойдемте, сами все посмотрите
Пока мэр водил журналистов по старому купеческому дому и демонстрировал гостям его интерьеры, его заместитель времени даром не терял.
Манька! кричал он Марье Степановне. Ищи скорей Настьку-Машинистку, срочно она нужна!
Так она работает!
Без разницы, снимай с клиента, пусть готовится журналистов обслуживать. Плохо обслужитс нас областное начальство головы поснимает!
Ладно, поняла, Виктор Федорович, сейчас Виктор Федорович?
Ну чего еще?
Тут это жена Ваша приходила на работу устраиваться документы подала
Ну а ты что?
А я и не знаю, что делать.
Эх, вздохнул Кузьмин. Принимай. Инициатива к труду для нас всегда в почете
В больнице меж тем раздавали расчетные листки. Содержание их оставляло медперсоналу желать лучшего. Катя появилась на пороге кабинета Мойши чуть живая от гнева.
Что с тобой?
А ты не догадываешься? Расчетки по зарплате видел?
Ну
Баранки гну. У тебя сколько?
15 000.
А у меня в два раза меньше!
Почему?
Потому, милый, что я, в отличие от тебя, простая медсестра, а ты врач! И то копейки получаешь! Эх, блин, понимаю я Настену.
Какую?
Помнишь, я тебе рассказывала про подругу, которая сначала в суде работала, а потом устроилась в ну ты понял, куда?
Ах, да. И что же, теперь ты решила принять мое предложение и поступить туда на службу?
Я, между прочим, сегодня утром знаешь, что видела?
???
Огромную очередь возле дома досуга. Из женщин, которые туда пришли на работу устраиваться. С завода металлоконструкций почти весь женский коллектив. А еще учителя, врачи, студентки, многодетные матери. И всеза длинным рублем. А еще говорят, жена нашего вице-мэра тоже
В проститутки подалась?
В специалисты МУПа. Придерживайся терминологии, пожалуйста.
А она-то что там не видела?
Потому что престижно. Вонпро Настену уже и в газете написали, и тележурналисты с области приезжали сегодня снимать. Дом досугав центре внимания, один ты критикуешь, все тебе не слава Богу
Мойша с подозрением посмотрел на Катюеще не стала женой, а уже нотки надменной и нравоучительной критики звучат в ее голосе. Пресекать такое надо с молодых ногтей.
Не хочешь ли ты сказать, что и тебе следует туда устроиться?
Почему нет? Зарплата не в пример выше нашей, платят своевременно, да и для здоровья полезно
Что?!
Ну сам же знаешь, врач ведьнам, женщинам, секс для здоровья нужен, причем в большом количестве.
А то, что этот бордель
Дом
Бордель!.. является разносчиком заразы, о чем тебе отлично известноэто как?! Как ты этот факт рассматриваешь?!
Еще неизвестно, кто что разносит.
Что ты имеешь в виду?
Ну что, по-твоему, в мэрии дураки сидят? Они обо всем знают, общественное здоровье под угрозой, и никто ничего не предпринимает. Так, что ли? То есть ты один умный, а остальные
Да ты что?! вскипел Мойша. Ты это серьезно? Ты работаешь с анализами, прекрасно видишь, что происходит на самом деле, и правда полагаешь, что не дом досуга причина всех болезней?!
Катя замолчала и опустила глаза.
Извини. Я говорю не весть что. Ну сам посудиполучив такое «письмо счастья», она потрясла в воздухе расчеткой, еще не так запоешь. Прости меня.
Она обняла Мойшу. Спустя полчаса, когда она ушла, он стал ходить по кабинету взад-вперед. Внутри него бушевали страсти. Наконец, решившись, он скинул с себя халат и отправился куда-то за пределы больницы. Спустя 15 минут он стоял у входа в дом досуга Катя не обманула- здесь и впрямь было народу как семян в огурце. Журналисты, сотрудники городской администрации, молодежьвсе смешалось в едином безнравственном порыве, один взгляд на который заставлял молодого врача трепетать от гнева. Не чуя земли под ногами, он бросился в кабинет заведующей.
Здравствуйте, Моисей Самуилович, она встретила его с распростертыми объятиями.
Откуда Вы меня знаете?
Городок у нас маленький, чего ж не знать-то Да Вы проходите, не стесняйтесь, мы Вам сейчас подберем специалиста самого квалифицированного
Я здесь не за этим.
А зачем?
Затем, чтобы сообщить Вам, что Ваш дом досуга, прости Господи, является источником распространения венерических заболеваний по всему городу!
Да, сделав озабоченную мину, присела на стул заведующая. Такая информация до нас уже дошла. Через мэра.
Да? Любопытно? Как же он на это реагирует?
Сердится. Велел меры принимать.
Что-то живое зашевелилось в душе Мойши, какая-то слабенькая надежда на понимание, вроде бы, затеплилась там.
И что же? Что Вы сделали?
Ну смотрите. Все наши девочки99%из бывших индивидуалок, так? Значит, они больны быть не могут. Иначе бы давно уже весь город вымер. Логично?
Логично, но
Пойдем дальше. Есть у нас только одна девочка со стороныэто Настя из городского суда.
Ну! Значит, в ней все и дело!
Я согласна, согласна
Ну так значит ее надо уволить!
Не могу.
Почему?!
Онанаш лучший работник. Без нее мы и на половину не выполним план по сбору в бюджет.
Как, уже и план есть?
А как же! с видом получившей пятерку пионерки протянула она Мойше папку листов на 50 с подробным бюджетным заданием, муниципальным контрактом и прочей служебной документацией. От масштаба этого безобразия, принявшего государственные масштабы, у Мойши закружилась голова. Подняв глаза, он увидел над головой заведующей лозунг:
«Наши цели ясны, задачи определены! За работу, товарищи!» (из речи Н.С. Хрущева на 22 съезде КПСС).
5.Прежде ума рыщетбеды ищет
Апрель 1847 года, Пешт.
-Господа! начал свою речь доктор Игнац Филип Земмельвайс. Помимо удручающей статистики женской смертности от горячки и родового сепсиса, с которой я столкнулся по приезде в больницу святого Роха, на нашу голову обрушилось еще одно несчастьегибель нашего уважаемого коллеги, доктора Коллечки. Вдвойне опечалило эту утрату то обстоятельство, что погиб он по чистой случайности, нелепости, в преддверии открытия препарата, который способен радикально изменить ситуацию с заражениями и смертностью как в нашей клинике, так и по всей стране. И это даже не то, чтобы открытиеэто скорее находка, которую я совершил в поисках универсального средства борьбы с ужасным заболеванием, которое год от года уносило жизни матерей Австро-Венгрии. Когда я столкнулся с этой проблемой, первое, с чего я начализучение ее причин. И главной из них стали руки врачей. Да, не удивляйтесьименно руки, призванные и словно назначенные самим Господом, чтобы помогать и спасать жизни, эти самые жизни и уносили. Иными словами, мы сами были виновниками сепсиса. Как такое возможно, спросите вы? Я отвечу. Инфекция на руках переносилась из прозекторской доктора Хоффмана
Последний недовольно поморщился при этих словах.
А также с улицы, после контактов с окружающей средой. Недостаточное обеззараживание влекло непроизвольное внесение в организм роженицы через кровь, парентерально, смертоносной инфекции. По полученным мною данным, в Австрии показатели по смертности куда нижепоскольку там доктора перед началом оперативного контакта с больными обеззараживают руки хлорной известью. Сравнительно недавнодве недели тому назадя обязал всех сотрудников нашего отделения делать то же самое. Ичто бы вы думали? за две недели ни одной смерти! А в былые времена за тот же срок погибали до десятка женщин. Вот, Земмельвайс поднял над головой документ, сравнительная таблица, которую я хочу донести до всеобщего сведения и также опубликовать в медицинском вестнике. На сегодняшний день обеззараживание является, в прямом смысле, жизненной необходимостью с целью спасения рожениц. А наша клиника святого Роха станет пионером в деле борьбы за жизнь матерей!
Коллеги дружно зааплодировали. После симпозиума доктор Клейн пригласил Земмельвайса к себе в кабинет.
Это потрясающе, Игнац. Ваше открытие просто неописуемо!
Самое потрясающее в том, доктор, что никакого открытия нет. Раствор по обеззараживанию рук давно известен медицине. Основная работа моя состояла во вскрытии причин смертности, в определении истоков поступления сепсиса в организм роженицы.
И что Вы намерены с этим делать дальше? Ведь это неплохой материал для диссертации.
Слава меня привлекает меньше всего. Я вижу свою главную задачу в борьбе за жизнь матерей Австро-Венгрии. Ведь ребенок-сиротачто может быть несчастнее? Видя такую удручающую картину смертности, что существовала в нашей клинике и во всех остальных клиниках Венгрии, матери попросту боялись рожать и отдавались на руки повитухам. В наше время! Это ведь уму непостижимо и никак недопустимо, ибо повитуха нанесет куда больше вреда, чем доктор Хоффман из прозекторской!
Я вижу, Вы не честолюбивый человек
Знаете, что сказал мне Франтишек, умирая? Он завещал бороться за жизни рожениц, завещал придать мое открытие огласке, уже зная о нем. И я обязан выполнить его последнюю волю, а также ту клятву, которую я принес на университетской кафедре высоким именем врача!
Ваши слова потрясающи! Я восхищаюсь и горжусь Вами, но есть одно обстоятельство, по которому я бы не советовал Вам особенно радоваться открытию.
Что же это за обстоятельство, позвольте осведомиться?
Видите ли, закупка хлора в таком количестве может нанести нашей клинике существенный урон. Я имею в виду, в финансовом смысле
Вы шутите? Земмельвайс был обескуражен словами главного врача. Во-первых, его стоимость смехотворна, во-вторых, не так уж много его и нужно, а в-третьих, если от этого зависят жизни матерей, то о какой экономии здесь можно говорить?
Клейн мялсясобеседник видел это и не желал сдавать позиций.
Если существуют объективные препятствия к моей деятельности, то сейчас самое время предать их огласке. То, что Вы сказали, звучит, простите, как бред. Здоровы ли Вы сами?
Клейн с ненавистью взглянул на него.
Что ж, я буду с Вами откровенен. Вы намереваетесь сообщить всей Австро-Венгрии, а послеи всему миру о своем открытии, так? А это значит, речи свои Вы будете начинать примерно так: «Приехал я как-то раз в столичную больницу святого Роха и обнаружил повышенную смертность от сепсиса. Посмотрел на своих коллег и понялкакие же они дураки, что в 19 веке, когда хлорное обеззараживание с успехом применяется в другой части страны, да и во всем мире, не удосужились помыть руки и тем самым по сути отняли жизни у сотен женщин?!» Так? И что же после этого прикажете делать нам? В петлю? Или в тюрьму? Поругать честь клиники, честь профессии врача
Что Вы говорите, доктор Клейн?! О какой чести врача можно рассуждать, когда Вы впрямую отказываетесь от исполнения своего профессионального долга в угоду каким-то мещанским соображениям!
Это не мещанство, мой юный друг! Это жизненная необходимость сохранить жизнь и свободу людей, которых Вы обвиняете в убийствах! Получается, что жизни одних Вы собираетесь спасать за счет жизней других! А этого я, как главный врач, не могу допустить!
Что же мне делать?
Я разрешаю Вам применение антисептических средств в пределах клиники. Но если Вы растрезвоните об этом по всему миру, то можете смело покидать пределы больницы.
Это Ваше окончательное решение? помолчав немного, уточнил Земмельвайс.
Да.
В таком случае, прощайте. Нам не о чем с Вами говорить.
Хлопнув дверью, Земмельвайс покинул кабинет Клейна. Вернувшись на свое рабочее место, он стал собирать личные вещидля себя он твердо решил, что смерти Коллечки ему достаточно, и проводить остаток дней в обстановке невежества, в темном царстве Клейнов и Хоффманов ему не с руки. Внезапно среди бумаг он натолкнулся на письмо. Оно было запечатано. Почему он не видел его раньше? Должно быть, проглядел среди утренней почты. Разрезав конверт, Игнац погрузился в чтение:
«Дорогой Игнац! Сообщаю Вам с великой благодарностью, что получил Вашу работу о снижении смертности среди рожениц за счет обеззараживания рук операционистов и ординаторов хлорной известью. Признаться, после прочтения ее несколько дней я был вне себя от восторга. Я не мог поверить, что мой дорогой однокурсник стоит у истоков открытия, которое способно вкорне изменить не только демографическую ситуацию, но и вообще всю картину медицинской жизни. Сравнительно недавнодве недели назадя решился на свой страх и риск внедрить данную практику и в нашей клинике. Результаты превзошли все мои ожидания. Смертность снизилась с 20% до 1%, и то в указанный процент входили люди, больные хроническими заболеваниями. Получается, что родильная горячка и сепсис как причины смертей матерей остались в прошлом. И всеиз-за, казалось бы, малозначительного открытия, котороев действительностиявляется революцией здравоохранения.
Однако, результаты превзошли все ожидания и в другом смысле. Когда я сообщил о применении Вашей находки в своем отделении главному врачу нашей больницы Петра и Павла доктору Кюхтеру, он запретил мне публиковать статистическую отчетность и вообще делиться с кем-либо результатами практики. В обоснование своей позиции он сослался на то, что сочтет мою публикацию доносом, поскольку она повлечет за собой массовые неприятности для него и его подчиненных, не сумевших в течение многих лет, предшествовавших Вашему опыту, отыскать ему альтернативу. По его мнению, выходит, что из-за безынициативности и недальновидности медицинского персонала, по существу, произошли все эти смерти. Я не могу разделить такой точки зрения, главным образом, потому, что полагаю уклонение от принятия на вооружение средства борьбы с сепсисом как смертный приговор многим миллионам рожениц и нарушение клятвы Гиппократа. Таким образом, я оказался в противоречивой ситуациис одной стороны неприятие коллег, а с другойнеприятие самого себя, если я пойду у них на поводу.
Прошу Вас, мой друг, поделитесь со мной Вашими мыслями по поводу написанного. Какой точки зрения мне следует придерживаться?
С уважением, Ваш Густав Михаэлис, врач больницы Святых Петра и Павла, Бонн. 14 апреля 1847 года».
Земмельвайс отложил письмои еще более укрепился в своем решении как можно скорее покинуть стены больницы, чтоб нести свое открытие в мир. Да, возможно, здесь за время его отсутствия умрут еще несколько женщин, но приданием открытию публичного характера он сможет спасти миллионы. Выбора не оставалось, тем более, что письмо кричало ему«Ты не один!».
Май 1847 года, Вена.
Доктор Земмельвайс спешилчерез час в Венском госпитале должна была состояться его лекция. Он немного опаздывализ издательства только-только поступили сигнальные экземпляры его книги «Этиология, сущность и профилактика родильной горячки», которые он должен был вручать слушателям. Потому спешилв спешке поймал конку, попросил служащего гостиницы уложить чемодан с книгами, кое-как взгромоздился и велел кучеру гнать во весь опор.
У дверей госпиталя его встречал организатор лекции, доктор Тауффенберг.